XXVI. Книга Товита.

XXVI. Книга Товита.

История Товита переносит нас почти за три века до вышеупомянутых событий. Он принадлежал к колену Нефеалимову и жил в Галилее, у подножия гор Ливанских, и, во времена Ассирийского царя Салманассара, был переселен в Ниневию вместе с прочими пленными из десяти колен царства Израильского.

Он пребывал верен Господу, Богу своему, и никогда не преклонил колена пред Ваалом; ежегодно ходил в Иерусалим на праздник для совершения установленных по закону жертвоприношений, “как заповедала ему мать отца его, Деввора, когда, после отца своего, он остался сиротою”. — “Достигши мужского возраста, он взял жену Анну из отеческого рода”, и воспитывал Товит и Анна родившегося у них сына, Товию, в страхе Божием и в отвращении от греха.

Когда отведен он был в плен в Ниневию, то хотя единоплеменники его и “ели от снедей языческих”, он же “соблюдал свою душу и не ел; ибо помнил Бога всею душою своею”.

“И даровал ему Всевышний милость и благоволение у Енемессара”, и пользовался он своим почетным положением, чтобы оказывать всякую помощь своим пленным братиям. — При царе же Сеннахириме, потерпевшем поражение своего войска под стенами Иерусалима и возненавидевшем поэтому народ Израильский, Товит, во избежание смерти, на которую он был осужден за покровительство и всякие благодеяния своим братиям, бежал из Ниневии.

Когда же, по смерти Сеннахирима, убитого сыновьями своими, Товит возвратился в Ниневию, то почти все его имущество было разграблено, — но, несмотря на перемену состояния, он продолжал помогать своим единоплеменникам; в особенности же усердно относился он к делу погребения тел умерших, которое было запрещено при прежнем царе, преследовавшем и казнившем Израильтян, тайно хоронивших трупы умерших своих единоплеменников.

Однажды, в день Пятидесятницы, в доме у Товита был приготовлен праздничный обед. “Увидевши много снедей, Товит сказал сыну своему: пойди и приведи, кого найдешь, бедного из братии наших, который помнит Господа, а я подожду тебя”.

И возвратился Товия и сказал: — “отец мой, один из племени нашего удавленный брошен на площади”.

Тогда Товит, не приступая к трапезе, поспешно вышел, убрал умершего в одно жилье, до захождения солнца и, возвратившись, совершил омовение, и ел хлеб свой в скорби, и вспомнил при этом пророчество Амоса: “праздники ваши обратятся в скорбь, и все увеселения ваши — в плач”… И плакал Товит. Когда же солнце зашло, пошел и, выкопав могилу, похоронил мертвеца.

“Соседи насмехались над ним и говорили: еще не боится он быть убитым за это дело; бегал уже, и вот опять погребает мертвых”…

В эту самую ночь, возвратившись после погребения, Товит не вошел в дом (так как, по закону Моисееву, всякий, прикоснувшийся к мертвому, считался на тот день нечистым), но лег спать за стеною двора, и лице его не было покрыто; и не заметил он, что на стене были воробьи. Из гнезда же их упала нечистота на глаза его, и сделались на них бельма, и он ослеп.

Но не возроптал он на Бога за это несчастие, а только молился и с покорностью переносил посланное ему Господом испытание…

Между тем, с потерею зрения лишился Товит возможности зарабатывать и хлеб насущный… Жена его, Анна, стала в женских отделениях прясть шерсть и “посылала богатым людям, которые давали ей плату, и однажды в придачу дали козленка”.

Услышав блеяние козленка, Товит спросил жену: откуда он? Не краденый ли? — Нет, — отвечала она, — это подарили мне сверх платы. — Но он не верил ей и настаивал, чтобы она отдала его, кому он принадлежит, и разгневался на нее… Она же в ответ сказала мужу: “где же милостыни твои и праведные дела? вот как все они обнаружились в тебе”…

Опечалился этой укоризною и горько заплакал несчастный ослепший Товит, но не поколебался в преданности своей воле Божией. “Праведен ты, Господи, и все дела Твои и все пути Твои — милость и истина, и судом истинным и правым судишь Ты вовек!” — так взывал он к Богу в своем огорчении и молился: “Воспомяни меня и призри на меня: не наказывай меня за грехи мои и заблуждения мои и отцов моих, которыми они согрешили пред Тобою. Твори со мною, что Тебе благоугодно; повели взять дух мой, чтоб я разрешился и возвратился в землю: ибо мне лучше умереть, нежели жить, так как я слышу лживые упреки, и глубока скорбь во мне. Повели освободить меня от этой тяготы в обитель вечную, и не отврати лица Твоего от меня!” (Кн. Товита, гл. I, 8, 9—12. Гл. II, 2, 3, 8, 12—14. Гл. III, 2, 3, 6).

“В тот самый день случилось и Сарре, дочери Рагуиловой, в Екбатанах Мидийских терпеть укоризны от служанок отца своего за то, что она была отдаваема семи мужьям”, и все они умирали в день, назначенный для свадьбы. По этому поводу служанки говорили Сарре: “Разве тебе не совестно, что ты задушила мужей своих? уже семерых ты имела, но не назвалась именем ни одного из них… — Услышав это, Сарра весьма опечалилась, так что решилась было лишить себя жизни, но подумала: я одна у отца моего; если сделаю это, бесчестие ему будет, и я сведу старость его с печалию в преисподнюю. — И стала она молиться у окна и говорила: — Благословен Ты, Господи, Боже мой, и благословенно имя Твое святое и славное во веки: да благословляют Тебя все творения Твои во век!

И ныне к Тебе, Господи, обращаю очи мои и лицо мое; молю, возьми меня от земли сей, и не дай мне слышать еще укоризны. Ты знаешь, Господи, что не обесчестила я имени моего, ни имени отца моего, в земле плена моего”… “А если не угодно Тебе умертвить меня, то благоволи призреть на меня и помиловать меня, чтобы мне не слышать более укоризны”…

“И услышана была молитва обоих (и Товита и Сарры) пред славою великого Бога, и послан был Рафаил исцелить обоих: снять бельма у Товита, и Сарру, дочь Рагуилову, дать в жены Товии, сыну Товитову; ибо Товии предназначено наследовать ее”…

“И в одно и то же время Товит, по возвращении, вошел в дом свой, а Сарра, дочь Рагуилова, сошла с горницы своей”. (Кн. Товита, гл. III, 7, 8, 10—17).

В тот же день, думая также и о нужде своей, “вспомнил Товит о серебре, которое отдал на сохранение Гаваилу в Рагах Мидийских, и сказал сам себе: я просил смерти; что же не позову сына моего Товии, чтобы объявить ему об этом, пока я не умер?

И призвавши его, сказал: сын мой! Когда я умру, похорони меня, и не покидай матери своей: почитай ее во все дни жизни твоей, делай угодное ей, и не причиняй ей огорчения. Помни, сын мой, что она имела много скорбей из-за тебя… Когда она умрет, похорони ее подле меня в одном гробу.

Во все дни помни, сын мой, Господа, Бога нашего, и не желай грешить и преступать заповеди его. Во все дни жизни твоей делай правду, и не ходи путями беззакония.

Ибо если ты будешь поступать по истине, в делах твоих будет успех, как у всех поступающих по правде.

Из имения твоего подавай милостыню, и да не жалеет глаз твой, когда будешь творить милостыню.

Ни от какого нищего не отвращай лица твоего: тогда и от тебя не отвратится лицо Божие.

Когда у тебя будет много, твори из того милостыню, и когда У тебя будет мало, не бойся творить милостыню и понемногу. — Ты запасешь себе богатое сокровище в день нужды: ибо милостыня избавляет от смерти и не попускает сойти во тьму. Милостыня есть богатый дар для всех, кто творит ее пред Всевышним.

Не бери себе жены иноземной, которая не из колена отца твоего, ибо мы сыны пророков. Издревле отцы наши — Ной, Авраам, Исаак и Иаков. Помни, сын мой, что все они брали жен из среды братьев своих, и были благословенны в детях своих, и потомство их наследует землю.

Будь осторожен, сын мой, во всех поступках твоих, и будь благоразумен во всем поведении твоем.

Что ненавистно тебе самому, того не делай никому. У всякого благоразумного проси совета, и не пренебрегай советом полезным.

Благословляй Господа Бога во всякое время, и проси у Него, чтобы пути твои были правы, и все дела твои и намерения благоуспешны”. (Кн. Тов. Гл. IV, 1—12, 14, 15, 18, 19).

“Теперь я открою тебе, что я отдал десять талантов серебра на сохранение Гаваилу, сыну Гавриеву в Рагах Мидийских. Не бойся, сын мой, что мы обнищали: у тебя много, если ты будешь бояться Господа и, удаляясь от всякого греха, делать угодное пред Ним”.

“И сказал Товия в ответ ему: отец мой, исполню все, что ты завещаешь мне; но как я могу получить серебро, не зная того человека?

Тогда отец дал ему расписку и сказал: найди себе человека, который сопутствовал бы тебе; я дам ему плату, пока еще жив, и ступайте за серебром. И пошел он искать человека, и встретил Рафаила. Это был Ангел, но он не знал”.

На приглашение Товии Ангел отвечал: “могу идти с тобою, и дорогу знаю; я уже останавливался у Гаваила, брата нашего”.

Когда приготовлено было все нужное для пути Товии со спутником его, то отец сказал своему сыну: — “Иди с этим человеком, живущий же на небесах Бог да благоустроит путь ваш, и Ангел Его да сопутствует вам!”

Заплакала мать, провожая своего сына, но “Товит сказал ей: не печалься, он придет здоровым, и глаза твои увидят его, ибо ему будет сопутствовать добрый Ангел; путь его будет бла-гоуспешен, и он возвратится”…

И сбылось по вере верующего…

Отправились в путь Товия с его спутником и “вечером пришли к реке Тигру, и остановились там на ночь”. Юноша пошел помыться в реке, в это время из реки показалась большая рыба.

— Возьми эту рыбу, — сказал Ангел испугавшемуся юноше, — разрежь ее, и возьми из нее желчь и сбереги ее: она пригодится, как лекарство. “Юноша так и сделал, как сказал ему Ангел; рыбу же испекли и съели; и пошли дальше, и дошли до Екбатан. Когда же приближались к Раге, Ангел сказал юноше: брат, ныне мы переночуем у Рагуила, твоего родственника, у которого есть дочь, по имени Сарра.Я поговорю с ней, чтобы дали ее тебе в жены, ибо тебе предназначено наследство ее, так как ты один из рода ее; а девица прекрасная и умная”.

— Но, — возразил Товия своему спутнику, — “я слышал, что эту девицу отдавали семи мужьям, но все они погибли в брачной комнате; боюсь, как бы не умереть подобно прежним и не свести жизнь отца моего и матери моей печалию обо мне в гроб их…

— Не бойся, — успокоил Ангел юношу, — разве ты забыл слова отца твоего, чтобы ты взял жену из рода твоего? послушай же меня, брат: ей следует быть твоею женою, ибо она предназначена тебе от века; когда же тебе надобно будет приблизиться к ней, встаньте оба, воззовите к милосердному Богу, и Он спасет и помилует вас… И ты спасешь ее, и она пойдет с тобою”.

“Выслушав это, Товия полюбил ее, и душа его крепко прилепилась к ней”.

Когда подошли они к дому Рагуила, то Сарра встретила и приветствовала их, и ввела их в дом. Увидев Товию, Рагуил сказал жене своей, Едне: как похож этот юноша на Товита, сына брата моего! — И узнав от пришедших, что они — из сынов Неффалима, плененных в Ниневию, он спросил их: знают ли они Товита? Жив ли, здоров ли он?

— Это отец мой, — отвечал ему Товия.

Со слезами бросился тогда к нему Рагуил и целовал его, “и благословил его, и сказал: ты сын доброго и честного человека. Но, услышав, что Товит потерял зрение, опечалился и плакал. Плакали и Една, жена его, и Сарра, дочь его. И приняли их весьма радушно”. И приготовлена была обильная трапеза. Товия, между тем, попросил Рафаила переговорить с Рагуилом и устроить то дело, о котором они говорили на пути. Промолчав сначала, Рагуил только угощал Товию: “ешь, пей и веселись; ибо тебе надлежит взять мою дочь. Впрочем, скажу тебе всю правду: я отдавал свою дочь семи мужам, но все они в день свадьбы умирали. Ты же ныне будь весел. — Но Товия сказал ему: я ничего не буду тут есть, пока не сговоритесь и не условитесь вы со мною. Тогда Рагуил согласился и сказал: возьми ее теперь же по праву; ты — брат ее, и она твоя. Милосердый Бог да устроит вас наилучшим образом!” “И призвал Сарру, дочь свою и, взяв руку ее, отдал ее Товии в жены, и сказал: вот, по закону Моисееву, возьми ее и веди к отцу твоему; и благословил их.

И призвал Едну, жену свою и, взяв свиток, написал договор и запечатал”.

И в веселии потом сели все за обеденный стол, покрытый “обильными снедями”.

Но не спокойна становилась Сарра за жизнь обрученного с нею… хотя и увещевала ее мать ее, также со слезами проводившая дочь свою в ее комнату:

— Успокойся, дочь, — говорила она ей, — “Господь неба и земли даст тебе радость вместо печали твоей. Успокойся, дочь моя!”

И усердно в день свадебный молились и родители; а Товия, оставшись с Саррой, сказал ей: “встань, сестра, и помолимся, чтобы Господь помиловал нас. — И начал Товия говорить: — Благословен Ты, Боже отцов наших, и благословенно имя Твое святое и славное во веки! Да благословляют Тебя небеса и все творения Твои! Ты сотворил Адама, и дал ему помощницею Еву, подпорою — жену его. От них произошел род человеческий; Ты сказал: не хорошо быть человеку одному, сотворим помощника, подобного ему. И ныне, Господи, я беру сию сестру мою, по истине, как жену, благоволи же помиловать меня, и дай мне состариться с нею”.

“И она сказала с ним: аминь”.

И общая молитва их была услышана: Бог сохранил жизнь Товии. Когда, после ночного отдыха, служанка, вошедшая в их комнату, увидела, что жив и здоров он и известила о том их родителей, то благословил Рагуил Бога, говоря: Благословен Ты, Боже, всяким благословением чистым и святым! Да благословляют Тебя святые Твои, и все создания Твои, и все Ангелы Твои, и все избранные Твои, да благословляют Тебя во веки! Благословен Ты, что возвеселил меня, и не случилось со мною так, как я думал, но сотворил с нами по великой Твоей милости! Благословен Ты, что помиловал двух единородных! Доверши, Владыка, милость над ними: дай им окончить жизнь во здравии, с веселием и милостию”.

“И сделал для них (Рагуил) брачный пир на четырнадцать дней, и сказал Товии “с клятвою: не уходи, доколе не исполнятся эти четырнадцать дней брачного пира; а тогда, взяв половину имения, благополучно отправляйся к отцу твоему. Остальное же получишь, когда умру я и жена моя”.

Дав обещание Рагуилу не уходить раньше четырнадцати дней и опасаясь встревожить отца своим запозданием, Товия не пошел сам, но попросил спутника своего сходить к Гаваилу в Раги Мидийские и получить от него деньги отца своего по расписке, “И пошел Рафаил и получил от Гаваила мешки за печатями, и на утро рано встали они вместе, и пришли на брак. И благословил Товия жену свою”.

Когда же окончились дни брачного пира, то сказал Товия Рагуилу: отпусти меня, потому что родители мои, должно быть, сильно тревожатся обо мне.

— Но я пошлю к отцу твоему известить о тебе, — попытался Рагуил задержать Товию.

— Нет, отпусти меня к отцу моему, — настаивал Товия. — “И встал Рагуил, и отдал ему Сарру, жену его, и половину имения, рабов и скота и серебро, и, благословив их, отпустил и сказал: дети! да благопоспешит вам Бог небесный, прежде нежели я умру. Потом сказал дочери своей: — почитай твоего свекра и свекровь; теперь они родители твои; желаю слышать добрый слух о тебе; и поцеловал ее. — И Една сказала Товии: возлюбленный брат, да восстановит тебя Господь небесный, и дарует мне видеть детей от Сарры, дочери моей, дабы я возрадовалась пред Господом. И вот, отдаю тебе дочь мою на сохранение; не огорчай ее”. — “После того отправился Товия, благословляя Бога, что Он благоустроил путь его, и благословлял Рагуила и жену его, Едну. И продолжал путь, и приблизились они к Ниневии”.

Между тем, тоскливо тянулось время в Ниневии — в доме Товита и жены его. Сильно тревожились они в ожидании сына их, но, сам скорбя глубоко в душе своей, преданный воле Божией верный раб Его Товит находил еще слова утешения для жены своей.

И утешение во всей своей полноте приближалось!.. Были уже близко от дома Товия с женою своею и спутником их. Не доходя до дома, Ангел-спутник предложил Товии оставить пока жену свою с прислугою и войти сначала им одним в родной дом Товии; при этом он напомнил ему, чтобы он захватил с собою рыбью желчь и немедленно наложил ее на глаза ослепшего отца своего.

И вот, в то время, когда, однажды “Анна сидела, высматривая на дороге сына своего, то заметив, что он идет, сказала отцу его: вот идет сын твой и человек, отправившийся с ним. — И подбежавши, бросилась на шею к сыну своему и сказала ему: увидела я тебя, дитя мое, теперь мне хотя и умереть; и оба заплакали.

А Товит пошел к дверям, и споткнулся; но сын его поспешил к нему и поддержал отца своего, и приложил желчь к глазам отца своего, и сказал: ободрись, отец мой!

Глаза его заело, и он отер их, и снялись с краев глаз его бельма. Увидевши сына своего, он пал на шею к нему, и заплакал, и сказал: благословен Ты, Боже, и благословенно имя Твое во веки, и благословенны все святые Ангелы Твои! Потому что Ты наказал и помиловал меня. Вот, я вижу Товию, сына моего. — И вошел сын его радостно, и рассказал отцу своему о чудных делах, бывших с ним в Мидии.

И вышел Товит навстречу невестке своей к воротам Ниневии, радуясь и благословляя Бога. Видевшие, что он идет, удивлялись, как он прозрел.

И Товит исповедал пред ними, что Бог помиловал его. Когда подошел Давид к Сарре, невестке своей, благословил ее и сказал: “здравствуй, дочь моя! Благословен Бог, Который привел тебя к нам, и благословенны отец твой и мать твоя!”

“Обрадовались и все братья его в Ниневии. И пришел Ахиазар и Насвас, племянник его, и весело праздновали брак Товии семь дней”.

Когда, по окончании брачного пира, приходилось проститься с чудным Спутником молодого Товии, “тогда, отозвавши Товию и отца его особо, Ангел сказал им: благословляйте Бога, прославляйте Его, признавайте величие Его и исповедуйте пред всеми живущими, что Он сделал для вас. Доброе дело — благословлять Бога, превозносить имя Его, и благоговейно проповедовать о делах Божиих; и вы не ленитесь прославлять Его.

Тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально. Делайте добро, и зло не постигнет вас. Доброе дело — молитва с постом и милостынею и справедливостию.

Не скрою от вас ничего. Когда молился ты и невестка твоя, Сарра, я возносил память молитвы вашей пред Святого; и когда ты похоронял мертвых, я также был с тобою. И когда ты не обленился встать и оставить обед свой, чтобы пойти и убрать мертвого, твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был с тобою.

И ныне Бог послал меня уврачевать тебя и невестку твою, Сарру. Я — Рафаил, один из семи святых Ангелов, которые возносят молитвы святых и восходят пред славу Святого”.

Слыша это, в страхе и смущении пали лицом на землю Товит и Товия…

— “Не бойтесь, мир будет вам. Благословляйте Бога вовек! — сказал им Ангел Рафаил, — ибо я пришел не по своему произволению, а по воле Бога нашего; потому и благословляйте Его вовек.

Все дни я был виден вами: но я не ел и не пил, только взорам вашим представлялось это.

Итак, прославляйте теперь Бога, потому что я восхожу к Пославшему меня, и напишите все совершившееся в книгу”. “И встали они, и более уже не видели его. И стали рассказывать о великих и чудных делах Божиих, и как явился им Ангел Господень”.

Тогда, прозревший не только телесными очами, но просветленный и духовно, излил Товит радость свою в следующей, вдохновенной пророческим прозрением молитве: “Благословен Бог, вечно живущий, и благословенно царство Его! Ибо Он наказует и милует, низводит до ада и возводит, и нет никого, кто избежал бы от руки Его!

Сыны Израилевы! прославляйте Его пред язычниками, ибо Он рассеял вас между ними. Там возвещайте величие Его пред всем живущим; ибо Он Господь наш и Бог, Отец наш во все веки.

Накажет нас за неправды наши, и опять помилует и соберет нас из всех народов, где бы вы ни были рассеяны между ними. Если вы будете обращаться к Нему всем сердцем вашим и всею душою вашею, чтоб поступать пред Ним по истине, тогда Он обратится к вам, и не скроет от вас лица Своего. Увидите, что Он сделает с вами. Прославляйте Его всеми глаголами уст ваших, и благословляйте Господа правды, и превозносите Царя веков. В земле плена моего я прославляю Его, и проповедую силу и величие Его народу грешников. Обратитесь, грешники, и делайте правду пред Ним”. “Превозношу я Бога моего, и душа моя — небесного Царя, и радуется о величии Его. Пусть все возвещают о Нем, и прославляют Его в Иерусалиме. Иерусалим, город святой! Он накажет тебя за дела сынов твоих, и опять помилует сынов праведных. Славь Господа усердно, и благословляй Царя веков, чтобы снова сооружена была скиния Его в тебе с радостию, чтобы Он возвеселил тебя среди пленных, и возлюбил в тебе несчастных во все роды и века. — Многие народы издалека придут к имени Господа Бога с дарами в руках, с дарами Царю небесному; роды родов восхвалят Тебя с восклицаниями радостными. Прокляты все ненавидящие тебя, благословенны будут во веки все любящие тебя!

“Радуйся и веселись о сынах праведных; ибо они соберутся, и будут благословлять Господа праведных.

О, блаженны любящие тебя! Они возрадуются о мире твоем. Блаженны скорбевшие о всех бедствиях твоих; ибо они возрадуются о тебе, когда увидят всю славу твою, и будут веселиться вечно”. “И будут славословить, говоря: благословен Бог, который превознес Иерусалим, на все веки”!

Долго еще жил Товит, “и творил милостыню, и продолжал быть благоговейным пред Господом Богом и прославлять Его”. И перед кончиною своею возобновил свои увещания Товии вместе с сыновьями его. Снова предсказав, что “все народы обратяться и будут истинно благоговеть пред Господом Богом”, вместе с тем высказал он и уверенность свою, что Ниневия будет разорена, как предсказывал пророк Иона, и убеждал сына своего покинуть Ниневию и отправиться в Мидию, где, до времени, будет спокойнее.

— “Ты же соблюдай закон и повеления, — закончил Товит прощальную свою беседу, — и будь любомилостив и справедлив, чтобы хорошо тебе было. Похорони меня прилично, и мать твою со мною, и потом не оставайтесь в Ниневии”… — При последних же словах Товита: “Итак, дети, знайте, что делает милостыня, и как спасает справедливость”, душа его оставила его на ложе; было же ему сто пятьдесят восемь лет, и сын с честью похоронил его. — Когда умерла Анна, он похоронил и ее с отцом своим. После того Товия с женою и детьми своими отправился в Екбатаны к Рагуилу, тестю своему. И достиг честной старости, и похоронил прилично тестя и тещу своих, и получил в наследство имение их и Товита, отца своего. И умер ста двадцати семи лет в Екбатанах Мидийских. — Но прежде нежели умер, он слышал о погибели Ниневии, которую пленил Навуходоносор и Асуир, и возрадовался пред смертью о “Ниневии”… (Книга Товита. Гл. IV, 20, 21. V, 1—4, 6, 17, 21, 22. VI, 6, 10—12, 14—16, 18. VII, 7, 8, 10—13, 17. VIII, 4—8, 15—17, 19—21. IX, 5, 6. X, 10—13. XI, 4, 5, 8—18. XII, 6—8, 11—15, 17—22. XIII, 1—14, 18. XIV, 2, 6, 4, 9—15).