Глава 49 На празднике кущей

Глава 49

На празднике кущей

Евангелие от Иоанна, 7:1-15, 37-39

Три раза в году иудеи должны были собираться в Иерусалиме на религиозный праздник. Таково было повеление Невидимого Предводителя Израиля, сообщенное из столпа облачного. Во время пленения иудеи не соблюдали этих постановлений. Но вернувшись в свою землю, вновь стали отмечать соблюдать эти памятные дни. Бог желал, чтобы ежегодные праздники напоминали людям о Нем. Однако священники и вожди народа, за немногими исключениями, потеряли из вида эту цель. И Тот, Кто учредил эти народные собрания и понимал из значение, стал Свидетелем того, как они были извращены.

Праздник поставления кущей был последним в года праздником. Бог хотел, чтобы в это время люди размышляли о Его доброте и милости. Вся земля находилась на Его попечении, получая Его благословения. Ни днем, ни ночью не прекращалось Его бодрствование. Солнце и дождь посылались на землю, чтобы взрастить ее плоды. В долинах и на равнинах палестинских был собран урожай. Закончен сбор оливок и полученное из них драгоценное масло уже залили для хранения в сосуды. Пальмовые деревья тоже принесли свои плоды. Лиловые кисти винограда уже выдавили в точиле.

Праздник продолжался семь дней, и для участия в нем собирались как жители Палестины, так и иудеи, рассеянные во многих других странах. Они оставляли свои дома и приходили в Иерусалим. Отовсюду шли люди, радостно неся свои дары. Старые и молодые, богатые и бедные – все приносили дары в знак благодарении Тому, Кто увенчал год Своей добротой и насытил туком Свои стези. Из рощ приносили все, что могло радовать глаз и создавать впечатление всеобщего веселья. Город казался чудесным лесом.

Этот праздник являлся не только благодарением за урожай, но и торжеством в память о защите и заботе, оказанной Господом по отношению к Израилю в пустыне. В воспоминании об своей жизни в шатрах иудеи во время этого праздника жили в кущах или шалашах из зеленых веток. Такие шалаши устраивались на улицах, во дворах храма или на крышах домов. Холмы и долины, окружавшие Иерусалим, также были усеяны этими кущами и казались живыми.

Пришедшие поклониться Богу отмечали этот праздник духовными песнопениями и благодарением. За несколько дней до праздника был Судный день, когда, исповедав свои грехи, люди примирялись с Небом и таким образом подготавливались к этому радостному празднику. «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его» (Пс. 105:1) – слышались повсюду торжественные восклицания, звучала музыка, сопровождавшая общее пение, и все сливалось с криками «Осанна!» Храм был центром всеобщей радости. Здесь происходили пышные жертвенные служения. Здесь и хор левитов, расположившись по обе стороны белой мраморной лестницы, ведущей к священному зданию, пел гимны. Множество верующих с пальмовыми и миртовыми ветвями подхватывали пение и вторили хору; присоединялись все новые голоса, и наконец окружающие холмы начинали звучать хвалой.

Ночью и храм, и двор храма были освещены. Музыка, движение пальмовых ветвей, радостное пение «Осанна!», великое множество народа, озаренное сиянием светильников, одежды священников, величие церемоний – все это производило глубокое впечатление на присутствующих. Но наиболее впечатляющей церемонией этого праздника, которая вызывала наибольшую радость, было воспоминание об особом событии во время странствования в пустыне.

Ранним утром, на рассвете священники трубили в свои серебряные трубы – это был долгий пронзительный звук – ему вторили звуки труб и радостные крики народа, находящегося в шатрах. Они раздавались по всем холмам и долинам, приветствуя праздничный день. Затем священник наполнял чашу водой из потока Кедрона, и, подняв ее над головой, под звуки труб медленно и величаво в ритм музыке поднимался по широким ступеням храма с пением: «Вот, стоят ноги наши во вратах твоих, Иерусалим» (Пс. 121:2).

Священник приносил чашу с водой к жертвеннику, который занимал главное место во дворе священников. Здесь были два серебряных сосуда, возле каждого стоял священник. В один из них священник выливал принесенную воду, а в другой кувшин вина, и содержимое обоих стекало по трубе в Кедрон, а оттуда – в Мертвое море. Эта освященная вода символизировала источник, который по повелению Господа забил из скалы, чтобы утолить жажду детей Израиля. Ликующие возгласы продолжали звучать: «Господь – сила моя, и пение мое – Господь; И в радости будете почерпать воду из источников спасения» (Ис. 12:2-3).

Когда сыновья Иосифа собирались отправиться на праздник кущей, они заметили, что Христос никак не выказывал Своего намерения быть там. Они озабоченно наблюдали за Ним. Со времени исцеления у Вифезды Иисус не посетил ни одного народного праздника. Чтобы избежать ненужного столкновения со старейшинами в Иерусалиме, Иисус трудился в пределах Галилеи. Его кажущееся пренебрежение великими религиозными праздниками и враждебность со стороны священников и раввинов были причиной беспокойства среди Его окружения и даже среди Его учеников и близких. Наставляя народ. Он постоянно говорил о благословениях, связанных с послушанием закону Божьему, а Сам, казалось, был равнодушен к служению, установленному Богом. Его общение с мытарями и другими людьми сомнительной репутации. Его отвержение раввинских предписаний и Его свободное отношение к предписаниям относительно субботы, – все это настраивало против него религиозных вождей и вызывало много сомнений и вопросов. Его братья считали, что Он напрасно чуждается великих и ученых людей. Эти люди, возможно, правы, и Иисус зря враждует с ними, думали братья. Они не считали себя Его учениками, тем не менее, дела Иисуса произвели на них огромное впечатление, и к тому же они видели Его беспорочную жизнь. Его популярность в Галилее льстила их честолюбию. Они все еще надеялись, что Он предъявит доказательства Своей власти, и фарисеи убедятся: Он Тот, за Кого Себя выдает. А что, если Он действительно Мессия, царь Израилев?! Они с гордостью и самодовольством размышляли об этом.

Все это настолько беспокоило их, что они побуждали Христа отправиться в Иерусалим. «Выйди отсюда, – говорили они, – и пойди в Иудею, чтоб и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь; ибо никто не делает чего-либо втайне и ищет сам быть известным; если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру». Слово «если» обнаруживало их сомнение и недоверие к Иисусу. Они приписывали Христу боязливость и слабость. Ведь, по их мнению, если Он действительно Мессия, то откуда эта непонятная сдержанность и бездействие? Если Он и впрямь обладает такой силой, почему не может пойти в Иерусалим и прямо заявить о Себе? Почему бы Ему не совершить и в Иерусалиме тех чудес, о которых толковала вся Галилея? Перестань прятаться в далекой провинции, говорили они, перестань совершать Свои могущественные дела для невежественных крестьян и рыбаков, яви Себя в столице, добейся поддержки священников и старейшин и объедини весь народ, основав новое царство.

Так размышляли братья Иисуса, движимые эгоизмом, который так часто гнездится в честолюбивых сердцах. Этот дух – господствующий дух этого мира. Братья Иисуса были раздражены, потому что вместо того, чтобы стремиться к завоеванию мирского трона, Христос объявил Себя Хлебом жизни. Они были страшно разочарованы, когда Его оставили многие из Его учеников. Они сами отвернулись от Него, не желая признавать то, что доказывали все Его дела: Он Послан Богом.

«На это Иисус сказал им: Мое время еще не настало, а для вас всегда время; вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы; вы пойдите на праздник сей, а Я еще не пойду на сей праздник, потому что Мое время еще не исполнилось. Сие сказав им, остался в Галилее». Братья же, разговаривая с Ним, все время указывали Ему, каким, по их мнению, путем Он должен следовать. Он не слушал их укоров, ведь они были не Его самоотверженными учениками, но людьми из мира. «Вас мир не может ненавидеть, – сказал Иисус, – а Меня ненавидит, потому что я свидетельствую о нем, что дела его злы». Но мир не может ненавидеть тех, кто одного с ним духа. Мир любит таких людей, – ему принадлежащих.

Этот мир не был для Христа местом покоя и самовозвеличивания. Он не искал возможности возвыситься или прославить Себя. Он не искал награды. Земля была для Него местом, куда послал Его Отец. Он был отдан за жизнь мира, чтобы мог осуществиться великий план искупления. Свое дело Он совершал во имя падшего человечества. Но Иисус не был самонадеянным. Он не подвергал Себя без нужды опасности и не торопил решающие события. Каждое событие и каждое действие в Его работе имело свой определенный час, и Он должен был его терпеливо ожидать. Он знал, что мир возненавидит Его. Он знал, что за все Свои труды будет предан смерти. Но раньше времени подвергнуть Себя опасности – значило идти против воли Своего Отца.

Вести о чудесах Христа распространялись из Иерусалима повсюду, где жили иудеи. И хотя на протяжении многих месяцев Иисус не участвовал в праздниках, интерес к Нему в народе не уменьшался. Многие пришли на праздник кущей из дальних стран, надеясь увидеть Его. В начале праздника многие спрашивали о Нем. Священники и правители иудейские также ждали Его появления, надеясь, что им представится возможность осудить Его. Они тревожно спрашивали: «Где Он?» Но никто не знал этого. Мысли всех были заняты Им. И боясь священников и начальников, никто не осмеливался признать Христа Мессией; были слышны тихие, но серьезные разговоры о Нем. Многие защищали Его, считая, что Он – посланный от Бога, в то время как другие клеймили Его как обманщика.

Тем временем Иисус незамеченным пришел в Иерусалим. Он избрал малоизвестную дорогу, чтобы не встречаться с путешественниками, со всех сторон направлявшимися к городу. Если бы Он присоединился к одному из караванов, идущему на праздник, народ у городских ворот обратил бы внимание на Него. И проявление народных симпатий к Нему возбудило бы начальников, и они восстали бы против Него. Чтобы избежать всего этого. Он избрал неизвестную дорогу и шел по ней Один.

В середине праздника, когда возбуждение вокруг Него достигло своей высшей точки. Он вошел во двор храма, где толпился народ. Его отсутствие на празднике позволяло многим говорить, что Он не осмелился предстать пред властью священников и правителей. И поэтому все были изумлены, когда Он появился. Все смолкло. Люди удивлялись Его достоинству и мужественному поведению среди могущественнейших врагов, которые жаждали Его смерти.

Находясь в центре внимания огромной толпы, Иисус говорил так, как не говорил ни один человек. Его речь свидетельствовала о знании законов и установлении Израиля, жертвенного служения и учения пророков; Его познания далеко превосходили познания священников и раввинов. Он разрушил границы формализма и преданий. Казалось, перед Ним простирались картины будущей жизни. Как бы созерцая Невидимого, Он говорил о земном и небесном, о человеческом и Божественном как имеющий власть. Его слова были исключительно ясными и убедительными. И снова как в Капернауме народ изумлялся Его учению, «ибо слово Его было со властью» (Лк. 4:32). Всеми возможными средствами Он хотел предупредить Своих слушателей о том бедствии, которое их постигнет, если они отвергнут благословения, которые Он пришел даровать им. Он представил все возможные доказательства того, что Он пришел от Бога и сделал все возможное, чтобы побудить людей к покаянию. Если бы Ему удалось убедить в этом людей. Он не был бы отвергнут и убит Своим народом.

Все удивлялись Его познанию закона и пророков и спрашивали: «Как Он знает Писания, не учившись?» Ни один человек не мог считаться подлинным духовным учителем, если он не учился в школах раввинов, а Иисуса и Иоанна Крестителя выставляли невеждами, не получивших такого образования. Но те, кто слышал их, были удивлены их познаниями в Писании, которые они имели, «не учившись». Да, действительно они не учились у людей, но Небесный Бог был их. Учителем, и Он наградил их высочайшей мудростью.

Когда Иисус говорил во дворе храма, народ был словно зачарованный. Самые ярые Его противники понимали, что они бессильны причинить Ему зло. На какое-то время все остальное было забыто.

Изо дня в день Спаситель учил народ, пока не наступил «последний великий день праздника». Уже утром этого дня в народе сказывалось утомление долгим празднованием. Неожиданно Иисус возвысил Свой голос так, что он зазвучал по всем дворам храма.

«Кто жаждет, иди ко Мне и пей; кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». Само состояние народа придавало силу тому призыву. Они были увлечены продолжающейся великолепной картиной празднества, их глаза были пленены светом и яркостью красок, их слух радовала прекраснейшая музыка, но ничто в этих обрядах не насыщало алчущего, ничто не утоляло жажду души водой, текущей в жизнь вечную. Иисус пригласил их прийти и пить из источника жизни, который превратится в них самих в источник воды, текущей в вечную жизнь.

В это утро священник совершал обряд иссечения воды из скалы в пустыне. Эта скала была символом Того, смерть Которого откроет потоки живой воды спасения для всех желающих. Слова Христа были живой водой. Здесь, в присутствии собравшихся евреев. Он был готов принять на Себя удар, чтобы живая вода могла излиться на мир. Поражая Христа, сатана надеялся уничтожить Князя жизни, но от удара по скале потекла живая вода. Когда Иисус говорил с народом, сердца людей трепетали от неведомого благоговения, и многие были готовы воскликнуть вместе с женщиной-самарянкой: «Дай мне этой золы, чтобы мне не иметь жажды» (Ин. 4:15).

Иисус знал духовные нужды народа. Пышность, богатство, почести не могут удовлетворить сердце. «Кто жаждет, иди ко Мне». Богатых и бедных, вельмож и простой люд – всех Он зовет к Себе. Иисус может снять бремя с души, утешить страдающих и даровать надежду отчаявшимся. Многие из слушавших тогда Иисуса скорбели о своих несбывшихся надеждах; многие изнемогали от тайных душевных дан, иные же стремились утолить свои стремления к мирскому благополучию и почету. Но когда человек достигает всего, к чему сильно стремился, то обнаруживает, что он трудился так тяжко только для того, чтобы вновь очутиться у разбитого водоема, из которого невозможно утолить жажду. Неудовлетворенными и обиженными чувствовали себя эти люди среди всеобщей радости. Неожиданный призыв: «Кто жаждет», – пробудил их от горестных размышлений, и когда они слушали то, что говорил Иисус, в их сердцах загорелась новая надежда. Святой Дух являл перед ними этот символ до тех пор, пока они не увидели в нем бесценный дар спасения.

Христос по-прежнему зовет к Себе жаждущих. Он обращается к нам даже с большей силой, чек к тем, кто слушал Его во храме в последний день праздника. Источник открыт для всех. Усталым и взмученным предлагается освежающий поток вечной жизни. Иисус и теперь еще восклицает: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей». Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром», «Кто будет пить воду, которую Я дал ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Откр. 22:17; Ин. 4:14).

По их представлениям у Мессии не должно быть родственников среди людей, и поскольку всеобщее представление о славе Мессии не совпадало с тем, что они знали об Иисусе из Назарета, многие склонялись к другому мнению: «Но мы знаем Его, откуда Он; Христос же когда придет, никто не будет знать, откуда Он».

Пока они таким образом колебались между сомнением и верой, Иисус, развивая их мысли, ответил: «И знаете Меня, и знаете, откуда Я; и Я пришел не Сам от Себя, но истинен Пославший Меня, Которого вы HS знаете». Они утверждали, что знают от кого должен происходить Христос. Но на самом деле они были в полном неведении относительно этого. Если бы они жили в согласии с волей Божьей, они бы узнали Его Сына, когда Он был им явлен.

Слушавшие не могли не понять слов Христа. Иисус еще раз определенно объявил Себя Сыном Божьим, что Он уже сделал несколько месяцев назад перед синедрионом. Тогда правители пытались умертвить Его; и ныне они вознамерились взять Иисуса. Но им помешала это сделать невидимая Сила, положившая предел их гневу, сказав: доселе дойдешь, и не перейдешь.

Многие уверовали в Него и говорили: «Когда придет Христос, неужели сотворит больше знамений, нежели сколько сей сотворил?» Фарисейские вожди, с тревогой наблюдавшие за ходом событий, заметили выражение сочувствия в толпе и, поспешив к первосвященникам, изложили им планы Его ареста. Но схватить Его при всем народе они не решались, а решили взять, когда Он будет один. И снова Иисус доказал им, что читает их мысли. «Еще не долго Мне быть с вами, – сказал Он, – и пойду к Пославшему Меня; будете искать Меня и не найдете; и где буду Я, туда вы не можете прийти». Скоро Он будет вне предела досягаемости для их ненависти и презрения. Он вознесется к Отцу, вновь будет почитаемым ангелами. Туда убийцы Его никогда не смогут прийти.

Раввины спросили Его с насмешкой: «Куда Он хочет идти, так что мы не найдем Его? не хочет ли Он идти в Еллинское рассеяние и учить е. ллинов?» Эти насмешники даже и не помышляли, что в своих язвительных словах они описывали миссию Христа. Целый день Он простирал руки Свои к народу, непослушному и упорному, но Его нашли не искавшие Его, и Он открылся не вопрошавшим о Нем (Рим. 10:20, 21).

Многие убедившиеся в том, что Иисус Сын Божий, были введены в заблуждение ложными доводами священников и раввинов. Они охотно повторяли пророчества о Мессии, утверждавшие, что Он «воцарится на горе Сионе и в Иерусалиме, и пред старейшинами Его будет слава», что «Он будет обладать от моря до моря и от реки до концов земли» (Ис. 24:23; Пс. 71:8). И затем они презрительно сравнивали славу Мессии, изображенную в этих пророчествах, со скромной внешностью Иисуса. Сами слова пророчества искажались так, чтобы они подтверждали их заблуждения. Если бы народ сам искренне исследовал Слово Божье, его невозможно было бы обмануть. В 61-й главе книги пророка Исаии содержится свидетельство, что Христос должен был совершить именно такую работу, которую Он и совершил. В 53-й главе предсказывается Его отвержение и Его страдания в этом мире, а 59-я глава описывает характер священников и раввинов.

Бог не принуждает людей к вере. Им предложены свет и тьма, истина и ложь, и они сами должны решить, что принять. Ум человека наделен силой отличать правду от заблуждения. Бог советует людям решать, не поддаваясь минутному порыву, но взвесив все свидетельства, внимательно сравнивая различные места Писания. Если бы иудеи преодолели свои предрассудки и сравнили записанное пророчество с фактами, имевшими место в жизни Христа, они увидели бы как чудесно исполнились пророчества в жизни и служении смиренного Галилеянина.

Ныне многие обманываются так же, как когда-то обманывались иудеи. Религиозные учителя толкуют Библию, руководствуясь личными понятиями и преданиями, а люди Писаний самостоятельно не исследуют и не пытаются выяснить – что есть истина. Они отказываются от собственного мнения, доверяясь своим руководителям. Проповедь и Его учение – это одно из средств, определенное Богом для распространения света. Но всякую доктрину, созданную человеком, мы должны проверить, сравнивая ее с Писанием. И каждый, кто с молитвой исследует Библию, желая познать истину и повиноваться ей, будет просвещен Богом. Он поймет Писание. «Кто хочет творить волю Его, тот узнает о сем учении» (Ин. 7:17).

В последний день праздника священники и старейшины послали служителей арестовать Иисуса. Служители возвратились ни с чем. Их гневно спросили: «Для чего вы не привели Его?» И они торжественно заявили: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек».

Несмотря на то что сердца их были ожесточены, они попали под влияние Его слов. Когда Он говорил во дворе храма, они подошли к Нему, стремясь найти что-либо в Его словах, что можно было бы обратить против Иисуса, но, слушая Его, забыли о том, для чего их послали. Они стояли как завороженные: Христос открылся им. Они увидели то, что хотели видеть священники и правители. Они увидели, что человеческая природа объята Божественной славой. Вернулись они под столь сильным впечатлением от Его слов, что на вопрос: «Для чего вы не привели его?» – могли только ответить: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек».

Священники и старейшины, впервые оказавшись рядом со Христом, испытали такое же впечатление. Их сердца были глубоко тронуты, и не давала покоя мысль: «Никогда человек не говорил так, как Этот Человек». Но они подавили в себе то, в чем убеждал их Святой Дух. И ныне, разгневавшись, что даже служители закона оказались под влиянием ненавистного Галелиянина, они воскликнули: «Неужели и вы прельстились? Уверовал ли кто в Него из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он».

Те, кому возвещают истину, редко интересуются: правда ли это? Обычно они задают вопрос: кто отстаивает ее? Люди оценивают истину по количеству принявших ее, и до сих пор слышится вопрос: уверовал ли в это кто-нибудь из ученых или религиозных вождей? К подлинному благочестию люди и сегодня относятся ничуть не благосклоннее чем во времена Христа. Они и сегодня настойчиво ищут прежде всего земных благ, пренебрегая вечными сокровищами. И то, что огромное число людей не готово принять истину, еще не является свидетельством против нее. Точно так же ничего еще не значит, если истина не принимается выдающимися людьми этого мира или даже религиозными вождями.

И снова священники и старейшины иудейские составляли планы, как схватить Иисуса. Они утверждали, что, будучи на свободе. Он отвратит народ от признанных вождей, и единственный путь избегнуть этого – заставить Его немедленно замолчать. В самый разгар этого обсуждения их неожиданно прервал своим вопросом Никодим: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушает его и не узнают, что он делает?» Все собравшиеся замолчали. Смысл сказанных слов дошел до их сознания. Они не могли осудить человека, не выслушав его. Но не только поэтому замолчали эти надменные правители, пристально глядя на того, кто осмелился выступить в защиту справедливости. Они были встревожены и раздосадованы тем, что один из них оказался настолько очарован характером Иисуса, что осмелился выступить в Его защиту. Придя в себя, они язвительно спросили Никодима: «И ты не из Галилеи ли? рассмотри, и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк».

Все же протест Никодима приостановил заседание этого совета. Старейшины не могли достичь своей цели и осудить Иисуса, не выслушав Его. Потерпев временное поражение, «разошлись все по домам. Иисус же пошел на гору Елеонскую».

Оставив сутолоку и суматоху городских улиц, оставив толпы радующегося народа и вероломных раввинов, Иисус отправился в тишину оливковых рощ, где Он мог побыть наедине с Богом. Но рано утром Он вернулся в храм. И когда вокруг Него собрался народ, Он сел и учил их.

Вскоре Его прервали. Группа фарисеев и книжников пришла к Нему, притащив с собой перепуганную женщину, которую они в резких и грубых выражениях обвиняли в нарушении седьмой заповеди. Подтолкнув ее к Иисусу, они сказали, лицемерно выказывая Ему уважение: «Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?»

Это внешнее почтение скрывало их замысел погубить Его. Раввины ухватились за эту возможность, осудить Иисуса, считая, что какое бы решение Он ни принял, им удастся обвинить Его. Если бы Он сказал, что следует простить женщину, тогда Его можно было бы обвинить в пренебрежении к законам Моисея. Если бы Иисус сказал, что ее нужно предать смерти, то Его можно было бы обвинить перед римским судом в присвоении власти, принадлежащей только римлянам. Несколько мгновений Иисус смотрел на это зрелище: трепещущая от стыда жертва и стоявшие с каменными лицами знатные люди, у которых не было ни капли человеческой жалости. Его чистый непорочный дух возмутился при виде происходящего. Он прекрасно знал, с какой целью все это делалось. Он читал в сердце каждого, знал характер и историю жизни каждого пришедшего к Нему. Эти так называемые защитники справедливости сами толкнули свою жертву ко греху, чтобы таким путем уловить Его в свои сети. Не подавая вида, что Он слышал их вопросы, Иисус наклонился и, глядя перед собой, принялся писать что-то на песке.

Обвинители начали испытывать нетерпение, видя Его молчание и безразличие, они подошли ближе, пытаясь обратить Его внимание на происходящее. Но когда они посмотрели на землю у ног Иисуса, выражение их лиц изменилось. Здесь, на земле были написаны все их тайные грехи. Любопытствующие, заметив внезапно изменившиеся выражения лиц, начали пробираться вперед, интересуясь, что же привело раввинов в такое изумление и стыд.

Беспрестанно заявляя о своем уважении к закону, раввины, обвинявшие женщину, в то же время сами нарушали его. Возбудить против нее дело являлось обязанностью мужа, и наказанию подлежали оба согрешивших. Таким образом действия обвинителей были неправомочными. Иисус тем не менее снизошел до их уровня. Закон предписывал: если жертву следует побить камнями, то свидетели преступления обязаны первыми бросить камень. И вот, выпрямившись и устремив Свой взор на обвинителей, Иисус сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень». И опять, наклонившись. Он продолжал писать на земле.

Он не устранил закона, данного через Моисея, и не посягнул на авторитет Рима. Обвинители потерпели поражение. И теперь, когда с них были сорваны одежды показного благочестия, они стояли виновные и осужденные перед Бесконечной Чистотой. Они трепетали от мысли, что тайные их прегрешения могут стать известны всему народу. И один за одним, с опущенными глазами и поникшей головой, они начали незаметно удаляться прочь, оставляя свою жертву и Спасителя, полного жалости.

Иисус поднялся и, взглянув на женщину, спросил: «Женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?» Она ответила: «Никто, Господи». Иисус сказал ей: «И я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.»

Женщина стояла перед Иисусом, съежившись от страха. Его слова: «кто из вас без греха, первый брось на нее камень», прозвучали для нее как смертный приговор. Она не осмеливалась поднять глаз на Спасителя, молча ожидая решения своей участи. С изумлением она заметила как обвинители, пристыженные и молчаливые удаляются. И тогда она услышала слова надежды: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши». Ее сердце умилилось, и она упала к ногам Иисуса и, рыдая, исполненная любви и признательности, с горькими слезами исповедала свои грехи.

Для нее это было началом новой жизни – жизни чистоты и мира, посвященной служению Богу. Спасая это падшее существо, Иисус совершил гораздо большее чудо, нежели исцеление самой тяжелой физической болезни. Он исцелил духовную болезнь, ведущую к вечной смерти. Эта покаявшаяся женщина стала одной из самых преданных учениц Иисуса. Жертвенной любовью и подчиненностью Его воле она ответила на Его милость.

Прощая эту женщину и вдохновляя ее на новую жизнь, Иисус во всей полноте проявил Свою совершенную праведность. Не оправдывая греха и не умаляя ее вины. Он стремился спасти, а не осудить. В миру на долю этой заблуждающейся женщины доставались лишь презрение и насмешки. Но Иисус сказал ей слова утешения и надежды. Он, Безгрешный, сострадает слабости грешника и протягивает ему руку помощи. В то время, как лицемерные фарисеи обвиняли ее, Иисус повелевает ей идти и впредь не грешить.

Тот, кто отворачивается от согрешающих, оставляя их на пути, ведущем к гибели, не может считаться последователем Христа. Те, кто всегда готовы осуждать других и вершить над ними суд, часто оказываются виновнее, нежели сами обвиняемые. Люди ненавидят грешника, но любят грех. Христос ненавидит грех, но любит грешника. И таковы будут все Его последователи. Христианская любовь не спешит осуждать, но торопится различить истинное покаяние, всегда готова прощать, вдохновлять, направлять странника на путь святости и утверждать его на этом пути.