Житие преподобного и богоносного отца нашего Нила Сорского

Житие преподобного и богоносного отца нашего Нила Сорского

Великий отец Русской Церкви, по своему подвижничеству и наставлениям учитель скитской простоты и созерцательной жизни, преподобный Нил, по прозванию Майков, родился в 1433 году. О происхождении и месте рождения преп. Нила ничего не известно; однако, судя по его обширным связям с важными лицами его времени и по высокому его образованию, надо полагать, что и сам он принадлежал к роду боярскому. Правда, св. Нил называет себя невеждой и поселянином, но невеждой он мог назвать себя по глубокому смирению, а поселянином — потому, что и родился, и жил в отчине своих предков между сельскими обитателями.

Пострижение в монашество св. Нил получил и начало иноческой жизни полагал в обители преподобного Кирилла Белозерского. Здесь он пользовался советами умного и строгого старца Паисия Ярославова, который потом был игуменом Сергиевой Свято-Троицкой лавры. Из кратких сведений о жизни преподобного Нила известно только, что он, прожив в Кирилло-Белозерском монастыре некоторое время, вместе с учеником своим и сотрудником монахом Иннокентием, из рода бояр Охлебининых, путешествовал по св. местам Востока и долго обитал на Афоне. На Святой Горе, как райская пчела, носился он по заоблачным высотам, среди афонских отцов, и подарил наше русское иночество дивным своим произведением, содержащим не вычитанные только истины скитского безмолвия, но и дознанные опытом, пройденные искусом и запечатленные опытами собственной его жизни, бесстрастно-ангельской. Плодом его странствования на Святой Горе было изучение правил пустынного уединения, безмолвной молитвы и духовного трезвения. Почему, если преподобного Антония Печерского мы называем первоначальником иночества в России, то преподобного Нила Сорского по всей справедливости можно назвать первенцем скитского подвижничества. Любимым занятием его было, по собственному признанию, испытывать Божественные Писания, жития и учение святых отцов. Таким образом, преподобный Нил не только изучил умом и сердцем, но и в жизнь и постоянное упражнение обратил душеспасительные уроки богомудрых отцов — Антония Великого, Василия Великого, Ефрема Сирина, Исаака Сирина, Макария Великого, Варсонофия, Иоанна Лествичника, Аввы Дорофея, Максима Исповедника, Исихия, Симеона Нового Богослова, Петра Дамаскина, Григория, Нила и Филофея Синайских. На Святой Горе преподобный Нил полюбил особенно скитский образ жизни; глубоко запала в душу его любовь к уединению, поэтому, возвратясь в Белозерский монастырь, он уже не хотел жить в нем, но отошел на 15 верст от сего монастыря на реку Сорку, водрузил здесь крест, поставил сперва часовню и уединенную келью, и при ней выкопал колодезь, а когда собралось к нему для сожития несколько братий, то построил и церковь. Обитель свою учредил он на особенных отшельнических правилах, по образцу существующих доныне скитов на святой Горе Афонской. Таким образом составил первый русский скит. В новом своем скиту преподобный продолжал изучать Божественное Писание и творения св. отцов, устрояя по ним жизнь свою и учеников своих.

Историю внутренней своей жизни отчасти открыл сам преподобный в послании к одному из своих близких сподвижников, по настоятельной его просьбе. — «Пишу к тебе, — говорит он, — показывая себя: любовь твоя по Боге вынуждает к тому и делает меня безумным, чтобы писать тебе о себе. Не просто и не по случаям надобно нам поступать, а по Св. Писанию и по преданию св. отцов. Удаление мое из монастыря (Кириллова) не было ли ради душевной пользы? Ей, ради нее. Я видел, что там живут не по закону Божию и преданию отеческому, а по своей воле и человеческому рассуждению. Много еще и таких, которые, поступая так неправильно, мечтают, будто проходят житие добродетельное… Когда мы жили вместе с тобой в монастыре, ты знаешь, как удалялся я мирских связей и старался жить по Св. Писанию, хотя — по лености моей — и не успевал. По окончании странствования моего пришел я в монастырь и вне монастыря, вблизи его, устроив себе келью, жил, сколько мог. Теперь переселился я вдаль от монастыря, нашел благодатью Божией место, по мыслям моим, малодоступное для мирских людей, как сам ты видел. Живя наедине, занимаюсь испытанием духовных писаний: прежде всего испытываю заповеди Господни и их толкование — предания апостолов, потом жития и наставления св. отцов. О всем том размышляю и что по рассуждению моему нахожу богоугодного и полезного для души моей, переписываю для себя. В этом жизнь моя и дыхание. О немощи моей и лени возложил я упование на Бога и Пречистую Богородицу. Если что случается мне предпринимать и если не нахожу того в Писании, на время отлагаю в сторону, пока не найду. По своей воле и по своему рассуждению не смею предпринимать что-нибудь. Живешь ли отшельнически или в общежитии, внимай Святому Писанию и следуй по стопам отцов или повинуйся тому, кто известен как муж духовный в слове, жизни и рассуждении… Святое Писание жестоко лишь для того, кто не хочет смириться страхом Божиим и отступить от земных помышлений, а желает жить по своей страстной воле. Иные не хотят смиренно испытывать Св. Писание, не хотят даже слышать о том, как следует жить, как будто Писание не для нас писано, не должно быть исполняемо в наше время. Но истинным подвижникам — и в древние времена, и в нынешние, и во все века — слова Господни всегда будут словами чистыми, как очищенное серебро: заповеди Господни для них дороги более, чем золото и каменья дорогие, сладки более, чем мед и сот».

Новый путь жизни, избранный преп. Нилом, изумлял собой современников его. Да и, действительно, было чему изумляться, особенно для слабых. Место, которое избрал для своего скита преп. Нил, по свидетельству очевидцев его, было дико, мрачно, пустынно. Вся местность скита — низменная и болотистая. Самая речка Сорка, давшая имя угоднику Божию, едва тянется вниз по течению и похожа больше на болото, чем на текущую реку. И здесь-то подвизался русский отшельник!

Новая, дотоле невиданная на Руси, жизнь скитская, часто высказываемая душевная скорбь о порче церковных книг и старание, по возможности, исправлять их, конечно возбуждали против преподобного неудовольствие, но он терпеливо шел своим путем и был в уважении добрых святителей и Великих князей.

Преподобный Нил был на Соборе о жидовствующих еретиках в 1491 году. Сам ревнитель православия, архиепископ Новгородский Геннадий желал лично видеть и слышать суждения преп. Нила о предметах недоумений, по делу о них.

Преподобный Нил на Соборе 1508 года, рассуждавшем о монастырских имуществах, показал, до какой степени отложил он все мирские пристрастия, и как стремилась душа его к одному лишь горнему. Соглашаясь с нестяжательным духом Максима Грека и других святогорцев, прежде всех предложил на соборе Нил, чтобы не было сел у монастырей и чернецы жили в пустыни и кормились рукоделием. Все пустынники Белозерские, следуя в этом заповеди отца своего св. Кирилла, поддерживали мнение великого скитоначальника, а Максим Грек даже пострадал за это впоследствии от митрополита Даниила, хотя виной гонения была вымышленная на него ересь [106]. Преподобный Иосиф Волоколамский, будучи сам строгим подвижником, держался, однако, противного мнения и приводил свидетельства Феодосия, общего жития начальника, Афанасия Афонского и настоятелей других обителей, которые имели села, и его мнение превозмогло. После преп. Нила ученик его князь Вассиан Косой также сильно поддерживал своего блаженного учителя, и с ним все святогорцы — чтобы не иметь монастырям сел, но их мнение не было принято.

В своем предсмертном завещании преподобный Нил, заповедуя ученикам бросить тело его в пустыне — в пищу зверям — или закопать его в яму с презрением, написал: «Оно тяжко согрешило пред Богом и недостойно погребения», а затем прибавил: «Сколько в моей силе было, старался я не пользоваться никакой честью на земле, в этой жизни; так пусть будет и по смерти».

Преподобный Нил скончался 7 апреля 1508 г. Св. мощи преподобного почивают под спудом, в его пустыни.

От преподобного Нила Сорского дошли до нас его послания и Устав скитского жития.

Послания преп. Нила имеют предметом своим внутреннюю подвижническую жизнь, о которой с подробностью он изложил свои мысли в Уставе скитского жития. Два послания св. Нил писал к постриженнику своему Кассиану, бывшему князю Мавнукскому, который пришел в Россию с греческой царевной Софией, служил некоторое время боярином у ростовского архиепископа Иоасафа и в 1504 году скончался иноком в Угличской обители. В одном из своих посланий св. старец учит Кассиана, как бороться с помыслами, советуя для того — молитву Иисусову, занятие рукоделием, изучение Св. Писания, охранение себя от внешних соблазнов, и излагает некоторые общие наставления о послушании наставнику и прочим о Христе братиям о смирении, терпении в скорбях, о молитве за самых врагов и подобное. Во втором послании, воспоминая кратко о бедствиях и скорбях, перенесенных Кассианом от юности, о его знатных родителях, его пленении, переселении в чужую землю, и желая его утешить, преподобный раскрывает ему из Св. Писания, что скорби часто наводит Господь на любящих Его, что все святые — пророки, мученики — достигли спасения путем страданий, указывает в частности на Иова, Иеремию, Моисея, Исаию, Иоанна Крестителя и других и выводит заключение, что если святые столько терпели, то тем более должны терпеть на земле мы, грешные, — что мы должны воспользоваться этими бедствиями и скорбями для очищения себя от грехов и своего спасения. В послании (приведенном нами выше) к другому ученику своему и сподвижнику — Иннокентию, основавшему уже тогда особую обитель, преп. Нил кратко говорит о самом себе, о своей жизни вместе с ним в Белозерском монастыре, о своем поселении по окончании путешествия на восток вне монастыря, об основании своего скита, о своих постоянных занятиях Св. Писанием, житиями св. отец и их преданиями, а потом наставляет Иннокентия — исполнять заповеди Господни, подражать житию святых, хранить их предания и учить тому же свою братию. Еще два послания писаны св. Нилом к неизвестным инокам. В одном из них, весьма кратком, он заповедует инокам — памятование смерти, скорбь о грехах, неисходное пребывание в келье, смирение, молитву. В другом, довольно обширном, дает ответы на следующие четыре вопроса, предложенные каким-то старцем: как противиться блудным помыслам, как побеждать помысл хульный, как отступить от мира и как не покинуть пути истинного и не заблудиться. Ответы эти, особенно на первые два вопроса, почти буквально приводятся в Уставе скитского жития. Из содержания посланий св. Нила видно, что его долго занимали и многим потребны были те самые мысли, которые собраны и систематически изложены в его Уставе скитского жития.

Самое драгоценное, что нам осталось после Нила и что, конечно, пройдет еще сквозь ряд столетий бессмертным зерцалом жития иноческого, — это его созерцательные главизны, или скитский Устав, достойный первых времен пустынножительства Египта и Палестины, ибо он проникнут духом Антония и Макария.

«Устав скитского жития», или «Предание о жительстве скитском», есть главное и самое важное сочинение преп. Нила. В предисловии к Уставу св. старец касается внешнего поведения иноков; говорит кратко о их повиновении настоятелю, о трудах телесных, о пище и питии, о принятии странников, заповедует соблюдать бедность и нищету не только в кельях, но и в украшении храма, так чтобы в нем ничего не было ни из серебра, ни из золота, запрещает выходить из скита без воли настоятеля, впускать в скит женщин, держать в нем отроков. Но в самом Уставе св. отец рассуждает уже исключительно об умном, или мысленном, делании, под именем которого разумеет внутреннее, духовное подвижничество. Сказав предварительно словами Св. Писания и св. отцов о превосходстве этого внутреннего делания пред внешним, о недостаточности одного внешнего делания без внутреннего, о необходимости последнего не только для отшельников, но и для живущих в общежительных монастырях, преподобный Нил разделяет свой Устав на 11 глав: в главе 1-й говорит о различии мысленной брани; во 2-й — о борьбе с помыслами; в 3-й — о том, как укрепляться в подвиге против помыслов; в 4-й излагает содержание всего подвига; в 5-й говорит об осьми помыслах; в 6-й о борьбе с каждым из них; в 7-й — о значении памятования смерти и суда; в 8-й — о слезах; в 9-й — о хранении сокрушения; в 10-й — о смерти для мира; в 11-й — о том, чтобы все делаемо было в свое время [107].

Тропарь: Мирскаго жития отвергся, и мятежа житейскаго бегая, Преподобне и Богоносне Отче наш Ниле, не обленился еси собрати цветы райския от писаний отеческих, и в пустыню вселився, процвел еси яко крин сельный: отонюду же прешел еси и в небесныя обители. Научи и нас, честно почитающих тя, твоим царским путем шествовати, и молися о душах наших.

Кондак: Терпя потерпел еси суетныя обычаи и мирския нравы братий твоих, обрел еси пустынное безмолвие, Преподобне Отче, идеже постом, бдением и непрестанной молитвою в трудах подвизався, ученьми твоими правыя стези указал еси нам шествовати ко Господу. Темже и почитаем тя, всеблаженне Ниле!