Розыски св. Варлаама и мученическая кончина других божественных отцов.
Розыски св. Варлаама и мученическая кончина других божественных отцов.
Царь очень обрадовался такому плану, питая пустыя надежды. Узнав, что Варлаам недавно отправился в обратный путь, он поспешил принять меры, чтобы овладеть им. Поручив страж охранят все проходы и выходы, он сам на лошади стерег один путь, который особенно подозревал, желая, во чтобы то ни стало, овладеть Варлаамом. Прокараулив здесь напрасно целых шесть дней, огорченный неудачею, он удалился в одно из городских предместий и остановился в находившемся там царском дворце.
Арахию же с несколькими всадниками отправил на поиски за Варлаамом, велев им отправиться в самую Сенаарскую пустыню. Прибыв туда, Арахия стал разспрашивать всех окрестных жителей о Варлааме. Но так как все они отвечали, что не видели такого мужа, то он отправился в глубь пустыни отыскивать последователей правой веры.
Объехав почти всю пустыню, перешарив все самыя крутыя горы и овраги, Арахия со своим отрядом, взошедши на вершину одной горы, увидал у ея подошвы общество пустынников. Тотчас же, по приказанию своего вождя, все во весь дух бегут с горы, стараясь перегнать один другого. Достигнув подошвы, они, подобно стае собак или каких-нибудь диких зверей, набрасываются на пустынников и схватывают их. Отшельники эти, на лицах которых были видны следы трудов в пустыне, самим наружным видом внушали уважение. Но посланные Арахиею не замечают ничего этого. Схватив, они влекут их к своему начальнику. В течение всего этого времени пустынники не выразили никаких признаков страха или печали. Шедший впереди их старший нес мешок, наполненный останками прежде умерших святых отцов.
Увидев их, но не видя между ними Варлаама (он знал его наружность), Арахия очень опечалился и говорит им: "Где тот обманщик, который совратил царскаго сына?" Тогда несший мешок отвечал ему: "Таковаго среди нас нет, да и не будет его. По милости Христа он бежит от нас и живет среди вас". "Так ты знаешь его?— спросил Арахия.— Да, конечно,— отвечал пустынник,— я знаю о существовании обманщика, котораго зовут диаволом и который живет среди вас, которому вы служите и повинуетесь".— "Я тебя спрашиваю о Варлааме, а именно спросил тебя, где он находится".— "Для чего же ты говоришь о каком-то, совратившем царскаго сына! — отвечал монах. Ибо, если ты ищешь Варлаама, то тебе следовало бы спросить: где находится спасший царскаго сына от обмана и направивший его на путь истины? Это наш брат и сподвижник, но мы уже давно не видели его".—"Так укажи нам место его пребывания",— сказал Арахия.—"Если бы Варлаам желал вас видеть, то он сам бы вышел к вам на встречу. Мы-же не можем указать тебе места его пребывания".—"Так если вы мне сейчас не доставите Варлаама, то я вас предам неслыханным казням!"— закричал разгневанный Арахия, зверски посмотрев на него.
— "Что же ты заметил у нас такого, что бы могло нас так привязать к этой временной земной жизни, чтобы мы испугались смерти, которою ты угрожаешь?—отвечал подвижник.— Я тебя скорее буду благодарить за то, что ты дал нам возможность умереть за добродетель, что вывел нас из этой жизни. Мы не мало боялись предстоящаго ея конца именно в виду его неизвестности, не зная какими он нас постигнет. Мы боялись, чтобы шаткость наших убеждений и диавольские наветы не заставили нас переменить образ мыслей и нарушить завет с Богом. Итак, не имея никакой надежды узнать от нас то, чего вы желаете, исполни немедля свое намерение. Ибо мы не укажем вам ни места пребывания нашего брата, хотя и знаем его, не выдадим других неизвестных вам монастырей, считая позором избегать смерти, но скорее умрем мучениками за добродетель, не колеблясь за имя Божие пролить свою кровь".
Грешник, не перенося прямоты этих праведных речей, особенно же благородства их ума, велел их бить и пытать. Однако твердость и терпение подвижников показались замечательными даже этому тирану. Когда ни качество, ни обилие пыток не могли поколебать аскетов, и никто из них не захотел выдать места пребывания Варлаама, тогда Арахия велел вести их к царю и на пути бить и оскорблять, а также заставил нести мешок с останками. Чрез несколько дней они приходят на место пребывания царя. Разсказав царю о поведении пустынников, Арахия затем приводит их к нему. Увидев монахов, Авенир, кипя гневом, был подобен бешеному. Заметив, что они жестоко изсечены, он снова велит их немилосердно бичевать. Наконец, уняв немного свою ярость, он велит прекратить бичевание. Потом спросил их: "Для чего вы храните и носите с собою эти кости умерших? Если вы хотите, то я и ваши кости положу вместе с этими, чтобы вы были мне благодарны за то, что через меня вы достигли желаемаго".
Тогда глава этого божественнаго общества, не обратив внимания на угрозы царя, говорит ему, как будто с ним ничего не случилось, свободно и с светлым лицом, свидетельствовавшим о его внутренней душевной радости: "Эти святыя, чистыя кости мы носим с собою, царь, для того, чтобы очищать ими свои желания. Приводя себе на память упражнения в богоугодной деятельности тех мужей; которым принадлежат эти кости, мы чувствуем в себе такое же рвение к добродетели, видя, как в зеркале, то отдохновение и ту негу, в которых они теперь живут. Стремясь к такому же блаженству, мы взаимно поощряем друг друга идти по их стопам. Кроме того, эти останки напоминают нам о смерти, что весьма важно, так как это напоминание воодушевляет нас к перенесению аскетических трудов и, наконец, прикосновение к ним освящает нас".
Царь опять спросил: "Если, как вы говорите, напоминание смерти полезно, то почему же кости, находящияся в ваших телах, которыя в скором времени разложатся, не могут напоминать вам о смерти так же, как эти уже разложившихся тел?"
На это монах ему отвечал: "После того, как я тебе сказал пять причин, по которым мы носим с собою эти останки, ты, возражая на одну из них, думаешь, что насмехаешься над нами. Будь уверен, что кости людей уже умерших сильнее заставляют вспоминать о смерти, чем кости живых людей. Но, если ты того мнения, что кости, сокрытыя в плоти людей живущих, могут напоминать о смерти, то отчего же ты, вспоминая о скорой своей кончине, не заботишься о том, чтобы быть готовыми к ней, но всецело предал себя разнаго рода беззакониям, насильственно и безжалостно уничтожая служителей истиннаго Бога, людей благочестия, не причинивших тебе никакого зла, не отнявших и не замышляющих отнять у тебя ничего из благ земной жизни".
На это царь возразил: "Я вас наказываю и преследую, как людей опасных, вводящих других в заблуждение за то, что вы советуете воздерживаться от жизненных наслаждений и удовольствий, приписывая суровую жизнь в грязи и лишениях; а также учите отречься от почитания наших богов, а вместо них почитать Иисуса. Поэтому-то я, не желая, чтобы люди, следуя вашему ложному учению, превратили всю землю в пустыню и, отступив от отцовских богов, обратились к чужому Богу, справедливо осудил вас на смертныя казни и другия наказания".
Услышав это, монах говорит царю: "Если тебе так хочется, чтобы все наслаждались жизненными благами, то почему же ты не даешь возможности жить другим в богатстве и роскоши, а большинство терпит крайнюю бедность, ты же стараешься только о том, чтобы получше откормить свою плоть и этим приготовить обильную пищу для червей. Для того-то ты и Бога истиннаго не признаешь, но провозглашаешь несуществующих богов, виновников всякаго беззакония, чтобы, ссылаясь на их пример, ты мог творить всякия беззакония, ибо, что делают боги ваши, то как не делать того же и поклоняющимся им людям?!
Таким образом, ты находишься в великом заблуждении, царь! Ты боишься, чтобы мы не уговорили некоторых из твоего народа выйти из-под твоей власти и отдаться под покровительство Всемогущей руки. Этим самым ты только желаешь иметь в своей власти побольше людей, которые бы доставляли тебе средства для удовлетворения твоего честолюбия, а сами чтобы поэтому терпели всякия бедствия, представляя тебе все свои выгоды. Подобно тому, как кто-нибудь, выучивши для охоты собак или птиц, до травли всячески ласкает их, когда же они поймают что-нибудь из того, за чем охотились, то он насильно вырывает добычу у них изо рта,—так и ты, желая иметь побольше податников, приносящих тебе плоды земные и морские, говоришь, что заботишься о спасении людей, на самом же деле только губишь их, а прежде всего самого себя. Но очнись, наконец, от этого земнаго сна, раскрой свои закрытые глаза и узри озаряющую всех славу Бога нашего, приди же в себя. Образумьтесь, безсмысленные люди! Когда вы будете умны, невежды? (Пс. 93, 8). Пойми, что нет другаго Бога, кроме нашего Бога, что без Него нет спасения".
Тогда царь грозно говорит ему: "Перестань болтать вздор и тотчас скажи мне, где Варлаам, или ты испробуешь таких наказаний, каких никогда не пробовал".
Но великий и благородный подвижник, служитель небесной мудрости, не обращая внимания на угрозы царя и оставаясь совершенно спокойным, сказал: "Нам, царь, предписано делать не то, что ты прикажешь, но что приказывает Господь Бог наш, Который учит нас воздерживаться от всяких удовольствий и страстей, мужественно переносить всякий труд и терпеть всякое зло за благочестие. Так что если ты нас заставишь пострадать за добродетель, то этим самым окажешь нам благодеяние. Итак, делай, что хочешь. Мы же не совершим ничего, непристойнаго христианину и не подчинимся греху. Ты не считаешь малым грехом выдать нашего сподвижника и соратника в твои руки, но в нас есть столько мужества, чтобы из страха к твоим пыткам не отречься от нашей мудрости и не сделать чего-нибудь, противнаго закону Божию. Если ты думаешь, что знаешь средство, которым можно бы было заставить нас исполнить твое приказание, то употреби его. Ибо наша жизнь есть Христос, умереть же за имя Его есть первое счастье".
Побагровев от гнева, царь велел отрезать подвижникам языки, вырвать глаза и отрубить руки и ноги. Когда было отдано это жестокое приказание, то стоявшая вокруг стража начала безжалостно и безчеловечно производить эти увечья, отрезывая языки, вырывая глаза железными щипцами и ломая суставы рук и ног приспособленными к тому инструментами. Блаженные же, славные и благородные отцы мужественно выдерживали эти муки, относясь к ним, как к приготовлению к пиру, взаимно поддерживая друг друга и безстрашно идя на встречу смерти за имя Христа. В таких многообразных мучениях отдали свои мужественныя души Господу Богу более 70 подвижников. Несомненно, что сила благочестиваго разсудка побеждает чувство всяких страданий, как выразился один муж, разсказывая о страданиях стараго священнослужителя, семи юношей и одномыслящей с ними матери, пострадавших за отцовский закон. Скончавшиеся теперь божественные отцы ничем не уступили им в твердости и величии души и несомненно стали наследниками и гражданами небеснаго Иерусалима.