Любимый ученик

Любимый ученик

И вот досточтимый Ананда ушел к своему жилью и стоял там, прислонившись к дверному косяку, и плакал, говоря:

«Увы! Я все еще ученик; мне нужно многое сделать; а мой Учитель уйдет окончательно; уйдет тот, кто был добр ко мне!»

Тогда Возвышенный обратился к бхикку: «Бхикку, а где Ананда?»

«Досточтимый Ананда, господин, находится здесь, – отвечали они. – Он ушел в свое жилье, стоит, прислонившись к дверному косяку, плачет и говорит: "Увы! Я все еще ученик, мне нужно еще многое сделать, а мой Учитель уйдет окончательно, уйдет тот, кто был добр ко мне!"»

Тогда Возвышенный призвал некоего бхикку и сказал ему: «Пойди, бхикку, и передай Ананде мои слова: "Друг Ананда, Учитель зовет тебя!"»

«Да будет так, господин!» – ответил тот бхикку, пошел к досточтимому Ананде и сказал: «Друг Ананда, Учитель зовет тебя».

«Очень хорошо, друг», – ответил этому бхикку досточтимый Ананда; он пришел к Возвышенному, приветствовал его и сел подле него.

И когда он так сидел, Возвышенный обратился к досточтимому Ананде: «Достаточно, Ананда! Не печалься, не жалуйся! Разве не говорил я тебе много раз, Ананда: "Во всех вещах дорогое и сладостное есть элемент изменения, отделения, чуждого. Как же тогда было бы возможно, Ананда, чтобы рожденное, возникшее, составленное из частей, обладающее природой распада, не распалось бы? Этого не может быть!"

В течение многих долгих дней, Ананда, татхагата пользовался твоей личной службой, полезной, нераздельной, не знавшей ограничений. Своими поступками ты приобрел заслуги, Ананда! Обратись же к усилию! Скоро ты станешь совершенным!»

Затем Возвышенный обратился к бхикку: «Бхикку, кем бы ни были в прошлые времена араханты, полностью просветленные, у всех этих Возвышенных были личные слуги, точно такие же, каким был у меня Ананда. Какие бы араханты, полностью просветленные, ни появились в будущем, у всех этих Возвышенных будут личные слуги, точно такие же, каким был у меня Ананда.

Мудрый человек Ананда, о бхикку! Он знает: это надлежащее время для того, чтобы прийти и увидеть татхагату. Это надлежащее время для бхикку, для бхиккуни, для братьев и сестер мирян и мирянок. Он знает: это надлежащее время для раджей, для больших министров, для Учителей других взглядов и их учеников.

Четыре чудесные, странные явления связаны с Анандой, о бхикку. Какие же это четыре? Если сообществу бхикку случится увидеть Ананду, бхикку всегда приятно видеть его. Тогда Ананда дает им поучения, и пока он продолжает говорить, они всегда рады его словам; и это сообщество бхикку чувствует неудовольствие лишь тогда, когда Ананда кончает говорить.

Опять-таки, бхикку, если сообществу бхиккуни, или братьев-мирян, или сестер-мирянок случается видеть Ананду, им весьма приятно видеть его; они с наслаждением слушают, как он говорит, и чувствуют неудовольствие, когда он кончает говорить.

Так же существуют эти четыре чудесных странных явления в связи с монархом, повелителем мира. Каковы же эти четыре?

Если, о бхикку, сообществу кшатриев, брахманов, домохозяев, шраманов случается увидеть монарха, повелителя мира, им весьма приятно видеть его; и пока он говорит, они наслаждаются тем, что он говорит, им неприятно, когда он кончает говорить.

Точно так же, бхикку, существуют эти четыре чудесных, странных явления, связанные с Анандой... как я сказал вам».

(«Дигха-никая» II, 143)