Глава 12

Глава 12

Как только к умыслам коварным

склоняется желанье их,

Они тотчас изобретают

орудия деяний злых.

/«Похищение локона», Александр Поуп/

— Как, Арт? Куда ты? Ты уходишь в такой поздний час?

— Да.

— А ты знаешь, что уже больше десяти часов?

— Да, но это не твое дело, Уол. Учи уроки, а когда закончишь, ложись спать как хороший мальчик. Я уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, что мне делать.

— Неужели опять? Я очень боюсь, что он, как выразился папа, опять свернет на кривую дорожку, — пробормотал себе под нос Уолтер Динсмор, когда за его безрассудным старшим братом закрылась дверь. — Даже и не знаю, что мне делать, — продолжил он, уронив голову на руку. — Должен ли я рассказать папе? Нет, это не годится. Я сам еще толком ничего не знаю и не хочу быть ябедой или доносчиком, — и он, придвинув поближе лампу, с удвоенным усердием принялся читать книгу. Но длилось это лишь десять-пятнадцать минут. Затем он отодвинул книгу со вздохом облегчения, вскочил, разделся, выключил свет и нырнул в постель.

Тем временем Артур крадучись вышел за территорию колледжа и направился в город. Завернув за угол,

он внезапно натолкнулся на другого молодого человека. Похоже, тот ожидал его:

— Ты сегодня поздно, Динсмор, — он повернулся и пошел вместе с Артуром.

— Конечно. А что поделать, если я вынужден выжидать момент, когда Аргус закроет глаза и заснет? — проворчал Артур.

— Вполне справедливо, старина. Но не вешай нос, день твоего освобождения так или иначе наступит, — ответил товарищ Артура, фамильярно похлопывая его по плечу. — Ты же скоро станешь совершеннолетним, ведь так?

— Примерно через год. Но что пользы от этого? Я не настолько удачлив, как мой старший брат. У меня не будет ничего своего, пока один из моих уважаемых родителей не сыграет в ящик и не оставит мне кучу денег. А на данный момент ни один из них, похоже, делать этого не собирается.

— Ты забыл о карточной удаче.

— Какая удача?! Ты же всегда у меня выигрываешь, Джексон. Вот и сейчас я на мели. Если мне в ближайшее время не улыбнется удача, то я буду вынужден пойти на крайние меры.

Голос парня был исполнен злобы, в его взгляде сквозило отчаяние.

— Ладно, не глупи! Все мы иногда попадаем в полосу неудач. Ты в этом смысле ничем не лучше других.

В этот момент они подошли к какому-то дому, поднялись по лестнице. Джексон позвонил в колокольчик. Дверь открыл темнокожий официант и с молчаливым поклоном отступил назад, удерживая дверь открытой, чтобы посетители могли войти. Они оказались в большой, хорошо освещенной и красиво обставленной комнате. В ней были расставлены столы с изысканными яствами, дорогими винами и подносами с хорошими сигарами.

Артур с товарищем сели за стол, закусили и выпили, а затем, закурив по сигаре, прошли в игровой зал, расположенный на втором этаже. Там множество людей увлеченно играли в карты. Повсюду на столах, за которыми сидели игроки, лежали груды золота, серебра и банкнот.

Артур сел на стул с бархатной обивкой, стоявший у элегантного стола с мраморной столешницей. Его товарищ устроился прямо напротив него. При ярком свете газовых светильников лица игроков были хорошо видны. Оба парня были молоды и красивы, особенно Джексон, который казался постарше Артура на пять или шесть лет. Но когда он язвительно улыбался и смотрел проницательными черными глазами на свою жертву, в роли которой на этот раз выступал Артур Динсмор, его лицо принимало зловещее выражение. Без сомнения, Артур не был столь искусным и бессовестным игроком, как профессионал Джексон.

Благие перемены в жизни Артура продлились до первого искушения. Его освещенное ярким светом лицо несло на себе отпечаток порочности. Он играл отчаянно и безрассудно, раздавая дрожащими руками карты. Щеки его пылали, а глаза горели.

Поначалу Джексон позволил ему выиграть. Исполненный безумного восторга от мысли, что удача опять улыбнулась ему, парень удваивал и утраивал ставки.

Джексон же лишь посмеивался про себя. Игра продолжалась. В конце концов Артур обнаружил, что весь его выигрыш улетучился, а сам он оказался должен многие тысячи долларов.

Мертвенно побледнев, он со стоном откинулся на спинку стула. Затем, вскочив, он со злобной усмешкой воскликнул:

— Что ж, я вижу только один выход. Мне надо сказать тебе пару слов, Том. Идем. Я проиграл, а ты выиграл достаточно для одной ночи, не так ли?

— Да, я вполне доволен, — ответил Джексон, и они поспешно вышли на темную пустынную улицу. Было далеко за полночь. Почти все здравомыслящие почтенные граждане спали.

— Куда ты идешь? — спросил Джексон.

— Туда, где мы могли бы поговорить, не рискуя быть подслушанными.

— Свернем на эту улицу. Видишь, тут никого нет. Они шли, переговариваясь в полголоса.

— Ты хочешь получить свои деньги как можно быстрее? — спросил Артур.

— Конечно. По сути, они нужны мне без проволочек. Сейчас у меня серьезные затруднения с деньгами.

— Предположим, я подскажу тебе, как жениться на богатой. Снимешь ли ты с меня в этом случае долг?

— Гм-м. Все зависит от того, насколько верным будет дело.

— Все зависит от твоей сноровки и ловкости. Я слышал, что тебя называют сердцеедом.

— Ха-ха! Могу похвастаться, что заслужил подобную репутацию. Немало милых созданий были влюблены в меня. Конечно же, очень нехорошо с моей стороны разбивать их нежные маленькие сердечки, но, в конце концов, один мужчина не может жениться на всех сразу — разве только станет мормоном.

Артур презрительно скривил губы и отвернулся от собеседника, чтобы скрыть свое отвращение. К сожалению, он слишком поздно понял, что этот человек — бессовестный злодей. Понимая, что теперь он находится во власти Джексона, Артур взял себя в руки и ответил обычным тоном:

— Определенно не может. Итак, ты еще ни разу не совал шею в петлю супружества?

— О, нет! Только не я! И не имею ни малейшего желания этого делать. Хотя думаю, что богатство — достаточно сильное искушение для меня. Приятель, если это действительно реальный шанс, то почему ты даришь его мне? Почему бы тебе не попробовать самому? Это, случайно, не твоя сестра?

— Нет, конечно. Ты определенно не относишься к категории тех людей, которых я хотел бы видеть в роли своего зятя, — ответил Артур с горькой усмешкой. — Но погоди оскорбляться, — сказал он, увидев, что его спутник напустил на себя вид оскорбленной гордости. — Эта леди моя близкая родственница. Она — дочь моего брата.

— Вот как? И что она из себя представляет? Полагаю, она еще ребенок.

— Ей восемнадцать. Она красивая, как картинка, но, по мне, у нее слишком мягкий характер.

— Ты говоришь, она богата? У нее состоятельный отец?

— Да. Он — один из самых богатых людей в нашей стране. А в ее распоряжении есть собственная часть состояния — не меньше миллиона по самым скромным подсчетам.

— Ого! И ты думаешь, я поверю?

— Говорю тебе, это правда! Тебя удивляет, что я так охотно помогаю тебе заполучить ее? У меня с ней старые счеты. И кроме того, я не вижу другого способа вырваться из твоих когтей. Я помогу тебе познакомиться с ней, но при условии, что в случае успеха мы разделим добычу.

— Согласен. А теперь обсудим план действий. Расскажи мне, где она живет, и составь для меня рекомендательное письмо.

— Нет, так не пойдет. Тебе следует тщательно скрывать, что ты знаком со мной. Рекомендация должна быть составлена кем-то другим. Послушай, я изложу тебе факты и раскрою свой план. Я обдумывал его несколько недель, с тех пор как услышал, что девчонка проведет лето на Севере у тети — чокнутой старой девы, которая будет за ней присматривать. До сегодняшней ночи я не мог окончательно определиться, как этот план осуществить. Ты должен понимать, что моя семья была бы не в восторге, узнав, что я общаюсь с таким парнем как ты, — добавил он, натянуто смеясь.

— На себя лучше посмотри. Однако ты прав. Одного такого бездельника достаточно для семьи.

— Это уж точно, — сказал Артур, но все же не мог не содрогнуться от такого недвусмысленного намека. Было неприятно осознавать, что из-за своих пороков он опустился на один уровень с человеком, который жил исключительно за счет своего ума, или, точнее, — своего мошенничества. Он встал на один уровень с человеком, о происхождении которого совершенно ничего не знал, и которого презирал всем своим надменным сердцем.

Но как бы Артур не презирал Тома, какое бы отвращение к нему не испытывал, он был вынужден мириться с ним, так как теперь оказался в его власти. Артур стал жертвой Тома, так как боялся позора. И вот теперь он начал излагать суть дела. С помощью Джексона он состряпал план, как заполучить Элси и ее состояние.

Как и сказал Артур, эта идея созрела у него несколько недель назад. Однако у него не было полной ясности, как ее воплотить. Кроме того, ему мешала семейная гордость. Но хмельное возбуждение и сумма долга заставили его на время забыть о гордости. Пусть завтра он пожалеет о содеянном, сейчас же он безрассудно принялся за осуществление своего плана, мало заботясь о последствиях для себя и для других.

— Ты умеешь подделывать почерк? — спросил он нетерпеливо.

— В совершенстве.

— Тогда мы все уладим. Мой брат Уолтер переписывается со своей племянницей. Во вчерашнем письме она упоминает о том, что отец собирается оставить ее у тети на все лето. Она останется со старой мисс Стэнхоп, которая в прошлом была очень хорошо знакома с миссис Уотерс, живущей в этом городе. Меня озарило, что рекомендательное письмо от миссис Уотерс будет тем средством, при помощи которого ты сможешь проникнуть в дом мисс Стэнхоп. Если ты хорошо подделаешь почерк, то мы составим письмо по образцу пригласительной записки, которую я недавно получил от миссис Уотерс. По счастливой случайности я эту записку не порвал, а бросил в ящик стола.

— Где гарантия, что записка написана рукой этой самой леди?

— Я слышал, Боб Уотерс говорил, что она сама написала ее.

— Хорошо! Записка у тебя с собой?

— Да, вот она, — и Артур достал ее из кармана. — Давай подойдем к фонарю.

Они так и сделали. Джексон поднес записку ближе к свету и внимательно ее изучил.

— Ага! То что нужно. С этим не будет никаких проблем, — сказал он, с довольным хихиканьем засовывая записку в карман. — А что если этой старой леди взбредет в голову написать ответное письмо своей подруге? Вдруг ей захочется навести обо мне справки? — спросил Джексон, слегка нахмурив брови.

— Я тоже подумал об этом, но, к счастью, миссис Уотерс отплывает завтра в Европу, что как нельзя лучше увязывается с нашим планом. Об этом тоже следует упомянуть в рекомендательном письме.

— Я так и сделаю. Приходи ко мне завтра вечером, — письмо будет готово. Я полагаю, чем быстрее вбросим мяч в игру, тем лучше, — добавил он, когда они медленно двинулись вдоль улицы.

— Естественно, ведь неизвестно, как долго тебе придется штурмовать крепость ее дамского сердечка и как скоро вернется ее отец. Говорю тебе, Том, если он будет рядом с ней, у тебя нет ни единого шанса. Он раскусит тебя в пять минут.

— Гм-м. Какой у нее характер?

— Очень благочестивая! — фыркнул Артур. — И тебе придется это учитывать, потому что в противном случае ты не будешь иметь успеха.

— Это, без сомнения, будет для меня нелегкой задачей, Динсмор. Трудно мне быть пай-мальчиком.

— Придется научиться. Если она догадается, что ты пьяница, игрок и мошенник, она кинется прочь от тебя, как от ядовитой змеи.

— Ха-ха! Ты сегодня щедр на комплименты, Динсмор. Ну что ж, деньги, о которых ты говоришь, стоят жертв и лишений. Я попытаюсь изобразить из себя человека нравственного и честного, который с большим почтением относится к религии. Остальному я научусь у нее. Я позволю ей вообразить, будто она обратила меня в веру.

— Превосходно! То что нужно, Том! Спокойной ночи. Мне пора возвращаться в колледж. Я зайду к тебе завтра вечером и мы обдумаем подготовительный этап.

Со времени прибытия гостей мисс Стэнхоп прошло более двух недель. За это время они прекрасно отдохнули и получили массу удовольствия. То же можно было сказать и о семье доктора Кинга. Ее члены сопровождали мистера и мисс Динсмор во время многих приятных экскурсий к местным достопримечательностям. Вместе они устраивали пикники на окрестных холмах и в лесах. Между тремя девушками завязались теплые дружеские отношения, что склонило Элси к тому, чтобы провести лето здесь.

В конце концов она решилась остаться. Хотя чем меньше времени оставалось до расставания с папой, тем больше хотелось Элси передумать. С тех пор, как Элси переехала жить в Оакс, они с отцом никогда надолго не разлучались. Был лишь один или два случая, когда мистер Динсмор уезжал на несколько дней в Новый Орлеан, чтобы уладить дела, связанные с имуществом. Изредка они разлучались, когда Элси гостила у кого-нибудь из соседей.

При расставании она не могла сдержать слез и обхватила отца за шею.

— Ах, папа! Что я буду делать без тебя все эти недели и месяцы? — вздыхала девочка.

— А я без тебя, моя дорогая? — ответил с чувством отец. — Не знаю, как вынесу разлуку. Не удивляйся, если я приеду раньше назначенного срока, чтобы забрать свое сокровище. А пока мы будем писать друг другу каждый день. Я хочу знать все, что ты делаешь, о чем думаешь, что чувствуешь. Описывай все свои занятия и развлечения, пиши о новых знакомых, если они у тебя появятся. Что касается знакомств, то придерживайся советов тети Уэлти, а также известных тебе правил отца. Я могу быть уверен, что и в мое отсутствие дочь будет во всем послушна мне?

— Думаю, что можешь, папа. Я постараюсь не делать того, что ты бы не одобрил. Я буду тщательно выполнять все твои правила.

Мистер Динсмор уехал утренним поездом, сразу же после завтрака. Был ясный солнечный день, и мисс Стенхоп, стараясь взбодрить впавшую в уныние Элси, предложила отправиться по магазинам.

— Ты еще не видела наших магазинов, — сказала она. — Я думаю, нам лучше пойти прямо сейчас, пока солнце не поднялось высоко. Как ты на это смотришь, дорогая?

— Конечно, тетя. Я готова в любой момент.

Элси с трудом сдержалась, чтобы не улыбнуться, увидев несколько минут спустя перед собой маленькую леди странного вида, которая быстро семенила

рядом с ней. Они пересекли лужайку и вышли на городскую улицу. Белое платье с короткой юбкой из муслина, вышитый шарф из того же материала, маленькая старомодная соломенная шляпка, которую удерживала на голове широкая белая лента, пропущенная по верху шляпы и завязанная под подбородком, черные перчатки и туфли того же цвета — таким был наряд тети Уэлти. Ее одеяние выглядело несколько необычно, но довольно мило. В одной руке эта маленькая леди несла огромный зонт, а в другой — ярко разукрашенную сумочку без ручки и ремешка. Из-за этого сумочку приходилось держать просто за край. На фоне хрупкой, грациозной Элси, которая была на голову выше своей тети и одета в простое, но элегантное платье, мисс Стэнхоп выглядела несколько странно. Но племянница не чувствовала ни малейшей неловкости. Они вошли в магазин. Улыбчивый продавец спросил:

— Чем могу помочь вам, леди?

— Мне нужен муслин для рубашек, мистер Андер, — ответила мисс Стэнхоп, положив зонтик и сумочку на прилавок.

— Простите, но меня зовут Овер, мисс Стэнхоп, — ответил он, с улыбкой посмотрев на тетушку. — Следуйте за мной. Я покажу кусок, который, думаю, вам подойдет[4].

— Прошу прощения. Я всегда путаю имена, — сказала она, направляясь за продавцом.

— Что-нибудь еще, леди? — спросил он, когда муслин был выбран. — У меня есть много обрезков платяной ткани, мисс Стэнхоп. Не хотите ли взглянуть?

— Да, — ответила она почти со страстью. Продавец быстро разложил перед ней на прилавке лоскутки.

Она выбрала довольно много обрезков. Элси недоумевала, что же тетя собирается с ними делать.

— Я упакую их и отправлю к вам домой, — сказал мистер Овер, когда дамы собрались уходить.

Они вошли в следующий магазин, где мисс Стэнхоп первым делом спросила об обрезках ткани. Так повторялось до тех пор, пока они, как уверяла тетя Уэлти, не обошли все текстильные магазины в городе.

— Они такие любезные. Правда, дорогая?

— Да, тетя. Но вы не на шутку разожгли мое любопытство.

— Почему?

— Я представить себе не могу, что вы собираетесь делать с обрезками. Я определенно не думаю, что из них можно пошить платье для вас или для Филлис. И у вас не так уж много домочадцев, для которых можно изготовить одежду из этих обрезков.

— Зато у других есть такие домочадцы, дитя мое. Самые маленькие обрезки пойдут для них.

— Там в гостиной вас ожидает какая-то леди, мисс Стэнхоп, — сказала Хлоя, встречая их у ворот. — Добрая леди, — добавила она, широко улыбаясь, — она пришла к вам в гости, мэм, и к мисс Элси тоже.

— Мы уже идем. Не заставим ее долго ждать, вот только снимем шляпки, — сказала тетя Уэлти, проходя впереди.

В гостиной сидела безвкусно одетая женщина, не очень опрятная на вид. Она поднялась и двинулась им навстречу с громкими приветствиями, явно желая скрыть легкое смущение.

— О, мне так стыдно, тетя Уэлти, что я долго не могла ответить на ваше приглашение и повидаться с вашими друзьями. Вы действительно должны простить меня. Уверяю вас, причиной тому не мое нежелание. Меня не было дома, я ухаживала за больной сестрой.

— Разумеется, миссис Шестьпенс.

— Простите, меня зовут Шиллинг.

— О да, конечно. Я ошиблась. Элси, это — миссис Шиллинг. А это — моя племянница, мисс Динсмор. Прошу, садитесь. Жаль, что вы пришли до нашего возвращения.

— Боюсь, что я действительно пришла слишком рано, — сказала миссис Шиллинг. Ее и без того румяное лицо еще сильнее покраснело, — но...

— Тетя не это имела в виду, — мягко перебила ее Элси. — Ей жаль, что вам пришлось ждать нас.

— Разумеется, — сказала мисс Стэнхоп. — Вы же знаете о моей манере говорить. Я всегда, как говорится, ставлю лошадь позади телеги. Но расскажите о своей сестре. Надеюсь, она выздоровела. Чем она болела?

— У нее было воспаление миндалин. Однако сейчас ей уже лучше. Воспаление прошло. Я думаю, с ней все будет хорошо. Конечно, она еще слаба, но в остальном все в порядке. Этой зимой и весной в округе переболело немало людей. Были случаи скарлатины и даже один случай оспы. Этот человек умер. И что вы думаете, тетя Уэлти? Они устроили многолюдные похороны, принесли тело в церковь и пригласили всех присутствующих подходить и прощаться с умершим.

— Думаю, это было безрассудно. Я бы предпочла стоять подальше от гроба.

— И я тоже. А сейчас расскажу вам о том, что произошло, пока я была в гостях у отца. У моей сестры есть маленькая дочь примерно двух лет. Она подняла тяжелую железяку и уронила ее себе на ногу. Раздробила палец. Мы даже боялись, что палец придется отрезать. Мы смазали его какой-то мазью, которую мама хранит специально для ран, но девочка начала плакать и кричать от боли. Ее никак не удавалось успокоить. И тут пришла одна леди, которая гостила у соседей.

Она сказала, что лучше использовать несколько капель настойки опия. Мы так и сделали. И что вы думаете? Настойка впиталась в палец, девочка перестала плакать и скоро заснула. Думаю, этот случай — один из самых необычных.

— Без сомнения, это был мудрый совет, — ответила мисс Стэнхоп со спокойной улыбкой.

— Тетя Уэлти, не расскажете ли вы мне рецепт фруктового пирожного того фермера? — спросила гостья, внезапно меняя тему разговора. — Мисс Динсмор, вы никогда не ели ничего подобного. Я только знаю, что в нем есть изюм и смородина.

— Именно так, миссис Шиллинг. Необходимо замочить на ночь в теплой воде три чашки сушеных яблок, сцедить воду через сито, мелко порезать яблоки, а затем варить их часа три на медленном огне с тремя чашками патоки. После этого нужно добавить два яйца, чашку сахара, чашку свежего молока или воды, три четверти чашки масла или жира, половину чайной ложки соды, муку, чтобы загустить тесто, корицу, гвоздику и другие специи на ваш вкус.

— Боюсь, я не в состоянии все запомнить.

— Я запишу рецепт и передам вам, — сказала Элси.

Миссис Шиллинг поблагодарила, посидела еще немного, беседуя в той же рассудительной манере. Уходя, она пригласила дам нанести ей ответный визит, приглашала их заходить почаще.

Едва миссис Шиллинг вышла за дверь, тетя Уэлти бросилась взбивать смятые диванные подушки, придавая им идеально округлую и гладкую форму. Это показалось Элси забавным. Она заметила, что тетя Уэлти поступает так после ухода каждого посетителя.

Лотти Кинг и миссис Шиллинг встретились друг с другом на веранде. Первая из них входила, а вторая — выходила. Чтобы Элси не было грустно смотреть на пустующее место отца за обеденным столом, добрая тетя Уэлти пригласила на обед свою юную подругу. Час обеда, однако, еще не наступил. Коротая время, девушки поднялись в комнату Элси.

Пытаясь отвлечь Элси от тоски по отцу, Лотти ухватилась за первую попавшуюся тему разговора и оживленно заговорила.

— Итак, ты уже познакомилась с нашей необычной денежной единицей — этой странной миссис Шестьпенс, как ее называет тетя Уэлти. Или, точнее сказать, двумя из них, поскольку шиллинг соответствует двум шестипенсовым монетам.

— Не знаю, не знаю. Я склонна думать, что арифметические подсчеты тети Уэлти верны. Видимо, миссис Шиллинг просто потеряла свою лучшую половину, — со смехом ответила Элси.

— Ну конечно! Лучшую половину! Стыд и позор, мисс Динсмор! Неужели ты такого низкого мнения о представительницах своего пола? Я расскажу тебе о том, как миссис Шиллинг пережила вышеупомянутую потерю. В данном случае слово «пережила» подходит как нельзя лучше, потому что смерть мужа не очень ее расстроила. Пока муж лежал в гробу, мама отнесла ей пирог, полагая, что люди в такой момент обычно не способны думать о приготовлении пищи. Она не хотела беспокоить новоиспеченную вдову, потому не стала звать ее. Но миссис Шиллинг сама подошла к двери. «Как я признательна вам за пирог! — сказала она. — Так мило с вашей стороны. Пока он болел, у меня совсем не было аппетита, зато теперь я чувствую, что могу есть. В ближайшее время приглашаю вас вместе с вашими девочками в гости. Муж оставил мне средства, потому не бойтесь, что объедите меня!»

— Странно! Я думала, что она должна была переживать.

— Нет. И, по-видимому, она уже забыла о муже и отдала свою любовь другому — вдовцу по имени Уэрт или Уос, как его обычно называет тетя Уэлти[5]. Они оба ходят в нашу церковь. Все видят, что она глаз с него не сводит. И она постоянно о нем говорит. Она упоминала о нем сегодня?

— Да. Она рассказывала, как мистер Уэрт навещал какого-то больного. Он поговорил с больным, помолился за него и этот человек не умер. Он полностью выздоровел.

— Это на нее похоже, — засмеялась Лотти. — Я уже говорила тебе, что она не сводит с мистера Уэрта глаз. Так вот, однажды, три или четыре недели назад, выходя из церкви, он оказался позади нее. Она поминутно на него оглядывалась и налетела на столб. Она запричитала, но все, конечно же, рассмеялись. Пришлось ей поспешить домой с красным лицом. Это натолкнуло меня на одну мысль, и... — Лотти остановилась, засмеялась и покраснела. — Мне немного стыдно рассказывать тебе об этом, но, думаю, что все-таки расскажу. Мы с Нетти написали письмо почерком, похожим на мужской, и подписали его инициалами. Послание мы положили в железную кастрюлю, которую она всегда ставит у задней двери. В письме было сказано положить свой ответ в ту же кастрюлю. Так она и сделала. Какой это был ответ! Как она восторгалась! И сколько ошибок она понаделала. Это было так забавно, что мы стали продолжать переписку. С каждой стороны написано уже с полдюжины писем. Думаю, она очень удивляется, почему мистер Уэрт еще не сделал ей предложение. Ах, Элси, я вижу, ты не одобряешь нашей шалости. У тебя вид судьи.

— Я бы предпочла не высказывать свое мнение. Пожалуйста, не спрашивай меня.

— Но ты ведь не одобряешь нашего поступка?

— Раз уж ты прямо спросила, дорогая Лотти, — ответила Элси с небольшим колебанием, — я отвечу: эта шутка не соответствует Золотому правилу.

— Да, — сказала Лотти после секундной паузы. Она села, опустив глаза, и щеки ее покраснели от досады. — Мне стыдно за себя. Я надеюсь, что никогда больше не допущу, чтобы любовь к шуткам уводила меня так далеко от истины и добра. Итак, тетя Уэлти провела тебя по магазинам и ты со своим хорошим вкусом помогла ей выбрать обрезки материи? — вдруг оживленно и радостно воскликнула Лотти.

— Откуда ты знаешь, что она покупала обрезки? — удивленно спросила Элси.

— Она всегда это делает. Это хобби нашей дорогой старушки. Два или три раза в сезон она обходит магазины и скупает большую часть остатков. Продавцы берегут самые лучшие кусочки для нее. Они всегда знают, за чем приходит тетушка. Эти лоскутки она обычно отдает жене священника, чтобы та сшила из них платья для своих маленьких дочерей. В результате бедная леди оказывается в трудном положении. Она не знает, как выкроить платья из таких маленьких кусочков, но боится использовать их для чего-то другого, чтобы не обидеть мисс Стэнхоп. Кстати, что ты думаешь о платье самой тети Уэлти?

— Оно очень старомодное и странное, но ей подходит как никакое другое.

— Я рада! Мы все такого же мнения. Но перед твоим приездом опасались, что ты будешь убеждать тетю Уэлти одеваться помоднее.