Офигенная Авигея

Офигенная Авигея

Давид встал и сошел к пустыне Фаран. Был некто в Маоне человек очень богатый: у него было три тысячи овец и тысяча коз. Имя человека того было Навал, а имя жены его — Авигея. Была эта женщина весьма умная и красивая лицем, а муж ее был человек жестокий и злой нравом.

Услышал Давид, будучи в пустыне, что Навал стрижет овец своих. Послал Давид десять отроков, и сказал:

— Пойдите к Навалу и передайте ему мой пламенный Израильский привет. Поприветствуйте его от моего имени и скажите ему: «Мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему». Напомните, что несмотря на тяготы военного времени, мы не обижали его и ничего не пропало у него во все время пребывания нашего. Попросите, чтобы дал вам, рабам его, и мне, Давиду, что найдет рука его. Очень что-то кушать хочется!

Пошли люди Давидовы, и сказали Навалу от имени Давида все эти слова, и умолкли. И Навал отвечал слугам Давидовым:

— Кто такой Давид, и кто такой сын Иессеев? Что за хрен с горы? Что-то ныне стало много всяких нелегальных иммигрантов и рабов, бегающих от господ своих. Неужели мне взять хлебы мои и воду мою, и вино мое, и мясо, приготовленное мною для стригущих овец у меня, и отдать людям, о которых ничего не знаю? И даже не знаю, откуда они?

Пошли назад люди Давида, не солоно хлебамши. Возвернулись в свой стан и доложили результаты своей миссии своему предводителю. Тогда Давид, озлобившись, сказал людям своим, чтобы те опоясались мечами своими, опоясался сам, взял с собой около четырехсот человек, а двести оставил при обозе.

Один из слуг Навала известил Авигею, что Давид присылал из пустыни послов приветствовать нашего господина, но тот обошелся с ними весьма грубо, хотя люди те очень добры были: не обижали, не грабили и даже не воровали. И сказал далее:

— Итак, подумай, госпожа моя, и посмотри, что делать, ибо неминуемо угрожает беда господину нашему и всему дому его.

Женская интуиция посильнее мужеского ума: почувствовала Авигея, что дело пахнет керосином. Поспешно взяла она двести хлебов, и два меха с вином, и пять овец приготовленных, и пять мер сушеных зерен, и сто связок изюму, и двести связок смокв, и навьючила на ослов. Решила она, что лучше дорогою ценою откупиться, чем все потерять. Ведь не зря в ее народе говорят, что плохая заплатка лучше хорошей дырки. А слугам своим сказала:

— Ступайте впереди меня, а я пойду за вами.

Зная норов своего мужа, она ему ничего не сказала.

И вот когда она, сидя на осле, спускалась по извилинам горы, то увидела, что навстречу ей идет Давид и люди его. Давид шел и в полный голос возмущался:

— Экий сукин сын! Да, напрасно я охранял в пустыне все имущество этого человека, и ничего не пропало из принадлежащего ему, а он платит мне злом за добро. До рассвета утреннего из всех, кто в доме Наваловом, не оставлю и мочащегося к стене!

Здесь, наверное, уместно пояснить, что среди мужеского пола младенцев отличали тех, кто писается в пеленки, и тех, кто уже писает на стенку.

Когда Авигея приблизилась к воинам и увидела Давида, то поспешила сойти с осла и пала пред Давидом на лице свое и поклонилась до земли. Потом она пала к ногам его и сказала:

— На мне грех, господин мой! Позволь рабе твоей говорить в уши твои и послушай слов рабы твоей. Пусть господин мой не обращает внимания на этого злого человека, на Навала, ибо каково имя его, таков и он. Навал — имя его, и безумие его с ним. А я, раба твоя, не видела слуг господина моего, которых ты присылал.

И ныне, господин мой, Господь не попустит тебе идти на пролитие крови и удержит руку твою от мщения. Вот возьми эти дары, которые принесла раба твоя господину моему, чтобы дать их отрокам твоим. Прости вину рабы твоей. А уж Господь непременно устроит господину моему дом твердый, ибо войны Господа ведет господин мой, и зло не найдется в тебе во всю жизнь твою.

В сей же момент положил на Авигею глаз свой женолюбивый Давид (а был он тот еще кобелино!) и в ответ на ее униженную речь произнес:

— Благословен Господь Бог Израилев, который послал тебя ныне навстречу мне! Благословен разум твой, и благословенна ты за то, что ты теперь не допустила меня идти на пролитие крови. Но если бы ты не поспешила и не пришла навстречу мне, то до рассвета утреннего я не оставил бы Навалу мочащегося к стене.

Принял Давид из рук Авигеи дары и отпустил ее с Богом. Пришла Авигея к Навалу, а там пир горой, и Навал нажрался до потери сознательности. Не сказала ему Авигея ни слова, ни полслова до утра. Утром же, когда Навал отрезвился, жена его рассказала ему обо всем. Навал аж дар речи потерял от расстройства из-за большого материального ущерба, а через десять дней поразил Господь Навала, и он умер.

Услышал Давид, что Навал умер, и сказал:

— Благословен Господь, воздавший за посрамление, нанесенное мне Навалом, и удержавшим меня от зла!

И послал Давид сказать Авигее, что он берет ее себе в жену. Она встала и поклонилась послам лицем до земли и сказала:

— Раба Давидова готова быть служанкою, чтобы омывать даже ноги слуг господина моего.

Собралась Авигея поспешно — очень уж ей Давид понравился! — села на осла, и пошла она за послами Давида и сделалась его женою. Вскоре блудовитый Давид взял в жены и Ахиноаму из Изрееля, так что обе они были его женами.

* * *

Саул же отдал дочь свою Мелхолу, бывшую жену Давидову, потому как получилась она разведенкою, Фалтию, сыну Лаиша, что из Галлима. Не пропадать же бабе в соку!