ЖИЗНЬ ДУХОВНАЯ

ЖИЗНЬ ДУХОВНАЯ

Как положить начало исправлению своей жизни

…Желаешь положить начало к исправлению жизни твоей, но не знаешь как. А мы, кажется, с тобою много о сем говорили, как должно вести духовную брань со страстьми; и не словами это надобно делать, а на деле проходить. Нам не дают покоя наши страсти, да какой?нибудь случай откроет их нам, то лежащее внутрь нас неустройство смущает; а когда при всяком случае будешь противиться, не делать по страсти, то оные изнемогут. Когда же победишься, то зазри себя, укори и смирись; имей себя хуже всех, яко побеждаемую от страстей; никого из людей не вини, но себя обвиняй, и получишь помощь Божию (V, 343, 470–471).

Начало просвещения и здравия души

Святой Петр Дамаскин пишет, что на седми деланиях телесных начинает ум зрети согрешения своя, яко песок морский; и сие есть начало просвещения и знак здравия ее, и кратце: «бывает душа сокрушенна и сердце смиренно и меньшу всех вменяет себя воистинну» (I, 73, 154).

Одно из первых искушений в духовной жизни — видение недостатков других

Ты воображаешь теперь, что примерами монастырских ты скорее возбудишься к покаянию; но я тебе говорю, что для тебя первая стрела вражия предстанет, — видеть их недостатки и зазирать их, пока не увидишь своих немощей и страстей. Не все совершенны, но чрез несовершенных?то и совершенные бывают; и паки те в свою очередь очищаются другими. Каким бы образом кто стяжал терпение, ежели бы никто его не оскорблял? И как бы узнал свое устроение без обличающих? И как бы смирился? Все это тебе предстоит, и тебе покажется странным; а я тебя предупреждаю, что этому надобно быть, и все это бывает по мере нашего устроения, не без Промысла Божия. Ты, хотя и читаешь отеческие книги, но понимаешь весьма мало, и то в теории, а на деле больше и яснее познаешь (III, 84,181).

Осуждение других в их немощах — препятствие к стяжанию плодов духовных

Ты пишешь, что у вас все против старчества; а только ваша да К—на келлии в том утверждены. Надобно же, чтоб были в вас плоды духовной жизни — смирение! Смотрите, есть ли оное в вас? Когда ж вы их (не соблюдающих откровения совести) уничижаете и ставите ниже себя устроением, то явно, что противный плод стяжали<гордость>; а надобно бы считать себя худшими всех и не видеть в других пороков, то и они бы созидались на таком же основании; видевши же противный плод, соблазняются. Кто же знает чужую совесть? Они, может быть, имеют истинное смирение и самоукорение внутреннее, недоступное видению мнением одержимых; а не то, так другим способом Господь устрояет их спасение: скорбями или болезнями, как Сам Он весть, кому что на пользу (VI, 283, 433).

Зрение греха своего открывается постепенно, в процессе духовной жизни

Вам и кажется, что вы не надеетесь на себя и что признаете себя ничтожною и прочее: но, однако ж, советуем сему не верить, так как и мы вам не верим, пока на опыте сего не дознаете, вступя на поприще духовной жизни; вы, может быть, встретите таких, кои покажутся вам жизнию несообразны намерению, то не должны сим соблазняться; вы хотя и течете борзо, но еще не познали своих немощей, еще не встретили различных разжженных стрел лукавого и не имели случая противоборствовать им и искусить свои силы; не перенесли еще укоризн, досад, оскорблений и поношений, которые непременно должны встретить вас, к искусу и испытанию вашему; о сем вы, кажется, должны научиться из книг святых отец теоретически… Сие пишем вам не устрашая вас, но предуготовляя и предостерегая от самонадеяния (V, 511, 684).

…Непознаваяй своей немощи и грехов не смиряется и не кается, и это есть в живом уме какая?то нечувственность и мертвенность (I, 177, 352).

Для преуспеяния в духовной жизни нужен труд и смирение

Хотя вы и не видите душевной своей болезни, но она есть, и кроется от взора вашего; не думайте ж, чтобы могли скоро получить исцеление. Однако ж это не должно вас устрашать: ибо лучше, ощущая болезнь, искать врача, нежели мнеть быть здоровою и не пешися о враче. Вы желаете пламенно искать Иисуса и ищете в себе безгрешия, а не смирения; ощутив некоторое приятное чувство, примете его за велико, а это?то и опасно: оно может обольстить вас до того, что мнили снискать безвременно, того уже и вовремя не получите. Для вас это темно, но нам довольно известно. Неужели рекрут может быть вдруг генералом, или юноша, начавший азбуку, быть сочинителем, а хотящий учиться художеству, только что принялся за оное, уже и стал художником? Это же художество художеств требует многого труда и подвига, а паче всего смирения. Не бывши на войне, нельзя знать, как она трудна и страшна, и, не боровшись со страстями, нельзя быть искусным и видеть свою немощь (VI, 126, 205).

Нe думай, что можешь скоро научиться духовной жизни; она есть художество художеств; не одна теория, но и практика нужна; а при оной бывает много и преткновения, и восстания. Ты пишешь, что тебе сердечно было больно мое обличение, «так что в голову ударило». Это должно показать тебе немощное твое устроение, которое исправится самоукорением и смирением. Ежели я буду тебя только гладить по головке, то какая ж будет тебе польза? (III, 107, 223).

Духовное семя не вдруг вырастает и плод приносит

Возьмите в пример малых детей, учащихся грамоте: они начинают с буквы «А» и далее, ничего не понимая; но проходя с понуждением, научаются складам, потом могут читать, а дальше и понятие открывается.

Так и в нашем обучении, не тотчас можно возлететь в духовный мир, как только начинаем, но требуется<много>трудов и подвигов; но и оные не увенчиваются желанным успехом, когда не будут сопряжены со смирением.

Много и других примеров можно представить, как?то: художествам не вдруг научаемся, но многим временем и старанием; в службу вступая нижним чином, невозможно быть тотчас генералом; посеянное семя также не вдруг вырастает и плод приносит (I, 7, 31—32).

Неведение о науке духовной жизни вредит нашему спасению

О З. З. — не малый труд их умиротворить. Первая довольно пожившая, и хотя знает, что должно иметь к миру самоукорение и смирение, но на деле сему не училась; а другая мирская, и понятия о сем не имеет, а думает спастись только тем, что молится внешне и прочее, а на нравственное ни малейшего внимания не обращает, и просто сказать, не тронь меня; потерпеть надобно, как далее Господь устроит. Можно ей внушать: когда она будет так жить и не будет стараться видеть своих вин, то Бог не возвестит игуменье на принятие ее в обитель (V, 202, 310).

С. А—ной я написал и послал большое письмо; не знаю, как она его приняла и подействовало ли на нее? Видно, что у ней и есть желание исправить себя, но навык к своеволию, да и непонятие о страстях не допускают следовать отвержению своей воли и разума (V, 285, 410).

Учение святых отцов о духовной жизни

Читай и словеса отеческие: св. Иоанна Лествичника, св. аввы Дорофея, как наиболее нам приличные; они научают нас: для чего мы оставляем мир и приходим в монастырь и как должны обучаться борению протпву страстей, побеждать их и искоренять; при побеждении же от страстей: как восставать и приносить покаяние; а паче всего учат смирению; оно не падательно и всех страстей губительно; как гордость есть предварительница падений и низвергает имущего ее в глубину адову, так, напротив, смирение восставляет и возводит из глубины греховныя и возвышает имущего сие сокровище; и прочие святые отцы поучают нас каждый по данному ему от Святаго Духа просвещению разума. Пройдя сами опытом жизнь духовную, они учат о отвержении себя и своей воли, о страхе Божием, о послушании, о терпении, о воздержании, о смирении, о любви, о покаянии; и вообще весь лик прекрасных добродетелей обрящем во святом их учении, и како подвизаться о приобретении оных (VI, 105,765).

Смирение все сети и козни вражии сокрушает

…Нам с тобою предлежит другой род службы, но не статской, а военно–духовной. Несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко власте. и, и к ииродержителем тьмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Еф. 6, 12). Св. апостол Павел советует Тимофею: ты убо злопостражди, яко добр воин Иисус Христов (2 Тим. 2, 3). Тут нужно и страдание; война эта лютая — борется не тело, но душа, не с видимым человеком, но с невидимыми духами. Надобно мужества, крепости, ума и разума<рассуждения>; все духовного, и оружия наши духовные же, о коих св. Апостол упоминает<в Послании>к Ефесеям (в гл. 6, ст. 13—17). И при всем оном должно быть велие смирение, — ибо мы боремся с гордыми духами, то гордых победить для них ничего не стоит, но смиренным ни на час противостать не могут. Смирение все сети и козни вражии сокрушает.

Ты, находясь в сей борьбе, еще далеко не научилась практике. На словах видно у тебя смирение, а на деле его нет; поэтому и внутреннего не имеется; ищешь умиления, за необретение оного смущаешься, и поэтому считаешь себя достойною того, а не истинно себя укоряешь — видя глубоко вкоренившеюся язву гордости; на всяком шагу показывается тебе твоя гордость и самомнение (III, 108, 224—225).

В промежутке времени бывали времена горьки, тяжки и томны… без этого нельзя обойтись. На чувственной войне многие бывают ранены и претерпевают болезни: кольми паче на сей духовной брани многи раны приемлем от духов злобы, а паче когда вознадеемся на свои силы и разум, то и побеждаемся, пока смиримся, познавши свою немощь. «Идеже падение последовало, тамо предварила гордость», — пишет св. Лествичннк (III, 118, 236).

…Хотящим спастися неминуемо предлежит брань духовная со врагами душ наших, которые нас борют и побеждают чрез наши же страсти, что вижу и в твоем устроении, описанном тобою. Зависть и ненависть, мучащие тебя, не суть вновь родившиеся, но крывшиеся в сердце твоем тайно страсти, а случаем раздраженные и обличенные (III, 119, 238).

В бранях противляйся со смирением, как писано и показано нам от отец; и аще случится пасти, паки восставай; и знай, что за гордость твою искушаешься оными. Бежи к самоукорению и смирению, а не из келлии. Дондеже не сотрется монах разными искушениями и скорбьми, не может познать своей немощи и смириться (III, 123,245).

В жизни духовной не все бывает гладко, бывают и падения, и восстания

Ты смущаешься, отчего не живешь так, как написано в отеческих книгах, а хочешь спастися; да ведь ты находишься в воинстве и имеешь сильных врагов, борющих тебя: ты падаешь, познаешь свою немощь и невольно смиришься; а ежели будешь идти непадательно, то враг другим запнет, — гордостию и высокоумием; и потому юности полезно есть и падати, да смирится. Это смущение нашло на тебя от самолюбия и высокоумия, почему ты не святая? а не помыслила, что ты хуже всех. В обучении и во всяком деле ошибаешься, пока навыкнешь; а кольми паче в художестве художеств — нельзя без того, пока не смиришься. По мере болезни разные и лекарства даются, так и в наших душевных болезнях предложены разные учения; благодать Божня всех достизает, но не равною мерою; всем хощет спастися, но не всех посвятити. Для уничтожения нашей гордости попускает Господь и различные падения и искушения; прочти у Григория Синаита главу 117… Самое то, что ты не так живешь, как пишут, должно бы тебя смирить, а ты смущаешься… Нет, тебе хочется видеть себя хорошею, чтобы и не смиряться. Ты видишь сестер благоговейных, — радуешься о них, а себя зазри и уничижи, что ты хуже их (III, 230,384—385).

Ты пишешь, что видишь свои страсти и немощи душевные, коих прежде не видала, и не можешь от оных освободиться и отстать от них. Кто начинает проходить духовную жизнь, то обыкновенно и брань духовная сильнее восстает на них; и ежели мы не можем вдруг сделаться победителями, то не должно о сем унывать и скорбеть, но, видя свои немощи, смиряться и приносить Господу покаяние. То опасно, ежели ты будешь видеть свои исправления или добродетели; то явный знак прелести и от Бога отпадение. Пред Ним угоднее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостию (III, 76, 171).

Видишь, с кем имеем брань мы, бренные? — с духом злобы, противником Богу; он, при злобе его, столь хитр, что буде не успеет низложить в порок, приводит гордостию, и творит многие подсады к обольщению. Художество художеств и хитрость хитростей есть дело спасения, а не просто как захотел, так и сделал. Святые отцы, деятельно прошедшие путь сей и стяжавшие богатство благодати чрез делание заповедей Христовых, оставили нам пример в учениях своих, что бывают на жестокой брани сей поползновение и падение, и советуют: «да не смутимся во время уклонения и да не отчаемся»; а кто хощет иным путем идти, то есть никогда не уклоняться в поползновения, называют таковых «часть волков». О сем прочти… у Каллиста главу 43. Но тебе хочется неуклонно идти без обучения и без брани; пустоты нет в природе, пишешь ты; нет ее и в сердце человеческом; если оно не занято любовию к Богу, то, верно, занято каким?нибудь пристрастием, или к человеку, или к вещи. Хочешь вдруг совершенства, не обучаясь и не претерпев вражних нападений, и не познав своей немощи, и не смирившись, просто сказать, — ты хочешь, быв еще младенцем, стать совершенным мужем… Не многими ли трудами, подвигами и временем дошли до сего святые? Для чего же учение их мы имеем? чтобы чрез оное познавали в себе страсти, сопротивлялись им, а в уклонении к ним навершали<восполняли>смирением, самоукорением и покаянием, отнюдь не надеясь на свои дела или на свои силы и на свой разум, и тако помалу очищались бы от страстей и приближались к Богу (V, 569, 758—760).

Правильная духовная жизнь воздвигает брани

Так как в тебе вижу быстрые изменения от духовной в плотскую жизнь, то против сего несколько напишу. Ты имела стремление к духовной жизни, но оно было мнимое и тщеславное; за то и обирала горькие плоды прелести, обольщаясь мнимо святою жизнию и ложными, под видом духовных, утешениями. Когда же снялся с тебя покров прелести и познала, в каком ты находилась пагубном положении, тогда и восстала на тебя брань, которою враг тебя нимало прежде не безпокоил; а ты в оном и полагала свою мнимую святость, стремилась и к мантии, и к затвору, а все тщеславно, дабы видеть мнимую свою святость; но нимало даже и следа не было смирения, без которого все наши благие дела неблагоугодны Богу. В восставшей теперь на тебя брани и гонящей в мир ты не унывай, а познавши, что это попущено тебе за возношение — и мысли твои теперешние совсем противоположны первым — смирися, кайся в прежнем твоем неразумном и безвременном ревновании, считай себя последнейшею всех, проси помощи от Бога и Пречистой Матери Божией, то и получишь облегчение брани и познаешь, что своею силою не можем ничтоже благо сотворити (VI. 83,135—136).

Жизнь духовная без искушений — путь к гордости

Христианин, провождающий жизнь по заповедям Божиим, должен быть испытуем различными искушениями: 1) потому что враг, завидуя нашему спасению, всякими кознями старается сделать нам препятствие к исполнению воли Божией; а 2) потому что не может быть тверда и истинна добродетель, когда не будет испытана противным ей препятствием и останется неколеблемою. Почему в жизни нашей есть духовная брань всегдашняя. Мы имеем в себе многие страсти сокрытыми и не можем их познать, пока не откроется к действию какой?нибудь из оных случай. Когда увидим себя побеждаемыми в чем?нибудь, — не могущи противостать палительным стрелам вражиим, тогда познаем свою немощь, смиряемся и не надеемся вперед на свою силу, но прибегаем к помощи всесильного Бога; и самое наше смирение хранит нас и привлекает Его помощь. Когда же мы проходим жизнь по видимому и благочестиво, не имея никаких пороков, ни видимых, ни мысленных, и хотя говорим и думаем, что мы грешны, но ошибаемся; и, утешаясь мнимою нашею добродетелию, прельщаемся и ослепляемся умом; и, забываясь, дерзаем судить других, побеждающихся страстьми. Сего ради попущает Господь и нам испытать лютость страстей и быть побежденным, дабы смирились и истинно считали себя грешниками, имея сердце сокрушенно и смиренно. Кто и исполняет добродетели и даже чувствует некоторые утешения духовные, но ежели не имеет искушений, то отверзается ему дверь к гордости, которая одна, кроме всех пороков, довольна к погибели душевной (VI, 9,15—16).

Кто идет путем отвержения своей воли и разума, тот достигает познания своей немощи и смирения

Вы говорите о своем устроении, что ни тепл, ни хладен; от средины поневоле надобно смириться. Борьба вам неминуема и при начатии благого дела, и при избрании места… Вам кажется, в неизвестном месте, где никто не знает вас, удобнее положить начало… А разве у врага мало сетей и козней? одним не успел низложить, предпринимает другое и так далее; вам пример брат N. Будучи удачен от света и от родных, какую имеет брань? И едва не дает плещи. Не знаете, какая брань встретит вас и на первом шагу: «никуда не скроешься от искушений, кроме глубины смирения». Это ваше слово. А как нередко случается, что вместо глубины смирения взбираемся на гору возношения, и сами того не заметив, как бы ни были мы разумны и премудры, и сия то кознь вражия опаснее других; а кто идет путем отвержения своей воли и разума (конечно, брань велика бывает и таковым), скорее достигает познания своей немощи и смирения (I, 94, 200—201).

Жизнь духовная — в несении креста

Духовная жизнь не в том только состоит, чтобы наслаждаться миром и утешением, но и крест духовный, то есть отьятие утешений, нести благодушно; прочти у святого Исаака Сирина в 78 Слове: «егда мир обрящеши неизменен, тогда убойся»… (II, 129,199).

Все теперь окружавшее и сбывшееся с тобою тебе представляется Фавором, так что не пожелала бы выйти из такого состояния; и верно говоришь в себе: добро есть нам зде быти (Мф. 17, 4). Но этому быть невозможно; после Фаворского утешения ученики Христовы видели на Голгофе крест и страдание своего Учителя, и сами сострадали Ему, и страдали после. Тем и Царствие Небесное приобретено — крестом и страданием. Впрочем, ты не должна этого ужасаться, но быть мужественной и готовой на то, что любовь Божия тебе укажет. И не думай, чтобы вдруг так все скорби на тебя обрушились; совсем нет, все это постепенно, и по мере нашей силы и устроения Бог посылает. Иначе как бы могли удержаться толико немощнейших дев на сем пути? Но ежели Господь и посылает какие скорби, то в них и укрепляет, и обогащает духовными дарованиями; а притом скорби бывают удобоносимее смиренным, ибо они вменяют достойных себя оных быти. Скорби бывают внешние и внутренние (III, 94, 197—198).

Получая духовные утешения, благодарите Бога и не скорбите, когда при отъятии оных покрыет мрак души ваши; благодать Божия хранит меру, чтобы не возносились в приобретении утешения, посылает умиление и изменение, а не то чтобы оставлены были совсем. Будьте благодушны, принимайте то ко утешению, а это ко смирению (IV, 76,188).

…Невозможно быть всегда в одном устроении, но должно ожидать брани или внешней, или внутренней; только не подавать вины высокоумием и тщеславием, а смиренное стяжавать мудрование; то и стрелы вражий удобь сокрушатся (IV, 107, 268).

Юная подвижница! Упоминаешь о бывших между вами неприятностях, а теперь говоришь: мирна. Ты должна знать, что вся наша жизнь есть брань духовная: лукавые духи стараются возмущать наши страсти и нарушать мир между нами; а ты, вступя на поприще сей брани и быв еще в упоении благодати, как бы на Фаворе, думала: добро нам зде быти (Мф. 17, 4), и полагала, что всегда так будет; но сему нельзя быть: не победивши страстей и не стяжав смирения, спокойствия нельзя получить. После Фаворской радости Апостолы увидели Господа на Голгофе и на кресте; и мы должны всегда быть готовы к претерпению всякого рода скорбей, какие Бог пошлет нам к искусу нашему; без случаев и браней нельзя научиться искусству (IV, 195,474).

Вы не думайте, чтобы проходящие духовную жизнь все могли всегда наслаждаться духовными утешениями. И здесь есть борьба плоти и духа, победа и побеждение, утешение временем и отъятие оного к смирению и обучению несения духовного креста, вместо вожделеваемого сладостного утешения. Любовь Божия не тогда познавается в нас, когда наслаждаемся утешениями, но когда терпим духовный крест, в котором также испытуется в нас любовь Божия, что мы не тогда только любим Бога, когда Он нас утешает, но и тогда, когда испытует отьятием оных (утешений) и протяжением скорбных внутренних чувств; в первом случае<когда ищем утешений>, по выражению одного учителя Церкви, мы ищем не Бога, а себя (1,92,196–197).

…Ты стоишь в воинстве духовном — Христовом; подвизайся терпением против восстающих на тебя скорбей и своих страстей. Как бы ты научилась терпению, когда бы не было скорбей, и какой бы венец получить могла? Духовная жизнь не в том только состоит, чтобы быть успокоиваемым от благодати и получать успокоения, как ты некогда сим наслаждалась; но оно не прочно, не прошедши огня искушений; потому?то благодать, явивши себя, отступает и попускает нам быть ратованным, чтобы искусилось наше самовластие, однако ж все невидимою силою помогает. В духовной жизни крест выше утешений: от сих иногда приходят в высокоумие, а от оного<креста>, познав свою немощь, смирятся и получат помощь (V, 120, 202).

Духовная… жизнь не в том только состоит, чтобы вкушать внутренние ее сладости и утешения, но в том более, чтобы терпеть благодушно лишение их и прочие скорби. От всех сих познается наша к Богу любовь, когда несем их благодушно; познавая свою немощь и нищету, смиряемся от сих. Вспомни первое свое устроение, когда наслаждалась духовными утешениями; что от сего приобрела? По лишении их — одну пустоту, и едва не впала в отчаяние, когда после оных восстали на тебя волны страстей. Видишь, как непрочно оное утешение, которое не приносит смирения, а только обольщает, и без вкушения скорбных поставляет в опасности имеющих оное.

Напротив, крест творит нас причастниками страстей Христовых и славы, но тогда, когда Ему будет угодно даровать, и нам будет полезно (V, 122, 204).

В жизни духовной или скорбь предваряет утешение, или утешение предваряет скорбь

…В духовной жизни всегда так бывает, или предваряет скорбь утешение, или сне скорбь предваряет. Сии перемены рождают надежду и смирение. Только скорби бывают различные, и мирские, и духовные; но об этом тебе еще рано знать, а принимай то, что пошлет Бог, с благодарением и равнодушием; в утешительных чувствах не возносись, а в скорбных не упадай духом… (III, 104, 217—218).

О тяжести твоей я уже давно тебе написал, теперь не буду повторять… Только паки подтверждаю — не унывай; а доблественно терпи, призывая в помощь Господа и Пречистую Его Матерь. После бывшего тебе утешения последовал и мятеж; ты еще не можешь удержать первого во смирении, и потому потребен огнь, да попалит хврастие тщеславное и останется пепел смирения; во время наведения предполагай, что пройдет, и надеждою укрепляй себя. Не думай о себе, что по отвращению (от тебя Бога) бывает твоя мрачность, ибо проблески бывают и утешения; я тебе о сем писал. А помыслы, наводящие тебе смущение, точно суть от врага (III, 253, 432).

…Радости и скорби… точно как дни ночи, а ночи дни сменяют; и как в атмосфере температура по погоде переменяется, такими изменениями мы познаем наше устроение и немощь (IV, 167, 409).

По учению святых отцов, жизнь наша есть брань духовная: рать и заступление, нашествие и утешение, страх и надежда, делание и воздаяние. Не прежде первых бывают последние. У тебя была буря, потом настала тишина. Богу благодарение, избавльшему тебя от бури. Но не надобно быть без попечения; святой Исаак Сирин учит: «во время радости возчай<жди>скорби», а во время бури «ожидай тишины». А всегдашнего мира он не одобряет, но говорит: «егда обрящеши на пути твоем мир неизменен, тогда убойся» (в 78 Слове)… (V, 28,60).

…Имеешь желание и произволение полагать начало к исправлению, но называешь колким и тернистым путь жизни монастырской, на коем то и дело падаешь. А мне кажется, что это иго Господне, которое ты взяла на себя, благо и бремя Его легко есть (Мф. 11, 30), в чем и Его неложные словеса нас уверяют; но тесен и прискорбен путь, — кажется пред нами, — от залогов наших внутренних страстей, которые бунтуют при малом им сопротивлении; когда же будем стараться, при помощи Божией, с нашим произволением противляться им и истреблять их, то они ослабеют и пропадут, а нас оставят в покое. Когда же не будем сознавать себя и противляться страстям, то они еще более усилятся и лишат спокойствия. Корень всех сих бедствий есть гордость; а прочие — все ее произрастения, от навыка укрепившиеся. Смири себя, то и корень исторгнешь, а ветви изсохнут (V, 338, 466—467).

За нерадение и гордость страсти не оставят нас

…Не освобождаемся от страстей, лишаемся плода страданий Господа нашего Иисуса Христа за наше нерадение и гордость; надобно же понуждать себя к свобождению от страстей, которые нас отягощают, а не успокоивают. Слышим каждый день: блажени нищии духом, яко тех есть Царство Небесное… и пакн нередко читаем слово Господне: научитесь от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем; и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). Вот нам самые ближайшие средства к свобождению от страстей, будем видеть нашу нищету духовную, ничего не имея доброго, и смиряться; хотя найдет томность в лишении духовной сладости, да считаем себя достойными первой, а второй недостойными, и при посещении Божием утешением да опасаемся думать о достоинстве нашем; при укоризнах и досадах будем уготовлять себя к перенесению; зря свою нищету и смиряясь, считать себя достойными оных; а при возмущении еще более нисходить во глубину смиренномудрия. О! когда бы слова Спасителя о духовной нищете и смирении всегда звучали в сердечных наших ушесах, то, может быть, и оглохли бы к страстным прилогам и попирали бы гордость и самолюбие (IV, 68,164—165).

Образ борьбы с гордостию

Вы желаете уничтожить в себе гордость и стяжать смирение: похвально ваше желание и произволение. Первая всех зол и бедствий виновна, а последнее податель и хранитель всех благ и добрых дел; одно другой противоположно. Надобно молиться Богу, просить помощи в сем деле, ибо Он сказал: без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5); и при всяком случае стараться уловлять гордые помыслы и предприятия, уничтожать их памятию своей худости и немощи. Всякое поползновение к греху мысленному и деятельному имеет причиною предварившую гордость, и оное должно нас низводить в бездну смирения. Но стяжать сию добродетель или богатство добродетелей многого труда и времени потребно; и кто оную думает, что стяжал, то далеко еще отстоит от оного; а кто думает о себе, что ничтоже имеет, то успокоивается в своей совести и ощущает мир (I, 376, 659—660).

Подобает побеждать внутреннюю похвалу и отчаяние

Когда же случится тебе сделать что доброе, то есть помолиться Богу с горячим усердием или другое что?либо, и станет помысл тебя хвалить, — тотчас вспомни заповедь Божию: аще и вся повеленная сотворите, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должны бехом сотворити, сотворихом (Лк. 17, 10); а когда помысл приведет к отчаянию, в неисполнении в точности всего правила, — тогда напомни себе, что Христос пришел грешников спасти. будь равнодушна и не смущайся (V, 324, 449).

Враг завидует миру и согласию

Ты, описывая свое смущение и сильное от того томление, спрашиваешь: почему тебе стоило много труда умиротворить себя? Такова?то дружба страстей! а что не скоро умиротворилась, потому что не скоро смирилась, а все помыслы плелись с укоризною на ближнего, от того и помощи скоро не получала, что не смирялась. Все же это тебе на пользу; ты познаешь искусом, как должно бороться со страстями и наклонять сердце свое к смирению и самоукорению. Враг завидует вашему согласию, из коего проистекает душевная польза, и старается потрясать вас вашими же страстьми, влагая друг на друга противные помыслы; но вы бодрствуйте, стойте; и аще и тысящу язв приимете от врага, не отступайте от подвига вашего. Премилосердый наш Подвигоположник смотрит на нас и не допускает до конца пасти, но подает Свою помощь взыскующим ее и смиряющимся. А когда бы получили без труда свободу, то могли бы возгордиться и приписать победу себе (III, 258, 447).

Причина рассеянности ума – гордость

…Спрашиваешь меня, как стяжать трезвенность и непарительность ума? Ты желаешь высоких дарований и не получаешь их: а ищи смирения, то и помыслы утихнут; при нахождении помыслов ты невольно видишь свою худость, смиряешься; а когда утвердится в тебе смиренное мудрование, то и помыслы утишатся; а ежели бы без смирения, ты и мнила бы стяжать трезвенность ума, то паки бы осквернила оную высокоумием, а потому Господь и не попускает тихости ума, чтобы всегда видеть свою худость. А притом вы находитесь упражняясь во множестве предметов, которые попеременно впечатлеваются в уме вашем; высоких не ищите, но смиренными ведитесь… (IV, 69,167).

Смущение показывает нам духовную гордость

Не имея силы сделать доброе, — просите помощи Божией и нисходите во глубину смирения; кайтесь, а не смущайтесь; самое смущение показывает вам гордость духовную: что, не могши достигнуть желаемой цели, лишаетесь надежды к оной. А когда бы что сделали добро, то непременно увлеклись бы мнением и самохвалением о сем. Советую не вдруг со рвением касаться высокого пути, но смиренно видеть свои недостатки и при помощи Божией вооружаться и противиться господствующей страсти; при побеждении же в чем?нибудь оной, не приписывайте себе, а Божией помощи; а при ниспаденин не упадайте духом, но смиритесь и кайтесь пред Богом (I, 35, 69).

…Вижу, что вы при недостатке ваших исправлений в добродетели, скорбя, порабощаетесь смущению и лишаетесь спокойствия; а это знак самолюбия и гордости. Вы хотите видеть себя праведным и, не достигая сего, смущаетесь; а когда бы достигли, то тоже бы увлеклись в гордость и стали бы строгим судиею других порочных и больше бы погрешили пред Богом; и Святая Церковь повелевает нам молиться: «ей, Господи Царю! даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего». Почему ж не молиться: даруй ми зрети моя добродетели? Потому что это приводило бы нас в гордость и самообольщение, а то приводит в смирение. Великие святые, при всех своих добродетелях, имели себя под всею тварию, что и укрепляло их добродетели (I, 89,191—192).

За гордое устроение Бог попускает нечувствие и мрачность духа

Ты скорбишь за посещение тебя мрачностию; но без сего что ж бы было и при твоем устроении? Ты могла бы реши, при обилии благодатных дарований: аз рех, во обилии моем, не подвижуся (Пс. 29, 7), и возуповала бы на себя, не бывши еще на брани и не победивши страстей; а сама видишь, как они господствуют над тобою. При всем вразумлении тебя и познании тобою, чем противиться страстям и побеждать оные, и даже при благом твоем произволении считать себя последнейшею сестры, обличается почти на всяк день твое самолюбие и гордое устроение. Но ты в подвиге борись, смиряйся, и Сам Господь победит враги твоя; а не твоею силою. Ты помнишь, когда тебе случалось в чем?либо отсечь свою волю, то и шепчет помысл хвалу тебе; а что против тебя, то и заговорит твое самолюбие; убивай оное, унизи свое Я!.. (III, 259, 450—451).

Нечувствие твое кажется для тебя новым явлением; оно не без вины бывает. Слова сии: я совсем себя не понимаю и не узнаю, доказывают, что ты мнила о себе нечто; а теперь поневоле надобно считать себя хуже всех. В духовном подвиге, а паче еще ращении<духовном возрастании>, невозможно всегда гореть, а попускается и остыть, дабы тем более чувствовать свою нищету; и сей?то помысл водрузился бы в нас, что мы хуже всех, не лицемерно, а истинно; тогда благодать сама подаст нам помощь и утвердит во благом, пока опять не возвысимся мыслями и не лишимся оной… (III, 102, 215).

…Что случились с вами душевные томности, то это не удивительно, и о сем уже много было писано, да и сами вы понимаете, что в духовной жизни необходим и сей внутренний крест, а паче когда во внешнем во всем успокоены и ни от кого не терпите озлоблений, но и похвалу принимаете; хотя же и бывает горько оное время, но невольно навыкаете терпению, а после посылает Господь и утешение; благодарите Бога о сем (IV, 52,118).

…Что после предыдущих дней, спокойных и доставляющих вам духовное утешение службою и келейным миром, ты пострадала телесною болезнию; благодари Бога о всем. Но если бы вам случилось когда, по спрятании благодати, впасть в мрак томительный и безотрадный, то и тогда не надобно унывать и отчаиваться, ибо чрез сии посещения мы приходим в смирение и познание своих немощей (IV, 165, 402).

Совет, тебе данный, чтобы умом отсекать страсти, кажется, не будет согласен с учением св. Исаака Сирина во 2 Слове: «деяние креста сугубо есть» и прочее, прочти со вниманием. По ее разуму, начинать деяние второю частию, а не первою, делание досады креста, то тотчас впадешь в высокоумие, наводящее гнев Божий. Ведь ум наш не может покорить страсти, пока не будет заушен и познает свою немощь и смирится (III, 274, 487).

«Аще видиши кого юна на небо текуща, запни ему ногу»

Все понемножку открывается тебе твоя немощь, и видишь, как ненадежно самонадеяние; ты думала, что вступила в монастырь, то уж и полетела горе, а между тем видишь себя все еще долу плежущу<лежащу>, и в этом есть милость Божия к тебе, научающая тебя познанию своей немощи, и дабы людей ни в чем не зазирала; а когда будешь зазирать других в их немощах, то сама всему тому будешь подвержена. Святые отцы велят: «аще видиши кого юна на небо текуща, запни ему ногу», т. е. не допускай его, потому что впадет в гордость, от которой и трудно исцелиться, и весьма худые бывают оной последствия… (III, 104, 216—217).

…Вам опасно входить в духовность прежде времени, то есть рассуждать о высоких вещах духовного умозрения и проч., а надобно видеть свои грехи и стараться побеждать и искоренять страсти; в этом состоит и цель нашего намерения; ибо по очищении от страстей само о себе откроется духовное чувство; а любовь Божия выражается в исполнении заповедей Божиих: «любяй Мя заповеди Мои соблюдает» (Ин. 14, 21) — о сем должно вам иметь собеседование и как бы смириться, а без оного все мрачно и темно. — Бога ради, молю вас, смиряйтесь во всем и мир имейте между собою, то и благодать Божия покроет вас от всего сопротивного (III, 253, 434).

Искушения и скорби даются нам для очищения от страстей

Ежели же вступите в поприще духовного обучения, тут предстанут вам другого рода искушения. Премудрый Сирах пишет: чадо, аще приетупаеши работами Господеви Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое и потерпи (Сир. 2, 1). Однако ж вы не ужасайтесь; надейтесь на помошь Божию, которая многих на пути сем укрепила и укрепляет, чему многие примеры в житиях святых видеть можно. Без испытания нельзя узнать, точно ли мы имеем к Богу веру, надежду и любовь, и не познаем, какие имеем у себя страсти и немощи, а потому и смириться не можем; без чего все наши дела суетны и Богу не угодны (VI, 117, 189).

Нельзя, чтобы впоследствии не было искушений, потрясающих тебя к познанию своего устроения и своей немощи; а также и борьба с страстьми необходима: ибо тьма и мгла страстей помрачает душевные наши очи, дабы не видеть Солнца Правды, Иисуса; а деланием заповедей Божиих, коим страсти сопротивляются (следовательно, нужна помошь Божия), очищается оная мгла; и смирением ясно видим, дондеже достигнем любви непадательной, также укрепляемой смирением. Будем считать всех лучшими нас, от сего не повредимся. Чистота сердца тогда познавается в нас, когда видим всех святыми, пишет св. Исаак Сирин (III, 26, 83).

…Что делать с П., ей трудно с собою ладить; вы и помоложе, да со страстьми как со зверьми боретесь, да и знаете путь сей: а она, не имея понятия о бранях вражеских, в смущении своих страстей видит виновными других (IV, 48, 105).

Бог не посылает нам искушений выше меры и сил

…<По>твоему суждению,<Бог>посылает тебе,<искушения>выше меры и сил твоих. Не будет ли это хула на Бога? Напротив, Он измеривает наши силы и по оным посылает искушение, нужное к нашему исправлению; а причина тягости есть наша гордость, и мы, не хотя себя зазрети и укорити, извиняем себя нежностию чувств. Нельзя вдруг не ощутить движения, но при оном можно укорить себя, и тогда уже действие страсти ослабеет. Когда же думаем, что невинны в сем движении, то далеки будем от исцеления. От понуждения и навыка исцеляется страсть, а когда дадим волю, под видом нежности чувств, то от навыка усиливается страсть; что видишь на многих состарившихся и не пекущихся о понуждении к самоукорению, и в них страсть усилившуюся. А чтобы нас ничто не трогало, то, не победивши страстей, не найдешь во всей природе места; ежели и никто нас не тронет, то сами страсти не дадут нам покоя, мы находимся на духовной брани (III, 264, 461—462).

Непохвально, что побеждаешься от помыслов и падаешь; но то еще хуже, что отчаиваешься. Мы находимся в борьбе, падаем и восстаем, и мужественнее на брани бываем; но отнюдь не надобно отчаиваться, а смиряться и каяться; хоть и стыдно, но должно. Знай же, отчего бывает сильнее брань и побеждение: от мнения о себе, от осуждения ближних, от излишней пищи и покоя телесного, а еще от сокровения<сокрытия помыслов>от матери<духовной>… (V, 291, 416).

Плод благого делания — любовь и смирение

Какие бы мы ни проходили образы жизни и послушания, какие бы ни имели делания и исправления во всех сих должно иметь обдержательные добродетели: любовь и смирение; без них все наши дела суетны и ничтожны. Еще же надобно иметь болезненное сердце (житие св. Паисия)… и у св. Исаака Сирина в 89 Слове сказано: «сердце, исполнено печали о немощи и безсилии, яже о телесных деяниях явных, исполняет место всех телесных дел; деяния телесна, кроме печали мысли, якоже тело бездушно суть»… «Печаль мысли есть даяние честно от Бога. Человек, отрешивый язык свой на человеки о благих или злых делах, несть достоин благодати сея». И в 46 Слове есть, что смирение и одно может спасти нас, а дела без смирения не спасут. Но надобно быть готову и на терпение находящих скорбей и искушений; ибо смирение рождается от разума, а разум есть порождение искушений, по слову св. Петра Дамаскина (II, 114,170—171).

Сколь истинна и спасительна сила слова Божия во всем Его Писании! но мы глухи, немы и слепы являемся к оному. Аще что и сотворим мало, мнимся нечто быти, и погубляем, лишаемся мзды; да еще и людей являемся строгими судьями; а надобно помнить не только то, что надо смиренно иметь мудрование, но и болезненность сердца, по учению отцов (в житии старца Паисия): «каковы бы ни были велики наши исправления, но аще не имеют болезненна сердца, плода не принесут» (IV, 33, 66—67).

…Плод благого делания есть любовь и смирение, от коих рождается покой и мир совести (III, 43,114).

Тебе приходит в голову смутный помысл, что ты пошла чрез скорби, то будто уже и не будет тебе мзды? Я тогда упомянул тебе кратко, что мзда не деланию, но смирению дается, и Господь ожидает, какой будет нашего подвига конец; сим и довольно бы опровергнуть твой помысл, но я еще скажу от Лествичника, что «семя, нечаянно падшее на землю, многий плод принесло»… (III, 231, 386).

Ты говоришь, что теперь не имеешь той горячности, которую прежде имела. Ты имела горячность, но тщеславную, оттого она и остыла. Что ты тогда делала без понуждения и с легкостию, а теперь с понуждением и с тягостию, и в этом видишь свою немощь и невольно смиряешься, то это гораздо приятнее Богу, хотя ты и не видишь сего. Так?то наше спасение соделывается; мы и понять не можем; не подвигами и высокими добродетелями, на кои упование думаем возлагать, но сердцем сокрушенным и смиренным и сознанием своей нищеты. Когда мы так себя устроим, тогда и добродетели будут тверды, смирением укрепляемые. Ты имела ревность на подвиги, на молитвы, на пост и проч., а о том и не думала, что тьма страстей закрывает сердце твое от Солнца Правды? Надобно иметь борьбу со страстями: самолюбием, славолюбием, ибо от них множество страстей восстают на нас (V, 541, 724).

Добродетели враг стремится сделать орудием к гордости, а греховные поползновения часто приводят к смирению

Как смирение, так и гордость помалу стяжаваются и умножаются. И то чудно, как добродетели делает враг орудием к гордости; и как, напротив, поползновения наши, проступки и немощи смиряют и привлекают милость Божию. Мирскою мудростию водимые сего не постигают; но духовные наши наставники открыли нам сию премудрость в своих учениях; когда будешь проходить деятельно духовную жизнь, то познаешь из отеческих писаний сию истину; а теперь и читаешь, но она еще не касается твоего понятия (III, 98, 209).

«Даруй мне, Господи, зрети моя согрешения»

Духовная жизнь не в том состоит, чтобы видеть свои исправления, а в том, чтобы зрети своя согрешения; первое приводит к гордости, а последнее к смирению, от которого и добродетели бывают тверды, и не возвышаемся умом о них. Враг борет нас различно: если не может вовлечь нас в пороки, то внушает мысль о своих исправлениях и тем помрачает ум наш и отводит от Бога. Первый наш путь есть отвержение своей воли и разума и неверование самому себе… (II, 123, 192).

Внешние подвиги, творимые самочинно, приносят не пользу, а вред

…О. И—на предлагает многие вопросы подвижнические, например: в 12 часов вставать Богу молиться, по разу есть, а по два чай пить и прочее; а о нравственном устроении ни слова не слышно. Я уже писал ей, чтобы она не увлекалась в большие подвиги, а старалась бы иметь отвержение своей воли и разума и стяжавать смирение; это скорее доведет до врат Царствия. Она ясно повлекалась своими молитвенными правилами и постами, а о смирении не понимала. Ну хорошо, она поднимется на молитву ночную, а других осудит, что лежат: какая же польза из этой молитвы? Я ей писал, чтобы слушалась тебя и не делала ничего самочинно (V, 94,165—166).

Вы, проходя подвиг своей жизни, имели более в виду и в действии внешнее делание: пост, правило молитвенное и проч., а на внутреннее делание, может быть, мало обращали внимания. И потому, полагаю, не имеете мира в себе… От внешних ваших подвигов вы имели надежду и обольщались благонадежием, но лишались спокойствия, не имея смирения (I, 101, 213).

Послушание опытному наставнику составляет основу духовной жизни

Хотя мы оставили мир, но страсти имеют еще в нас свои залоги, и потому должны иметь с ними всегдашнюю борьбу, при помощи Божией и руководстве опытных, отнюдь не доверяя своему разуму, отсекать оный и свою волю: от этого?то и рождается смирение, по слову св. Иоанна Лествичника в 4 Слове: «от послушания рождается смирение» и прочее, и когда хотят последовать своему разуму, то от оного и собирают плоды не спокойствия, а смущения: как можно дать оному<разуму>веру, когда он омрачен страстьми, а паче самолюбием и самомнением? И просто, когда мы хотим в чем познать волю Божию, как поступать, — читай у св. Иоанна Лествичника в 26 Слове, 110 отделение. А кольми паче в деле общем спасения. Разум наш и воля — стена медная между нами и Богом: читай о сем у св. аввы Дорофея «о еже не составляти свой разум». Прочти в житии старца Паисия (второе издание) на стр. 43: «прежде всех сих подобает» и проч.. читай у св. Симеона Нового Боголова, у Феодора Едесского, у Каллиста и Игнатия 14, 15 главы; и в других многих найдешь, что необходим путь в самоотвержении не следовать своей воле и разуму. Сколько же завидуют бесы тем, кто идет таковым путем, пишет св. Феодор Едесский в 44 главе; да ты, может быть, испытала сию брань (IV, 218, 495–496).

Диавол разными образами старается отторгнуть повинующихся от послушания: иногда их оскверняет телесными нечистотами, делает жестокосердыми и сверх обыкновения смущенными, иногда вводит их в состояние некоторой сухости, безплодия, лености к молитве, сонливости и омрачения, для того чтобы внушить им, будто они не только никакой пользы не получили от своего повиновения, но и вслед истинного послушания не ходили, ибо диавол не попускает им уразуметь, что часто отъятие даров духовных, бывающее по распоряжению Промысла Божия, служит причиной глубочайшего смиренномудрия.

Однако некоторые много раз отражали сего обольстителя терпением (I, 100, 212).

Юным в духовной жизни жить по своей воле – вредно

Ты жалуешься на душевные свои скорби, тяготу, тоску и смущение; это суть брани в духовной жизни, и надобно иметь непременно укрепление и отвержение своей воли и разума, терпеть и смиряться. Когда ты жила у м. Г., ты не имела себе брани; была подчинена, тебе только и было желание иметь свою келлию, и думала быть наверху блаженства. Ну, вот получила келлию, но с нею вместе получила и то, чего не ожидала, — тоску и тягость душевную, а тут еще и товарка не по духу, видишь, как вредно юным жить по своей воле. Советую тебе открывать свое устроение и скорбь матери игумении и просить ее молитв; и ничего не делать по своей воле, не принимать к себе часто гостей, а принимать тех и ходить к тем, куда мать игумения позволит. О. Н. также; надобно все сказать игумении, и она вас рассудит, кто прав и кто виноват: а что ты к ней имеешь злобу и ненависть, то это тяжкий грех. Тебе же одной жить никак нельзя; еще больше томление и скука тебя одолеют. Ты не понимаешь; это тебя мучат твои страсти: гордость, ярость, гнев, зависть, ненависть; а как ты их истребишь? Тогда только, когда имеешь обращение с людьми; и терпя от них скорби, будешь себя укорять и смиряться; а не их укорять; тогда и страсти твои утишатся (III, 69, 161).