ГЛАВА XXXII
ГЛАВА XXXII
О ДОБРОВОЛЬНОМ
В то время, как невольное — двояко: одно — по причине неведения, другое — по причине насилия, — добровольное — противоположно тому и другому. Ведь, оно происходит ни по причине насилия, ни по причине неведения[781]. Конечно, не по насилию бывает то, начало чего — в самих (действующих лицах), ни по неведению, раз не остается неизвестной ни одна из частностей, посредством которых (совершается) и в которых (состоит) действие. Итак, соединяя то и другое, мы определяем произвольное как то, чего начало[782] находится в самом (действующем), знающем все частности[783], в которых состоит действие[784].
Но спрашивается: добровольно ли то, что происходит по природе, как, например, пищеварение и возрастание? Это представляется ни добровольным, ни невольным. Ведь, добровольное и непроизвольное относятся к тому, что в нашей власти (от нас зависит), тогда как пищеварение и возрастание — не в нашей власти. Отсюда, если даже известны нам все частности[785], то вследствие того, что они[786] не в нашей власти, они ни добровольны, ни невольны[787]. Действия же, происходящие под влиянием гнева и вожделения, как показано, добровольны. Действительно, если эти действия правильны, они одобряются, а если погрешительны[788], порицаются или ненавидятся; притом, за ними следует удовольствие или печаль, и начало их[789] — в самих (людях): от них, ведь, зависело не поддаваться легко страстям. Затем, подобные действия исправляются путем привычки. Кроме того, если они непроизвольны, то ни одно из неразумных животных, ни дети, не делают ничего добровольно[790]: но на самом деле это не так. Мы видим, ведь, что они добровольно приступают к пище, а не по принуждению, потому что они стремятся (к ней) сами по себе, и не в неведении[791], потому что пища известна им[792]. По крайней мере, при виде пищи они испытывают удовольствие и стремятся (к ней) как к чему–то известному[793] и если не достигают (не получают) — огорчаются. А признаком добровольного достигнутого служит удовольствие, недостигнутого же — огорчение (печаль), из чего ясно, что у них есть добровольное вожделение и гнев[794]: ведь, среди (во время) удовольствия бывает и гнев[795]. Кроме того, кто не согласен, что действия по гневу и вожделению[796] добровольны, тот уничтожает нравственные добродетели. Ведь, эти последние состоят в умерении страстей[797]. Если же страсти непроизвольны, то непроизвольны и добродетельные действия[798], — потому что и они происходят сообразно страсти. Но никто не назовет непроизвольным действие по разуму и выбору, по собственному стремлению и побуждению, при знании всех частностей[799]. Между тем, было показано, что и начало (таких действий) — в самих (делающих); следовательно, они добровольны.
Так как мы многократно упоминали о выборе и о том, что в нашей власти[800], то необходимо поговорить и относительно выбора.