1933 год

1933 год

Москва

Лефортово, Проломный проезд,

д. 43 (ВЭИ), корпус III, кв. 12

Анне Михайловне Флоренской

Дорогая Анна[2040] в настоящее время я нахожусь на Лубянке (Лубянка, 14)[2041]. Прошу тебя доставить мне носильное белье, также простыню. Носовые платки у меня есть, пожалуй пришли один. Относительно еды?как хочешь, т. к. на Лубянке питание удовлетворительное. Если пропустят, то пришли 2—3 луковицы, т. к. отсутствие овощей может быть вредно.

1933. V.23 П. Флоренский

г. Загорск

Моск. области

Анне Михайловне Флоренской

Пионерская, 19

Дорогая Анна, пишу тебе несколько мелочей. Я здоров, только безпокоюсь о вас и о маме[2042]. Белья у меня достаточно, пожалуйста не присылай больше. Относительно провизии будь поумереннее или вовсе не присылай, т. к. здесь пища совершенно удовлетворительная. Денег постарайся достать из «Техн. Энциклопедии», а если там не получишь, то продавай, что захочешь. Целую вас всех.

1933. VII. 11 П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области Пионерская, 19 Анне Михайловне Флоренской

Адрес: г. Свободный Д. — Восточной обл. лагерь ОГПУ

№ 3. 1933.?ІІІ.18. Дорогая Аннуля, пишу тебе из Свердловска. Наш этап остановился здесь в доме заключения, где нас встретили хорошо — вымыли, обстригли, накормили и поместили в сравн. хорошие условия. Доехать до Свердловска было не легко, особенно из за блатных, т. е. воришек, которыми был полон вагон. Еду я с П. Н. Каптеревым [2043] и еще несколькими в таком же роде. Всех обокрали весьма сильно и вероятно при дальнейшем следовании дочистят остающееся; бороться с этим злом почти нет возможности, т. к. в этапных условиях воровство ненаказуемо. Я здоров. Думаю о вас. Напиши мальчикам, что я их целую и желаю воспользоваться своим путешествием как можно плодотворнее. Кира[2044] пусть передаст мой поклон своему руководителю [2045] С нами находятся т. с. мальчишки лет по 20. Крепко целую Олю [2046] и Тику[2047], кланяйтесь маме [2048] и Ане[2049], обо мне пожалуйста не хлопочите—мне так противны люди и я столько насмотрелся на них, что теперь не хочу ни с кем связываться. Будет. М. б. вам даст о себе знать доктор Ник. Ник. Печкин, примите его ласково. Вообще же избегайте людей, т. к. я боюсь, что будут ссылаться на меня люди не заслуживающие того, чтобы с ними имет[ь] дело. В частности Игорь Петрович и Ник. Ник. Комша. Мы далее едем в г. Свободный на Д. Востоке, но когда — неизвестно. Будет еще остановка в Иркутске и б. м. в Новосибирске. Книг у меня нет никаких и я почти разучился читать — придется Тике учить меня. Крепко целую тебя, дорогая. He грусти.

П. Флоренский

Москва

Плющиха. Угол Долгого пер. и Новоконюшенного

д. 12, кв. 7 Ольге Павловне Флоренской

1933.?ІІІ.18. Дорогая мамочка, пишу тебе из Свердловска, где пришлось застрять, вероятно, на неск. дней. Ехать до Свердловска было не легко, как будет дальше—не знаю. Мое назначение— в г. Свободный на Дальнем Востоке, но м. б. оттуда пошлют еще куда?нибудь. Это время я очень безпокоился о твоем здоровьи, но потом узнал от Анны, что ты чувствуешь себя не плохо. Радуюсь, что повидался с тобою прошлым летом. Сейчас узнал, что поедем отсюда 21–го августа. За последние года я не раз радовался за Госю[2050], т. к. ей предстояло бы вынести очень много, и она не смогла бы выдержать. Ничего не знаю, как живут Лиля[2051], Шура [2052] и Андрей[2053]. Когда будешь писать им, передай им мой привет. К большому сожалению у меня нет очков, и я не могу видеть дорожных пейзажей, хотя в этапном вагоне и при очках эти наблюдения были бы затруднительны. На этапе всех обкрадывают воришки, которых в вагоне большинство, поэтому ехать надо имея лишь самое ничтожное количество вещей. А кроме того сопровождающие выпрашивают решительно все и рвут из рук. Все голодны, оборваны и в жалком состоянии. Целую тебя, дорогая мамочка. Привет Люсе[2054] и тете Соне[2055]

Свердловск. П. Флоренский

P. S. Здесь, в доме заключения, условия существования недурные. Адрес, г. Свободный Д. — Восточн. края, лагерь ОГПУ

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской обл.

Пионерская, 19 Марии Павловне Флоренской

№ 8 [2056]. 1933.ІХ.9. Дорогая Тика, пишу тебе, только что отъехав от г. Тулуна. Мы задержались 1? суток в Красноярске. Едем медленно, поезд через кажд. 10—15 мин. останавливается, т. к. он тов. — пасс. В районе Красноярска местность очень красивая, сильно волнистая сперва, а затем гористая, очень неровная. Красивые леса и перелески—из берез, пихт, лиственниц, кедров, изредка красных уже осинок. Теперь местность стала почти ровной, хотя вдали видны еще горы. Пихты очень красивы — острые, как кипарисы. Ночью холодно, да и днем не тепло, несмотря на солнце, а вчера шла крупа. Селенья тут редки, людей почти не видно. Леса видно поч^и не разрабатываются, много деревьев сухостойных, прочие растут не дружно; это уже близко к настоящей тайге. Еду и думаю о вас всех, как вы живете, здоровы ли. Всегда ли ты проводишь время с Аней? Помогаешь ли мамочке? Мы пересекли много больших рек, — посмотри на карту с Олей, — каких именно. — Скоро мы подъедем к городу, который называется Зима, а недавно была станция Койтун, что по–бурятски значит Мороз. Крепко целую тебя, дорогая Тика, поцелуй мамочку и Олю, кланяйся бабушке и Ане. Скажи маме, чтобы та не скучала и была весела. Будь здорова, не забывай немецкий и музыки. Собираете ли вы грибы? Еще раз крепко целую вас. Скажи маме, что я здоров. Когда будет случай, передай бабе Оле и бабе Соне, что я их крепко целую.

Папа.

г. Загорск

Московской области Пионерская 19 Анне Михайловне Флоренской

№ 9 г. Чита. 1933.ІХ.23. Дорогая Аннуля, только 16 сент. выехали мы из Иркутска, а сегодня ночью добрались до Читы. Выедем дальше завтра утром. Едем в теплушке, темно, ехать трудно. Пусть дети следят по карте за путешествием. В шкафу найдешь Географию Семенова[2057], там найдете разные сведения о местах, через которые я проезжаю, но к сожалению почти их не вижу. Впрочем, в Иркутске видел Ангару, она такого цвета, как Тикино ожерелье, очень многоводная и быстрая. Такого же цвета Байкал, очень красивый, бурный, шумит как море. Интересные горы, покрытые кедровыми лесами. Вообще Забайкалье гораздо красивее, чем Зап. Сибирь. Все время идут хребты, правда невысокие. Я писал уже о вещах своих, чтобы ты их приспособила?либо детям, либо продала. Безпокоюсь, как вы живете. Обратись от моего имени к Ник. Петр. Ракицкому в «Техн. Энц.» и попроси устроить оплату долгов редакции. Целую вас всех, напиши мальчикам, что я их целую. Вспоминаю старую Васину [2058] поездку при [нрзб.][2059]

П. Флоренский

Целую тебя крепко, заботься о здоровьи.

Москва

Плющиха, угол Долгого пер. и Новоконюшенного д. 12, кв. 7 Ольге Павловне Флоренской

г. Чита. 1933.ІХ.23. Дорогая мамочка, сегодня ночью доехал до Читы. Еду в теплушке — темно и писать неудобно. Здоров. В Иркутске видел Ангару, цвета морской волны, многоводную и быструю. Потом видел Байкал, горы, кедровые леса. Березы все пожелтели. Места совсем не населенные. Ехать трудно, и с нетерпением дожидаюсь конца, т. е. г. Свободного. Передай мой привет тете Соне и Хамо [2060]. Ничего не знаю, как живешь ты и безпокоюсь о твоем здоровьи. Целую тебя и Люсю; если будешь писать, то передай мой привет Лиле с Георгием [2061] и Олей[2062], Шуре и Андрею с семьею. Позаботься о своем здоровьи. Я рад, что хоть в прошлом году ты побывала у нас. Крепко целую тебя, дорогая мама.

Я писал тебе уже неск. раз.

П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской обл.

Пионерская, 19 Анне Михайловне Флоренской

1933. X.3. № 12. Дорогая Анна, наконец, 1–го октября, я приехал на место[2063], хотя и не знаю — окончательное ли. Среди невысоких горных хребтов протекает горная река. Хребты скалистые и покрыты лиственницами, теперь уже канареечно–желтыми. Местность красивая. Все залито солнцем, светящим с утра до вечера. Ночью холодно и морозно, а днем тепло, и вчера я принял солнечную ванну. Ночью светит яркая луна. Небо большей частью чистое. После дорожного голода начинаю отъедаться; в частности тут широко употребляется кета в соленом виде. Говорят здесь много ягод—голубика, боярка (боярышник), морошка, черемуха, но теперь сезон уже закончился. Занят я целый день, но пока что совсем не по квалификации. Трудно без очков. Скучаю без вас, моих милых, безпокоюсь о том, как?то вы живете одни. Надеюсь, что Вася и Кира уже вернулись[2064]. Попроси Мих. Владимировича отделать словарь названий изол. материалов[2065] самостоятельно, как может, и печатать без меня; м. б. потом присоединюсь и я. Может участвовать в нем Вася или Кира. То же—относительно статей[2066] о жизни изделий и др. Крепко целую всех вас. Когда будешь писать, сообщи о всех детях, как они живут и что делают. Я писал тебе, чтобы ты ликвидировала мою одежду и проч. —либо перешила детям, либо продала. —Дорогой Мик[2067], вероятно ты уже дома, с мамой [2068]. Хорошо ли провел лето? Смотри, как Тика учится по–немецки, я был бы огорчен, если бы она забыла то, чему уже научилась. Если бы ты был здесь, то наверное ловил бы рыбу, т. к. река, на которую я часто смотрю, довольно большая. — Дорогая Тика, заботишься ли ты о мамочке? Поцелуй ее от меня. Кланяйся бабе Наде. Как твоя арифметика? — Дорогая Олечка, найди посредством мамы у меня в шкафу (наверху справа) «Географию» Семенова и посмотри там о Забайкальском крае, поцелуй Киру и Васю. — Мне пишите по адресу: Станция Ксениевская Забай- кальск. ж. д., 5–й пункт, почт, ящик № I, Павлу Александровичу Флоренскому. — Целую вас всех крепко, не забывайте своего папу, живите весело и бодро. Целуйте бабу Олю. Сообщите, как обстоит с квартирой[2069] при ВЭИ [2070] и как устраиваются мальчики.

П. Флоренский

Дорогая Анна[2071] я не писал тебе так долго, т. к. у меня не было денег на марку, а кроме того все ждал, не изменится ли мое местопребывание. В настоящее время, вот уже с неделю, я живу в новой местности, далее на Востоке, но на берегу того же Урюма. Горы здесь выше, пейзаж красивее, но условия жизни более городские. Впрочем мы ходим на ударники по земельным работам и потому я не сплошь сижу в комнате, но часов 5 провожу на воздухе. Все попрежнему светит солнце. Ночью очень холодно, вероятно более 30° мороза, а на солнце делается тепло. Однако мороз здесь переносится совсем не так, как в Москве: здешние 30° приблизительно соответствуют по впечатлению нашим 10°. Выпал легкий снежок, опорошивший горы, так что рельеф их стал выделяться особенно явно. При восходе и закате солнца все пурпурное и розовопурпурное. С 9 ч. утра до 2 часов ночи идет работа, но в середине дня, от 5 до 7 перерыв, в который все обедают и спят. Заниматься самостоятельно совершенно некогда, даже за письмо не знаешь, когда взяться.

В связи с работой мне приходилось последнее время, до переселения на новое место, ходить много пешком, часто совершенно одному. Иногда ходил полотном ж. д., иногда дорожками по горам, среди лиственничных порослей. По близости * тут нет настоящих лесов, а больше низкорослые деревца, густо растущие и довольно жиденькие. Однако для стройки привозят крупные стволы лиственниц, пурпурные и сиреневые под наружной корой, замечательного цвета. Вообще сиренево–розовые и пурпурные тона здесь господствуют, по крайней мере теперь, осенью и зимою и они дают пейзажу совсем особый характер.

Сейчас, на новом месте, я вижу природу лишь проходя по улице или на работах, когда ударничаем; вообще же сижу в комнате и вычисляю или пишу. Очень трудно без очков, здесь достать не удается. Пришлите мне согласно присылаемому рецепту, который на всякий случай воспроизвожу и здесь:

Двояко–вогнутые стекла (biconcave), 4D, разстояние между центрами 62 мм.

Лучше стекла взять удлиненные, а не круглые, но это не обязательно.

Все время вспоминаю о вас всех и этим только живу. Меня крайне безпокоит, что до сих пор я не получал от вас ни строчки, не знаю как и чем вы живете. Я уже писал, но пишу еще раз, чтобы Мих. Владимирович напечатал «Словарь названий изоляционных материалов электропромышленности», за это он и вы получите кое?что. Корректуру можно прислать мне на правку (туда и обратно на это пойдет I месяц), а рукопись не надо. Пусть Вася отыщет мои работы в рукописи:

1) О Джунгарском асфальте (в особой папке в Москве)[2072].

2) Капиллярность почвы—вычисление для случая эллипсоидальных частиц и пришлет мне (в особой папке, в Москве). Я попробую доделать для печати. Ho необходимо сюда присоединить и те материалы, которые лежат заготовленные, для этих работ III папках. Первая работа переписана в неск. экземплярах; всех не присылайте. Вторая—в рукописи, там же таблица чисел и кривые.

Кроме того, пусть скажет Вася (можно через кого?нибудь) сотруднику ВЭИ К. А. Андрианову[2073], чтобы он прислал мне переписанный экземпляр работы по «Хемостойкости изоляционных материалов» или сам устроил печать, но корректуру необходимо прислать мне.

Кроме того, еще работа законченная лежит в ВЭИ — об использовании лаковых пленок. Нужно, чтобы ее или напечатали, или прислали мне—одна часть этой работы у Кремлевского [2074]; а другая у Волькенштейна[2075], пусть этим делом займется Кремневский.

Еще одна работа, напечатанная на машинке на папиросной бумаге, была у меня в Москве на столе или в портфеле. Это—о времени полимеризации бакелита. К ней должны быть чертежи, но не знаю, находятся ли они у меня или у Кремневского. Пришлите мне и эту статью с чертежами.

Я надеюсь, согласно тому что было мне здесь сказано, на свой дальнейший переезд на Восток, в г. Свободный, там будет, повидимому *, возможность научно работать, а тут нет ни книг, ни лабораторий, ни времени, т. к. характер работы совсем другой, вычислительный и т. п.

Хотя я уже писал, но на всякий случай напишу снова относительно денег. Ты можешь получить должное мне:

1) из ред. Техн. Энциклопедии

2) за перевод книги Штегера «Изоляционные материалы» [2076], это может сделать Мих. Влад.

3) из кассы ВЭИ (сберегательной), доверенность[2077] я тебе послал; там должна быть некоторая сумма.

4) Еще можно получить, но думаю надежд мало — из «Хим- пластмасс», редакция, эти переговоры тоже мог бы повести Мих. Вл. Доверенность на получение этих денег дана мною год тому назад технич. редактору, но он или не получил денег, или не передал их мне; м. б. Мих. Вл. спросит его, а если он не даст денег, то пусть вручит доверенность для уничтожения Мих. Вл–чу.

Я писал тебе еще, чтобы ты все мои вещи—одежду и обувь — или переделала детям, или продала, пожалуйста не заваливай дома лишними вещами.

Меня безпокоит, как бы дети не тронули моих химических реактивов. На верхней полке в шкафу, в кабинете пусть Вася уберет фосфор и бруцин, лучше всего пусть передаст в свою лабораторию. Дома не держите. В шкафу в передней стоят кислоты; их тоже нужно изъять из дому, боюсь я как бы не попали они детям в руки.

На всякий случай пишу вперед, м. б. потом не поспеется: подари от нас с тобою детям из моих книг, что захочешь. Васе подари «Химию минералов» Дельтера [2078], Кире по геологии пусть выберет себе, что захочет, что нибудь получше, Оле подари «Словарь композиторов»[2079]—в шкафу, что над правым окном и еще что нибудь, Мику, если ему будет интересно, «Царство минералов» Брунса [2080], а если нет, то выбери сама. А Тике подари (в левом шкафу, внизу или внизу, в шкафу, что у правого угла) «Носящий барсову кожу» Шота Руставели [2081], а потом еще что найдешь сама получше. А тебе, дорогая мамочка, мне нечего подарить, но ты возьми себе все, что тебе нравится. Пожалуй лучше всего возьми фарфоровую чашечку и пей из нее, но непременно употребляй, а не прячь. Как здоровье мамы твоей, и как живет моя? Помнят*ли меня еще дети, или уже стали забывать? Скажи Васе, что я тут написал одну небольшую, но важную по содержанию, работу, и она послана в Академию Наук. Работа эта о так называемой теореме четырех цветов в картографии[2082].

Напиши мне[2083], как живут мальчики, Вася и Кира, как они устроились с комнатой и вещами, а также со столом. Напиши также про детей—Олю, Мика и Тику, про маму. Крепко целую тебя, моя дорогая и всех вас, кланяйся твоей маме и Анастасии Федоровне[2084] Адрес: Ксениевская Забайкальской ж. д., 7–е отделение БАМЛАГ ОГПУ, мне.

1933. Х. 6 Твой П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московск. обл.

Пионерская, 19 Ольге Павловне Флоренской

1933. Х.13—14. Дорогая мама, я наконец приехал ночью 1–го октября на место, хотя быть может и не окончательное. Тут очень красивая местность — на берегу реки, быстрой и прозрачной, среди невысоких, но многочисленных гор или точнее высоких холмов, покрытых лиственницей. Климат очень здоровый—сухой, солнечный, с хорошим горным воздухом, почва песчаная. Словом, здесь вполне можно было бы устроить курорт. Пейзаж напоминает кавказский, по Куре. А т. к. живу я около железной дороги и вдобавок интересами дороги, то все вместе мне * приводит на мысль ту обстановку, которая была при моем рождении. Как и быть должно, конец совпадает с началом. — Безпокоюсь о вас, как?то вы живете и как устраиваются мои дома.[2085] Писал тебе я с дороги несколько раз, но не знаю, дошли ли письма. Радуюсь, что повидал тебя. Скажи Кире, чтобы Мих. Владимирович печатал Словарь изоляцион. материалов без меня, мне же можно будет прислать корректуру для просмотра, или как ниб.* пусть устроит иначе; статью о «Жизни изделий» пусть Мих. Влад, приведет в порядок, как может, а копию пришлет мне на исправление—я постараюсь добавить кое–какие общие соображения. Впрочем, если хочет, пусть сдает в печать (в «Сорена» [2086]) сам. Затем пусть он собирает материалы по биологическим факторам, вредящим сети (насекомые, грызуны и т. д.) и, обработав как сумеет, пришлет мне, но это еще, надеюсь, будет не скоро. —Только что посмотрел на адрес и увидел, что письмо это предназначалось, собственно не тебе, а Оле. Поэтому напишу и ей здесь же. Целую тебя и всех.

Твой П. Флоренский

Дорогая Олечка, все собирался написать тебе, но так занят, с раннего утра (с б ч.) до поздней ночи (12 ч. — I ч. или позже), что нет ни минуты свободного времени, а к тому же нет и открыток. Скажи маме, что мне ничего не нужно присылать, надеюсь, что как нибудь добуду все нужное. Мне можете писать сколько хотите, но «вероятно часто писать не смогу, поэтому не безпокойтесь, если не будете по долгу * получать писем. Читай по русской словесности Островского, Лескова, Тургенева; побольше и повнимательнее читай Пушкина, Жуковского, Лермонтова, Боратынского, а когда подрастешь—Тютчева и Фета. Из иностран. писателей читай Шиллера, В. Roro, Гофмана. Пушкина хорошо тебе читать в изд. Поливанова[2087], прочитывая каждый раз объяснение. Тут мне попался 1–й том этого издания и после обеда ? часа я читаю лир. стихотв. Пушкина. Целую крепко тебя, дорогая дочка. Целую маму, Васю, Киру, Мику * и Тику. Кланяйся бабушке.

Твой папа

Адрес мой: ст. Ксениевская Забайк. ж. д., почтовый ящик № I, 5–й лагпункт, мне.

Ленинград

академику

Владимиру Ивановичу Вернадскому[2088] Васильевский остров,

Тучкова Набережная Всесоюзная Академия Наук

от П. А. Флоренского (ст. Ксениевская Забайкальской ж. д., почт. ящ. № I, 5–й лагпункт)

Глубокоуважаемый Владимир Иванович извините, что решаюсь беспокоить Вас присылкою своей работы которую я считал бы нужным напечатать, если Вы ее одобрите. Печатать можно там, где это окажется удобным.

Знаю, что нарушаю Ваши издательские требования относительно внешнего вида рукописей, но к сожалению, у меня сейчас нет возможности переписать ее на машинке.

Если Вы найдете возможным напечатать эту работу, то не откажите заказать оттиски и направить их на имя моей жены Анны Михайловны Флоренской (г. Загорск (б. Сергиев) Московской области, Пионерская, 19).

Мой адрес: ст. Ксениевская Забайкальской ж. д., почтовый ящик № [зачеркнуто в тексте], 5–й Лагпункт, П. А. Флоренскому. Корректуру можно прислать по этому адресу.

С уважением к Вам

1933. Х. 16. П. Флоренский

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области Анне Михайловне Флоренской Пионерская, 19

от П. А. Флоренского (Ксениевская Забайкальской ж. д. 7–е отделение БАМЛАГ ОГПУ)

№ 16. 1933. ХІ.12. Дорогая Аннуля, наконец?то я получил от вас письмо или, точнее, письма, в двух конвертах. Одно из них под № б, другое Олино—следующего дня, т. е. № 7. Больше ничего от вас не попало мне в руки за все время, очевидно затерялось в дороге. Письма ваши меня обрадовали и вместе обезпокоили. Прежде всего относительно мальчиков. В папке с моими деловыми бумагами (аттестат и т. п.) находится в конверте письмо зам. директора ВЭИ, в котором он обещает мне, в виду передачи в ВЭИ моей жилплощади, предоставить мне площадь в Москве, в случае если я оставлю службу в ВЭИ. Это письмо надо найти и на основании его просить какой либо площади для мальчиков. Теперь относительно Олиного учения. Конечно, удобнее ей пройти курс 8–го года в школе. Ho по существу м. б. не так то плохо заняться дома, в частности языками, тем более что ей могут помочь старшие в математике, физике и т. п. Все?таки самое главное иметь знания и привычку к работе. Было бы недурно, если она хотя бы понемножку упражнялась в черчении, это необходимо при любой дальнейшей работе. Теперь относительно твоего желания повидаться. Очень прошу тебя просто перестать думать об этом в настоящий момент. Приехать сюда стоит очень дорого, рисковано в отношении всяких инфекций, поместиться здесь негде, мне необходимо быть на работе целый день, наконец могут в настоящее время просто не разрешить свидания. Оставлять дом и детей одних—мне даже страшно подумать, что ты собираешься сделать это. Помни что мои дети — это и есть я и видя их—ты со мною. Кроме всего, я не сегодня–завтра вероятно уеду отсюда далее на Восток, в г. Свободный, где работа будет более соответствовать тому, что я мог бы дать государству полезного. Подожди до лета, м. б. там что?нибудь и устроится, если работа моя пойдет так, как я хотел бы и мог бы по своим знаниям ее поставить. Старайся в настоящий момент пользоваться тем, что есть у тебя и не задаваться сложными трудными предметами, они придут в свое время.

Еще по поводу посылок, которые ты собираешься мне делать. Имей в виду, что я уже получил здесь валенки, ватную телогрейку и такие же брюки. Надеюсь по мере надобности получить и все остальное, что потребуется. Кроме того я получил некоторую сумму денег, правда небольшую, но достаточную для оплаты предметов первой необходимости и столовой ИТР. Таким образом, как видишь, я живу неплохо. Комната у меня вместе с несколькими инженерами — тихими и спокойными людьми. Питание здесь в ИТР столовой вполне приличное, во всяком случае не в пример лучше московского — и доброкачественнее, и вкуснее и обильнее; хлеба я своего не съедаю. Только что приехавши я оголодал, но и то было достаточно питания; а теперь для меня пожалуй и слишком много. Одно лишь неприятно—это мясо. Сначала было я стал есть его как будто охотно; но теперь все более делается неприятно. Мне больно думать, что я питаюсь во много раз лучше вашего и что у меня пропадает то, что так нужно было бы детям.

Чтобы не забыть: ты не пишешь, получили ли вы мои письма и в частности доверенности, посланные уже с места прибытия, —на получение моих вещей, книг и денег.

Спрашиваешь, что я делаю. — Вначале, в другом месте, чертежами, диаграммами, перепиской. Теперь—статистико–эконо- мическими подсчетами. Конечно, все это не по мне, тем более, что я без очков, но я надеюсь, что в дальнейшем мне предстоят занятия научного характера, в которых я мог бы быть более полезен.

Читать мне не приходится: и нечего, и некогда, и очков нет. Ho я обдумываю некоторые математические работы, правда исподволь, и когда будет возможность и нужные справочники постараюсь написать то, что постепенно складывается в голове. Вообще же за последнее время я от Москвы так устал и работа шла так судорожно, что если бы не постоянное безпокойство за вас, я пожалуй ничего не возражал бы против пребывания здесь.

1933. ХІ.13. Сегодня, дорогая, получил еще письмо от вас, за № 3. Того, что ты послала на Свободный я, конечно, не получал, но м. б. получу, когда буду там. Ты пишешь, что послала деньги и посылку. Раз навсегда прошу, не посылай ничего, пока я не попрошу сам. Ведь все равно денег получать мне нельзя, да и тратить их не на что, а безпокойства за вас лишь прибавляется, поэтому выполняй мое распоряжение в точности. Повторяю тебе, у меня все есть, что надо, а если нет, то будет; всякая лишняя вещь здесь тяжелая обуза, и я знаю, что некоторые при переездах просто бросают вещи, лишь бы не возиться с ними. Кроме того здесь много краж. —Доверенность на ведение моих дел я посылал тебе из Москвы, затем послал частные доверенности, но видно ты ничего не получила. Постараюсь послать снова, когда буду в Свободном. Крепко целую тебя, дорогая. Живи бодро и весело.

1933. XI. 17 П. Флоренский

Еще раз повторяю: мне присылать ничего не надо — ни денег, ни вещей, ни еды.

П. Ф.

1933. ХІ.12. Дорогая Олечка, получил твое письмо и сажусь отвечать тебе. Прежде всего, не безпокойся о твоих неудачах со школой: все обойдется и устроится к лучшему. Занимайся спокойно в каждый момент тем, что доступно, расти, развивайся и будь уверена, что все что ты наработаешь теперь, в юности, когда нибудь понадобится и притом выйдет так, что потребуется именно это, как будто случайное, знание. Говорю тебе так на основании долгого опыта жизни. Что же тебе нужно делать? Во первых * надо усвоить известные навыки, необходимые чем бы ты ни занималась в дальнейшем: языки, литературу, математику, физику и естественные науки, черчение, хотя бы немного, и рисование, музыку. Во всяком жизненном положении и при всякой деятельности это необходимо. Учись излагать мысли, чужие и свои, учись описывать; приобрети навык внимательного отношения к слову, к стилю, к построению. Хорошо, что ты начала учиться немецкому по сериозному *; но не забывай и французского; для этого старайся каждый день прочитывать хотя бы по страничке, и при том * непременно вслух, а незнакомые слова ищи в словаре. Неплохо также читать по французски, имея и русский перевод текста и сличая что и как переведено, улавливая недостатки перевода. Вообще же старайся, чтобы языки, как русский, так и иностранные, были для тебя живым звуком, а не только значками на бумаге. Поэтому и русские сочинения, если не целиком, то хотя бы понемножку, старайся читать вслух и улавливай совершенство звука, ритм построения как со стороны звуковой, так и смысловой и образной. Непременно читай вслух хорошие стихи, особенно Пушкина и Тютчева, пусть и другие слушают—учатся и отдыхают. Мне тут попался том Пушкина в Поливановском. издании. Как было хорошо после обеда, на берегу, реки Урюма, читать стихи Пушкина вслух и вдумываться в высшее совершенство каждого слова, каждого оборота речи, не говоря о построении целого.

В математике старайся, чтобы ты не просто запоминала, что и как делать, а понимала и усваивала, как усваивается музыкальная пьеса. Математика должна быть в уме не грузом, извне внесенным, а привычкою мысли: надо научиться видеть геометрические соотношения во всей действительности и усматривать формулы во всех явлениях. Тот не усвоил математики, кто умеет отвечать на экзамене и решать задачи, но забывает математическое мышление, когда нет речи о математике.

Спрашиваешь, заниматься ли тебе ботаникой. Конечно, по мере времени и сил старайся, если не заниматься, то подготовиться к этим занятиям: смотри побольше картинки в ботанических сочинениях, сравнивая растения на рисунках и в натуре, старайся понять стиль семейств, то художественное и биологическое единство, которое лежит в основе их. Наконец, следует тебе понемножку запасать капитал названий растений и притом так, чтобы это были не пустые названия, но копилки, куда будут складываться сведения о жизни, свойствах и применении растений, обозначаемых данными названиями. Чем богаче будут твои сведения, хотя бы разбросанные, об отдельных растениях, тем легче и интереснее будут в последствии твои занятия ботаникой. Пойми, что приступать к какой бы то ни было науке без предварительно приобретенного багажа неправильно, это ведет к мертвому и вредному балласту, и сразу не умея переварить его, учащиеся остаются навеки с засоренной головою. Когда мы вместе с тобой гуляли, я старался обращать ваше внимание на сходство отдельных растений, сообщать кое какие названия. Теперь к этому можно добавить технические свойства растений. В частности, почитывай Кернера фон Мерелауна «Жизнь растений»[2089], там найдешь много полезного, можешь не торопиться, а читай лучше понемногу, спокойно, усваивая и вдумываясь. Очень хорошо смотреть на изображения одного и того же растения в разных книгах, и вообще многократно возвращаться к одному и тому же растению, чтобы сделать его себе близким.

Крепко целую тебя, дорогая Олечка, поцелуй мамочку. Живи бодро и весело, работай и будь здорова. Твой папа. Скажи маме, чтобы обо мне не безпокоилась, т. к. всегда находится кто ниб. кто заботится обо мне и помогает устроиться с едой и прочими условиями жизни.

1933. X1.17

1933. XI.13. Дорогой Кира, сегодня я получил твое письмо, написанное по приезде домой. Очень рад, что ты удачно с’ездил* и что вернулся благополучно[2090]. Хорошо также, что будешь заниматься над* разборкою коллекций и подучишься у опытного минералога. Однако я боюсь, хватит ли у тебя времени и сил на работу сразу в трех местах. Потом меня безпокоит еще вопрос о жилье твоем и питании. Особенно в отношении последнего постарайся наладить его так, чтобы ты ел правильно и сытно. Конечно, порывать с занятиями палеонтологией не следует, тем более что в области осадочных пород руководиться и палеонтологическими данными совершенно необходимо. Биолиты—это понятие здесь основное, а понимать биолиты можно лишь в свете палеонтологии и биологии. Было бы очень важно, чтобы ты м. б. не сейчас, а позже, усвоил палеоботанику и в частности палеоботанику низших растений. Если у тебя будет время, то почитай хотя бы поверхностно Самойлова «Биолиты» [2091] и последние работы Вернадского — «Биосфера» и другие; готовилась к печати, но не знаю вышла ли, весьма важная для тебя книга Вернадского о воде[2092]. Если она вышла, непременно проштудируй ее. — Еще: если в «Сорена» напечатана моя статья «Измерение формы»[2093], то поговори о ней со своим руководителем, мне думается ею можно было бы воспользоваться для изучения россыпей и в частности, вероятно, разработать морфометрический анализ россыпей, т. е. судить о природе минеральных обломков по их форме, охарактеризованной количественно. Если же эта статья не напечатана, то в моих бумагах, а именно в папке по почве, ты найдешь копию рукописную. Очень жаль, что ты не читаешь по английски*: у меня как раз по осадочным породам, пескам и т. д. много интересных американских работ в изданиях американских институтов и университетов. Следовало бы использовать эту литературу. Постарайся в свободный день с Васей хотя бы ознакомиться с тем, что именно есть чтобы иметь ввиду на случай, когда понадобится. В частности есть у меня монография о монацитах.

При случае зайди в редакцию «Технической Энциклопедии» и попроси Ник. Петр. Ракицкого, учен, секретаря редакции, устроить, чтобы тебе выдали недостающие у меня и мне причитающиеся тома «Техн. Энцикл.» и «Справочника» к ней, но предварительно справься, чего у меня нет. Я писал об этом Ракиц- кому и посылал маме доверенность на получение, но боюсь, что ни то, ни другое не получено, а потому пишу об этом снова. Мне было бы очень жаль, если бы «Техн. Энц.» с моими статьями отсутствовала у нас. При случае в частности просмотри статью «Скважность» [2094]; правда, ее урезали в редакции, но все таки * она м. б. тебе полезна, т. к. там собраны разнообразные сведения, которых сводки в книгах не найдешь. А ведь для горных пород скважность есть существенный фактор, дающий возможность проявиться деятельности воды.

Живу я на таком далеком Востоке, что казалось бы даже ехать некуда; но вероятно скоро уеду еще на 1200 км восточнее.

К сожалению пока в моих руках нет литературы по местному краю, и потому я его пока представляю себе плохо, хотя чувствую, что тут очень много, над чем следует подумать и чем следует заняться. Вот почему мне хочется поехать восточнее, где имеются условия научной работы, —как говорят, а я сам пока не вполне в этом уверен. Все время я вспоминаю вас всех, а в частности тебя и Васю и вы мне представляетесь двумя зайчиками, тогда как младшие — птичками. Мне особенно запомнилось, как Мик и Тика, прижавшись друг к другу и притихши, сидели на тахте у печки и только шептались между собою, когда у мамы был припадок боли в печени. Именно в таком виде я представляю себе их вот уже почти 9 месяцев.

Старайся, чтобы младшие получали знания и навыки к работе, я имею в виду здесь не занятия, а мелкие разговоры, участие в работе: по разборке книг по разсматривании * картин в книгах, по разбору коллекций. Показывай им иногда минералы, породы (их собрано у меня довольно много), материалы, карты. Сразу не надо показывать много. Если они увидят один–два предмета, одну–две картинки—этого достаточно, но надо чтобы по поводу виденного было брошено какое?нибудь замечание, тогда предмет будет насыщаться содержанием. Пусть усваивают термины, способы работы, диаграммы; понемногу будет запасен материал для дальнейшего. Только такие знания нужны и полезны. Важно, чтобы дети не остались без сроднившихся с ними образов искусства, особенно эллинского, будет ли то скульптура, архитектура или поэзия. Да и тебе самому это будет полезно и освежительно, т. к. ты тоже что- нибудь подметишь новое для себя и обогатишься. Я уже писал, что Вася и ты можете пользоваться рукописными материалами собранными в моих папках, но с условием быть аккуратными и не перепутывать листков. Крепко целую тебя, дорогой. Скажи Васе, что напишу ему в следующий раз т. к. письмо и так выходит слишком толстым и задерживается, а пишу его я урывками, когда придется. Поцелуй мамочку, кланяйся бабушке. Если будешь у бабы Оли, поцелуй ее от меня и скажи, что я получил от нее письмо, последнее, вероятно, но только одно.

1933. XI. 17 Твой папа

1933. ХІ.14. Дорогой Мик, я получил только одно твое письмо с отметками за учение. Пожалел, что ты не пишешь о лете, как ты провел его и много ли ходил по лесу и по болотам. Отметки твои хорошие, но географию следовало бы тебе знать особенно хорошо; ведь твои братья и ты путешествуете. Было бы хорошо, если бы ты при чтении книг и при рассказах, которые приходится слушать, отыскивал все места на карте, измерял бы расстояния мехду ними, узнавал бы высоту их над уровнем моря и старался где нибудь прочитать об их природе и народонаселении. Еслз попадается название какого?нибудь животного или растения, отыщи его на картинке в книге или в Энциклопедическом Словаре. Так будет тебе и интереснее читать, а вместе с тем и полезнее. Было бы хорошо, если бы ты завел такую привычку, чтобы всегда находить все неизвестные тебе сведения по поводу прочитанного тобою. — Все время вспоминал и вспоминаю тебя с Тикой и всех вас. — Хотелось бы показать тебе реку Урюм, прозрачную и чистую, лиственницы, горы и замечательные цвета неба и всего пейзажа, особенно при восходе солнца. Сообщу тебе некоторые сведения о местности, где я нахожусь — ют тебе и кое что из географии. Нахожусь я в Забайкалье сравнительно недалеко от Дальнего Востока. Ho это место весьма восточно: Урал, Кавказ — все это на запад от нас. Даже Ост–Индия и Персия, а Ост–Индия и значит Восточная Индия, для нас Запад. Солнце восходит у нас 6–ью часами позже [2095], чем в Загорске: когда я иду обедать в 3 часа, ты идешь в школу. Значит, переехав сюда, я постарел на целых б часов. Местность высокая, более I¹/2 километра над уровнем моря. Поэтому воздух здесь легкий, сердце бьется усиленно и из?за этого приходится очень часто ходить по маленькому делу, не только мне, но и всем, еле успеваем добежать. Воздух чистый и прозрачный; даже в уборных, где очень грязно, нет никакой вони, потому что не происходит брожений. Климат здесь материковый: сухой, осадков очень мало, перемены температуры резкие. Дождей, как говорят, выпадает весьма немного. И действительно, я пока их не видел ни разу; снег выпал — шел

I —2 ночи, и лишь слегка опорошил горы, лежит тонким слоем кое где. Ветров нет, и дым столбами поднимается прямо кверху, очень красиво это. Днем на солнце тепло даже теперь, а по ночам уже сейчас после захода солнца, становится холодно, бывает мороз до 30°, а, говорят, доходит зимой до 60. Однако из за безветрия 30° здесь переносить легче, чем в Загорске 15° Стоит при солнце зайти в тень, как делается холодно. Ho небо безоблачно почти все время, солнце светит с утра до вечера. Вода в реке совершенно прозрачная. Пески здесь везде золотоносные и по берегам расположены поселки золотоискателей. Золотоискатели да охотники, кажется, здесь составляют чуть ни все население, если не считать лагерников, а вообще местность, особенно в сторону от железной дороги, совсем безлюдная. На горах растет лиственница да, отчасти, сосна; но в большинстве случаев деревья мелкие, скорее заросли, чем лес. У лиственницы, если слегка содрать кору наружную, замечательно красивый пурпурный цвет, а древесина, хотя и не всегда, оранжевая. Вот, милый мальчик, теперь ты можешь представить себе, где я живу.

Надо добавить еще, что здесь по горам бегают горные козы и джейраны, а кажется и маралы. Крепко целую своего дорогого сыночка. Поцелуй маму, братьев и сестер, кланяйся бабушкам.

Твой папа. 1933. XI.15

1933. ХІ.15—16. Милая моя, дорогая Тика, спасибо за письмо, которому я обрадовался. Как и ты, я занимаюсь счетом, складываю и делю числа, но наверное ты делаешь это теперь получше моего. Кроме того я составляю таблицы и диаграммы; вероятно и ты научилась делать то и другое. Хорошо ли идут твои уроки Музыки? Ты доставила бы своему папе большую радость, если бы научилась играть, так чтобы разбиралась в хороших произведениях. Поздравляю тебя, дорогая с прошедшим днем твоего рождения. Попроси у мамочки, чтобы она показала тебе мои книги и выбери себе самую красивую, какая тебе понравится. Пусть это будет тебе подарком от папы. А кроме того выбери себе какую?нибудь римскую или греческую монетку, чтобы потом приделать к ней застежку и носить как брошку. Твой папа всегда вспоминает свою птичку и просит ее жить повеселее и заботиться о мамочке. Целы ли твои куклы? Кланяйся ей * от меня и скажи, чтобы оне * не шалили и слушались свою маму. Выучила ли ты уже таблицу умножения? Знаешь ли ты, что ее придумал древний греческий философ и математик Пифагор, так что тебе необходимо знать ее хорошо. Жива ли ваша курочка Жонетта? Скажи ей, чтобы она несла вам побольше яиц, а ей давай скорлупу. Как жаль, что у меня тут остается хлеб, ты могла бы им угостить своих кур. Скажи маме, что у меня есть все, что нужно, пусть же никаких посылок она мне не делает, а пусть лучше пишет письма. Целую тебя и желаю быть здоровой, спать побольше и быть веселой. Недавно я слышал, как воробей прочирикал, будто ты слишком рано встаешь. Правда ли это? Еще раз целую тебя.

Твой папа

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области Анне Михайловне Флоренской Пионерская, 19

от П. А. Флоренского

(Ксениевская Забайкальской ж. д. 7–е отделение БАМЛАГ ОГПУ)[2096]

Павел Александрович Флоренский Cm. 58 10, 11. 10 л.[2097]

1933. ХІ.23. Дорогой мой Васенька, наконец?то я пишу тебе. Письмо твое получил, одно. От мамы я узнал, что ты уехал летом в экспедицию, и потому не писал тебе, а потом никак не мог найти время подходящее. Я был очень рад, что ты и Кира поехали в новые для вас места тем более что втечение* всего лета, т. е. до 13 августа был уверен, что поездка твоя не удалась. Надеюсь, ты набрался новых впечатлений и знаний, так что твой кругозор обогатился. При изучении природы главное дело—иметь непосредственные впечатления, которые, если наблюдать по возможности непредвзято и непредубежденно, постепенно сами собою складываются в общую картину; а из общей картины возникает интуиция типов строения природы, она?то и дает основания для углубленных выводов. Без этой интуиции выводы всегда остаются лишь условными схемами, которые могут быть направлены в произвольные стороны и потому условны и даже вредны—мешают наблюдать и подмечать действительно важное. В области, над которой ты работаешь, необходимо воспитать в себе чувство пейзажа, и тогда многое из достающегося без этого чувства путем кропотливым и легко ведущим к заблуждению, дается само собою. Поэтому было бы очень полезно, если бы ты старался формулировать, чем характеризуется стиль пейзажа, виденного тобою—сначала отдельными штрихами, несистематичным перечнем отдельных, всплывающих в сознании признаков, а затем постепенно сращивая эти признаки в единое описание типа. Гете обладал этою способностью видеть тип наблюдаемого, в исключительной степени; у Гете надо учиться познанию природы. При случае почитай хотя бы книгу Лихтенштадта [2098], ты найдешь ее в шкафу, где лежат книги по философии. Почитай также книгу Метнера [2099] о Гете; но Лихтенштадт будет для тебя полезнее т. к. у него приводятся большие куски из работ Гете в переводе, сколько мне помнится неплохом.

Меня безпокоит, как устроились вы с Кирой, —где живете и как питаетесь. С течением времени, надеюсь, вы устроитесь более или менее сносно, но сразу это очень трудно. Маме я писал, что в моих бумагах (папка с аттестатами и другими документами) имеется письмо зам. директора ВЭИ, в котором он обещает предоставить жил площадь, в случае если бы я оставил службу в ВЭИ. Конечно, все подобные обещания очень условны, но все же не мешает найти это письмо и просить на основании его какой?либо площади взамен той, которую я в свое время передал Институту. Главное позаботься о своем здоровьи. Ты находишься как раз в таком возрасте, когда это особенно важно; лет через пять организм окрепнет и будет надежнее, а сейчас требуется особая забота. Поэтому непременно устрой питание свое и Киры как следует, старайтесь продавать вещи, чтобы обеспечить еду. Кроме того одевайся тепло и не ходи по холоду кое как, я очень боюсь простуды, особенно при общем истощении и усталости. Еще относительно твоих занятий. Бери из моих материалов все, что тебе понадобится, только старайся сохранять порядок и не разрежать материалы, т. к. иначе они станут совершенно безполезны. Правда, мои материалы подобраны для других целей, чем те, которые стоят пред тобою, но тем не менее вероятно ты найдешь себе там что нибудь полезное. Кроме того, тебе вообще полезно знакомиться с родственной областью из практики, она может навести на какие либо новые задачи и выводы.

О себе я уже писал многократно, так что надоело. Ho на всякий случай, если письма не дошли, сообщаю еще раз, что живу я не плохо: еда вполне достаточная и во много раз лучшая, чем какая была в Москве, но мне неприятная, т. к. приходится есть мясо. Живу я в комнате с несколькими инженерами; хотя я и не имею с ними ничего общего, но люди они тихие и спокойные, так что никакого неудобства не испытываю. Сплю на деревянной койке, во 2–м этаже, куда приходится взбираться как в вагоне железной дороги. Получил теплую одежду — телогрейку, брюки, валенки, короткое пальто, называемое здесь бушлатом [2100] Все эти вещи (кроме валенок, конечно) на вате. В комнате теперь тепло, даже бывает весьма жарко, когда собравшись на ночь мы затапливаем железную печку. Впрочем, качество комнаты значит для меня мало, т. к. целый день я на службе и возвращаюсь домой на I — і?г часа днем и поздно ночью.

Мой ближайший начальник, начальник отдела, — из обрусевших немцев, учился заграницей* и был одно время профессором в Лейпциге. Это—культурный и благожелательный человек[2101] Ко мне он относится внимательно, так что работать с ним весьма ровно. Жаль только, что он по специальности экономист и агроном, а экономика весьма далека от моих интересов. Вчера говорил с ним относительно возможного срока моего отъезда. Вероятно это будет в первых числах декабря, т. к. тут надо закончить некоторые работы.

23–го ноября получил письмо мамы от 8 ноября. Из этого письма я узнал, что ты с Миком нервничаете и неспокойны. Это меня весьма огорчило, во первых, из?за твоего состояния, а во вторых, из?за твоей неправильной установки. Дора тебе уже понимать, что все происходящее имеет свой смысл и делается так, что в общем итоге жизнь направляется к лучшему. Неприятностей в жизни не избегнешь, но неприятности, перенесенные сознательно и в свете общих явлений воспитывают и обогащают, а в дальнейшем приносят свои положительные плоды. Поэтому, дорогой мой мальчик, будь спокоен, жди лучшего будущего, не волнуйся и старайся в каждый данный момент пользоваться тем, что есть у тебя и что можно делать в это время. Душой я всегда с вами, крепко люблю всех вас, всегда думаю о вас. Работай над собою, береги маму и детей, заботься о своем здоровьи и старайся радоваться тому, что тебе доступно. Непременно дыши побольше воздухом. Из моих книг можешь брать себе все, что тебе надо. Пользуйся также химическими препаратами для анализа, я уверен, что ты найдешь вещества, тебе полезные и притом химически чистые. Крепко целую тебя, мой дорогой. Поцелуй маму и детей, бабушку, кланяйся другой бабушке. Боюсь, ты не разберешь моего письма: карандаш короткий, а мне без очков писать трудно.

П. Флоренский