ПЬЯНСТВО

ПЬЯНСТВО

Преврашение России в страну-армию изменило отношение русских к выпивке. Традиционное для средневекового общества умеренное употребление алкоголя, довольно жёстко регламентированное ритуалом общинной жизни, сменилось не модерным потреблением алкоголя как одного из наркосодержащих веществ, составляющих часть персонального потребления, а тем, что можно было бы назвать «чаркой перед боем», Новая модель начала формироваться «начиная примерно с 1552 года, когда Иван IV, возвратившись после взятия Казани, завел царский кабак в Москве» (Афанасьев, 2007).

В данном случае русская модель оригинальнее ордынской. «Кабак» слово татарское, но у татар кабак был аналогом постоялого двора. Корчма как место общения, сопровождаемого выпивкой, полный аналог британского паба, сменилась кабаком как местом упивания безо всякого общения — и безо всяких закусок. Откуп с кабаков был одним из сверхналогов на жителей, пьянство же ослабляло традиционные общинные институты. Продолжая Прыжова, описавшего в 1860-е гг. историю алкоголизма как спутника российского государства-армии, А.Л.Афанасьев писал в 2007: «Третьим в ряду великих кабатчиков [после Ивана Грозного и Петра I] стал И. Сталин. В 1925 году после 11-летнего перерыва он возобновил государственную водочную монополию и постоянно расширял производство и продажу всех видов алкоголя».

Афанасьев писал: «Выкачивание с помощью водочного «насоса» средств из народа и, соответственно, его спаивание явились необходимым условием для содержания мощной армии, строительства и дальнейшего существования в России государства-империи».

Разумеется, ничего «необходимого» тут не было. Во-первых, все другие империи обходились без водочного насоса. Во-вторых, речь идёт не об империи, а более специфическом понятии — стране-армии (впрочем, другие страны такого типа тоже обходились без насосов). В-третьих, поразительно, что историк, констатируя гибельность «империи» для жителей, не находит в себе сил назвать строительство империи ошибкой и провозглашает: «Следует признать, что все трое — Иван Грозный, Петр I и Сталин — решали действительно насущную задачу своего времени — создание единой Державы на просторах единого геополитического пространства — Евразии».

Так и сложилось: средство общения было превращено милитаризмом в средство разобщения. Один и тот же механизм вывернул в России наизнанку и еду с питьём, и чтение, и семью, и политику, и саму речь человеческую.