I. Семья как школа любви

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

I. Семья как школа любви

Семья зарождается на чувстве любви двух, которые становятся мужем и женой; на их любви и согласии зиждется все семейное здание. Производная этой любви — родительская любовь и любовь детей к родителям и между собою. Любовь — это постоянная готовность отдать себя другому, заботиться о нем, оберегать его; радоваться его радостям, как своим, и печалиться его горем, как собственным горем. В семье человек вынужден разделять печаль и радость другого не только по чувству, но по общности жизни. В браке горе и радость становятся общими. Рождение ребенка, его болезнь или даже смерть — все это объединяет супругов, усиливает и углубляет чувство любви.

В браке, любви человек переносит центр интересов, мироощущения из себя в другого, избавляется от собственного эгоизма и эгоцентризма, погружается в жизнь, входя в нее через другую личность: в какой–то мере он начинает видеть мир глазами двоих. Любовь, которую мы получаем от супруга и детей, дает нам полноту жизни, делает нас мудрее и богаче. Любовь к супругу и собственным детям распространяется несколько в иной форме на других людей, которые как бы через наших любимых делаются нам ближе и понятнее.

Монашество полезно для тех, кто богат любовью, а обычный человек научается любви в браке. Одна девушка хотела идти в монастырь, но старец сказал ей: «Ты не умеешь любить, выходи замуж». Вступая в брак, надо быть готовым на повседневный, ежечасный подвиг любви. Человек любит не того, кто его любит, а того, о ком он заботится, и забота о другом увеличивает любовь к этому другому. Любовь внутри семьи возрастает на взаимной заботе. Различия способностей и возможностей членов семьи, взаимодополняемость психологии и физиологии мужа и жены создают настоятельную необходимость деятельной и внимательной любви друг к другу.

Супружеская любовь — очень сложный и богатый комплекс чувств, отношений и переживаний. Человек, по ап. Павлу (1 Фее 5:23), состоит из тела, души и духа. Проникновенная связь всех трех частей человеческого существа с другим возможна лишь в христианском браке, который придает отношениям мужа и жены исключительный характер, не сравнимый с другими отношениями между людьми. Только их ап. Павел сравнивает с отношениями Христа и Церкви (Еф 5:23–24). С другом — духовные, душевные и деловые контакты, с блудницей и блудником — только телесные. Могут ли быть духовными отношения между людьми, если отвергается существование духа и души, если утверждается, что человек состоит только из одного тела? Могут, поскольку дух существует независимо от того, принимаем ли мы его или не принимаем, но они будут неразвитыми, неосознанными и подчас сильно извращенными. Христианские отношения мужа и жены троичны: телесны, душевны и духовны, что и делает их постоянными и нерасторжимыми. «Оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут два одна плоть» (Быт 2:24; см. также Мф 19:5). «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф 19:6). «Мужья, — писал ап. Павел, — любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь…» и далее: «Так должны мужья любить своих жен, как свои тела: любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее…» (Еф 5:25,28–29).

Ал. Петр призывал: «Мужья, обращайтесь благоразумно с женами <…> оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни» (1 Пет 3:7).

По словам Сент–Экзюпери, в каждом человеке надо видеть посланника Божия на земле. Это ощущение должно быть особенно сильным в отношении супруга.

Отсюда проистекает известная фраза «жена да боится своего мужа» (Еф 5:33), — боится оскорбить его, боится стать поруганием его чести. Бояться можно от любви и уважения, бояться можно от ненависти и ужаса.

В современном русском языке слово бояться употребляется обычно в этом последнем значении, в церковнославянском — в первом. От неверного понимания изначального значения слов у околоцерковных и нецерковных людей возникают иногда возражения против текста послания к Ефесянам, читаемого при венчании, где приводятся указанные выше слова [6].

Хорошая, благодатная боязнь должна жить в сердцах супругов, ибо она порождает внимание к любящему, охраняет их отношения. Надо бояться делать все то, что может обидеть, огорчить другого, и не делать всего того, о чем не хотелось бы сказать жене или мужу. Это — страх, сохраняющий брак.

К телу жены–христианки надо относиться с любовью и уважением, как к творению Божиему, как к храму, в котором должен жить Дух Святой. «Разве не знаете, что вы храм Божий», — писал ап. Павел (1 Кор 3:16), — «что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа» (1 Кор 6:19). Даже если тело еще только в потенции может стать храмом Божиим, то к нему надо относиться с благоговением. Тело жены должно быть храмом Духа Святого, как и мужа, но оно также есть место таинственного зарождения новой человеческой жизни, место, где созидается тот, кого родители должны воспитывать для участия в своей домашней церкви как члена Христовой Вселенской Церкви.

Беременность, роды и кормление — те фазы жизни семьи, когда либо особенно ярко высвечивается заботливая любовь мужа к жене, либо проявляется его эгоистически–страстное к ней отношение. В это время с женой надо обращаться благоразумно, особенно внимательно, любовно, «как с немощнейшим сосудом» (1 Пет 3:7).

Беременность, роды, кормление, воспитание детей, постоянная забота друг о друге — это все ступеньки на тернистой тропинке в школе любви. Это те события внутренней жизни семьи, которые способствуют усилению молитвы и вхождению мужа во внутренний мир жены.

К сожалению, о том, что брак есть школа любви, обычно не задумываются: в браке ищут утверждения самого себя, удовлетворения собственной страсти или того хуже — собственной похоти.

Когда брак любви подменяется браком страсти, тогда раздается вопль:

Только слышь,

убери проклятую ту,

Которую сделал моей любимой.

(Маяковский)

Когда в «любви» и в браке ищут собственных интересных и приятных эмоций, возникает профанация любви и брака и закладываются семена ранней или поздней его гибели:

Нет, не тебя так пылко я люблю,

Не для меня красы твоей блистанье:

Люблю в тебе я прошлое страданье

И молодость погибшую мою.

(Лермонтов)

На арабском Востоке женщина — лишь тень мужчины. За нею обычно признаются лишь две роли: быть предметом наслаждения и производительницей. В обоих случаях мы имеем дело с женщиной–вещью. «Роль жены сводится к тому, чтобы давать мужу наслаждение, на которое она сама не вправе претендовать».

На место предмета наслаждения и наложниц древнего мира и Востока христианство ставит жену — сестру во Христе (1 Кор 9:5), сонаследницу благодатной жизни (1 Пет 3:7). Брак может существовать и углублять свое содержание и без физических сношений. Не они составляют основную сущность брака. Этого светский мир часто не понимает.

Всякое отношение к женщине или мужчине (вне брака или даже в браке) лишь как к источнику только плотского наслаждения с христианской точки зрения есть грех, ибо оно предполагает расчленение триединого человеческого существа, делает часть его вещью для себя. Оно свидетельствует о неумении управлять собою. Жена носит — муж бросает ее, ибо она не может с блеском удовлетворять его страстность. Жена кормит — муж уходит, ибо она не может уделять ему достаточного внимания. Грехом является даже нежелание идти домой к беременной или уставшей и беспричинно (может быть, — только как кажется) плачущей жене. Где тогда любовь?

Брак свят, когда он, освященный Церковью, охватывает все три стороны человеческого существа: тело, душу и дух, когда любовь супругов помогает им духовно возрастать и когда их любовь не замкнута только на себе, но, трансформируясь, распространяется на детей и согревает окружающих.

Школу такой любви хочется пожелать каждому вступающему и вступившему в брак. Она делает людей чище, душевно и духовно богаче.