О главных «столпах» исторического ислама

О главных «столпах» исторического ислама

Общепринято выделять пять главных «столпов» культовой практики исторического ислама. Лишь один из них касается догматики веры, а четыре других связаны с ритуальной стороной.

Первый «столп» исторического ислама — важнейшее положение символа веры — аш-шахады, которое гласит: «Нет никакого божества кроме Бога, а Мухаммад посланник Бога». Шахада была воинствующим кличем первых мусульман и является неотъемлемой частью большинства молитв.

Вторым «столпом» является ритуальная молитва (арабское ас-салят; персидское намаз) — обязательная пятикратная молитва: на заре, в полдень, днём, на закате, перед сном — совершаемая в индивидуальном порядке, реже коллективно. Она была принята с начала основания ислама, чтобы на уровне новых стереотипов поведения приучить «правоверных» мусульман не забывать о вере, вспоминать о которой рекомендовалось пять раз на дню. Эта мера, естественно, касалась лишь периода становления элементарного исламского порядка на первое время становления ислама. Поэтому целью намаза до сих пор считается «не дать мусульманину забыть, что он принадлежит не себе [ccxlvi] и даже не своим близким, а Богу, что он — Его раб, покорный Его приказу; поминание и прославление Его в течение короткого промежутка времени в разгар ежедневной деятельности мусульманина сохраняет это осознание ясным и не искажённым».[ccxlvii]

Сохранение обязательной ритуальной пятикратной молитвы до наших дней свидетельствует только об одном: уровень религиозного сознание мусульман недалеко продвинулся от уровня религиозности времён первых халифатов — поскольку им требуется всё те же принудительные методы «общения с Богом» и напоминания о Нём, что и в древности. Кроме того, «о Боге» вспоминают лишь пять раз на дню, бросая все свои дела и вставая на молитву. В то время как религия это — постоянная обоюдосторонняя связь с Богом, которая должна особо активизироваться по жизненной необходимости как раз-то в процессе повседневной деятельности людей, той деятельности, которую бросают «правоверные» мусульмане, когда приходит время очередной ритуальной молитвы. Тем самым ежедневный пятикратный намаз (рекомендации которого действительно есть в Коране) действительно лишь «напоминает о Боге» — одновременно грубейшим образом разрывая естественно предопределённую Свыше постоянную религиозность человека по Жизни (связь с Богом через Язык Жизни) пятикратным напоминанием о Боге с одновременным чтением одних и тех же молитв и перебором чёток с 99-ю бусинами (по числу «имён Бога»). Поэтому обязательный пятикратный намаз — одно из главных препятствий к переходу от идеалистического атеизма под вывеской ислама к неразрывной связи с Богом по жизни.

Ритуал намаза не помогает мусульманину обрести связь с Богом — а мешает этому, создавая у «правоверных» (тех, кто соблюдает намаз) примитивную иллюзию общения с Богом. В действительности же мусульмане в культуре исторически сложившегося ислама своим пятикратным практически одновременным молитвенным действом подкачивают эгрегор исторически сложившегося ислама — главное содержание которого не меняется из века в век, оставаясь основой для водительства мусульманской толпы ритуально-культового характера. Именно этому “Богу” мусульмане присягают как «его рабы», принадлежа не себе и даже не своим близким, а “Богу”-эгрегору (у которого есть “менеджеры” и хозяева). В результате чего «правоверный» мусульманин становится - “Его” рабом, покорным “Его”(эгрегора) приказу. Это так, поскольку Бог не поддерживает религиозную связь с людьми в качестве Своих рабов, о чём мы говорили выше. А посему мусульмане “общаются” не с Богом, а с Его имитатором — эгрегором исторически сложившегося ислама, который образовался ещё во времена пророка, но не волей пророка.

Безусловная замкнутость множества мусульман на эгрегор-“Бог” исторически сложившегося ислама, которая поддерживается всей системой мусульманских ритуалов — одна из трудно разрешимых проблем перехода мусульман от ритуально-культовой веры (веры идеалистического атеизма) к вере Богу. Следуя в основном рекомендациям первого контекста Корана (который наиболее прост и лежит на поверхности — его легко можно осознать, не трудясь над собой), который был необходим на начальных этапах становления ислама (но который надо было давно преодолеть), мусульмане из века в век продолжают традиции идолопоклонничества (бывшего основой религии до Мухаммада в Аравии) — молитву следует совершать по определённым правилам:

· Прежде чем приступать к молитве, необходимо предварительно сделать омовение (лица, рук, ног) в чистом месте водой или песком (при отсутствии воды); совершать молитву в пристойной одежде, на коврике, сняв обувь с покрытой головой.

Вообще же человек достоин быть всегда чистым и пристойно (то есть не шикарно, но аккуратно) одетым, а не только в моменты, когда он «предстаёт пред “Богом”» во время молитвы. А то можно подумать, что в остальное время мусульманам разрешено ходить в непристойной одежде и неумытыми. Все эти проблемы — проблемы прошлого, когда ислам только становился а уровень сознания населения Аравии соответствовал уровню раннеклассового общества.

Кроме того, сам Мухаммад своей жизнью показывал пример служения Богу (связи с Богом), а ритуальщина для него была лишь необходимым связующим звеном основ элементарной религиозности для первых мусульманских общин. Сам Мухаммад старался быть во всех отношениях чистым всегда и в повседневной жизни и при совершении ритуалов:

«Рассказывают, что речь Святого Пророка всегда была чиста и что он (в отличие от многих своих современников) не имел привычки сквернословить (Тирмиди). Для араба это было что-то исключительное. Мы не хотим сказать, что арабы во времена Святого Пророка имели обыкновение сквернословить, но, без сомнения, за ними водилась привычка щедро сдабривать свою речь ругательствами и привычка божиться сохранилась среди них и по сей день. Однако Святой Пророк настолько почтительно относился к имени Бога, что никогда не произносил его без полного на то оправдания [ccxlviii].

Он следил за чистотой тела, был даже педантом в этом отношении. Он чистил зубы несколько раз в день и так любил этим заниматься, что, бывало, говаривал, что, если бы он не боялся, что это окажется обременительным, он сделал бы обязательным для каждого мусульманина чистить зубы перед каждой из пяти ежедневных молитв. Он всегда мыл руки перед едой и после, а также после употребления в пищу чего-нибудь он всегда полоскал рот и считал желательным, чтобы, съев что-нибудь из приготовленного, каждый человек полоскал бы рот перед любой из молитв [ccxlix] (Бухари).

Он тщательно следил, чтобы все запасы воды, предназначенные для потребления человеком, содержались в чистоте.

Что касается правил, которых он придерживался в еде, то он ел любую пищу, которая была чиста и допустима, но не как гурман или обжора, и всегда заботился, чтобы у других людей было достаточно пищи. Обычно его еда была очень простой.

Святой Пророк предпочитал в одежде простоту. Его одежда обычно состояла из рубашки и изара (куска ткани, обёрнутого вокруг талии и ниспадающего до лодыжек — прим. автора) или из рубашки и шаровар (Бухари и Муслим).

Таким же простым было и его жилище. В доме его обычно была одна комната и маленький двор (Бухари)» [ccl].

· Молиться надо, повернувшись лицом в сторону Мекки, так и оставшейся главным мусульманским идолом. Молитва представляет собой несколько повторяемых циклов — ракатов (арабское — становиться на колени) определённой последовательности поз и движений с одновременным произнесением соответствующих «священных» формул. В зависимости от времени молитва включает 2–4 раката. Мусульманин сначала стоит, обратив ладони вперёд на уровень лица. Потом говорит «Аллах акбар!» («Велик Бог»). Прижимая руки к груди, читает первую сура Корана и ещё одну суру на выбор. Кланяется, положив руки на колени, поднимается, простирается ниц, выпрямляется, повторяет земной поклон, касаясь лбом земли, встаёт. Каждое движение сопровождается провозглашением ритуальных фраз.

Выделенное нами курсивом описание мусульманской молитвы — разновидность идолопоклонничества и заклинания стихии бессмысленным чтением сур Корана. Также как и религиозный смысл молитвенного омовения (символизирующий, что с водой сходит всё греховное, что приобрёл мусульманин между молитвами) — поклонение ритуальному коврику, повернувшись в сторону главного «фетиша» тоже не приближает мусульманина к изменению его нравственности. Мало того, иллюзия освобождения от грехов после омовения и молитвы — чем-то сходна с иллюзией отпущения грехов в библейском христианстве. Поскольку омовение и молитва символизируют очищение от грехов, то создаётся впечатление, что между молитвами мусульмане успевают опять стать греховно отягощёнными — и так всю жизнь. Налицо ритуальный разрыв между повседневной жизнью (которая должна становиться всё более праведной) и якобы духовной чистотой во время ритуала.

В то же время Коран, который бессмысленно цитируют мусульмане во время молитв, заблаговременно указывает на возможность серьёзной ошибки веры — если продолжать путать ритуалы и веру Богу:

Коран 73

20 Поистине, Господь твой знает, что ты простаиваешь меньше, чем две трети ночи, и половину ее и треть; и люди из тех, что с тобою. И Бог размеряет ночь и день. Знает Он, что вы не учтете этого, и обратился Он к вам. Читайте же, что легко вам из Корана. Знает Он, что будут из вас больные и другие, которые ударяют землю, выискивая милости Бога, и другие, которые сражаются на пути Бога. Читайте же, что легко вам из него, и простаивайте молитву, и приносите очистительную подать, и одолжайте Богу хороший заем. Что вы уготоваете вперед из добра для самих себя, найдете это у Бога лучшим и большим по награде, и просите прощения у Бога. Поистине, Бог — прощающ, милостив!

Мы уже разбирали этот аят выше. Повторим, что для Бога есть большая разница в мировоззрении людей, которые « сражаются на пути Бога» — стараясь приблизить свои нравственность и мировоззрение к тому, что ждёт Бог от людей своими мыслями, делами, (а не военной силой, как многие понимают это место аята; военные действия — крайняя мера), преобразить Землю и помочь людям преобразиться. И тех людей, которые « ударяют землю [ccli], выискивая милости Бога» — эти приравнены Кораном к « больным» (как правило «зомби» — слабые и безвольные люди, одержимые эгергором исторически сложившегося ислама). Этой болезнью изначально и по сей день страдает цивилизация исторически сложившегося ислама.

Третьим «столпом» исторического ислама является пост (арабское ас-саум; персидское ураза). В отличие от буддизма, где постовой является вся монашеская жизнь, а для мирян нет универсальных требований относительно этого культа, а также и “христианства”, в котором посты сведены к системе и с небольшими перерывами охватывают весь год, у мусульман пост один. Длится мусульманский пост целый месяц — девятый по лунному календарю — рамадан. Пост стал обязательным в первые десятилетия становления ислама. Правила и продолжительность поста определены в Коране:

Коран 2

183 О те, которые уверовали! Предписан вам пост, так же как он предписан тем, кто был до вас, — может быть, вы будете богобоязненны! —

184 на отсчитанные дни; а кто из вас болен или в пути, то — число других дней. А на тех, которые могут это, — выкуп накормлением бедняка. Кто же добровольно возмется за благо, это — лучше для него. А чтобы вы постились, это — лучше для вас, если вы знаете.

185 Месяц рамадан, в который ниспослан был Коран в руководство для людей и как разъяснение прямого пути и различения, — и вот, кто из вас застает этот месяц, пусть проводит его в посту, а кто болен или в пути, то — число других дней. Бог хочет для вас облегчения, а не хочет затруднения для вас, и чтобы вы завершили и возвеличили Бога за то, что Он вывел вас, — может быть, вы будите благодарны!

186 А когда спрашивают тебя рабы Мои обо Мне, то ведь Я — близок, отвечаю призыву зовущего, когда он позовет Меня. Пусть же они отвечают Мне и пусть уверуют в Меня, — может быть, они пойдут прямо!

187 Разрешается вам в ночь поста приближение к вашим женам: они — одеяние для вас, а вы — одеяние для них. Узнал Бог, что вы обманываете самих себя, и обратился к вам и простил вас. А теперь прикасайтесь к ним и ищите того, что предписал Бог. Ешьте и пейте, пока не станет различаться перед вами белая нитка и черная нитка на заре, потом выполняйте пост до ночи. И не прикасайтель к ним, знамения людям, — может быть, они будут богобоязненны!

В течение всего поста от восхода до захода солнца мусульмане не пьют и не едят, не курят и не развлекаются. После захода солнца можно есть и пить, но соблюдать умеренность в еде [cclii]. Также в дни поста рекомендуется моральное воздержание: не ведутся боевые действия, не следует ссориться, лгать, оговаривать других людей.

Но ведь если пост полезен для людей как средство физиологического (в первую очередь) и духовного очищения, то всё написанное и выделенное жирным в предыдущем абзаце полезно в течении всего года, а не только месяца в году. А в совокупности с пониманием второго контекста Корана и следованию живой религии веры Богу такого рода постоянное очищение вполне может привести к человечной совершенности. В этом отношении буддийские монахи, постящиеся всю жизнь, правы.

Только мусульманам был через Мухаммада дан важнейший «ключ» к жизненному физиологическому очищению[ccliii] — к нормально-очищающему режиму питания распределённого по времени суток. Мало того, со времён первых халифатов до нашего времени всем людям, кому доступен Коран, возможно на себе попробовать такой режим хотя бы в течении месяца. А мусульмане это проделывают регулярно. Однако мусульмане пост воспринимают не как намёк на наилучшую модель режима питания для наилучшего физиологического очищения — обязательной подготовки организма для правильного восприятия религии — а как необходимый ритуал или даже религиозную «повинность», «дань покорности Богу». Раз прописано в Коране — значит надо выполнять. Если бы эта «повинность» не воспринималась бы как необходимый не совсем приятный ритуал — мусульмане, почувствовав себя очищенными за время рамадана, захотели бы такой же очищенности всегда и добровольно приняли бы указанный режим питания (возможно более “щадящий”) в течении всего года.

Но есть, видимо, один естественный механизм как бы саморегуляции таких решений. Он касается безопасности, обеспеченной под контролем Свыше — предохранения от полного «зомбирования» людей той или иной верой идеалистического атеизма. Так, в буддизме (тоже разновидность атеизма) постятся лишь монахи. В библейском “христианстве” пост не приводит ко всеобщему физиологическому очищению, поскольку он не постоянный. А у мусульман пост самый правильный, в нашем понимании, но он — тоже не постоянный. Перейти на постоянный круглогодичный пост по правильному мусульманскому распорядку дня не позволяет и не позволит одно обстоятельство, которое Бог не может допустить: если современные мусульмане в своей массе полностью очистятся физиологически — они среднестатистически станут ещё большими «зомби» эгрегора исторически сложившегося ислама (и его модификаций: от полной покорности и безволия до религиозного экстремизма и фанатизма), попав к этому “ангелу” в ещё больший духовный плен. Поэтому существует двоякая прямая и обратная связь: не преодолев стереотипы культов и ритуалов (для чего нужно пересмотреть своё отношение к первому контексту Корана в пользу второго), мусульмане не смогут отказаться от сложившейся системы «столпов» исторического ислама, в которых пост длится лишь один месяц, а значит и не смогут полностью физиологически очиститься, поскольку для полного очищения надо не менее одного календарного года (минимальный годичный цикл). Одновременно с этим доминирование в обыденной жизни (которая гораздо продолжительнее пятикратных намазов и религиозных праздников, во время которых мусульмане максимально объединяются под эгрегором исторического ислама) «животных» стереотипов (хорошо покушать, курить, и прочее) не позволяет мусульманам принять решение о нарушении традиций поститься лишь месяц в году. Поэтому единственным средством чтобы нравственно и мировоззренчески “перешагнуть” через традиции и «животные» потребности (что может снять ограничения для очищения) — может служить переход в тип психики выше «зомби» — а значит и преодоление культуры исторически сложившегося ислама. Это может быть выход в «демонизм»,[ccliv] либо в человечность, последнего и ждёт Бог. Лишь такая возможность динамики задана Свыше, что мы смогли проследить на примере мусульманского поста.

Что касается режима поста, то днём действительно лучше либо не есть, либо есть очень мало. Рано утром желательно больше пить жидкости, а вечером, когда стемнеет можно принимать пищу, как и рекомендует Коран. О качестве пищи в Коране сказано много — но в основном применительно к культуре древней Аравии. К рекомендациям мусульманского поста следует добавить что примерно в таком режиме следует питаться (чтобы быть физиологически здоровым) всегда, а также и рекомендации о полезной пищи, которые мы взяли из «Евангелия мира Иисуса Христа от ученика Иоанна», которое считается в “христианстве” апокрифом (выделено жирным нами):

«… Они спросили Его: Куда идти нам, Учитель, ведь в Тебе Слово Жизни Вечной. Скажи нам, коих грехов мы должны избегать, чтобы больше никогда не видеть болезней?

Он сказал: Питайтесь всем тем, что находится на Божьем столе: плодами деревьев, зерном и полезными травами, молоком животных и пчелиным медом. Вся остальная пища — дело рук Сатаны, ведет к греху, болезни и смерти [cclv]. Тогда как богатая пища, которую вы находите на столе у Бога, даст вашему телу силу и молодость, и болезнь не коснется вас».

Поедание чьих-либо трупов, что позволительно в исламе (кроме мяса свиньи), приводит к тому, что животная информация вместе с плотью попадает в организм людей, добавляя им «животных» проблем психики. Но покуда мусульмане едят мясо, они не избавятся полностью от «животных» проблем, а посему, не преодолев стереотипы культуры (в том числе и наваждения попущений, вошедших в Коран) — они не станут абсолютными «зомби». Преодолев же наваждения исторического ислама, они тем самым избавятся от «зомбирующих» программ — но только после этого они смогут понять, что поедание трупов мешает дальнейшему психологическому совершенствованию. Получается «замкнутый круг»: либо подняться над историческим исламом, либо остаться между «животными» и «зомби». Пример мусульманского поста очень показателен: на нём видна модель механизма обратных связей на людей, упёртых в религиозную систему идеалистического атеизма.

Четвёртый «столп» исторического ислама — милостыня (арабское закят, очищение) — обязательный ежегодный налог (в среднем от 2,5 % от прибыли или имущесвта). Каждый мусульманин платит определённый доход в пользу малоимущих или неимущих собратьев по вере (Коран 58:13; 22:78; 24:56). Коран указывает не назначение милостыни:

Коран 9

60 Милостыни — только для бедных, нищих, работающих над этим, — тем, у кого сердца привлечены, на выкуп рабов, должникам, на пути Бога, путникам, — по становлению Бога. Бог — знающий, мудрый!

Но милостыня — всегда признак нездорового общества, где существует сильное социальное расслоение. Если общество порождает из поколения в поколение определённый слой людей, которые имеют избыток для милостыни и тех, которые считаются нищими, бедными и даже рабами — такое общество не здорово само по себе и не может быть образцом для людей.

Обычай милостыни возник из кровно-родственных отношений, которые доминировали у арабов Аравии и требовали постоянной материальной поддержки своих соплеменников (кланов) и родственников. Когда же возникли религиозные отношения исторического ислама, то мусульмане первых общин стали считаться как бы «родственными душами» по вере, и традиции взаимопомощи от внутриродовых родов перешли на уровень поддержки единоверцев на пути становления исторического ислама. Естественно, что пророк одобрил братскую религиозную взаимопомощь, что многократно вошло в Коран. Такая кораническая сторона милостыни была вполне оправдана на этапе становления ещё неокрепших общин и халифатов. Но потом, когда халифаты стали обладать огромными материальными богатствами, а халифы стали концентрировать их у себя — нужно было менять своё отношение к милостыни (и не только к милостыни, а ко многим устаревшим рекомендациям) — согласно коранической морали второго контекста, в которой мусульманам предписывается общинный образ жизни (Коран 3:104; 3:113; 6:38; 7:159). В здоровом обществе, которое действительно поддерживает Бог, не может быть бедных и нищих с одной стороны и накопивших огромные материальные “богатства” — с другой. «Очистительная» милостыня — признак больного общества ( Знает Он, что будут из вас больные и другие, которые ударяют землю, выискивая милости Бога, и другие, которые сражаются на пути Бога - Коран 73:20), в котором сохраняется клановая система управления.

Конечно можно спорить, обращаясь к разнообразным аятам Корана, о том, как должно быть устроено общество по-Божески, поскольку в этом отношении Коран, являясь сборником высказываний Мухаммада, которые были безусловно справедливы в то время и по тому поводу, о котором велась речь — не даёт понятной картины устройства общества справедливости (справедливость всегда от Бога). То есть, в Коране нет ясной социологической доктрины, которая была бы пригодна и во времена пророка и сейчас. А та социология, которая вошла в Коран — не универсальна, вполне понятна, но заметно устарела. В то же время целеустремлённый в человечность контекст Корана позволяет людям достроить в своей психике модель справедливого будущего: будущее и Землю Бог отдаст праведникам, управляя взаимоотношениями людей через Различении, которое даётся по нравственности. Но Различение нельзя выкупить у Бога ни за “богатства”, ни за милостыню ни за “подвиги” джихада. В многочисленных умолчаниях и намёках Корана остался вопрос о нравственности: какой её идеал с позиции Бога и это правильно. Невозможно научить нравственности с помощью книги: всё равно, как ни говори пророк, каждый под словами о нравственности понимает своё — после чего, чтобы прийти к единству понимания требуются какие-нибудь общие законы (например, шариата), чтобы можно было управлять государством. При жизни пророка, он мог научить своё окружение нравственным основам, что он и делал — по конкретным поводам в конкретной исторической обстановке. Но в психике у каждого, кто слушал проповедь, всё равно остались свои соответствия (что хорошо, а что плохо),[cclvi] кроме того, что они восприняли от пророка. Поэтому Коран в социально-нравственном плане, обладая высоким потенциалом второго контекста (целеустремлённого в человечность), не даёт прямых рекомендаций — целеустремлённых в будущее по принципу «делай так и будешь всегда прав». И это совершенно справедливо по отношению к людям: ведь Милость Божия в том и состоит, чтобы люди сами определили своё будущее наилучшим образом, поддерживая связь с Богом, а не упираясь в книгу — эти счастливы:

Коран 30

50 Посмотри же на следы милости Бога: как Он оживляет землю после ее смерти! Поистине, это — оживитель мертвых, и Он над всякой вещью мощен!

51 И если Мы пошлем ветер, и они увидят это пожелтевшим, они и после этого останутся неверующими.

52 Ведь ты не заставишь слышать мертвых и не заставишь глухих слышать зов, когда они обратятся вспять.

53 Ты не можешь направить на прямой путь от заблуждения слепых. Ты заставишь слышать только тех, кто верует в Наши знамения [cclvii], и они предались.

54 Бог — тот, который создал вас из слабости, потом после слабости дал вам силу, потом после силы даст вам слабость и седину. Он творит, что пожелает. Он — знающий, мощный!

Если же люди между себя допускают нищету и бедность, терпя и поддерживая власть “богатых” халифов и эмиров помимо власти Господа — они не соответствуют нравственности, по которой Милостивый даёт Различение. Коран даёт общие рекомендации, целеустремлённые в человечность, которые каждый понимает по своей нравственности:

Коран 3

104 и пусть будет среди вас община, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого. Эти — счастливы.

Но одновременно с этим Коран предупреждает от ошибок, однозначно намекая не второй контекст понимания Корана:

Коран 45

27 Богу принадлежит власть над небесами и землей; и в тот день, когда наступит час, — тогда в убытке покажутся считающие ложью!

28 И ты увидишь всякую общину коленопреклоненной. Всякая община будет призвана к своей книге; в тот день будет воздано вам тем же, что вы творили.

29 Эта Наша книга говорит против вас в истине; Мы записывали то, что вы совершали.

30 А что касается тех, которые уверовали и творили благое, Господь их введет их в Свое милосердие. Это и есть прибыль явная!

Существует в историческом исламе особый вид милостыни — садака — которая подаётся в виде единичного акта благотворительности, либо в виде искупительного действия. Это несколько похоже на библейскую милостыню, которая не регулируется законом, а сами “христиане” призваны «собирать сокровища в своей душе», а не в материальных “богатствах”.[cclviii] В то же время, в противовес библейской милостыне, Коран не поощряет раздачу всего бедным, напротив, расточительство осуждается Кораном как дьявольское обольщение, даже если оно и сделано из благих побуждений:

Коран 17

26 И давай родственнику должное ему, и бедняку, и путнику и не расточай безрассудно, —

27 ведь расточители — братья сатан, а сатана своему Господу неблагодарен.

И это правильно: ведь только Бог знает, почему бедняк или нищий обрели такую судьбу в жизни. А если они просто тунеядцы и не желают трудиться? Зачем же их поощрять милостыней. «Уравниловки» тоже не должно быть, иначе лентяи и тунеядцы сразу купятся на “халяву” и будут разлагать других. Поэтому общество прежде всего должно воспитывать психически и нравственно здоровых людей, лишь при заданности этой целью все умолчания и намёки второго контекста Корана будут поняты правильно, а проблем, связанных с милостыней — не будет вообще. В настоящее же время общество исторически сложившегося ислама так и осталось на уровне понимания вопроса о милостыне во времена пророка.

В общем втором контексте Корана — целеустремлённом в человечность — настоящую милость оказывает лишь Бог, Милостивый, Милосердный, а среди людей общины, которая призывает к добру, приказывает одобренное и удерживает от неодобряемого может быть добровольная взаимопомощь (как материальная, так и духовная), которая ни в коем случае не должна стимулироваться боязнью наказания Свыше, либо жаждой поощрения от Бога (а тем более и корпоративными связями). Всякая другая милостыня, существующая в среде людей — от неправедности “общины”, которую они создали и поддерживают своей деятельностью, сделав одних “господами” над другими — поскольку лишь один Господь может правильно разобраться кто достоин милости, а кто живёт так, как он заслужил. От людей же требуется не возводить одних “господами” над другими [cclix] — в том числе и с помощью поддержки имущественного расслоения и накопления материальных “богатств”.

Следующий пятый «столп» исторического ислама, когда мусульманская община объединяется в ходе хаджа — показывает, что религиозная жизнь мусульманской общины и обыденная жизнь мусульман существуют отдельно друг от друга и это следствие культуры исторически сложившегося ислама, несмотря на то, что множество исламских государств считаются теократическими.

Пятый «столп» исторического ислама — паломничество (арабское ал-хадж). Мы уже уделили много внимания теме паломничества в Мекку, поэтому остановимся лишь на одном его контексте, связанном с пониманием, что же такое современная мусульманская община. В ходи паломничества мусульмане проходят последовательно ряд религиозных обрядов, попадая в людскую круговерть во дворе огромного комплекса, названного «Священной Мечетью», вокруг которого люди совершают семикратный обход. Вот как описывает свои впечатления один российский журналист, попавший в круговерть хаджа:

«Человек, который вошёл в неё, становится другим, это ощутил каждый, побывавший в ней. Здесь утверждение, что «все люди — братья», мгновенно теряет свою банальность и пронизывает тебя своей глубокой истинностью. Мусульмане всего мира сливаются здесь в очистительную спираль, которая поднимает их к райской благодати…» [cclx].

В процессе ритуала хаджа, как ни в каком другом религиозном ритуале исторического ислама, мусульманам дано прочувствовать в эгрегориальной модели, что такое община, в которой «все люди братья». Они впадают в коллективный транс, находясь на кругах обхода Каабы. Но это — лишь примитивная эгрегориальная модель мирового общинного братства, которая действительна замешана на «райской благодати» первого контекста Корана.[cclxi] Но общинное братство, когда никто ни от кого не ждёт милости, и не боится подлостей, когда религиозные чувства наполняют души верующих — заканчиваются по возвращении домой, к обыденной несправедливой жизни. Хадж начался при пророке. Пророк объединял первые мусульманские общины во время ежегодного хаджа, под его руководством первые мусульмане ощутили на себе что такое общинный дух. Но на этом позитивное развитие мусульманской общин, видимо, и закончилось.

Хадж превратился в крупнейшее эгрегориальное действо, когда под общим эгрегором исторического ислама в эгрегориальном экстазе (иллюзии близости рая) объединяются мусульмане разных стран, ощущая единый дух исторически сложившегося неправедного «ислама». Если посмотреть на действо хаджа (его показывают по телевидению), то можно увидеть явление коллективной эгрегориальной одержимости, доходящей до религиозного исступления (в религиозном экстазе люди давят друг друга за лучшее место у «святыни») — несмотря на то, что Коран многократно предупреждает об опасности одержимости. Осознанно « Бороться на пути Бога» (человек получает от молитвы только то, что он понял и чего Бог сочтёт его достойно) за истинно общинный образ жизни — неразрывный с религиозной жизнью — мусульмане в своём большинстве не желают, следуя ритуальной стороне религии. Второй контекст Корана об этом предупреждает верующих:

Коран 9

19 Неужели же поение паломника и оживление священной мечети вы считаете таким же, как если кто уверовал в Бога и в последний день и боролся на пути Бога? Не равны они пред Богом: Бог не ведет людей несправедливых!

С призывом « Бороться на пути Бога», которого очень много в Коране, связан шестой «столп» ислама, который нередко прибавляют к пяти предыдущим основным. Это «священная война» — джихад (от арабского «борьба за веру»). В классическом историческом исламе джихад делится на несколько разновидностей, где отдаётся безусловное предпочтение самосовершенствованию, «борьбе со своими недостатками», духовной борьбе за веру — и лишь в крайнем случае допускается вооружённая борьба в защиту веры. И это правильно.

Джихад возник от необходимости защиты первых мусульманских общин, продвижения ислама — ещё во времена пророка. Джихад — священная война, если смысл этого арабского слова передать русским языком. По существу это означает, что сторонники осуществления Царствия Божиего на Земле вынуждены защищать себя, своих близких и своих союзников крайними средствами, поскольку убийство человека — грех. Но убийство — меньший грех, нежели неверие Богу, которое насаждают прямо или опосредованно противники тех, кто вынужденно прибегает к джихаду:

Коран 2

217 Спрашивают они тебя о запретном месяце — сражении в нем. Скажи: "Сражение в нем велико, а отвращение от пути Бога, неверие в него и запретную мечеть и изгнание оттуда ее обитателей — еще больше пред Богом: ведь соблазн — больше, чем убиение!" А они не перестанут сражаться с вами, пока не отвратят вас от вашей религии, если смогут. А если кто из вас отпадает от вашей религии и умрет неверным, у таких — тщетны их деяния в ближайшей и будущей жизни! Эти — обитатели огня, они в нем вечно пребывают!

В то же время участвующие в джихаде следуют кораническим обещаниям быстрого рая в случае вооружённой борьбы за веру. Но эти коранические обещания во-первых наваждения рая и ада, а во-вторых были обусловлены необходимостью того времени. Но вот употребляют религиозные призывы мусульман к джихаду для употребления некоторых “мусульман” как «зомби», посылаемые вместо террористов от имени Бога.

Исторически началу джихада пророком Мухаммадом предшествовали десять лет мирной проповеди. В течение этих десяти лет:

· с одной стороны, все противники Мухаммада и последовавших за ним первых мусульман имели полную возможность ознакомиться с Кораническим Откровением, вникнуть в его смысл и подумать о своём личном отношении к Откровению и о своих личных взаимоотношениях с Богом (в этом и есть суть религии), в результате чего многие из них сами стали мусульманами по своему разумению блага для людей, пониманию отличий того, что есть — Добро, а что — Зло;

· с другой стороны, сами первые мусульмане стойко переносили всё, что обращали против них их противники — заговоры и насилие, доходившие до убийств, в том числе и до покушений на жизнь самого Мухаммада, голод и экономический геноцид вследствие торгового бойкота, организованного клановой верхушкой противников Ислама и т. п.

И только после этого был начат джихад, завершившийся безоговорочной капитуляцией противника. Исторический ислам победил, однако так и не став со временем образцом праведного общежития людей. Исламская цивилизация раскололась и джихад зачатую направлялся одними течениями мусульман против других, а не только против иноверцев.

Дело в том, что обещания наваждений рая и ада, вошедшие в Коран, «зомбируют» на лёгкое попадание в рай. А многочисленным малоимущим мусульманам настолько тяжела их жизнь на Земле, что многие из них готовы побыстрее «попасть в рай» — тем более что вера якобы позволяет это сделать, встав на путь джихада.

Основная психологическая, нравственная и социальная основа неправедного джихада — неправедность всей мусульманской цивилизации, которая своим якобы “общинным” самоуправлением во-первых, не обеспечивает большинству своих граждан-мусульман даже элементарного минимального достойного человека уровня жизни (люди плодятся как животные и никому не нужны от рождения), поддерживая холопско-господские отношения и безработицу. “Лишние” люди в историческом исламе поэтому готовы побыстрее убежать из “ада” на Земле,[cclxii] пользуясь первой возможностью «попасть в рай». Во-вторых, «зомбирование» первым контекстом Корана, воспитывающим действительно бесстрашных воинов-«зомби», одержимых лёгкой возможностью попасть в рай.

Каких только разновидностей джихада не придумано к настоящему времени в историческом исламе: издревле воюют «за Бога» друг с другом сунниты и шииты, Иран с Ираком, мусульмане и иудеями в Палестине, мусульмане с иноверцами, мусульмане с «неверными» в разных странах.

Джихад (как вооружённая борьба за веру) перестал быть действительно священной войной практически сразу после ухода Мухаммада. С этого момента практически все завоевания исторического ислама проходили в пределах попущения Божиего. Возникает вопрос: что больше защищали мусульмане в ходе джихада после пророка — свои корпоративные интересы (либо чужие интересы — в том числе и «мировой закулисы»), или чистоту веры?

Ведь сразу после смерти пророка начался спор о преемственности власти: в первую очередь не поделили власть, заботясь о клановых интересах. Исторический ислам раскололся на две клановых корпорации — суннитов и шиитов. Споры о том, кто возглавит общину привели к первому крупному религиозному расколу, который не преодолён до сегодняшнего дня. Шииты считали, что главой мусульман (имамом) может быть лишь кровный родственник Мухаммада. Шииты составляют меньшинство — около ј от общего количества мусульман (преимущественно в Иране, Ираке, Ливане, Йемене и Бахрейне). Сунниты считают, что светский и духовный глава мусульман должен избираться членами общины — не благодаря происхождению, а по способностям и признанию. Последнее — наиболее справедливо. К тому же сунниты кроме Корана руководствуются Суннами, расширяя свой кругозор.[cclxiii] Но все течения исторического ислама руководствуются в основном первым контекстом Корана — «зомбирующим».

Из разнообразных суннитских течений следует выделить ваххабитов. Ваххабизм возник в середине XVIII в. в Аравии на основе учения Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба, проповедующего суровый монотеизм. Это была по-видимому достаточно правильная реакция на вседозволенность халифов и эмиров, объявлявших себя «святыми» помимо Бога и на поклонение мусульман разнообразным идолам исторически сложившегося ислама. Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб призывал возвращение к начальной чистоте веры. Как он понимал чистоту веры, конечно, трудно сказать. Но последователи этого «исламского протестантизма» (как называют ваххабизм) в своё время пытались сокрушить «Чёрный Камень» в Каабе — как языческий пережиток. Но ведь это в действительности и есть вредный исламский фетиш. После смерти Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба английская разведка взяла ваххабизм под свой контроль, извратила его, а в силу своего радикализма вахабизм был употреблён для призыва мусульман «к джихаду» в целях «мировой закулисы».

Общий же принцип настоящего джихада, который соответствует второму контексту Корана, (нацеленному в человечность) но до которого надо нравственно дорасти, следующий:

Коран 41

34 Не равны доброе и злое. Отклоняй же ‹зло — наше уточнение› тем, что лучше, и вот — тот, с которым у тебя вражда, точно он горячий друг.

35 Но не даровано это никому, кроме тех, которые терпели; не даровано это никому, кроме обладателя великой доли.

36 А если нисходит на тебя какое-нибудь наваждение от сатаны, то проси защиты у Бога, — ведь Он — слышащий, мудрый!