Глава одиннадцатая. МНОГО ЗВАНЫХ - МАЛО ИЗБРАННЫХ Сентябрь - декабрь 29 г.
Глава одиннадцатая. МНОГО ЗВАНЫХ - МАЛО ИЗБРАННЫХ
Сентябрь - декабрь 29 г.
Если даже после исповедания Петра апостолы не были готовы к восприятию богочеловеческой тайны, то что в таком случае вкладывали они в слово “Мессия”? Кем был для них Иисус на третий год их ученичества?
Хотя каждый день, который Двенадцать проводили с Ним, был наполнен чувством близости Бога, истинный смысл этого чуда ускользал от них. Не разделяя политического радикализма зелотов, апостолы продолжали верить, что Христос - это “Тот, Кто должен избавить Израиль”[1]. Мысль о страждущем Спасителе мира не укладывалась в сознании учеников. Им был ближе грозный Мессия апокалипсисов, и они надеялись, что, основав Царство Божие в Иерусалиме, Сын Человеческий явится народам в несокрушимой мощи земного торжества. Одним словом, в те дни Двенадцать остановились на полдороге от мессианизма народных поверий - к мессианизму евангельскому.
Сам Христос не отрицал, что приход Его предсказан в пророчествах, что в Нем осуществились чаяния Ветхого Завета; Свое служение Он нередко изъяснял с помощью священных текстов Библии. Это помогало Его последователям сохранить связь с традицией и постепенно углубить свои представления о Мессии.
Впрочем, иногда их раздумья над Писанием приводили к неясностям. Так, еще в Голане апостолы задали Иисусу вопрос об Илии-пророке. Считалось, что этот древний борец за веру не умер, а пребывает в лоне Божием; когда же придет назначенный час, он вновь предстанет перед Израилем и укажет ему на Избавителя[2]. Ученики недоумевали: если Иисус - Мессия, то почему не является Илия? “Говорю вам, - ответил Иисус, - что Илия уже пришел, и не узнали его, но сделали с ним все, что им захотелось”.
Было ясно, что речь идет об Иоанне Крестителе. Но учеников заставили насторожиться слова, которые вслед за тем произнес Наставник: “Так и Сыну Человеческому предстоит страдать от них”[3]. Зачем Он снова говорит об этом? С какой стороны грозит Ему опасность? Решится ли Ирод на новое преступление? Но ведь он и без того вызвал гнев народа! А если не тетрарх, то кто же? Неужто поставленные Богом пастыри? Правда, многие из них относились к Иисусу с недоверием, но допустит ли Бог, чтобы Его служители ополчились на Мессию? Быть может, пройдет некоторое время, и они опомнятся, поймут, что галилейский Наставник воистину послан с неба.
Зная об этих недоумениях, Христос объяснил ученикам, что отныне “первые стали последними” и пастыри превратились в волков. Прежде чем поверить в Иисуса как в живое откровение Бога, иерархи и законники должны были признать в Нем хотя бы Пророка. Однако сделать это им помешали устоявшиеся взгляды и уязвленная сословная гордость. Единственным их желанием стало теперь - как можно скорее избавиться от Назарянина.
В связи с этим Христос по-новому пересказал ученикам притчу о званых на пир[4]. Некий царь справлял свадьбу своего сына. Он отправил слуг пригласить на праздник знатных гостей. Те же в ответ оскорбили посланных, а некоторых убили. Разгневанный властелин покарал обидчиков, однако брачного торжества отменять не захотел. Он приказал слугам звать во дворец всех, кого придется, включая случайных прохожих и нищих, чтобы они заняли места на его пиру.
Ученые и пастыри не приняли Евангелия, а вместо них ко Христу стекаются “ам-хаарецы”, бедные люди из народа, “мытари и грешники”.
Впрочем, не все пришедшие на зов удостоятся благословения Божия. Об этом говорит заключительный эпизод притчи. Когда царь заметил, что один из гостей сел за стол, не надев вопреки обычаю чистого платья, он усмотрел в этом пренебрежение к себе и к наследнику и приказал выгнать невежу из дворца. Следовательно, Царство Божие предназначено не просто для “бедняков”, а для тех, кто готов исполнять завет Христов. Вот почему “много званых, но мало избранных”.
На вопрос: “Верно ли, что мало спасаемых?” Иисус ответил:
Подвизайтесь войти узкой дверью,
ибо многие, говорю вам, будут стараться войти
и не смогут.
Когда встанет хозяин дома и затворит дверь,
и вы, стоя снаружи, станете стучаться в дверь
и говорить: “Господи, отвори нам”,
и Он ответит вам: “не знаю вас, откуда вы” -
тогда вы начнете говорить:
“мы ели перед Тобой и пили,
и на улицах наших Ты учил”,
и скажет Он вам: “не знаю вас, откуда вы.
Отойдите от Меня, делатели неправды”.
Там будет плач и скрежет зубов,
когда увидят Авраама, Исаака и Иакова
и всех пророков в Царствии Божием,
а себя изгоняемыми вон[5].
Христос от каждого требовал духовного и нравственного подвига, “усилия”. Он вовсе не был, как порой пытались изобразить, “демократом”, для которого сама принадлежность к обездоленным классам есть уже заслуга. Этим объясняется холодность Иисуса к шумным проявлениям народного восторга. Массовый энтузиазм вспыхивает легко и легко делает своей добычей тех, кто жаждет подчинения и ищет кумиров. Не таковы должны быть чада Царства.
Отказ Иисуса идти навстречу страстям толпы и согласиться на роль популярного вождя, по-видимому, способствовал упадку Его влияния в Галилее. На этом поспешили сыграть противники и скоро добились своего. Когда Учитель вернулся из Голана, атмосфера резко переменилась. Было ясно, что чья-то рука направляет против Него людей. Его уже не допускали, как прежде, свободно проповедовать в синагогах. Церковному отлучению Он подвергнут не был, но этой карой грозили всем Его приверженцам.
С тех пор Иисус вынужден был навсегда покинуть Капернаум. Побоялись принять Его и соседние приморские города. Что там произошло - неизвестно, но из слов Христовых явствует, насколько энергичными были происки Его врагов:
Горе тебе, Хоразин! Горе тебе, Вифсаида!
Ибо, если бы в Тире и Сидоне
совершились чудеса, совершившиеся в вас,
то давно бы в рубище и пепле покаялись.
Но говорю вам: Тиру и Сидону легче будет в день суда,
чем вам.
И ты, Капернаум, до неба ли ты будешь вознесен?
До ада ты будешь низвергнут[5а]
ибо если бы в Содоме были совершены чудеса,
совершившиеся в тебе,
он остался бы до сего дня.
Но, говорю вам, что земле Содомской легче будет в день суда,
чем тебе[6].
В Назарет путь Христу был также закрыт. Когда Он вторично пытался проповедовать там, Его едва не убили[7]. Кольцо быстро сжималось. Теперь уже можно было ожидать вмешательства тетрарха, но осторожный Антипа предпочел остаться в стороне. От своего управляющего, жена которого была ученицей Иисуса, Ирод мог знать о трудностях, Его постигших. Был момент, когда ему захотелось увидеть Назарянина, но потом он решил, что лучше всего будет, если Тот покинет его владения.
С этой целью Ирод сообщил некоторым из фарисеев, что готовится арестовать и казнить Иисуса. Они же, поспешив к Учителю, сказали Ему: “Выйди и уходи отсюда, потому что Ирод хочет Тебя убить”. Однако Иисус сразу заметил уловку тетрарха.
Пойдите, скажите этой лисице:
вот я изгоняю бесов
и исцеления совершаю сегодня и завтра,
и в третий день - свершение Мое...
Ибо не может быть,
чтобы пророк погиб вне Иерусалима[8].
Фарисеи поняли, что Иисус и Сам намерен покинуть Галилею, что Его цель - город Давидов, где Он готовится принять мученическую смерть.
Трудно проследить путь Христа после того, как Он стал гонимым Скитальцем. Он находил убежище то в одном, то в другом селении, но нигде не задерживался подолгу. Когда один книжник сказал Ему: “Равви, я буду следовать за Тобой, куда бы Ты ни шел”, он услышал исполненный горечи ответ: “У лисиц есть норы, и у птиц небесных гнезда, Сыну же Человеческому негде голову преклонить”[9].
Судьба Иисуса стала беспокоить родных. Хотя братья и относились скептически к Его деятельности, они отнюдь не желали Ему зла. Когда Он был популярен, это, вероятно, льстило им. Теперь же, видя, что в Галилее Иисуса постигла неудача, они предложили Ему идти с ними в Иерусалим на праздник Кущей и заявить там о Себе.
- Пойди отсюда и иди в Иудею, - сказали братья с плохо скрываемой иронией, - чтобы и ученики Твои видели дела Твои, которые Ты творишь. Ибо никто ничего не делает втайне, а хочет сам быть на виду. Если Ты это делаешь - яви Себя миру...
- Я еще не пойду на этот праздник, - ответил Иисус, - потому что Мое время еще не исполнилось.
Тем не менее, когда братья ушли, Иисус отправился в Иерусалим, но “не явно, а как бы втайне”[10].
Свое намерение посетить столицу Он объяснил ученикам, прибегнув к притче.
«Была у человека смоковница, посаженная в винограднике его, и пришел он искать плода на ней, и не нашел, и сказал виноградарю: “Вот три года, как я прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу. Сруби ее, к чему она и землю истощает?” Но тот сказал ему в ответ: “Господин, оставь ее и на этот год, а я тем временем окопаю ее и унавожу, не даст ли плода на будущий год. Если же нет - ты ее срубишь»[11].
Одним словом, Иисус хотел еще раз испытать Иерусалим, прежде чем наступят роковые дни.
Не желая привлекать внимания, Он выбрал для путешествия дорогу, по которой паломники ходили редко. Они опасались враждебности самарян и предпочитали идти по восточному берегу Иордана. Иисус же отправился с учениками не в обход, а прямо через Самарию.
Когда наступил вечер, Он послал вперед апостолов приискать ночлег. Но в самарянской деревне в них узнали иудеев, идущих на богомолье, и отказались впустить в дом. Иоанн и Иаков, усталые и раздраженные, сказали Учителю:
- Господи, хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал?
- Вы не знаете, какого вы духа, - возразил Иисус, - Сын Человеческий пришел не губить души, а спасать[12].
В конце концов им все же дали приют в каком-то селении. А через несколько дней путники, смешавшись с толпой, никем не замеченные, вошли в ворота столицы.
Праздник Кущей длился уже четыре дня и был в самом разгаре. Неустанно звучала музыка, трубили трубы, перекрывая людской гомон; над горой Мориа стелились клубы жертвенного дыма. Справляя конец жатвы, народ веселился и пел, пировал и молился. Все свободные места в городе были усеяны шатрами, наскоро сооруженными из веток. Рядом с ними стояли верблюды, повозки и мулы. Иерусалим был подобен кочевому лагерю.
По вечерам богомольцы располагались в многочисленных пристройках Храма послушать речи мудрецов, отдохнуть, поделиться новостями. А новостей было много: стычки евреев и египтян в Александрии, казнь Сабина, обвиненного в “оскорблении величества”, восстание фризов, расправа Пилата над галилеянами. Предметом оживленных толков был также Равви из Назарета. “Он добрый”, - говорили одни, а другие пожимали плечами: “Он вводит народ в заблуждение”[13]. Впрочем, с некоторых пор эту тему в Иерусалиме стали считать опасной. Люди боялись навлечь на себя осуждение старейшин.
Внезапно внимание присутствующих привлек спор, который вели книжники в одном из уголков галереи. Все поразил неизвестный Человек с галилейским выговором. “Каким образом Он знает Писания, не пройдя учения?” - удивлялись книжники. “Мое учение - не Мое, но Пославшего Меня”, - отвечал Он.
“Не Тот ли это, Кого ищут убить?” - догадывались иерусалимляне. Но почему Он действует открыто? Те, кому важнее всего было мнение власть имущих, встревожились: “Неужели же воистину узнали начальники, что Он - подлинно Мессия?” Их перебили пришедшие из Галилеи:
- Этого мы знаем, откуда Он. А когда Мессия придет, никто не будет знать, откуда Он.
- И Меня знаете, и знаете, откуда Я, - сказал, обернувшись к ним, Учитель, - и не от Себя Я пришел, но истинен Пославший Меня, Которого вы не знаете.
Мнения разделились. Одни предлагали схватить еретика и вести к архиереям, другие, бывшие свидетелями Его исцелений, защищали Назарянина. Он же продолжал говорить о неведомом для них пути, по которому Ему надлежит следовать, исполняя волю Отца.
- Будете искать Меня, и не найдете, и, где Я, туда вы не можете пойти.
- Куда Он собирается? - с усмешкой заметили книжники. - Не в рассеяние ли к грекам, учить их?
Они поспешили сообщить Кайафе, что Иисус появился в городе. Тот немедленно отправил храмовую стражу с приказом задержать Его. Наконец-то самозванец у него в руках! Однако посланные вернулись ни с чем.
- Почему вы не привели Его? - строго спросили архиереи.
- Никогда еще не говорил человек, как этот Человек, - оправдывались служители.
- Неужели и вас ввели в заблуждение? Разве кто-нибудь из начальников или из фарисеев уверовал в Него? Но толпа эта, не знающая Закона: прокляты они.
Фарисей Никодим оказался свидетелем разговора.
- Разве Закон наш судит человека, не выслушав его прежде и не узнав, что он делает? - заметил он.
- Ты что, сам галилеянин? - ответили ему. - Исследуй Писания и убедись, что из Галилеи не может прийти пророк.
Однако на сей раз первосвященник Кайафа не осмелился больше ничего предпринять. Иисус же, когда спустилась ночь, вышел восточными воротами по направлению к Елеонской горе.
Если в самом Иерусалиме Его окружала обстановка чуждая и враждебная, то на Елеоне Он должен был ощутить Себя как в лучшие галилейские дни. Здесь, среди масличных садов, в небольших поселках жили Его друзья и последователи. Вифания уже давно, со времени Его первого посещения, стала своего рода христианским центром. Сюда сходились верные Иисусу люди. В доме Лазаря и у Симона Прокаженного Он мог отдохнуть среди близких и любящих Его.
Время от времени Учитель приходил в Иерусалим, расположенный всего в трех километрах. Там Он старался держаться в тени, как бы затерянный среди других наставников и раввинов. Рядом с Ним были только ученики и несколько галилеян, иногда к ним присоединялись случайные слушатели. Власти пока отказались от попыток взять Иисуса под стражу. Либо они не находили удобного случая, либо надеялись, что новая секта распадется сама собой.
Только один раз проповедь Иисуса привела к открытому конфликту.
Праздник Кущей заканчивался 22 числа осеннего месяца тишри. В этот день левиты в последний раз зажигали огромные светильники, огни которых озаряли город во время торжеств. Сидя в одном из притворов, Христос говорил о символах праздника - свете и воде[14]. Обряд возлияния воды напоминал о странствиях в пустыне, когда Моисей открыл родник для жаждущих. Вода - знак жизни, которую дарует Премудрость Господня. Но отныне Сам Мессия будет давать воду жизни вечной. Он призывает к Себе людей, как некогда звала Премудрость: “Кто жаждет, да идет ко Мне и да пьет”.
Светильники обозначают свет Закона. Однако свет, исходящий от Мессии, горит еще ярче. “Я - свет миру. Тот, кто следует за Мною, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни”.
После таких слов набожные люди, не желая участвовать в беседе, ушли, полные негодования. Остались лишь те, кто готов был выслушать Учителя. Однако и они не выдержали долго.
- Если пребудете в Слове Моем, - сказал Иисус, - воистину вы ученики Мои, и познаете истину, и истина освободит вас.
Такое выражение показалось им странным и обидным.
- Мы - потомки Авраама и никому не были рабами никогда. Как же Ты говоришь: “вы сделаетесь свободными”?
- Истинно, истинно говорю вам, всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вовек, сын пребывает вовек. Итак, если Сын вас освободит, вы действительно свободны будете.
- Отец наш Авраам, - упрямо повторяли они гордый девиз патриотов, не понимая, о чем идет речь. Раздражение их возрастало с каждой минутой.
- Если бы вы были дети Авраамовы, вы делали бы дела Авраама. Теперь же вы ищете убить Меня: Человека, Который сказал вам истину. А услышал Я ее от Бога. Этого Авраам не делал. Вы делаете дела отца вашего.
Они снова не поняли. Одним казалось, что Он преувеличивает опасность, нависшую над Ним: “Не бес ли в Тебе, кто Тебя ищет убить?” Другие же были глубоко задеты сказанным.
- Мы не рождены в блуде. Один у нас Отец - Бог.
- Если бы Бог был Отец ваш, - возразил Иисус, - вы любили бы Меня, ибо Я от Бога исшел и пришел... Почему вы речи Моей не понимаете? Потому что не можете слышать слова Моего. Вы - от отца вашего, диавола, и хотите делать похоти отца вашего. Он - человекоубийца был от начала...
- Не правильно ли мы сказали, что Ты - самарянин и бес в Тебе?
Их уже охватила настоящая ярость.
- Во Мне беса нет, но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня. Я же не ищу славы Моей. Есть Ищущий и Судящий. Истинно, истинно говорю вам: если кто слово Мое соблюдет - не увидит смерти вовек.
- Теперь мы знаем, что в Тебе бес... Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? И пророки умерли. Кем Ты Себя делаешь?
- Если Я Сам Себя прославляю, слава Моя - ничто: Отец Мой - вот Кто прославляет Меня, Он, о Ком вы говорите, что Он - Бог ваш. И вы не познали Его, Я же знаю Его... Авраам, отец ваш, возликовал, оттого что ему предстояло видеть день Мой: и увидел, и возрадовался.
- Тебе нет еще пятидесяти, и Ты видел Авраама?
- Истинно, истинно говорю вам: прежде чем Авраам был, Я есмь.
Я ЕСМЬ... Так мог говорить один Предвечный. Это - Его тайное имя, которое произносил первосвященник в дни Кущей, когда святые слова заглушал трубный звук и клики народа[15]. И вот теперь они на устах Назарянина! Подобно древним пророкам, исполненный неземной силы, стоит Он перед людьми. Колебаниям нет больше места. Либо Он лжец и богохульник, либо Сам Бог говорит Его устами.
И выбор сделан. Поверившие теснее сплотились вокруг Иисуса, а остальные с угрозой взялись за камни...
По-видимому, людей, которые признали в Назарянине Посланца Божия, нашлось немало, и это предотвратило покушение на Него в Праздник Кущей. Впрочем, большинство из них были богомольцами, прибывшими в город на торжества. Евангелист Иоанн говорит лишь об одном иерусалимлянине, который обратился в те дни[16]. Случилось это при необычных обстоятельствах.
Однажды прошел слух, будто Иисус вернул зрение человеку, родившемуся слепым. Многие знали его, так как он всегда сидел у ворот, прося милостыню. Сначала подозревали, что произошла ошибка, но скоро сомнения рассеялись. Исцеленного привели к фарисеям, и те потребовали рассказать, как было дело.
- Человек по имени Иисус смесь положил мне на глаза, и умылся я, и вижу.
- Не от Бога этот Человек, потому что субботы не соблюдает, - объяснили ему (чудо произошло в день покоя). Некоторые же фарисеи были сами в раздумье: “Как может грешный человек творить такие знамения?”. После долгих споров они снова обратились к прозревшему:
- Что скажешь о Нем ты? Ведь Он тебе открыл глаза.
- Он пророк.
Вызвали его родителей.
- Ваш это сын, о котором вы говорите, что он родился слепым? Как же он теперь видит?
- Мы знаем, что это наш сын, - отвечали испуганные старики, - и что он родился слепым, а как он теперь видит - не знаем, или кто открыл ему глаза - не знаем.
Его спросите, он взрослый, сам о себе скажет.
Те фарисеи, что решили твердо стоять на своем, начали увещевать исцеленного.
- Воздай славу Богу. Мы знаем, что Человек тот - грешник.
- Грешник ли Он, я не знаю. Одно знаю, что слеп был и теперь вижу.
- Что Он сделал тебе? Как открыл тебе глаза?
- Я уже сказал вам, - ответил находчивый иерусалимлянин, - и вы не слушали. Почему снова хотите услышать? Не хотите ли и вы сделаться Его учениками?
- Ты ученик Его, а мы - Моисеевы ученики! - закричали в досаде книжники. - Мы знаем, что Моисею говорил Бог, а об Этом мы не знаем, откуда Он.
- Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он открыл мне глаза. Мы знаем, что грешников Бог не слушает, но, если кто боится Бога и волю Его творит, того слушает. От века не было слышно, чтобы кто открыл глаза слепорожденному. Если бы не был Он от Бога, не мог бы творить ничего.
- Во грехах ты весь родился, и ты учишь нас! - окончательно вышли из себя фарисеи и выгнали его вон. Узнав об этом, Иисус нашел исцеленного и спросил:
- Веруешь ли ты в Сына Человеческого?
- Кто Он, Господи, чтобы я уверовал в Него?
- И видел ты Его, и Говорящий с тобою - Он.
- Верую, Господи! - ответил тот, склоняясь перед Иисусом.
Это событие поколебало, однако, и некоторых фарисеев. То, что странный Учитель обладал такой силой, не могло быть случайностью. Откуда же тогда у Него подобный дар? Они решили вступить с Иисусом в беседу и услышали суровые слова:
- На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели и видящие стали слепы.
- Неужели и мы слепы? - спросили фарисеи.
- Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: “мы видим”. Грех ваш пребывает.
В самом деле, они считали себя стражами Предания и Завета, преемниками великих отцов: Симона, Абталиона и Гиллеля. Они верили, что Дух Божий помогает им давать точнейшее толкование Торы, что Он и поставил их духовными пастырями Израиля. Но, упоенные чувством собственного превосходства, эти люди не смогли распознать живую Истину, пришедшую к ним в лице Иисуса Назарянина.
Между тем Он послан народу Божию как небесный Пастырь, непохожий ни на высокомерных книжников, ни на зелотского лжемессию.
Истинно, истинно говорю вам:
Я - дверь овцам.
Все, кто ни приходил до Меня, -
воры и разбойники,
но не послушали их овцы...
Я - Пастырь добрый,
Пастырь добрый душу Свою полагает за овец.
Наемник, а не пастырь -
тот, кому овцы не свои,
видит, как волк приходит,
и оставляет овец и бежит
(и волк их похищает и разгоняет),
потому что он наемник
и нет ему дела до овец.
Я - Пастырь добрый,
и знаю Моих,
и знают Меня Мои.
Как знает Меня Отец,
знаю и Я Отца;
и душу Мою полагаю за овец.
И другие овцы есть у Меня,
не из этого двора,
и тех Мне надлежит привести,
и голос Мой они услышат,
и будет одно стадо и один Пастырь[17].
“Снова, - повествует евангелист Иоанн, - произошло разделение между иудеями из-за этих слов. Говорили многие из них: в Нем бес, и Он безумствует. Что Его слушаете? Другие говорили: это - слова не бесноватого. Может ли бес открывать глаза слепым?”
До середины декабря Иисус беспрепятственно приходил из Вифании в Храм, окруженный толпой учеников. Обычным местом, где они собирались, был притвор Соломонов у восточной стены. Однако в праздник Ханука произошло новое столкновение.
День этот всегда пробуждал воинственный дух народа, напоминая о победах Маккавея над язычниками. Героические подвиги освободителей давали пищу мечтам, если не о Мессии, то по крайней мере о могучем вожде, который опрокинет власть Рима. Вот почему внимание опять было привлечено к Иисусу[18]. Его настойчиво стали спрашивать: - Доколе будешь Ты томить душу нашу? Если Ты - Мессия, скажи нам открыто.
- Я сказал вам, - ответил Он, - но вы не верите. Дела, которые Я творю во имя Отца Моего, свидетельствуют о Мне.
Однако они ждали от Него других “дел”. Если бы Он поднял мятеж, как Иисус бар-Абба (Варавва), если бы Он собрал вооруженных людей и двинулся на гарнизон Пилата, они бы пошли за Ним. А вместо этого Он говорит им о вещах малопонятных и трудноисполнимых:
Вы не верите, - сказал Иисус, -
потому что вы не из овец Моих...
Овцы Мои голос Мой слышат,
и Я знаю их, и они следуют за Мной,
и Я даю им жизнь вечную,
и не погибнут они вовек,
и не похитит их никто из руки Моей.
Отец Мой, Который дал Мне дар, - больше всех;
и из руки Отца не может похищать никто.
Я и Отец - одно.
Ропот ужаса прошел по толпе. Он делает Себя Сыном Божиим! Нужно немедленно покарать Его за богохульство. Напрасно Иисус указывал им на слова Писания, где все верующие названы “сынами Божиими”. Фанатики не хотели входить в рассуждения. Аргументом их были только камни. На этот раз Иисус, лишь чудом избежав смерти, ушел на Елеон.
Его прощание с городом было печальным:
Иерусалим, Иерусалим, убивающий пророков
и камнями побивающий посланных к нему!
Сколько раз Я хотел собрать детей твоих,
как птица свой выводок под крылья,
и вы не захотели.
Вот оставляется дом ваш пуст.
Говорю вам: не увидите Меня,
доколе не скажете:
Благословен Грядущий во имя Господне![19].
Данный текст является ознакомительным фрагментом.