VIII

VIII

Свами: О! Вот и ты. Ты приехал так рано на этот раз!

Бхакта: Ты велел мне приехать, и вот я здесь. Что еще могло бы меня сюда призвать?

Свами: Это правда; но может ли даже клочок бумаги сдвинуться с места без причины? Так и тут, раз ты приехал так рано, должна быть какая-то причина.

Бхакта: Никакой другой, свами! Я узнал, что как раз 16-го числа ты отправляешься в Тривандрум по приглашению Шри Рамакришны Рао, губернатора Кералы, и решил, что у меня не будет больше возможности поговорить с тобой, если я приеду в назначенный день. Поэтому я приехал сегодня, извини!

Свами: И хорошо сделал! Но почему просишь прощения? По правде говоря, никто не должен просить прощения, даже если поступает неправильно! Тем более смешно просить его, если поступил правильно.

Бхакта: Почему, свами? Почему не нужно просить прощения, когда поступаешь неправильно?

Свами: Ты не должен просить прощения ни когда сделана ошибка, ни ждать награды за хороший поступок! Поступать хорошо — это только долг человека, это и есть его награда. Какое еще может быть вознаграждение? Удовлетворение от исполненного долга — это награда! Поступать неправильно — вопреки долгу человека. Поэтому каждый должен молиться с раскаянием, чтобы ему были даны рассудок и способность распознавать добро и зло, чтобы больше не приходилось раскаиваться за совершенные проступки. Все остальное зависит от милости Бога, наказывает ли Он, защищает или прощает и наставляет.

Бхакта: Это просто замечательно. С этих пор я так и буду поступать, свами.

Свами: Пусть будет так. Хранишь ли ты сокровища, подаренные тебе в мой день рождения в прошлый раз, и извлекаешь ли из них пользу?

Бхакта: Насколько это возможно! Максимально используя качества буддхи, дарованные тобой, я стараюсь осуществлять их на деле.

Свами: Что значит «насколько возможно»? Для таких бхакт, как ты, разве есть более великие задачи? Почему это может быть невозможно? Необходимы только вера и воля. Тогда будет совсем нетрудно исполнять долг.

Бхакта: Свами, ты ведь сам говорил, что даже когда есть вера и воля, бывает трудно осуществлять все на практике из-за неблагоприятных обстоятельств и из-за того, что неясно уловлена суть вещей.

Свами: Это означает, что тебя беспокоят недостаток благоприятных обстоятельств и недостаток понимания! Ну, если не понимаешь — спроси, а если нет благоприятной атмосферы, скажи, в чем затруднение?

Бхакта: Сомнение — вот самое большое затруднение, что может быть больше? Даже после того, что я так много слышал от тебя, демон сомнения схватил меня и не отпускает, я не знаю, почему.

Свами: Первая причина: у тебя нет веры в себя, рождающей уверенность, что ты — действительно атмасварупа. Вторая причина: принимать Божественность в человеческой природе только как человеческую природу и из-за этого терпеть поражение в погоне за чувственными наслаждениями. Демоны сомнения овладевают тобой только по этим двум причинам. Напротив, если ты утвердишь себя в Боге, осознавая, что Божественность в человеке есть Божественность сама по себе, эти демоны не будут нападать на тебя. Ты просто должен освободиться от этой адхьясы, которая запутывает тебя.

Бхакта: Вот! Ты все время используешь непонятные слова! Это меня смущает еще больше, свами!

Свами: Я не выбираю непонятные слова, у тебя просто нет энергии понять их, отсюда твое беспокойство. На самом деле я употребляю их затем, чтобы объснить их значение! В том, что я говорил, какое слово было трудным?

Бхакта: Ты употребил слово адхьяса. Что оно означает, свами?

Свами: Что? Ты не знаешь его смысл? Видеть один образ и принимать его за другой, накладывать один на другой.

Бхакта: Как это? На какой предмет мы накладываем другой? Расскажи мне.

Свами: Например, видеть веревку и воображать, что это змея, видеть волны нагретого солнцем воздуха и представлять их лошадьми; видеть зеркало, сверкающее на солнце, и принимать его за лампу…

Бхакта: Но тогда что есть то, что я вижу, и чем я должен это считать?

Свами: Ты видишь Параматму в этом образе пракрити и принимаешь ее просто за прапанчу, или мир, и ты боишься. Именно из-за этой иллюзии ты становишься жертвой слабости и покоряешься сомнению и обману. Если ты ее видишь правильно, иллюзия пропадет, страх исчезнет; вера в то, что все это Параматма, твердо и надежно укрепится в тебе. Необходимо приобрести эту уверенность, лампу вивеки. Пока человек страдает, он видит змею вместо веревки! Сколько страхов, заблуждений! Представь себе, как много их исчезает, когда появляется свет! И сомнения тоже исчезнут, как только ты осознаешь, что пракрити — это Параматма. Налагать иллюзию на иллюзию, принимать одно за другое — все это называется адхьясой, мой мальчик!

Бхакта: Но, свами, как о пракрити можно сказать, что это Параматма? Когда ты учишь меня распознавать, что этот мир, кажущийся прапанчей, на самом деле является Параматмой, сомнения возрастают еще больше.

Свами: Это верно. Однако, если реальность осмыслена до конца, то даже то, что ты видишь, будет проявляться, как Параматма. Одежда не может быть сделана без пряжи, не так ли? Пряжа существенно важна для одежды. Она вся состоит из пряжи. Тем не менее, о пряже нельзя сказать, что это одежда, как и одежду нельзя назвать пряжей. Это точное соотношение между пракрити и Параматмой. Параматма — это пряжа, из которой делается одежда, пракрити. Могут ли быть разделены одежда и пряжа? Нет. Пряжу используют для одного, одежду для другого. Но по одной лишь этой причине нельзя считать одежду и пряжу не связанными друг с другом.

Бхакта: Да, свами! С тех пор, как пракрити образована из Параматмы, ясно, что они неразделимы. Тогда, если обе они составляют одно целое, что из них является дживой?

Свами: Видно, что сомнения мучают тебя, мой мальчик. Джива — это сознание «я»! Джива ассоциируется с ограниченными возможностями тела и чувств, тогда как «я» — это атма, дживаатма, пратьягатма, чидатма, Созидатель, Владыка — все.

Бхакта: Вот еще другое понятие — джада — используется для обозначения инертной материи и т. д. Что такое эта джада? Как она действует, расскажи мне.

Свами: От буддхи до тела все трансформации пракрити являются джадой. Она нереальна, несознательна, асат, ачетана. Ты должен считать джадой все, что не является сат и чит. В сущности, весь мир — это на самом деле джада и ничто другое. Но джада неотделима от чайтаньи, или чит и сат точно так же, как воздух неотделим от атмосферы. Поэтому давным-давно в Гите сказано, что все способные и неспособные двигаться создания существуют благодаря союзу пракрити и пуруши, знаешь ли ты об этом?

Бхакта: Тогда какая связь между буддхи и манасом, с одной стороны, и атмой — с другой?

Свами: Ну, на самом деле нет прямой связи между ними и атмой; атма чиста, без единого пятнышка. Буддхи тоже чист и незапятнан. И лишь подобно тому, как солнце отражается в зеркале, так и великолепие атмы отражается в буддхи. Затем сверкающая чайтанья буддхи отражается в манасе; отблеск манаса падает на чувства, свет чувств отражается в теле. Какая же связь между всеми ими? Основой взаимоотношений между ними является сверкание атмы, не так ли? Обрати внимание, в каком соотношении находится буддхи: с одной стороны он связан с атмой, с другой — с манасом и индрийями, чувствами!

Бхакта: Тогда какая связь между дживой, которая говорит «я», чувствами и телом?

Свами: Здесь вовсе нет никакой связи! «Я» существует отдельно от тела, разума и т. д. «Я» просто наложено на дживу, которая сама по себе является самоосознанием тела и внутренними побуждениями разума. «Я красива», — говорит джива, приписывая себе качества, ей несвойственные. «Я глупа», — говорит она, впадая в ту же ошибку. Она приписывает себе и то, и это, налагая на себя побуждения манаса и т. д. Все это просто наложение. Истина только одна.

Бхакта: Ах, какое прекрасное учение, свами! Если бы это учение о законах атмы, которое могут усвоить даже дети, распространить по всему миру, мир смог бы подняться из темноты к свету.

Свами: Именно по этой причине я и обсуждаю с тобой каждый пункт и позволяю всем принять участие в этой беседе. Солнечный свет падает на зеркало, свет от зеркала освещает хижину, свет в хижине попадает в глаза. Так же и «Сандеха Ниварини» была задумана, чтобы свет моего учения мог отразиться в зеркале, бхакте, и осветить хижину, «Санатана Саратхи», чтобы от этой лучезарности на мир пролился свет спокойствия и гармонии.