"Невоспринятое не исцелено" "

"Невоспринятое не исцелено" "

Большую значимость для развития православной христологии имеют сочинения Григория, направленные против ереси Аполлинария Лаодикийского. В трактовке Аполлинария Воплощение было соединением предвечного Божественного Логоса с человеческой плотью: Логос во Христе стал и руководящим разумным началом, и элементом, оживотворявшим плоть. [1134] Иначе говоря, Логос выполнял функции, которые в обычном человеке выполняют ум и душа. Отрицая наличие человеческой души и ума в воплощенном Слове, Аполлинарий отрицал полноту человеческой природы во Христе. Антиохийскую терминологию" "двух природ" "Аполлинарий не допускал и говорил о Христе как" "одной воплотившейся природе Бога Слова" ".[1135]

Григорий впервые упомянул об учении Аполлинария в Слове 22–м, где назвал его" "братской распрей" "(zygomachia adelphike), предполагая, очевидно, что речь идет лишь о частном мнении, от которого Аполлинарий,"во всем остальном человек умный" "может отказаться. Однако уже тогда Григорий четко заявил о том, что в учении Аполлинария является абсолютно неприемлемым: если не весь человек воспринят, то" "не весь и спасен, хотя весь пал и осужден за преслушание первозданного" ". [1136] Нарушив заповедь Божию в раю, человек пал прежде всего умом, и именно ум как образ Божий оказался в нем поврежденным; следовательно, ум падшего человека в наибольшей степени нуждается в исцелении. По Аполлинарию же, спасена только" "половина" "человека, только тело:

Для тебя я человекопоклонник, ибо чту всецелое

Таинственно соединившееся со мною Слово,

Одного и того же Бога и человека — Спасителя.

А ты — поклонник плоти, ибо вводишь человека, лишенного ума…

Если худшее для тебя — Бог от Бога -

Ведь плоть намного хуже того, что по образу -

То для меня лучшее; ибо ум ближе к Богу.

Кроме того, у тебя подвергается опасности половина человека,

Потому что невоспринятое не спасено…

Но, — говоришь, — зачем тебе так нужен и необходим ум

Там, где есть сам Бог? — Но если в Нем плоть, лишенная ума,

То я обманут. Кожа моя, но чья же душа?

Что такое рождение Бога от Девы?

Как сошлись воедино далеко отстоящие одна от другой природы?

Это неизреченно, как представляется мне,

Малым разумом измеряющему то, что превыше разума.[1137]

Наиболее последовательное опровержение ереси Аполлинария содержится в трех посланиях Григория, из которых два адресованы пресвитеру Кледонию и датируются приблизительно 382 г., а одно адресовано преемнику Григория по Константинопольской кафедре Нектарию и написано около 387 г., после удаления Григория из Константинополя.[1138]

В 1–м послании к Кледонию Григорий приводит те же аргументы против Аполлинария, которые содержатся в цитированном выше стихотворении: только то, что соединилось с Богом, спасено, а" "невоспринятое не исцелено" "; всецелый Адам пал, а, по Аполлинарию, спасена только одна его половина. [1139] Григорий опровергает также мнение Аполлинария о том, что в одном существе невозможно совмещение" "двух совершенных" ": как в человеке сосуществуют тело, душа, ум и Дух Святой, так и в Богочеловеке возможно сосуществование двух совершенных природ. [1140] Григорий, далее, обвиняет Аполлинария в докетизме: [1141] если Христос был Богом, воспринявшим на себя человеческую плоть, как некую личину, то Он не был полноценным человеком, и все, что Он совершал как человек, было одним" "лицемерным театральным представлением" "(drama tes hypokriseos). Напротив, если Вочеловечение произошло с целью разрушения греха и спасения человека, то подобное должно было быть освящено подобным, а следовательно" "Он нуждался в плоти ради осужденной плоти, в душе ради души и в уме ради ума, который в Адаме не только пал, но и первым пострадал" ". [1142] Наконец, Григорий усматривает в новоявленном учении признаки субординационизма: хотя Аполлинарий признавал Духа Богом, однако лишил Его силы Божества; Троица в его понимании состоит из" "большого, большего и самого большого" "и представляет собой" "лестницу Божества" ", которая, по словам Григория,"не ведет на небо, но сводит с неба" ".[1143]

Соединение Бога и человека в Лице Иисуса Христа не было каким?то искусственным и временным союзом двух противоположных природ. Бог воспринял на Себя человеческое естество навсегда, и Христос не отбросил плоть после Воскресения: Его тело не перешло в солнце, как думали манихеи, не разлилось по воздуху и не разложилось, но осталось с Тем, Кто воспринял его на Себя. Второе пришествие Христа, по мнению Григория, будет явлением Господа в человеческом теле, впрочем, таком, в каком Он явился ученикам на горе, то есть преображенном и обоженном.[1144]

2–е послание к Кледонию весьма сходно по содержанию с 1–м посланием, причем главным обвинением против аполлинариан остается обвинение в докетизме:

Они также искажают учение о Вочеловечении, толкуя, будто" "вочеловечился" "не означает" "был в человеке" ".., но означает, что Он беседовал с людьми и жил среди них… Отвергая человека и внутренний образ, они очищают одну лишь внешность нашу через вводимую ими новую и видимую личину (prosopeiou); они до такой степени противоречат сами себе, что иногда ради плоти и все остальное объясняют грубо и плотски.., а иногда вместо истинной плоти вводят скорее призрак (dokesin), то есть (такую плоть), которая не испытывает ничего свойственного нам, даже того, что свободно от греха. В доказательство этого они используют апостолькое изречение, не по–апостольки понимаемое и произносимое, а именно, что Спаситель наш сделался подобным человекам и по виду стал как человек, [1145] как будто это указывает не на человеческий вид, но на какой?то обманчивый фантом и призрак (phantasias de tinos apateles kai dokeseos).[1146]

Григорий подчеркивает, что аполлинарианство является новой ересью, существующей не более тридцати лет, и что оно противоречит четырехвековой христианской традиции. Аполлинарианскому докетизму противопоставляется православное учение о Христе как совершенном Боге и совершенном человеке:

Вот так нелепость! Сегодня возвещают нам мудрость, сокровенную со времен Христа: об этом следовало бы плакать! Ведь если вера началась только тридцать лет назад, а почти четыреста лет прошло с тех пор, как Христос явился, то столько времени тщетным было наше Евангелие, тщетна была и вера наша, [1147] напрасно и мученики приняли мученическую смерть, напрасно столь многие и столь великие предстоятели управляли народом… Но кто не удивится их учености (paideuseos), когда они сами ясно различают то, что относится ко Христу, и то, что Он родился, что был искушаем, что алкал, жаждал, уставал, спал приписывают человеческой природе, а то, что Он был прославлен ангелами, что победил искусителя, напитал народ, а также что ходил по морю — относят к Божеству… После этого они еще обвиняют нас в том, что мы вводим две совершенных или противоборствующих природы и что мы разделяем сверхъесественное и чудесное единство.[1148]

Таким образом, Григорий распознал в аполлинарианстве опасное уклонение от православной доктрины, несмотря на то, что некоторые пункты учения Аполлинария (вера в Божество Святого Духа, разграничение двух природ) соответствовали позиции Каппадокийцев. Отношение Григория к аполлинарианству менялось в худшую сторону: если вначале он называл его" "братской распрей" ", то в поздние годы он осознал, что речь идет о ереси, за которую следует отлучать от Церкви. В письме к Нектарию Константинопольскому Григорий выражает недоумение по поводу того, что его преемник по константинопольской кафедре позволяет аполлинарианам устраивать церковные собрания наравне с православными. Говоря о попавшем ему в руки сочинении Аполлинария, Григорий утверждает, что изложенное там" "превосходит всякое еретическое лукавство" ". В этой книжке, по свидетельству Григория, Аполлинарий утверждает не только то, что Христос не имеет человеческого ума, но и что Сын Божий изначально, до Своего человеческого рождения, обладал плотью, которую принес на землю. Более того, Аполлинарий учит, что сам Единородный Бог" "Своим собственным Божеством принял страдание" "и что" "во время того тридневного умерщвления тела вместе с телом соумерщвлялось и Божество, которое, таким образом, было затем воскрешено Отцом" ".[1149]

Борьба, которую Григорий вел с аполлинарианством, еще раз подтверждает, что этот человек, достаточно толерантный к своим современникам, когда дело касалось отдельных богословских формулировок, и допускавший известную свободу в рамках" "почти одного и того же догмата" ", становился решительным и непримиримым, если речь заходила о спасении и обожении человека. Ересь Аполлинария, так же, как и ересь Ария, подрывает учение об обожении всецелой человеческой природы воплотившимся Словом: именно поэтому Григорий объявляет ее" "злом, направленным на ниспровержение здравой веры" ".[1150]