В один поток мы руки окунали...

В один поток мы руки окунали...

Другу

В один поток мы руки окунали,

Нас матери со дна не узнавали,

Но, словно бремя, кожу волокли.

Мы к мёртвой влаге словом приникали

И жажду эту братством называли,

И матери, не слыша нас, текли.

Две пуповины мир обволокли,

Лежали бескорыстно, как дороги,

На них две женщины, крича, искали многих,

Но Александром и Сергеем нарекли,

Когда порвались речью в полуслоге.

Ты помнишь, убивая эту плоть,

Мы камни собирали, чтоб уплыть,

Вели миры, толкали к перекличке

Любую тварь и вторили громам.

Из двух утроб, как небо безразличных,

Валились времена, — как игры нам.

Век под рукою — рыба, он упруг,

В его кишках, во тьме трупов белокровных

Копаясь, мы поймём, что сам он труп.

Поэтому не он стелил нам кровлю,

Но тот поток, которым руки кроем,

Куда глядим, не видя ни следа...

А матери зовут: Сюда! Сюда!

Глубинней недр, бесслёзнее Суда —

Под пепел, под гомеровскую Трою.