ОПТИНСКИЕ ПОДВИЖНИЦЫ

ОПТИНСКИЕ ПОДВИЖНИЦЫ

Веденская Оптина Пустынь – монастырь, как известно, мужской. А в Скит при ней даже и помолиться женщины допускались крайне редко. Историки обители, рассуждая о ее названии, в частности, предполагали, что оно происходит от слова «опт». А. Г. Преображенский в своем «Этимологическом словаре русского языка» (т. 1. М., 1910–1914. С. 692) отметив, что это слово есть только в русском языке (то есть не имеет параллелей в славянских и других языках) и что есть письменный вариант «обт», раскрывает его значение как «общий счет», «совокупность». Хотя существовала легенда о раскаявшемся и ставшем монахом разбойнике Опте, основавшем в древности Оптину Пустынь, более убедительно другое объяснение, изложенное оптинским иеромонахом Ерастом (Вытропским) в его книге «Историческое описание Козельской Оптиной Пустыни и Предтечева Скита (Калужской губернии)», изданной в 1902 году Оптинским издательством. О. Ераст, подтверждая, что раскаявшиеся разбойники действительно основывали монастыри, указал на странность, неправдоподобность имени Опта, которое, кроме этой легенды, нигде не встречается. Вместе с тем он напомнил, что в орловском городе Волхове есть монастырь с тем же названием – Оптин, который в документах писался то Оптин, то Общий. Дело в том, что на Руси в старину существовали общие для старцев и стариц обители. Обитель такая разделялась на две половины, мужскую и женскую. В храме монахини стояли в левой половине, монахи – в правой. Сохранились монастырские синодики с поминанием насельников, там старцы и старицы поминались попеременно. Как пример подобного жития можно вспомнить Хотьков монастырь, где подвизались в иноческом образе родители преподобного Сергия, старец и старица Кирилл и Мария. Такое житие было запрещено Московским духовным Собором в 1499 году.

Бывшая в упадке почти в течение всего XVIII века, Оптина Пустынь с приходом в нее в 1796 году по благословению митрополита Платона (Левшина) иеромонаха Пешношского монастыря о. Авраамия начала возрождаться. Расширялась обитель, умножалась братия. В 1821 году возник при Оптиной Иоанно-Предтеченский Скит. В то же время появляется за монастырской оградой хозяйственный двор, где благочестивые женщины, желавшие приносить пользу монастырю, занимались шитьем, стиркой, уходом за скотиной и множеством иных нужных дел. Сюда приходили мирянки и монахини. Некоторых оптинский настоятель постригал прямо здесь. Он же следил за тем, чтобы на этом дворе была строгая организованность. Для этого выбираема была опытная старица, наблюдавшая за благочинием, за исполнением молитвенных правил и послушаний. Старица окормлялась духовно у скитских старцев. Этот хозяйственный двор принял вид женской монашеской общины, приютившейся под крылом монастыря. Его чаще всего называли скотным двором. Он существовал до закрытия монастыря в 1920-е годы и возник сразу же по возрождении его в 1987 году. Ныне там возведен и храм, освященный в честь иконы Божией Матери «Спорительница хлебов».

История оптинского скотного двора пока не написана, сведения о его насельницах не собирались, но среди них было немало подвижниц – из дворянского сословия и из крестьян – достойных нашего благодарного памятования. А пока здесь предлагается для первоначального ознакомления лишь несколько выписок – они могут послужить зерном для будущей истории.

Выписки начинаются с весьма трагического случая, о котором 9 марта 1863 года писал одному из своих духовных чад преподобный Антоний (Путилов): «С великим прискорбием души моей скажу о тяжком искушении, случившемся на скотном дворе нашем, какового при мне в 42 года не было, и дай Бог, чтоб не случилось никогда, а именно: марта 1-го утром одна девица Надежда, черпая горячую воду из котла для мытья черного белья, поскользнулась и упала в котел, и сильно вся обварилась в кипятке, но, благодарение Господу Богу, два дни была жива и в памяти, и напутствована всеми таинствами, а в воскресенье 3-го числа тихо скончалась. А я, услышавши о таком ужасном событии, горько плакал, да и доныне не могу равнодушно вообразить о сем и себя мысленно окаяваю, что я и сам вот уже 26 лет страдаю от ног, но моя болезнь в сравнении с предсмертного болезнью девицы Надежды не более стоит – как плюнуть и растереть… Надежда великомученица без крику и вопля переносила свое ужасное страдание, а я как сыр в масле катаюся и всем питаюся. К сему еще скажу чудное событие: в тот самый день, когда это случилось, отец М. пришёл с утрени в свою келлию и прилег и, вздремнувши, видит в тонком сне отца архимандрита (скончавшегося за год до того о. Моисея. – Сост.), приказывающего ему, М-у чтобы он немедленно бежал на скотный двор, где нужно быть поскорее; о. М., зараз проснувшись, с удивлением побежал на скотную, и там его встретили с печальною вестью. А из сего можете вы заключить, что батюшка о. архимандрит Моисей и по кончине своей заботливо печется обо всем, о чем – слава Богу!.. Еще скажу вам об отце архимандрите Моисее, что пред погребением девицы Надежды одна скотница в тонком сне видит отца архимандрита в мантии, с посохом идущего в церковь, куда вынесена была новопреставленная. Принявши благословение, спрашивает: «Куда вы, батюшка, так спешите?» – Отвечает: «Иду Надежду проводить». И так видите, какие бывают отрадные сны о моем святом отце».

В Летописи Скита под 19 мая 1874 года записано: «Сего числа, в 6-м часу пополудни, на скотном дворе, скончалась схимонахиня Митрофания, бывшая Матрона Григорьевна, около 80-ти лет от роду; она больна была долгое время. Похоронена за Казанскою церковью, на полуденной стороне. Матрона Григорьевна Невельская – вдова штабс-капитана, Костромской губернии, Галичского уезда. Поселилась в Оптиной Пустыни в 1839 году при старце о. Леониде, к которому ходила на откровение помыслов вместе с монастырскими братиями, почему ее старец шутя называл "брат Матрена". По кончине старца Леонида имела духовное отношение к старцу о. Макарию; некоторое время была духовной дочерью о. Пафнутия; а впоследствии относилась к батюшке о. Амвросию. Несколько лет была начальницею скотного двора и была старица почтенная и всеми знавшими ее искренно уважаемая. От нее в 1861 году пожертвовано в Скит 100 р. на поминовение ее рода, а по кончине ее поступило еще 120 р. на ее поминовение».

В том же 1874 году 18 июля, как сообщает под тем же числом скитская Летопись, в Калужской Тихоновой пустыни скончалась, «духовная дочь и ученица о. Антония (Путилова) Надежда Васильевна Петрова, постриженная келейно в мантию с именем Антонии. Она была дочь полковника. С юных лет вступила в Московский Страстной монастырь, где провела около 15-ти лет. Имевши хороший голос, была там из лучших певиц и читальщиц. Впоследствии из Страстного монастыря перешла под духовное руководство старца о. игумена Антония, поселилась в Оптиной Пустыни—в числе сестер на скотном монастырском дворе; была там долгое время начальницей. В то же время прислуживала старцу писала по его поручению письма, искусно излагая их; иногда готовила кушанье и все поручения старца исполняла с большим усердием. Она любила старца как отца и заботилась послужить к его успокоению. Когда она входила к нему, чтобы предложить услуги, больной старец, как дитя, часто встречал ее обычною фразою: "А что мы сегодня ямы и пиемы?" Старец при разговоре с уважением относился о ней: "Она полковницкая дочь, ученая и знает французский язык". Надежда Васильевна, зная хорошо этот язык, свободно объяснялась на нем. Старец ценил ее труды и так выражал ей свою признательность. Однажды, когда она, окаявая себя, с самоукорением объясняла ему, что живет плохо, в нерадении и лености, часто случается, упускает молитвенное правило, – старец на это сказал ей: "Ты вот мне больному постоянно служишь, Бог видит твои труды, и я обязан молиться за тебя; получишь от Господа награду, как сказал Он: "Боляй и служай, равную мзду получат"; а потому, где я, там и ты будешь вместе со мною". По кончине о. игумена Антония (в августе 1865 года) недолго оставалась в Оптиной Пустыни, – переселилась отселе в Тихонову пустынь, жила на гостинице и мирно скончалась, за день до кончины напутствованная Св. Тайнами. Отличительные черты ее подвижнической жизни были: усердие к храму Божию, странничество и крайнее нестяжание во всем. Все, что ни получала она от своих благодетелей, раздавала нуждающимся, даже последний портрет дорогого для нее старца нетрудно было от нее получить. В последнее время, согбенная годами, беззубая, маленькая ростом старица проводила дни жизни своей в крайнем во всем лишении; одно утешение она имела – посещать храм Божий».

В 1879 году 5 февраля скитский летописец записал: «Сего числа в ночь на скотном дворе преставилась схимонахиня Параскева Михайловна Троицкая – родная сестра старца Амвросия. Погребение совершалось 8 февраля, в четверток на Сырной неделе после ранней Литургии. Похоронили между собором и Казанскою церковью. Покойная была жизни строгой и высоконравственной и нрава кроткого». В «Некрополе Оптиной пустыни» еще сказано, что скончалась она на 72-м году; «от рождения в девстве проводила дни жизни сперва в мире, а в последнее время при монастыре». Матушка Параскева была старшей сестрой о. Амвросия, она была у родителей третьим ребенком, он – шестым. Фамилия их отца была Гренков. Если же м. Параскева, как сказано в «Некрополе», «от рождения в девстве проводила дни жизни», то откуда у нее фамилия «Троицкая»?.. Если она не была замужем, то фамилия эта появилась у нее от названия церкви в ее родном селе Липовицы, где служили ее дед и отец, – она освящена была во имя Св. Живоначальной Троицы. Могли (и так часто бывало) и родителя, и деда, священнослужителей, звать «Троицкие». Архимандрит Агапит в Жизнеописании старца Амвросия пишет, что «из дочерей две – Мария и Параскева – доживали последние дни своей жизни около своего брата старца иеросхимонаха Амвросия при Оптиной Пустыни, где и скончались» (с. 15). К сожалению, о Марии никаких сведений пока не найдено. Можно только с уверенностью сказать, что если скончались они при Оптиной Пустыни, то жили на скотном дворе.

19 сентября 1882 скончалась и 22-го была погребена на кладбище обители схимонахиня Минодора. «Она жила на скотном дворе, – пишет летописец, – около 15 лет, а муж ее (в мире Иван Григорьев, а в монашестве Иларий) жил в монастыре. По указу Калужской консистории в ноябре месяце он переведен в Калугу на Архиерейский дом и посвящен там в иеромонаха». Из надгробной надписи, приведенной в «Некрополе», к этому прибавляются следующие сведения о схимонахине Минодоре: она до монастыря жительствовала в Орле; фамилия ее и ее супруга (потом монаха) – Селиховы (Григорьев – отчество); скончалась она 56-ти лет (значит, родилась в 1826 году).

Вот еще несколько записей из «Некрополя Оптиной Пустыни». «Под сим крестом погребено тело Афанасии (Романовой), трудившейся около 30 лет в должности экономки скотного двора; из мещан города Крапивны. Род. 1808 г., сконч. 1893 г. 85 лет от роду». «Здесь погребена схимонахиня Мария. Жила на скотном дворе 12 лет. Сконч. 12 апреля 1899 г. В мире Марфа Суворова. – Братие, помысливше нашу краткую жизнь, просим от Христа преставльшейся покой с праведными у Господа, просим прежде конца покаяния нам». «На сем месте погребено тело схимонахини Татианы, урожденной гор. Орла. Сконч. 18 октября 1905 г. 32 лет. Подвизалась при скотном дворе Оптиной Пустыни. Отличалась кротостью и миролюбием. Мирно встретила смертный час с надеждою на Божие милосердие. – Да будет тебе вечная память». «Схимонахиня Анастасия, из крестьян Тульской губернии Черкасского уезда Спасской волости села Соковники девица Анастасия Егоровна Тучкова. Поступила на скотный двор Оптиной Пустыни в 1895 году. Сконч. 16 апреля 1907 г. 50 л. от рождения».

В «Цветочках Оптиной Пустыни» (изд. в 1995 году) есть воспоминания монахини Домны, прожившей при Оптиной на скотном дворе 50 лет. Она была последнее время духовным чадом старца Анатолия (Потапова) и стирала белье монахам.

Вот пока и все, что удалось собрать. Это немного. Нужны дальнейшие поиски материалов.