§ 146. Иисус Христос преподал закон новый, совершеннейший, взамен закона Моисеева.

§ 146.

Иисус Христос преподал закон новый, совершеннейший, взамен закона Моисеева.

Этот закон веры и деятельности, преподанный Христом Спасителем и всецело направленный к спасению человека, есть закон новый, совершеннейший закона Моисеева или ветхозаветного, и заменил его собою.

1) Есть закон новый. В чем убеждаемся:

а) из пророчества Иеремии: се дние грядут, глаголет Господь, и завещаю дому Израилеву, и дому Иудину завет нов, не по завету, егоже завещах отцем их, в день, в оньже емшу ми за руку их, извести я от земли Египетския (Иер. 31, 31. 32), т. е. не по завету синайскому, ветхозаветному. Что здесь идет речь о новом законе, данном Богом чрез Христа Спасителя, свидетельствует св. апостол Павел (Евр. 8, 6–13), и согласно утверждали учители Церкви [321].

б) Из слов самого Господа Иисуса: заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже возлюбих вы (Иоан. 13, 34), — новую по высоте и преизбытку той любви, какая заповедуется (якоже возлюбих вы), хотя заповедь о любви к ближним была известна и в ветхом Завете (Лев. 19, 18).

в) Наконец — из того, что в учении Христовом встречаем, действительно, законы новые, каких не было в ветхом Завете. Так (— самый важный член веры!) Христос научил нас, что именно Он есть издревле обетованный Мессия (Иоан. 5, 39; Лук. 24, 27), единородный Сын Божий, воплотившийся для нашего спасения (Иоан. 3, 16), — и вслед затем: а) обязал всех веровать в Него: се есть дело Божие, да веруете в того, егоже посла он (Иоан. 6, 29); веруйте в Бога, и в мя веруйте (— 14, 1); веруяй в мя, имать живот вечный (6, 47); б) обязал любить Его и исполнять Его заповеди: будите в любви моей (Иоан. 15, 9); аще любите мя, заповеди моя соблюдите (14, 15); в) обязал воздавать Ему Божеское поклонение: да вси чтут Сына, якоже чтут Отца; иже не чтит Сына, не чтит Отца пославшаго его (Иоан. 5, 23). Таковы же законы Его: а) о совершении и необходимости для всех людей таинства крещения (Марк. 16, 16; Иоан. 3, 5), которое Он установил вместо ветхозаветного обрезания (Кол. 2, 11. 12) ; б) о совершении и необходимости для всех таинства Евхаристии (Иоан. 6, 53— 58), которое установил вместо ветхозаветных жертв и приношений (Мат. 16, 28; 1 Кор. 11, 25); в) о нерасторгаемости брака, по всякой вине, кроме случаев особенных, тогда как в ветхом Завете, по жестокосердию Иудеев, дозволено было им это (Мат. 19, 3–9; Марк. 10, 2–9); г) об учреждении новозаветной иерархии (Лук. 6, 13; Еф. 4, 11), вместо священников ветхозаветных, бывших из колена Левиина по чину Ааронову. А прелагаему священству, как утверждает Апостол, по нужди и закону пременение бывает (Евр. 7, 12).

2) Есть закон, совершеннейший закона Моисеева, ветхозаветного. Ибо:

а) Моисеев закон служил только приготовлением к евангельскому, был пестуном во Христа (Гал. 3, 24). Тем — одна сень грядущих благ, а в евангельском законе предлагается самый образ вещей (Евр. 10, 1); тем — только обетования о Мессии, пророчества, прообразования; здесь показывается самое исполнение обетований, пророчеств и прообразований [322].

б) В евангельском законе несравненно полнее и яснее раскрыты важнейшие истины веры: о таинстве Пресв. Троицы, о таинстве воплощения, искупления, возрождения, освящения нас благодатию Духа Святого, и о жизни загробной, о которых в ветхом Завете были только намеки.

в) В евангельском законе, и особенно в нагорной беседе Спасителя, гораздо полнее и возвышеннее, нежели в ветхом, изображены истины нравственные и добродетели, каковы: благодушное перенесение и прощение обид, любовь ко врагам, самоотвержение и смирение, сыновняя преданность Богу, как всеблагому Отцу, целомудрие не только телесное, но и духовное (Матф. гл. 5–7; 11, 29), взаимная любовь Христиан по высочайшему образцу любви к ним самого Спасителя (Иоан. 13, 34) и др.

«Закон возбраняет, пишет св. Григорий Богослов, совершение грехов, а нам обращаются в вину и причины, почти как действия. Закон говорит: не прелюбы сотвориши (Матф. 5, 27). А ты не имей и вожделения, не возжигай страсти любопытным и внимательным воззрением. В законе сказано: не убиеши (21). А ты не только не мсти за удар, но даже отдай себя в волю биющему. Столько последнее любомудреннее первого!… Закон говорит: не совокупляй дом к дому, и село к селу (Ис. 5, 8), убога насильствуя (Иезек, 22, 29). А ты отдай с готовностию и приобретенное правдою, обнажи себя для нищих, чтобы с легкостию взять тебе крест и обогатиться невидимым» [323].

г) Наконец, в евангельском законе предложены и гораздо высшие, чистейшие побуждения человеку к исполнению воли Божией, нежели в законе Моисеевом. Последний, по крайней мере, понимаемый буквально, ограничивался, в этом случае, обетованием благ временных (Исх. 20. 12; Лев. 26, 3; Втор. 28, 2), тогда как евангельский закон указывает преимущественно и даже исключительно на блага вечные, духовные, на жизнь загробную (Мат. 5, 1–12 19. 20; 19, 28. 29; 25, 34).

«Здесь обещается уже, говорит св. Иоанн Златоуст, не земля текущая медом и млеком, не маститая старость, не многочадие, не хлеб и вино, ни стада овец и волов; но небо и блага небесные, усыновление и братство с Единородным, соучастие в наследии, в славе и царствовании, и другие бесчисленные награды» [324]. С другой стороны, нравственный Моисеев закон, как неразрывно соединенный с гражданским, угрожая за нарушение почти каждой из десяти заповедей смертию, или другою казнию, возбуждал человека к добру более страхом, так что Иудеи, по выражению Апостола, находились под игом работы (Гал. 5, 1), и водились духом рабства. Напротив, евангельский закон, чисто нравственный и религиозный, возбуждает человека к добру, по преимуществу, любовию (Иоан. 3, 16–17; 15, 9. 13–15): не приясте, говорит Апостол Христианам, сравнивая их с Иудеями, духа работы паки в боязнь: но приясте духа сыноположения, о немже вопием: Авва Отче (Рим. 8, 15); темже уже неси раб, но сын: аще ли сын, и наследник Божий Иисус Христом (Гал. 4, 7).

3) Заменил собою закон Моисеев. Об этом заменении закона Моисеева, собственно обрядового и гражданского, законом новым, совершеннейшим, евангельским —

а) Предсказано было еще в ветхом Завете. Например, в следующих словах Божиих с Иудеям: и в вас затворятся двери, и не возгнетите огня олтареви моему туне: несть воля моя в вас, глаголет Господь Вседержитель, и жертвы не прииму от рук ваших. Зане от восток солнца и до запад имя мое прославися во языцех, и на всяком месте фимиам приносится имени моему, и жертва чиста (Малах. 1, 10. 11). Здесь, очевидно, изображается, как и замечали св. Отцы и учители Церкви, упразднение ветхозаветных жертв, и след. закона, по которому приносились они только в иерусалимском храме, и установление, взамен их, иной, чистой жертвы, а след. и иного закона, по которому будет приноситься она во всех странах мiра [325]. См. также Иер, 31, 31–35; Дан. 9, 27 и след.

б) Ясно засвидетельствовал словом и делом Христос Спаситель. Он, хотя Сам подчинялся закону Моисееву (Лук. 2, 21. 23, 89; 22, 9–16) [326], и был под законом, да подзаконныя искупит (Гал. 4, 5), но в тоже время премудро приготовлял отменение этого закона: а) когда называл Себя господином и субботы (Мат. 12, 8; Иоан. 5, 17) [327]; б) когда изрек жене Самарянке: жено, веру ми ими, яко грядет час, егда ни в горе сей, ни во иерусалимех поклонитеся Отцу…, грядет час, и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною: ибо Отец таковых ищет поклоняющихся ему (Иоан. 4, 21. 23); в) когда, наконец, на последней вечери, установляя таинство Евхаристии, сказал: сия чаша, новый завет моею кровию, яже за вы проливается (Лук. 22, 20; снес. Исх. 24, 8).

в) Засвидетельствовали также св. Апостолы, хотя и они, по примеру Спасителя, действовали в отменении закона Моисеева с мудрою постепенностию, пока, наконец, торжественно не совершили сего на Соборе иерусалимском (Деян. 15, 28). Подробнейшее раскрытие мысли о заменении закона Моисеева Христовым представлено в посланиях св. Павла к Римлянам, Галатам, Ефесеям и Евреям, где ясно утверждает Апостол: несмы под законом, но под благодатию (Рим. 6, 14); о Христе Иисусе ни обрезание что может, ни необрезание, но вера любовию поспешествуема (Гал. 5, 6).

Должно присовокупить, что отменение обрядового и гражданского закона Моисеева Христом Спасителем было неизбежно. Обрядовый закон, как имевший смысл только прообразовательный, естественно, потерял свое значение, когда, с пришествием Мессии, исполнился: на что сень, когда явился самый образ вещей? (Евр. 10. 1) [328]. А кроме того, обрядовый закон был неразрывно связан с иерусалимским храмом, точно так, как гражданский применен к одному народу иудейскому и Палестине; след. ни тот, ни другой не могли иметь приложения вне Иерусалима и Палестины, не могли соделаться общими и обязательными для всех народов [329]. Между тем, Христос пришел возвестить Евангелие царствия для всех людей и на все времена. Один нравственный закон Моисеев, как основывающийся на самой нравственной природе человека, и как совершенно сходный, по существу своему, и даже тождественный с законом Христовым (Втор. 6, 5; Марк. 12, 30), мог соединиться с последним и сохранить в нам свое значение. «Как матери, говорит блаж. Феодорит, — только что родившихся младенцев кормят грудью, потом легкою пищею, и наконец, когда они сделаются отроками или юношеми, дают им пищу твердую: так и Бог всяческих, время от времени, давал людям совершеннейшее учение. Но, при всем том, мы уважаем и ветхий Завет, как матерние сосцы, только не берем оттуда мека; ибо для совершенных излишне меко доилицы, хотя они и должны уважать ее, потому что от ней они получили воспитание. Так и мы, хотя и не соблюдаем теперь обрезания, субботы, жертвоприношений, окроплений; но, при всем том, почерпаем из ветхого Завета другую пользу: ибо он совершенным образом научает нас и благочестию, и вере в Бога, и любви к ближнему, и воздержанию, и справедливости, и мужеству, и, сверх того, представляет для подражания примеры древних святых» [330].