ГЛАВА XXXIII

ГЛАВА XXXIII

О ВЫБОРЕ[801]

Итак, что такое выбор? Может быть, то же, что произвольное, так как все, происходящее по выбору, произвольно? Однако — не наоборот, что было бы, если бы произвольное и выбор были тождественны. Между тем, мы находим, что произвольное гораздо шире. Действительно, всякий выбор произволен, но не все произвольное (бывает) по выбору. Так, и дети, и бессловесные животные действуют произвольно, но, конечно, не по выбору; и то, что мы совершаем под влиянием раздражения, не обдумав заранее[802], делаем произвольно, однако, конечно, не по выбору. Даже когда к нам внезапно пришел друг, мы радуемся добровольно, но, конечно, не по свободному выбору. И тот, кто неожиданно нашел сокровище, добровольно натолкнулся на находку, но не по выбору[803]. Из всего этого следует, что добровольное и выбор — не одно и то же[804].

Но может быть выбор есть желание? Нет, не то. Желание (??????), ведь, разделяется на три (вида): на вожделение, гнев и хотение (???????? )[805]. Но что выбор не есть ни гнев, ни вожделение, очевидно из того, что люди не имеют ничего общего с неразумными животными по выбору, а только — по вожделению и раздражительности (гневу)[806]. Если же по этим свойствам[807] мы сходимся с животными, а по выбору — отличаемся (от них), то очевидно, что иное нечто есть выбор, а иное — гнев и вожделение. Обнаруживает это и невоздержанный (человек), одолеваемый чувственным пожеланием и поступающий согласно с ним, конечно, уже — не по выбору: ведь в нем (у него) выбор противоборствует вожделению; а если бы они были тождественны, то не враждовали бы между собой[808]. С другой стороны, воздержанный, действующий по выбору, не поступает по вожделению[809]. А что выбор не есть и хотение, очевидно из следующего. Не ко всему, к чему приложимо понятие выбора, приложимо и понятие хотения. Так, мы говорим, что хотим быть здоровыми, но никто не сказал бы, что он выбирает быть здоровым[810]. Можно хотеть быть богатым, но выбрать быть богатым нельзя[811]. Кроме того, хотение может относиться даже к невозможному, выбор же — только к тому, что в нашей власти. Ведь, мы говорим так: хочу быть (сделаться) бессмертным, но не говорим: выбираю быть бессмертным. Хотение относится только к цели, выбор же — к тому, что ведет к цели[812], по той же аналогии, какую имеет то, что подлежит хотению, к тому, что подлежит обсуждению (совещанию): хотению, ведь, подлежит цель, а обсуждению — то, что ведет (относится) к цели. Затем, мы выбираем только то, достигнуть чего считаем возможным сами собой, тогда как хотим и того, что не может произойти через нас самих, как, например, победить какого–нибудь вождя[813].

Итак, достаточно выяснено, что выбор не есть ни гнев, ни вожделение, ни хотение. А что он не есть и мнение (????), становится очевидным как из тех же самых доказательств, так и из других. Мнение, ведь, относится не только к тому, что в нашей власти[814], но и к вечному[815]. Затем, мнение мы называем истинным и ложным, выбор же не называем истинным и ложным. Далее, мнение относится к общему[816], а выбор — к единичному (частному): ведь, выбор бывает относительно того, что следует делать (??? ???????)[817], а это последнее — единично[818].

Однако, выбор не есть и обсуждение, или совещание. Обсуждение, ведь, есть исследование (взвешивание) относительно того, что следует делать тому, кто обсуждает[819]; выбранное же есть то, что предпочтено через обсуждение[820]. Таким образом, очевидно, что обсуждение касается того, что еще исследуется[821], а выбор — того, что уже предпочтено (предрешено).

Итак, о том, что не есть выбор, сказано; скажем теперь о том, что он такое. Он есть нечто смешанное из обсуждения, решения и желания, и именно — ни желание само по себе, ни решение, ни одно только обсуждение, но нечто составленное (сложное) из всего этого. Подобно тому, как о животном мы говорим, что оно состоит из души и тела и что, однако, животное не есть тело само по себе, ни одна только душа, но то и другое вместе, точно также (следует сказать) и о выборе. Что он есть некоторое совещание и обсуждение вместе с решением, хотя сам и не есть совещание (обсуждение)[822], это очевидно и из словопроизводства. Выбор, ведь, есть предпочтение одного перед Другим[823]; но никто не предпочтет чего–либо, не обдумав, и не изберет, не рассудив. А так как не все, представляющееся нам хорошим, мы бываем расположены осуществлять на деле, то тогда только предпочтенное нами через обсуждение (совещание) становится выбором или избранным, когда присоединится желание. Итак, выбор необходимо бывает относительно того же, относительно чего и совещание. А из этого выходит, что выбор есть соединенное с обсуждением желание того, что в нашей власти[824], или — соединенное с желанием обсуждение того, что в нашей власти[825]. Ведь выбирая — мы стремимся к тому, что предпочтено через совещание (обсуждение)[826]. А так как выбор, как мы сказали, бывает относительно того же, относительно чего и совещание, то разъясним — относительно чего бывает совещание и чего касается обсуждение.