Брак и семья

Брак и семья

Если в повседневной жизни индейцев и мужчины и женщины должны были соблюдать определенные правила и предписания, то в таком серьезном вопросе, как вступление в брак и создание семьи, это требовалось тем более. Люди жили в сложном мире, в окружении дикой природы, щедрость которой была весьма переменчива. Поэтому каждый член сообщества должен был четко соблюдать свои обязанности и нести свою долю ответственности ради выживания всех его членов. Безответственность и фривольное отношение к жизни не допускались, никто не мог взять «паузу» или «каникулы» в выполнении своих обязанностей. Вся жизнедеятельность осуществлялась на основании четких правил и предписаний. Тщательно старались сохранить все полезное из прошлого, что могло пригодиться и сегодня. Жили сегодняшним днем, «здесь и сейчас»; каждодневные заботы не оставляли времени на то, чтобы думать даже о недалеком будущем, не говоря уже о таких вещах, как прогресс и эволюция. Необходимо было не упустить ничего из опыта предыдущих поколений, что позволяло в прошлом обеспечить успешную жизнедеятельность и безопасность племени и преодолевать подстерегавшие опасности. Если удалось установить в прошлом незримые связи со вселенной, благодаря которым можно было двигаться вперед, то следовало во что бы то ни стало сохранить эти связи, не нарушить их, поскольку от этого зависело выживание и успешная жизнедеятельность племени сегодня.

Поэтому считалось, что такие вопросы, как вступление в брак, не могут быть лишь частным делом тех лиц, которые к этому имеют непосредственное отношение. На первом месте всегда стояли вопросы обеспечения выживания и жизнедеятельности племени, а все внутриплеменные вопросы, в том числе и вступление в брак, рассматривались в первую очередь именно с этой точки зрения. Конечно, в вопросах брака присутствовала известная широта взглядов, поскольку, несмотря на вызванную условиями среды обитания необходимость довольно строгой регламентации жизни внутри сообщества, для индейцев всегда была характерна определенная терпимость. Людей, явно неподходящих друг другу, не принуждали к вступлению в брак. Более того, в ряде племен допускалось, что мужчина может быть женоподобным и соответственно не в состоянии выполнять те обязанности и нести ту ответственность, которые мужчина обязан выполнять в семье. Таким лицам мужского пола разрешалось носить женскую одежду и выполнять женскую работу. Большинство же мальчиков и девочек, достигших 13–14 лет, вступали в брак, который очень тщательно готовился. Необходимо было учесть вопросы, связанные с положением, занимаемым семьями жениха и невесты в племени, степенью родства между ними, а также наличием всякого рода табу и факторов, препятствующих заключению брака. Взаимные чувства жениха и невесты в расчет не принимались: нередко бывали случаи, когда очень молодой человек женился на гораздо более старшей женщине и наоборот; это делалось умышленно, чтобы один из партнеров мог воспользоваться жизненными знаниями и опытом другого.

Индейская семья была обычно моногамной, но у некоторых племен существовала практика многоженства. Это обычно имело место в тех сообществах, где мужчина был достаточно состоятельным, чтобы содержать несколько жен, либо же когда в ходе войны было захвачено много женщин-рабынь. Обычно полигамный брак сосуществовал одновременно с моногамным и был добровольным. Например, встречались случаи, когда мужчина был настолько доволен одной из своих жен, что просил и ее сестру стать членом их семьи, а для этого стать его женой; либо двоюродная сестра была настолько расположена к своему двоюродному брату, что просила его взять ее в жены. У некоторых племен вторая жена считалась временной и должна была покинуть дом, когда находила себе мужа, у которого она считалась бы постоянной женой. Многоженство помогало женщинам не остаться в старых девах и избежать бесплодия, что очень порицалось у древних народов. С другой стороны, оно помогало избежать падения рождаемости и таким образом способствовало росту и развитию племени. Практика полиандрии, или многомужества, в Северной Америке практически не встречалась, хотя у эскимосов был обычай предлагать своих жен гостям для сексуальных развлечений. У некоторых шошонских племен женщина имела право вступать в интимную связь с другими мужчинами, когда муж был на охоте.

Иногда встречались такие формы брака, при которых в случае смерти мужа его место немедленно занимал родной или двоюродный брат; а в случае смерти жены – сестра или двоюродная сестра. Таким образом, в первом случае обеспечивалась забота о вдове и ее детях, а во втором – дети вдовца не оставались без присмотра. У эскимосов был обычай, что человек, убивший другого человека, должен был взять на себя заботу обо всех иждивенцах последнего. Процедура вступления в брак была иногда сугубо формальной и сопровождалась только обменом подарками, а иногда шумным пиром и увеселениями. Развод, в отличие от мусульманских правил, осуществлялся очень просто, без какой-либо процедуры; одной из сторон было достаточно всего лишь объявить об этом.

Может показаться, что существовавшие у индейцев порядки и правила в вопросах семьи и брака были холодными и бесчувственными, особенно по отношению к женщинам. Однако следует иметь в виду, что у большинства индейских племен мужчины не играли в них ведущей роли – ни в семье, ни в племени. На каждое племя с преобладающей ролью мужчин приходилось племя с аналогичным преобладанием женщины, причем последнее нередко встречалось у очень воинственных и агрессивных племен – в частности, среди участников Союза ирокезских племен. Вероятно, почти у половины индейских племен Северной Америки существовал матриархат, и линия родства считалась по материнской линии, как если бы мы сегодня брали отчество по имени матери, а не отца. Случалось, что женщине принадлежало все имущество и все пожитки в доме, как и само жилище, будь то дом или типи. Они полностью переходили к ней как в случае смерти мужа, так и при разводе. Женщины навахо, например, всегда имели большие права на домашнее имущество по сравнению с мужчинами и были соответственно более богатыми и зажиточными. У них скапливалась вся выручка от продажи вытканных или шерстяных изделий, а их сыновья всю жизнь оставались «детьми своей матери», а не «своих родителей». У ирокезских племен, считавшихся самыми воинственными, женщины выбирали племенных вождей, а также отстраняли их от должности, если не были удовлетворены их деятельностью. Что касается развода, то женщины обладали такими же правами на него, как и мужчины. Женщина тоже могла дать супругу «от ворот поворот». Он мог вернуться с поля или с охоты и увидеть сложенные перед входом в жилище свое седло и личные вещи – в этом случае ему оставалось лишь взять их и вернуться в дом матери. Иногда женщина специально «доводила» мужа, провоцируя его на то, чтобы он ее избил, а затем использовала это как повод для развода.

В ряде сообществ жизнь была настолько сконцентрирована вокруг матери, что после свадьбы муж должен был в течение года или двух жить с женой в доме тещи. Короче говоря, хотя у женщины были ее собственные, весьма специфические, сложные и трудоемкие обязанности и сфера ответственности, это не означало, что она играла незначительную роль или находилась в унизительном положении, хотя встречались и племена, где женщина рассматривалась как рабыня или часть домашнего имущества. Пренебрежительное отношение к женщине выработалось в результате промышленной революции, поскольку поставило в приниженное и зависимое положение жен рабочих, а также не знающих, чем заняться, «скучающих» жен представителей среднего класса. Индейские женщины были избавлены от этого: им не приходилось ни терять своего достоинства, ни ощущать свою ненужность.

К индейской женщине дети порой чаще обращались за советом, чем к отцу. Иногда родственники жены – ее дяди – играли большую роль в воспитании, чем родной отец. Ребенок часто называл отцом дядю матери, таким образом, у него как бы было несколько отцов.

Процесс воспитания был организован таким образом, чтобы в нем активно участвовали и мать и отец и чтобы ребенок получил от них как можно больше полезного, причем как можно быстрее. Детей начинали учить всякого рода необходимым вещам с того момента, как они уже умели ходить. Индейцы не могли допустить, чтобы дети не приносили никакой пользы до тех пор, пока вырастут. К детям с довольно раннего возраста начинали относиться как к взрослым, и к моменту достижения полового созревания они были уже достаточно сформировавшимися, чтобы вступить в брак. С самых ранних лет дети учились тому, что делали взрослые. Мальчики добывали рыбу при помощи маленьких острог и охотились с помощью такого же оружия, как у взрослых, только меньшего размера. Девочки помогали матери по дому, нянчились с младшими братиками и сестренками, помогали собирать орехи и ягоды. Вследствие того что к ним не относятся как к игрушкам или избалованным чадам, для детей индейцев характерно серьезное отношение к жизни и не по возрасту мудрые суждения, что оказывает сильное впечатление на общающихся с ними белых людей.

Индейцы снисходительно относились к детям в самом раннем возрасте, хотя отношение к незаконнорожденным детям было очень суровым, иногда их даже душили в колыбели. По достижении 3–4 лет начиналось очень строгое и суровое воспитание. В этом возрасте детям наносили татуировку при помощи костяных игл; они также обязаны были пройти через ряд испытаний, закаляющих тело и характер: прыгать зимой в ледяную воду, выдержать укусы муравьев и сороконожек, покрывать бегом многокилометровые расстояния под палящим солнцем с полным ртом воды, не имея права ее глотать. Ритуал полового созревания и посвящения в мужчины предусматривал выбивание зубов, прокалывание губ и ушей, надрезание ноздрей. Когда у девочек начинались менструации, их изолировали в отдельной хижине без воды, пищи и света. Такому же заточению женщины подвергались при беременности и родах.

Не вызывает сомнения, что широко распространенное использование переносных детских люлек оказало существенное воздействие на детей, которых в них носили. Детей жестко спеленывали и зачастую фиксировали определенное положение головы и ступней ног. Способствует ли помещение ребенка в подобное «прокрустово ложе», где он связан по рукам и ногам, выработке у него ощущения безопасности или как раз совсем наоборот, пусть решают психологи. Что же касается непосредственных физических последствий, то, как рассказал автору этой книги один врач, работавший в резервации навахо, расположенной в штате Нью-Мексико, он лично видел, что во многих случаях таковыми явились серьезные деформации скелета и изуродованные конечности. Некоторые племена использовали люльки, имевшие в верхней задней части «капюшон» со шнурком, который можно было соответствующим образом затянуть, чтобы изменить форму головы – как спереди, так и сзади. Чинуки и селиши, обитавшие на северо-западном побережье, а также плоскоголовые, обитавшие на Равнинах, изменяли расположение бровей таким образом, что они проходили по прямой линии через лоб и нос. Нам это может показаться чем-то невероятным, если не извращением, но одно время подобная практика имела распространение на американском континенте. В древние времена это делали люди культуры адена, жившие на территории нынешнего штата Огайо, а также строители маундов, обитавшие на территории Алабамы и Флориды. Изменение формы головы практиковалось в древней Мексике, а также у некоторых сообществ, расположенных южнее. Однако все говорит о том, что в своем подавляющем большинстве североамериканские индейцы с отвращением относились к столь грубому вмешательству в человеческую природу и не позволяли в своих сообществах ничего подобного.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.