Глава 13

Глава 13

Смиренная любовь, а не рассудок гордый,

Нам открывает двери в небеса.

Любовь туда имеет вход свободный,

И лишь надменный разум — никогда.

Янг

Элси сидела одна на веранде, ожидая возвращения мужа к завтраку, поскольку мистер Травилла задержался дольше обычного.

— Сидишь в одиночестве, женушка? — спросил он, спешиваясь и поднимаясь по ступенькам на веранду.

— Уже нет, — ответила Элси, обнимая мужа за шею и глядя на него со своей особенной прелестной улыбкой. — Но твое лицо печально! Какие новости?

— Довольно грустные, мой маленький друг. Бедный старый дядюшка Моуз был так варварски избит, что, по словам доктора Бартона, не проживет и дня. И двое других избитых мужчин тоже сильно страдают.

— Ты видел дядюшку Моуза?

— Да, я разговаривал с ним, и спросил так мягко, как только мог, готов ли он уйти. «Да, господин Эдвард», — сказал он с победоносной улыбкой, — «я готов, потому что знаю, что скоро окажусь в объятиях Иисуса».

Элси опустила голову на плечо мужа, и по ее щекам быстро покатились слезы.

— Я попросил приехать мистера Вуда, — продолжил мистер Травилла. — Бедняга очень хотел увидеться со священником и с тобой тоже, дорогая.

— Да, да, я схожу туда сразу же после молитвы, — сказала Элси.

Затем мистер Травилла рассказал ей о гробе, положенном перед дверью Фэйрвью, и о прикрепленной к его крышке записке с угрозой.

Элси выслушала эту историю с содроганием и, вздохнув, сказала:

— Ох, бедный мистер Леланд! Эдвард, как ты думаешь, не будет ли разумнее, если он сейчас уедет отсюда?

— Возможно, потому что, боюсь, они действительно рискуют, оставаясь здесь. Но мистер Леланд вложил в Фэйрвью все свои средства, и поэтому ему будет очень нелегко оставить это поместье. А где наши дети?

— Они пошли, чтобы украсить тело малыша Бена цветами. А вот и они! — добавила Элси, услышав в холле топот маленьких ног.

Дети подбежали к своему отцу за обычным утренним поцелуем и окружили его, выражая свою любовь. Однако их поведение было подавленным, и Ви и Гарольд рассказали, исполненные необычного удивления и трепета, что маленькое тело было таким неподвижным и холодным.

— Ты уходишь, мама? — спросила маленькая Элси час спустя, когда миссис Травилла появилась, одетая в платье для прогулок, среди группы детей и нянь, собравшихся в тени дерева у дома.

— Да, доченька, я иду в рабочий квартал, чтобы навестить старого дядюшку Моуза, который очень болен, и я хочу, чтобы в мое отсутствие, ты стала для малышей мамой.

— Ох, мама, а можно нам пойти с тобой? — воскликнули Эдди и Ви в один голос, а следом за ними и Гарольд:

— И мне тоже, мама, мне тоже!

— Нет, дорогие, не сегодня, но как-нибудь в другой раз я вам разрешу, — ответила мама, поцеловав каждого из детей на прощание.

— Мама, останься с нами. Я боюсь, что клуксы заберут тебя! — начал упрашивать Гарольд, обхватив Элси за шею своими пухлыми ручками со слезами в больших черных глазах.

— Нет, дорогой, они не приходят днем. И Бог позаботится обо мне. Папа тоже сейчас в рабочем квартале, а дядюшка Джо и няня пойдут со мной, — и, еще раз нежно поцеловав сына, Элси мягко высвободилась из его объятий и ушла.

Дети с тоской провожали глазами грациозную фигуру мамы, пока она не скрылась за деревьями. Дядюшка Джо держал над госпожой большой зонт, чтобы защитить ее от солнца, а следом за ними с корзинкой в руке шли няня и тетушка Салли.

Дядюшка Моуз быстро приближался к тому миру, откуда ни один странник не возвращается. Когда госпожа положила на его руку свою нежную белую ладонь, то почувствовала холод смерти.

— Ты уже почти дома, дядюшка Моуз, — сказала Элси, склоняясь над ним с выражением нежнейшего сострадания на своем милом лице.

— Да, моя дорогая госпожа, я уже в долине, — ответил дядюшка Моуз медленно, с трудом выговаривая слова. — Но, благодарение Господу, она не темная!

— Иисус с тобой?

— Да, госпожа. Он — моя крепость и моя песня. Река глубока, но Он никогда не даст мне утонуть. Это старое тело ужасно болит, но скоро я уже никогда не буду знать боли. Благословен Господь!

— Ты уверен в том, что идешь на небеса, из-за твоих добрых дел, дядюшка Моуз?

— Что вы, миленькая! Я не сделал ни одного доброго дела, но благословенный Господь Иисус покрывает меня Своей благостью, а Бог Отец принимает меня ради Его имени.

— Да, это так. «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом». «Ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» И «верующий в Него не постыдится».

— Да, миленькая, это слова из доброй книги. А теперь не могли бы вы спеть двадцать второй Псалом, а потом попросите Господа Иисуса крепко держать этого старика пока он не перейдет через Иордан и не войдет в ворота небесного города.

Элси удовлетворила просьбу дядюшки Моуза. Нежный голос, который волновал слух многих богатых и знатных людей земли, легко изливал свои изысканные обертона для облегчения предсмертных мук бедного старого негра.

Затем, склонившись на колени у скромной кушетки Элси в нескольких простых, трогательных словах вверила отходящую душу всемогущей любви и заботе Того, Кто пролил Свою кровь для ее искупления. Она горячо молила о том, чтобы умирающий смог полностью положиться на Иисуса и таким образом быстро и беспрепятственно вошел в Его Царство и славу.

В конце этой молитвы дядюшка Моуз горячо присоединился к «аминь» Элси, а затем тихим, слабым голосом добавил:

— Да благословит… и сохранит… тебя… наш добрый… Господь… моя… дорогая… госпожа.

Когда Элси встала с колен, на нее упала чья-то тень. Оглянувшись, она увидела стоящего рядом отца.

Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в лоб.

— Тебе пора возвращаться домой. Солнце уже высоко, и становится слишком жарко для прогулок.

Этот тихий, спокойный голос был для Элси таким же авторитетным как и в былые годы.

Мистер Динсмор подождал, пока дочь попрощается с дядюшкой Моузом, затем сам сказал ему несколько добрых слов на прощание, и, выведя Элси на улицу, посадил ее в ожидающий у дверей экипаж.

В этот момент подъехал мистер Травилла.

— Это правильно, — сказал он. — Женушка, я не хотел бы, чтобы ты подвергала себя жару знойного дня.

— А ты, Эдвард? Разве ты еще не едешь домой? — спросила Элси.

— Еще нет, дорогая. Я должен прежде решить несколько вопросов, и хочу переговорить с мистером Вудом, который, как мне сказали, сейчас приедет.

Он галантно, как в дни ухаживания, послал жене воздушный поцелуй и поскакал прочь, в то время как экипаж покатил по направлению к особняку.

— Дочь, если тебе нужно было навестить рабочий квартал в такой зной, то почему ты не выбрала более ранний час? — спросил мистер Динсмор.

— На это были причины, папа, — ответила Элси и начала рассказывать, чем была занята эти утром перед завтраком. — Ты знаешь о мистере Леланде? — спросила она в завершение.

— Да. Боюсь, что следующее нападение, будет именно на него.

— А потом на тебя и на Эдварда! — сказала Элси, сильно побледнев, и ее глаза наполнились слезами. — Папа, я начинаю сильно беспокоиться.

— Для этого нет никаких оснований, дорогая, — ответил мистер Динсмор, беря дочь за руку. — Они не могут иметь над нами никакой власти, если им не будет дано свыше. Дитя мое, Бог царствует, и если Бог за нас, то кто может быть против нас?

— Да, папочка, и давай скажем вместе с Давидом: «В тени крыл Твоих я укроюсь, доколе не пройдут беды».

Мистер Динсмор еще не уехал из Йона, когда вернулся мистер Травилла с известием о том, что страдания дядюшки Моуза закончились, и было решено, что он и малыш Бен будут похоронены вечером на закате.

Дети умоляли разрешить им посетить эти двойные похороны, но их родители рассудили, что этой просьбе лучше отказать, опасаясь нападения ку-клукс-клана, что было вполне вероятно.

— Я разговаривал с Леландом, — отметил мистер Травилла, оставшись со своим другом наедине, — и он предложил, чтобы мы сопровождали похоронную процессию в качестве конной охраны.

— Хорошая идея! — сказал мистер Динсмор. — Хорас и я присоединимся к вам, и давайте все вооружимся до зубов.

— Обязательно, и я принимаю твое предложение с благодарностью. Некоторые из парней сами очень приличные стрелки, но у них этой ночью украли все оружие.

— Так давай снабдим их опять, Эдвард, — воскликнула Элси энергично, — и позволим им упражняться в стрельбе по мишени.

Мистер Травилла одобрил это предложение с улыбкой.

— Ты становишься очень воинственной, — сказал он жене.

— Да, я верю в то, что имею право и долг самозащиты от зла.

Ближе к вечеру мистер Динсмор отправился в Оакс и вернулся в Йон вместе с сыном незадолго до назначенного часа похорон.

Элси с легким сердечным трепетом наблюдала за тем, как они и мистер Травилла уезжают в направлении рабочего квартала, вознося безмолвную молитву об их сохранности. Она отправилась вместе с детьми в расположенную на крыше дома обсерваторию, откуда было прекрасно видно весь маршрут от хижины дядюшки Моуза до расположенного немного поодаль места похорон. Это место было выбрано для погребения в угоду суеверных чувств чернокожих, которые предпочитали хоронить умерших подальше от своих жилищ.

Дети с большим интересом наблюдали за тем как формировалась процессия, в которой каждый мужчина нес пылающий факел. Она пересекла одну из улиц рабочего квартала и медленно направилась по дороге, окаймляющей плантацию с двух сторон, а затем немного поднялась на небольшой холм, где все собрались вокруг открытой могилы.

Солнце уже зашло, густые облака скрыли луну, и факелы сияли как звезды в ночи.

— Мама, что они сейчас делают? — спросил Гарольд.

— Слушай! Может, ты что-то услышишь, — ответила Элси. Когда они, затаив дыхание, прислушались, до их слуха долетела красивая мелодия негритянской песни, которая свободно разливалась в спокойном ночном воздухе.

— Они поют, — прошептала Ви, — поют «Ханаан», потому что дядюшка Моуз и малыш Бен уже там.

Больше никто не произнес ни слова до тех пор, пока не умолкли последние звуки гимна.

— А сейчас, наверное, говорит мистер Вуд, — отметил Эдди полушепотом. — Он объясняет, что нам всем придется умереть, и что есть только один путь на небеса.

— А может он молится, — сказала Ви.

— Мама, а что значит умереть? — спросил Гарольд, опираясь Элси на колени.

— Если мы любим Иисуса, дорогой, то это означает пойти домой, чтобы быть с Ним и быть очень счастливым.

— Но малыш Бен умер, а мы видели его в доме тетушки Дайси.

— Это было только его тело, сынок. Душа — та часть, которая мыслит, чувствует и любит — ушла на небеса, и со временем Бог заберет туда также и тело.

По понятным причинам служение у могилы было очень коротким, и в следующий момент дети увидели как ряд факелов быстро приближается к рабочему кварталу и затем распадается на отдельные фрагменты.

— А теперь идем вниз, — сказала Элси, вставая и беря Гарольда за руку. — Папа, дедушка и дядя Хорас через минуту будут здесь.

— Мама, — прошептала маленькая Элси, — как благ Бог, что уберег их сегодня от ку-клукс-клана!

— Да, дорогая, давайте поблагодарим Его от всего сердца за то, что Он всегда хранит их.