Глава 15: О том, какая польза от воздержания и какой вред от невоздержанности, а также о том, как гибельно винопитие без меры
Глава 15: О том, какая польза от воздержания и какой вред от невоздержанности, а также о том, как гибельно винопитие без меры
1. Из жития святой Синклитикии
Святая Синклитикия, кроме всех прочих благ, которыми обладала, не забывала употреблять и спасительное снадобье для врачевания тела. Именно она так подружилась с постом, что, казалось, не было больше никого равного ей в том. По ее мнению, пост — основа и страж всех прочих добродетелей. Если ей приходилось съесть больше, чем она привыкла, то претерпевала противоположное своим сотрапезникам. Она бледнела в лице и в теле чувствовала тяжесть. Как от раздавшихся вширь деревьев отсекают бесплодные ветви, так и она отрешала от себя все терноподобные произведения своего ума. Святая действовала постом и молитвой и, если хоть какая — либо страсть начинала усиливаться, то блаженная всячески наказывала себя, изнуряя тело разными работами.
Когда враг объявлял ей войну, она прежде всего призывала Владыку вступиться за нее, а затем налагала на себя самый суровый подвиг. Она ела только хлеб из отрубей, да и то умеренно и осторожно, а воду подолгу даже не пила совсем. Ложась спать на земле, она мужественно сражалась со сном. Поэтому враг обращался в бегство, а она тем временем несколько умеряла тяготы своего подвига. Синклитикия поступала так, чтобы члены тела ненароком не ослабели, и она не оказалась в опасности. Не думать об опасности, значит, готовиться к поражению. Если воин не сможет держать в руках оружие, то ему не на что будет надеяться в битве. Кто забыл меру и безрассудно стал морить себя голодом, тот не только нанес ущерб своему здоровью, но и погиб, когда враг перешел в наступление.
Святая Синклитикия никогда не поступала так опрометчиво. Все решения она принимала рассудительно и изо всех сил боролась с врагом, с молитвой совершая подвиги. А когда наступала тишина в ее душе, тогда она проявляла заботу и о теле. Вспомним моряков дальнего плавания. Когда начинается буря и корабль затягивает в водоворот, они не садятся есть, но прилагают все усилия, чтобы избежать несчастья. А когда шторм прекратится, тогда они дают себе отдохнуть от трудов и думают только о ремонте корабля. Они никогда при этом не становятся беспечными и не позволяют заснуть глубоким сном, на опыте зная, что это опасно и что буря может разразиться вновь. Пусть ветры улеглись, но море непредсказуемо. Одно бедствие прошло, но корабль может поджидать другое. Итак, поскольку погода ненадежная, моряки непрестанно подбадривают себя, чтобы не ослаблять внимания.
2. Из святого Ефрема
Брат! Всегда люби воздержание, ибо оно весьма полезно. Если проявишь равнодушие (а оно заставляет человека быть неразборчивым в средствах), то дойдешь до погибели. Прежде всего утратишь благодать Божию. Затем станешь посмешищем для всех, кто тебя будет видеть. А после такие траты начнешь делать, что твоего рукоделия не хватит на покрытие всех расходов. И у тебя начнутся заботы, превратишься в торговца, а за этим уже последуют ложь, обман, частая отлучка с места подвига, лесть по отношению к сильным, и вся твоя жизнь станет сплошной суетой, а память Божия от тебя удалится. Вот тогда ты и окажешься в горестном плену у врагов: они тебя столкнут в глубину ада и увлекут за собой в вечный огонь. Многоядение и многопитие сейчас доставляют наслаждение, а завтра приведут к унынию и совершенно расслабят твой помысел.
3. Из Антиоха Пандекта
Все должны сдерживать чрево, особенно те, кто избрали служение Богу. Того, кто ест без меры, можно сравнить с перегруженным кораблем — волны легко его потопят. Тело нуждается в пище, а не в изобилии яств, в умеренности, а не в роскоши. Скромная пища приносит пользу и душе, и телу: уму она придает остроту и чистоту, а телу — здоровье и хорошее самочувствие. А неумеренность в пище вредит душе и телу: помысел грубеет, помрачается и черствеет, а тело не только начинает ныть и испытывать постыдные вожделения, но и болеет подолгу и тяжело. Поэтому подвижники, довольствующиеся немногим, сообразительнее, рассудительнее и крепче, чем изнеженные любители поесть.
Будем избегать, братья, пресыщения, чтобы не разжечь в себе плотской пламень. Как если подбрасывать дрова в огонь, пламя поднимется высоко, так если и тело баловать множеством яств, в нем возрастет похоть, которую трудно будет погасить. Роскошь яств тешит гортань только краткое время, но питает неусыпного червя невоздержанности.
Монах — чревоутодник — данник своей утробы. Он только праздников в честь святых и дожидается, тогда как воздержанный подражает жизни святых. Чревоугодник наслаждается лишь своим широчайшим и ненасытным чревом, этой кладовой любезных ему и почитаемых им испражнений. Он огорчает живущего в нем Святого Духа и отгоняет Его прочь. Дух не может вынести зловония, которое исходит от него.
Как дым прогоняет пчел, так и чревоугодник гонит от себя благодать Святого Духа. Как сказал апостол: Плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия (1 Кор 15, 50). Плотью и кровью апостол называл плотские страсти, из — за которых ум совлекается к попечению о плоти. А сама плоть становится пищей бесов, как сказал пророк: Если будут наступать на меня злодеи,, чтобы пожрать плоть мою (Пс 26, 2).
Тот, кто измождает свою плоть воздержанием, лишает бесов их пищи и делает их совсем немощными: они уже не могут с прежним пылом осаждать подвижника. Такой человек всегда возвышает свой ум над земным, возводит к небесному, представляя прекрасное в Святом Духе. Извне он может казаться мрачным и понурым, а внутри весел и весь светится радостью. Постник похож на цветок финиковой пальмы, у которого снаружи окраска темная, а внутри белая, как снег, и обещает крупный плод. Так и воздержанный человек, снаружи понур, а изнутри освящен Богом, с Которым он дерзновенно беседует.
4. Из аввы Исаии
Как овца не может иметь потомство от волка, так и сокрушение сердечное не может от сытости породить добродетели. Никто не может стяжать болезнь и скорбь по Богу, если прежде не полюбит причины такого состояния. Скорбь приходит к человеку от страха Божия и обличения себя, а болезням способствуют воздержание и бдение. Юная плоть, напитанная различными яствами и винами, — как свинья, готовая на заклание. От воспламенения телесных наслаждений душа истекает кровью, а жаром греховных желаний порабощается ум, когда он уже не может противостоять наслаждениям плоти. Жар в крови ослабляет дух.
Пусть юные монахи даже не притрагиваются к вину. Иначе в них разгорится двойной пожар: внутри — действие страсти, а снаружи — винные возлияния. Наслаждение плоти, чрезмерно распалившись, изгонит из души духовное наслаждение болью умиления, а сердце, изможденное бушеванием страсти, очерствеет. Пусть юноша, который стремится к чистоте и к духовному жительству, даже воды не пьет вдоволь. Ограничивая себя в воде, он даст в себе действовать целомудрию.
5. Из аввы Исаака
Как облако скрывает свет солнца и луны, так и пары, исходящие из чрева, помрачают Божию премудрость души. Как пламя огня бушует в сухостое, так неистовствует и тело, если чрево переполнено. Как дерево загорается от дерева и пожар становится неукротим, так и разнообразие яств бередит тело. В теле, склонном к наслаждениям, не будет обитать ведение Бога. Кто любит свое тело, тот не готовит себя к принятию Божьей благодати. Как отец бережет свое чадо, так и Христос опекает тело, претерпевающее страдание за Него, и всегда стоит рядом и подает помощь, чтобы не дать ему пасть окончательно.
6. Из Патерика
Как — то в Скит пришел одержимый. Долго не могли его исцелить, а он смиренно просил старцев не оставлять его. Один из них сжалился над ним, осенил страдальца крестным знаменем, и болящий тотчас исцелился. Бес вышел, но сердито сказал старцу:
— Так как ты меня изгнал, я в тебя войду.
— Давай, — согласился старец, — я только буду рад.
И бес вошел в него (думаю, старец мысленно попросил Бога об этом). Старец прожил двенадцать лет, нося в себе беса и сокрушая его подвигом (он ел только двенадцать финиковых косточек в день) — и бес вышел из него. Когда старец увидел, что бес его оставил, спросил:
— Почему ты уходишь? Побудь еще.
— Пусть с тобой справляется Бог, — проворчал бес, — кроме Него, никто не может тягаться с тобой.
2. Авва Иоанн Колов сказал: «Если царь захочет захватить вражеский город, то, прежде всего, перекроет воду и подвоз пищи. И тогда враги, которым угрожает голод, признают его власть. Так и плотские страсти: если человек упорядочит жизнь свою постом и голодом, враги его, то есть страсти и бесы, ослабеют и не смогут справиться с душой.
3. Еще он сказал: «Кто может сравниться со львом по мощи? А ведь даже он из — за неуемности своего чрева попадает в западню; и вся его сила оказывается посрамлена».
4. Авва Пимен сказал: «Если бы не Навузардан (4 Царст.25, 8–21), начальник поваров, — не сгорел бы Храм Господень. То есть если бы отдохновение после чревоугодия не пришло в душу, то ум не пал бы в битве с врагом.
5. Он же сказал: «Когда Давид боролся со львом, то схватил его за горло и тут же убил (1 Цар 17, 34–35). И если мы будем бороться со своим горлом и со своим чревом, то победим с Божией помощью «невидимого льва».
6. Он же сказал: «Я не могу отказаться только от трех вещей: еды, одежды и сна. Но отчасти могу отказаться и от них».
7. Он же сказал: «Душа твоя не смирится, если не победишь ее хлебом», — не оставишь ей только самое необходимое из пищи.
8. Авве Пимену рассказали об одном монахе, что тот не пьет вина. На это авва заметил: «Вино вообще не для монахов».
9. Авва Иперехий сказал: «Пост для монаха — это узда от греха. Кто отбрасывает ее, становится похотливым жеребцом».
7. Из святого Ефрема
Лев попадается (в ловушку) из — за своего чрева, а чревоугодника сокрушает наслаждение чрева, он трудится и убивает себя, только чтобы наполнить чрево едой, а наевшись, мучается животом. За воздержанием же следует здоровье и трезвение.
2. Монах, ходящий кругами, станет жертвой дьявола, а терпящий то, к чему призван, непременно обретет успокоение.
8. Из Патерика
Как говорил авва Даниил, чем больше процветает тело, тем больше истощается душа. А чем больше истощается тело, тем больше процветает душа.