Иеромонах Кирилл (Зинковский) (СПбДА). Святоотеческая евхаристическая терминология и теория пресуществления

Святые отцы, начиная с самих мужей апостольских, подчеркивали важность таинства святой Евхаристии, как в догматическом, так и в нравственном плане. Разночтения в интерпретации святоотеческого учения объясняются не только предубеждениями в позиции спорящих сторон, но и разнообразием терминов и их употребления отцами разных эпох и стран. Зачастую даже в творениях одного и того же отца мы находим разнообразие оттенков смысла одного и того же глагола или существительного. Анализ словоупотребления говорит о категорической необходимости контекстуального прочтения святоотеческих творений.

Патристический словарь Лямпе на каждый богословский термин дает несколько значений в их употреблении святыми отцами. В отношении терминов, используемых в богословии Евхаристии, это правило не изменяется. Так, на существительное ???????? словарь дает до 12 оттенков смысла в различных контекстах употребления этого слова в творениях святых отцов Церкви[241]. Глагол ????????? также насчитывает не менее 7 смысловых вариаций. То же можно сказать и о других евхаристических терминах, использованных отцами — ?????????, ?????????, ???????????, ??????????? и др.). Исключение составляет, пожалуй, только термин ???????????, но и он, при всей относительной жесткости своего значения, оказывается не просто калькой с латинского transsubstantio, но вошел в богословский лексикон не позднее VII в. — он был использован еще св. Леонтием Византийским в спорах с монофизитами. Кроме того, последний термин имеет свой прототип в существительном ???????? (приобщение), который использовался уже св. мч. Иустином Философом, причем в контексте беседы о Евхаристии.

Для примера приведем цитаты из святоотеческих творений. Начнем со свт. Василия Великого, который использует греческое ???????? во 2-й книге «Против Евномия». Опровергая еретика, святитель приводит как один из аргументов то, что рожденный должен по необходимости наследовать природные качества рождающего. По учению Евномия выходило, что «у Нерожденного (Отца) с Рожденным (Сыном) не разность в большем или меньшем,.но такое же расстояние, какое между вещами, совершенно несовместимыми»[242]. Но тогда, по мысли святителя, невозможно, чтоб они имели общение через рождение. Такое существенное изменение может произойти как-то иначе, но не через рождение, по самому естественному понятию об этом процессе. Для нас важно, что свт. Василий использовал в этом месте для описания перехода одного предмета в другой с переменой сущности (?????), термины: ?? ????????? (через изменение), ????????? (перейти)[243].

В том же значении, хоть и не столь ярко выраженном, термин ???????? использован свт. Василием во 2-й книге Бесед на Шестоднев: «От противоположного к противоположному изменения бывают»[244].

Напротив, у сщмч. Мефодия Патарского в «Пире десяти дев» мы находим тот же термин, но в качественно ином значении. Говоря о трех периодах человеческого возраста (деском, мужеском и старческом), святитель применяет для описания перемен этих стадий то же самое ????????[245]. Но в трактате «О воскресении» у того же автора глагол ????????? применен в смысле изменения естества[246]. Многими отцами ???????? применялся и для описания нравственной, духовной перемены в душе христианина (свтт. Василий Великий, Григорий Нисский, Иоанн Златоуст, блж. Феодорит Кирский)[247].

Такое качественное отличие между смыслами одного и того же слова заставляет исследователя быть очень внимательным и точным в выяснении его идейной нагрузки в каждом отдельном тексте. Правильное понимание, заложенное автором текста, откроется только при рассмотрении общего контекста выбранной цитаты.

Вероятно, древнейшее святоотеческое свидетельство о Евхаристии можно найти в творениях мужа апостольского сщмч. Игнатия Антиохийского. Святой убеждал христиан чаще собираться для Евхаристии, ибо через нее «низлагаются силы сатаны» (Послание к Ефесянам. 13). Ревнуя о единстве Церкви, священномученик предостерегал христиан от еретиков-докетов, которые «удаляются Евхаристии и молитвы, потому что не признают, что евхаристия есть (?????[248]) плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил, по своей Благости» (Послание к Смирнянам. 7). Главный акцент у сщмч. Игнатия, как и у всех писателей первых трех веков по Р. Х., делается на духовно-нравственной стороне таинства. Но все же заслуживает внимания краткое, но веское догматическое замечание священномученика о том, что «Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа» — та Самая плоть, которая пострадала на Кресте, та Самая, которую Отец воскресил. Противостояние докетическому учению отражено через глагол ?????, который здесь говорит о бытийной реалии евхаристического Тела Христа.

Святой мученик Иустин Философ объяснял римским властям в своей Апологии: «мы принимаем это (Евхаристию) не так, как обыкновенный хлеб или обыкновенное питье, но, как Христос, Спаситель наш, Словом Божиим воплотился и имел (?????) плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом пища эта, над которой совершено благодарение чрез молитву слова Его, есть (?????[249]) — как мы научены — Плоть и Кровь Того же воплотившегося Иисуса» (I апология. 66). Вновь евангельское ????? свидетельствует о реальной, бытийной перемене в предложенных на святой трапезе дарах. Этот инфинитив от глагола ???? (быть, существовать) напоминает о Прологе Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово.», а также о свидетельстве Спасителя: «??? ????» («Аз есмь»).

Но и сам контекст речи св. Иустина, а также атмосфера гонений и клеветы от язычников, придают свидетельству знаменитого апологета особое значение и вес. Клеветнические обвинения первых христиан в каннибализме можно было бы легко отвергнуть через символическое толкование Евхаристии. Сам факт того, что св. Иустин не использовал такую возможность, является неоспоримым свидетельством верования древней Церкви в действительное присутствие Тела и Крови Христа в Евхаристии.

У св. Иустина мы впервые встречаемся с термином ???????? (преложение). Наша плоть и кровь питаются ???? ????????? от евхаристических Даров. Здесь этот термин отнесен, по всей видимости, к тому, как через преложение Плоть и Кровь Христа переходят в наши плоть и кровь. Термин еще не отнесен так ясно, как у более поздних отцов, к самому таинству Евхаристии как таковому (преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Спасителя). «Эта пища, которая есть Плоть и Кровь воплотившегося Иисуса, — говорит Апологет, — питает наши плоть и кровь ???? ?????????, через преложение».

В учении св. Иустина, как и у сщмч. Игнатия, мы вновь находим параллель между таинством Евхаристии и тайной Воплощения. «Каким образом (??????) через Слово Божие воплотился [дословно — «оплототворился», ????????????? — иером. К.] Иисус Христос. таким же образом через молитву слова Его» евхаристическая пища есть «Плоть и Кровь Того же воплотившегося Иисуса»[250].

Та же мысль звучит и в творениях сщмч. Иринея Лионского. Главным подвигом жизни священномученика была борьба с гностиками, учившими о том, что материя есть носитель зла, и понимавшими спасение как избавление от уз мрачной плоти. Именно поэтому священномученик подчеркивает реальность Воплощения Христова, а также реальность евхаристических Тела и Крови Господних. Он говорит: «Когда же чаша растворенная и приготовленный хлеб принимают Слово Божие и делаются Евхаристией Тела и Урови Христа, от которых укрепляется и поддерживается существо нашей плоти, то как они [еретики] говорят, что плоть не причастна дара Божия, т. е. жизни вечной, — плоть, которая питается Телом и Кровью Господа и есть член Его? И св. Павел в послании к Ефессям говорит: “потому что мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его” (Еф 5. 30), — говоря это не о каком-либо духовном и невидимом человеке, — ибо “дух ни костей, ни плоти не имеет” (Лк 24. 39), — но об устроении истинного человека, состоящем из плоти, нерв и костей, и эта плоть питается от чаши Его, которая есть Кровь Его, и растет от хлеба, который есть Тело Его»[251]. Авторы из лагеря протестантов в свое время обращали особое внимание на другую цитату из того же сочинения священномученика: «Как хлеб от земли, после призывания Бога, не есть уже обыкновенный хлеб, но Евхаристия, состоящая из двух вещей — из земного и небесного, так и тела наши, принимая Евхаристию, не суть уже тленные, имея надежду воскресения»[252]. Этой мысли они пытались дать толкование о соприсутствии в Евхаристии земного (хлеба и вина) с небесным — Тела и Крови Спасителя. Но такое толкование оказывается явно натянутым и возможно только при вырывании этой цитаты из цельного контекста рассуждений сщмч. Иринея. В приведенном отрывке святой отец говорит о Евхаристии, возражая тем еретикам, которые говорили, что «плоть подвергается истлению и не участвует в жизни. Наше же учение согласно с Евхаристией, и Евхаристия в свою очередь подтверждает учение. Ибо мы приносим Ему то, что Его, последовательно возвещая общение и единство плоти и духа»[253]. В связи же с упомянутой борьбой сщмч. Иринея с гностиками, данное место, наоборот, имеет смысл, подтверждающий реальность воплощения Слова Божия, и тогда «земное» в Евхаристии — это не простые хлеб и вино, но человеческая плоть Христа, а «небесное» — Его Божество. Такое значение указанной цитаты подтверждается и анализом словоупотребления у святого. Так, в другом месте сщмч. Ириней говорит о вещах «телесных, земных, сложных» [254] в противовес духовным, бестелесным, опровергая гностическое мнение, что твари суть подобия эонов из плиромы. А в толковании слов апостола Павла о том, что «плоть и кровь не наследуют Царства Божия»(1 Кор 15. 50), священномученик прямо говорит: «Что же земное? Созданное (плоть). А что небесное? Дух»[255]. Ввиду такого употребления, термин «земное» в приведенной цитате сщмч. Иринея можно смело заменить на «телесное».

Еще один библейский глагол, появляющийся у сщмч. Иринея, — ???????? (становиться, делаться, происходить). Наподобие того, как в книге Бытия мы читаем, что по Слову Божию все приходило в бытие из ничего (там использована форма ???????), в Евхаристии «чаша растворения и приготовленный хлеб принимают слово Божие» и «??????? ? ?????????? ???? ???????»[256] («бывает, делается Евхаристия Телом Христовым»).

У Оригена и Климента Александрийского мы находим новый термин богословия Евхаристии. Это греческий глагол ????? (творить, делать). Впрочем, по оценке исследователей, у этих представителей александрийской школы стал доминировать символизм. Так, Ориген «не признавал в Евхаристии существенного изменения евхаристических элементов», хотя и не отрицал «присутствия животворящей силы прославленной плоти Христовой с соединенным с нею Божеством»[257]. Поэтому, не останавливаясь на рассуждениях этих учителей Церкви, позиции которых (особенно Оригена) и по другим важным догматическим вопросам не были приняты церковным сознанием, прейдем к евхаристической терминологии признанных отцов периода расцвета православного богословия.

Свт. Кирилл Иерусалимский в своих поучениях свидетельствует: «Он (Христос) в Кане Галилейской некогда воду претворил (????????????) в вино, сходное с кровью — и не достоин ли веры, когда вино претворяет (?????????) в Кровь?»[258]. Параллель с чудом претворения воды в вино говорит сама за себя. Особенно примечательно, что для описания и чуда в Кане Галилейской, и тайны Евхаристии святитель использовал один и тот же глагол, что четко свидетельствует о смысловой нагрузке, вложенной в него свт. Кириллом. Реальность изменения природы Даров видна также в указании святителя на то, что хлеб и вино после освящения — лишь образы, под которыми подаются верным Тело и Кровь Спасителя (Тайноводственные поучения. IV. 3). При этом он ясно учит, что «по совершении призывания хлеб соделывается (???????) Телом Христовым, а вино — Кровию Христовою»[259]. Так христиане становятся со-телесными и со-кровными Христу (???????? ??'? ????????)[260].

Свт. Григорий Нисский в своем «Огласительном слове» посвятил таинству Евхаристии отдельную 37-ю главу. Здесь святитель очень ясно и четко выражает учение о реальном изменении естества евхаристических хлеба и вина в истинные Тело и Кровь Господа Иисуса Христа. Само слово свое об этом предмете свт. Григорий начинает замечанием, что человек «есть нечто двойное, срастворенное из души и тела». Душа вступает в общение с Богом верой, но и тело тоже должно участвовать в деле спасения, поэтому и оно вступает в «приобщение и единение (?? ???????? ??'? ?????????) со Спасающим», но «иным способом»[261]. Этот «иной способ», по мысли святителя, есть именно телесное принятие в себя христианином «противоядия» греховной смерти, царствующей в человеческом теле, противоядия, которое есть ни что иное как «безсмертное Тело», оказавшееся сильнейшим смерти. Это, конечно же, Тело воскресшего тридневно от гроба Христа Жизнодавца. То, что святитель понимает причастие Божественным Телу и Крови Христа совершенно реальным актом, видно в его следующих словах: «Невозможно чему-либо стать внутри тела иначе, как вошедши во внутренности ядением и питием»[262].

Для описания таинства Евхаристии свт. Григорий использует по преимуществу греческий глагол ?????????????. Для правильного понимания смысла, вложенного святым в этот термин, особенно важна та аналогия, которую он приводит, когда для пояснения таинства сравнивает чудо претворения хлеба в «Тело Слова» в Евхаристии с тем, как во время земной жизни воплощенного Слова Божия хлеб, вкушаемый Им естественным образом, входил в состав Его Божественного Тела[263]. По мысли святого, как хлеб, будучи пищей «богоприемного Тела», прелагался в естество тела (???? ??? ??? ??????? ????? ????????????), так и ныне хлеб, освящаемый Словом Божиим, бывает претворяем (??????????) в Тело Бога Слова[264]. В одном месте своих рассуждений святитель как первое, так и второе преложение выражает одним и тем же термином ??????????[265]. «Равное сему (изменению естества хлеба в плоть Богочеловека) бывает и ныне» — подчеркивает святитель Григорий, указывая, что в таинстве Евхаристии «Бог Слово. посредством Плоти сообщает Себя всем уверовавшим. чтобы единением с Бессмертным и человек соделался причастником нетления»[266].

Причастие нетления (???????? ??? ?????????) [267] подается верным «силою благословения», когда естество (??? ?????) видимого хлеба и вина преобразуется (???????????????)[268] в Тело и Кровь Христа. В основе глагола ????????? (полагать в качестве основания, первоначала) лежит существительное ?? ?????????, значение которого в классической философии — материальное первоначало, элемент, стихия[269]. Употребление производного от этого глагола в отношении к термину «естество» еще раз с новой силой свидетельствует о вере святого в реальное изменение евхаристических элементов.

Реальность веры святителя в подлинное изменение природы хлеба в Тело Христово видна также из его рассуждений о том, что «оное Тело, в целой вселенной всегда разделяемое стольким тысячам верных, в каждом из части делается целым, и само в себе также пребывает целым». Оно оживотворяет весь человеческий род, «всем будучи разделяемо и само не умаляясь»[270].

У свт. Иоанна Златоуста среди его подробных комментариев на Новый Завет встречаются и толкования святым отцом библейских свидетельств о таинстве Евхаристии. Термины для обозначения евхаристического преложения у Златоуста следующие: ???????????????, ???????????????? (пересооружать, переделывать, переменять).

У вселенского учителя можно найти достаточное количество свидетельств в пользу учения о реальном изменении святых Даров. В 82-й беседе на Евангелие от Матфея Златоуст говорит: «Вот ты видишь Его, прикасаешься к нему, вкушаешь Его. Ты желаешь видеть одежды Его, а Он тебе дает не только видеть Себя, но и касаться и вкушать и принимать внутрь (??????? ??'? ?????? ??'? ?????? ?????)»[271]. Все это святитель мог произнести, только признавая в евхаристическом хлебе и вине истинное Тело и Кровь Христа. Если рассматривать Евхаристию только как символ, нельзя было бы сказать, что верующий касается Христа — он может видеть Его верою, но не касаться.

В той же беседе свт. Иоанн Златоуст объясняет главы 26-ю и 28-ю из Евангелия от Матфея, где говорит: «Дабы услыша сие. не сказали: что такое? Кровь мы пьем и Плоть едим? И от сего не смутились ибо, когда Христос говорил о сем то и самыми словами многие соблазнялись. Он Сам первый совершил сие, побуждая их приступить к общению Таин без смущения. Для сего и Сам пил собственную Кровь»[272]. Итак, согласно Златоусту, ученики Христа поняли слова Христа в буквальном смысле, в смысле реального вкушения и реального пития Крови. Они могли смутиться и поступить, подобно иудеям из 6-й главы Евангелия от Иоанна. По мысли святителя, зная что такое может случиться, Иисус Христос не стал, тем не менее, разубеждать апостолов, но Сам подал пример ядения и пития Своих собственных Плоти и Крови. По мнению Златоуста, что было с Апостолами, то же бывает с каждым из нас, каждый верующий пьет истинную Кровь Спасителя и ест Его истинное Тело: «Помысли, какой чести удостоен ты, какою наслаждаешься трапезою! На что с трепетом взирают ангелы и не смеют воззреть без страха, по причине исходящего отсюда сияния, тем мы питаемся, с тем сообщаемся и делаемся одним Телом и одною Кровию со Христом. Какой пастырь питает овец собственными членами? Но, что я говорю — пастырь? Часто бывает, матери новорожденных своих младенцев отдают кормилицам. Но Христос не терпел сего. Он питает нас Своею Кровию и через сие соединяет нас с Собою». В 46-й беседе на Евангелие от Иоанна святитель говорит даже, что Христос «дал желающим не только видеть Его, но и осязать, и есть, и касаться зубами плоти Его, и соединяться с Ним, и насыщать Им всякое желание»[273]. Рассмотренные цитаты говорят о том, что, не углубляясь в детали умозрения о том, как же происходит само таинство, свт. Иоанн Златоуст прямо учил о реальном изменении Даров, не чуждаясь подчас «грубого», как бы выразились некоторые, натурализма.

Единственная цитата, на которую любили ссылаться протестантские авторы, пытаясь опровергнуть учение о реальном изменении евхаристических Даров — это приписываемое свт. Иоанну Златоусту письмо к Кесарию монаху. В этом письме, помимо прочего, сказано, что хлеб по освящении «уже не называется хлебом, но достойно называется телом Господним, хотя естество хлеба в нем остается, — и не двумя телами, но одним телом Сына мы называем его»[274]. Письмо это дошло до нас в полном виде только в средневековом латинском переводе и подавляющим большинством ученых оно ныне не признается за подлинное. Но, даже принимая его, можно объяснить спорное место в православном смысле. Употребленное в письмо слово «естество» — латинское natura (ему соответствовало бы греческое ?????, но греческий текст этого фрагмента утрачен, поэтому о наличии или отсутствии в нем слова ????? можно только догадываться) обозначает не только естественное качество, природу, сущность, но и свойство, положение, вид и может употребляться не только в приложении к субстанции, но и к внешнему виду, почему и все место может получить такой смысл: хлеб по освящении делается Телом Христа, хотя наружный вид его и внешние свойства удерживаются. Только такое толкование не будет входить в противоречие с другими местами из творений святителя. Иначе или придется предположить, что святитель учил о Евхаристии в разных своих сочинениях по-разному, или что письмо к Кесарию просто ему не принадлежит (что более всего вероятно).

Свт. Кирилл Александрийский в толковании на явление Господа Фоме говорит, что в Евхаристии мы можем повторить осязание Апостола: «Христос приходит и является всем нам, как невидимо, так и видимо: невидимо как Бог, а видимо — опять в теле. Дозволяет же и дает прикасаться Святой Своей Плоти, когда мы по благодати Божией приступаем к приобщению таинственной Евхаристии, принимая Христа в руки, дабы и мы крепко уверовали, что истинно воскресил Он Свой собственный храм». Святитель подчеркивает, что «приобщение Евхаристии есть некое исповедание воскресения Христова»[275].

Особенно ценной для рассматриваемой проблематики является также следующее место из толкования свт. Кирилла на слова Спасителя «Аз есмь лоза истинная»(Ин 15. 1): «Здесь надо особенно обратить внимание на то, что не по одному только настроению, состоящему в душевном расположении, будет пребывать в нас Христос, как говорит Он, но и по причастию, конечно, природному (???????)»[276]. И затем святитель сравнивает причащение Св. Тайн с соединением двух кусков воска (человеческой природы причастника и человеческой природы Господа Иисуса Христа), когда они, расплавленные, делаются одним целым. Речь здесь идет именно о причастии телесной природе Христа: «Так через приобщение Тела Христова и Честной Крови Он Сам в нас и мы. в Нем соединяемся»[277].

Далее, перечисляя разные евангельские чудеса, сотворенные Спасителем, свт. Кирилл замечает: «И если чрез одно только прикосновение Святой Плоти оживотворяется подвергшееся тлению, то не в том ли большем изобилии приобретем мы животворное благословение, когда станем и вкушать ее? Ведь она преобразит без сомнения в свое качество, то есть в бессмертие, тех, кои делаются причастниками ее»[278].

Из западных отцов о Евхаристии очень ясно высказывался, в том числе, свт. Амвросий Медиоланский. Для обозначения превращения хлеба и вина в Тело и Кровь свт. Амвросий использовал термины conversio (превращение), mutare (изменяться), transfiguratio (преобразование)[279]. «Мы всякий раз, когда принимаем Тайны, которые через таинство священной молитвы преобразуются (transfigurantur) в Плоть и Кровь, возвещаем смерть Господню»[280]. «Покажем, что сие не то, что природа образовала, но то, что благословение освятило, и что сила благословения более, нежели сила природы: ибо благословением и сама природа изменяется (mutatur)»[281]. Использование этих терминов усилено тезисом о тождестве Тела Евхаристии и Тела Воплощения: «И это Тело, которое мы совершаем, есть от Девы. воистину сие есть таинство Той Самой Плоти»[282].

Св. папа Григорий Великий отвечал на неверие некой причастницы в изменение хлеба и вина в Тело и Кровь Христа, словами о том, что «как некогда Создатель действием Св. Духа образовал тело от плоти Приснодевы, так и теперь при общей молитве о нашем спасении Он претворяет хлеб и вино, смешанное с водою, в Свое Тело и Кровь. освящением Св. Духа»[283].

Прп. Иоанн Дамаскин, признанный систематизатор православного богословия, в 13­й главе 4-й книги своего «Точного изложения православной веры», озаглавленной: «О святых и пречистых таинствах Господних», также подчеркивает вышеупомянутую параллель: «Сие совершается Св. Духом так же, как Господь и от Св. Богородицы составил Себе и в Себе плоть Духом Святым. И мы ничего не знаем более: знаем только, что слово Божие истинно, действенно и всесильно, но образ (претворения) неисследим. Как хлеб через ядение, а вино и вода через питие естественным образом прелагаются (?????????????) в тело и кровь ядущаго и пиющаго, и делаются не другим телом, отличным от прежнего его тела — так и хлеб предложения, вино и вода, через призывание и наитие Св. Духа, преестественно претворяются (???????? ?????????????) в Тело и Кровь Христову, и составляют не два тела, но одно и то же»[284]. Многие из мыслей преподобного мы уже встречали у ранних отцов, но есть у Дамаскина и новые акценты. Как тогда слово Бога было «живо и действенно» так и сейчас «вследствие всесильного Его повеления . Дух Святый приходит и делает то, что превосходит разум и мысль»[285]. Дамаскин повторяет мысль о трудности для человека вкушать плоть и кровь и подчеркивает, что после освящения Евхаристическое Тело «не одно естество, но одно, конечно принадлежит телу, другое же — соединенному с ним Божеству. Поэтому, то и другое вместе — не одно естество, но два»[286]. Таким образом, прп. Иоанн признает в Евхаристическом Теле только две природы — телесную и Божественную природы вочеловечившегося Бога Слова. Преподобный особо подчеркивает, что евхаристические Дары не испытывают судьбу обыкновенной пищи. Они не покидают тело причастника недостойным для святыни образом, а полностью переходят в наши плоть и кровь. Завершает же свое изложение Дамаскин исповеданием веры в то, что в Евхаристические Дары суть поистине Тело и Кровь Христа, через которые мы делаемся участниками Его Божества[287].

Прп. Симеон Новый Богослов учил, что в Св. Причащении христианин делается «причастником плоти Его и костей Его — каковые показал Он Апостолам, когда по Воскресении явился им»[288]. Сын Божий в Причащении преподает нам «Ту Самую пренепорочную Плоть, которую Он принял от Пренепорочной Богородицы Марии и в коей от Нее родился»[289]. Указание прп. Симеона на то, что неразумные причастники «бывают пусты от благодати Св. Духа, и питают только тело свое, а не души свои», нельзя понимать так, что они причащаются простого хлеба. Мысль святого только подчеркивает, что недостойное Причащение очень опасно, но Божественные тайны остаются таковыми независимо от принимающего. Иначе недостойно приступающие и не осуждались бы с такой силой.

Приведенные мнения величайших из святых отцов, думаем, уже достаточны для того, чтобы подвести итоги, но добавим к ним еще свидетельство VII Вселенского Собора. Во время Собора, помимо прочего, обсуждались особенности учения иконоборцев о Евхаристии. Диакон Епифаний, выступая в обличение еретиков-иконоборцев, отметил: «Никто из труб Духа, т. е. св. апостолов и достославных отцов наших, бескровную Жертву нашу. не называл образом Тела Его, . но самим Телом и самой Кровью. И, хотя прежде, нежели совершится освящение, некоторым из святых отцов казалось благочестивым называть сии “вместообразными” (????????); но по освящении они суть Тело и Кровь Христовы, как это и есть и веруется». И далее диакон Епифаний засвидетельствовал, что иконоборцы, «будучи объяты нечестием и коварством, защищают себя софизмами и Святые Дары называют Телом Христовым не в смысле преложения, а по положению, в смысле усвоения»[290]. Диакон Епифаний утверждает, что в Евхаристии мы имеем истинное Божественное Тело, «???? ?? ????? ????». А иконоборцами оно признается таковым только на словах. Да и то они называют Евхаристию попеременно то Телом Христовым, то иконой Тела. Особенно важно место, где диакон обличает еретиков в том, что они «????? ???????? ???????? ?????? ??? ????? ??????????» — «по положению именовали бывающее сие Божественным восприятием»[291]. Применение к Святым Дарам термина ????? со стороны иконоборцев указывало на их неверие в природное изменение, имеющее место в таинстве. Еще у Платона мы находим противопоставление: ?????, ?? ?????[292] («по природе, а не только по соглашению»). Философское значение слова ? ????? — (человеческое) «условие», «установление», «соглашение», «положение». А однокоренной глагол ?????? имеет, помимо прочих значений, и такие, как «приписывать», «вменять». Именно это учение о «условности», «усвоении», «вменяемости» Божественного Тела без природного изменения евхаристических Даров и отвергает Вселенский Собор.

Употребление терминов ? ???????????, ????????? (пресуществление, пресуществлять) среди греческих отцов впервые фиксируется в трудах св. Леонтия Византийского в его сочинениях против монофизитов. В одном из мест термин «пресуществление» употреблен им в свидетельстве о превращении воды в кровь во время одной из казней египетских при Моисее[293]. Этот факт говорит против теории, согласно которой якобы греческое ? ??????????? было искусственно введено в греческий язык как калька с латинского transsubstantio.

Первым писателем Восточной Церкви, который стал систематически применять термин «пресуществление» в богословии Евхаристии, нужно считать Геннадия (до принятия монашества — Георгия) Схолария, патриарха Константинопольского (1453­1459). Это был человек, который вместе со свт. Марком Ефесским отверг на Флорентийском Соборе учение латинян; и после Собора он оставался одним из наиболее непримиримых противников унии и не вступал с католиками ни в какие компромиссы. Известно его сочинение против латинян и его спор с латинянами о времени пресуществления Св. Даров. Трудно, следовательно, заподозрить патриарха Геннадия в слепом подражании латинянам. Поэтому даже протестанты, обычно склонные к тому, чтобы всякое свидетельство греческих писателей о пресуществлении объяснять влиянием латинян и латинства, для Схолария делают исключение. Патриарх Геннадий Схоларий был одним из ученейших людей своего времени, прекрасно знавший богословские науки. Его трактат о Евхаристии обнаруживает в нем широкое знакомство с святоотеческой литературой и богословскими традициями как Востока, так и Запада. Следовательно, он может быть совершенно свободен от упрека в ошибочности, неточности терминологии, недостатке богословского образования и т. п. Наконец, излагая учение о Евхаристии, патриарх Геннадий преподает его не только как свое личное богословское мнение, а как общепризнанное учение Церкви. «Так учит наша матерь — Церковь Христова»[294], говорит он в одном месте своего трактата об Евхаристии, причем именно в том месте, где раскрывает мысль о Евхаристическом Хлебе, как истинном Теле Христовом.

Учение патриарха Геннадия о Евхаристии изложено отдельном трактате [295] . Терминология автора носит на себе следы всех эпох, начиная от св. Кирилла Иерусалимского. Он употребляет термины ????????, ?????????????. В нескольких местах встречается глагол ??????????. В тексте используются и описательные выражения вроде ???????? ??????, которые были господствующими в переходный период от древней терминологии к ???????????; наконец, три раза встречается и само слово ???????????[296]. Само пресуществление патриарх Геннадий понимает, как переход одной сущности в другую — переход, совершающийся моментально, причем внешние качества остаются неизменными. Как и древние отцы, Схоларий отмечает, что Евхаристический Хлеб тождественен тому самому Телу Спасителя, которое было во чреве Пресв. Девы Марии, которое страдало на Кресте и теперь сидит одесную Бога Отца[297]. Поскольку нет никакого сомнения в том, что введение нового учения, притом такого, которое изменяло бы смысл всего таинства Евхаристии, вызвало бы споры, разногласия, волнения в Церкви, а ничего подобного мы не видим ни во время жизни патриарха Геннадия, ни в последующие века, совершенно ясно, что выраженное Схоларием учение полностью соответствует вере Церкви.

Нот вот в наше время в трудах и высказываниях не только инославных, но и ряда современных православных богословов приходится порой встречать резкое неприятие пресуществления — как самого термина, так и связанного с ним учения. Хочется отметить, что многие аргументы в защиту своей резкой антипатии к указанному термину эти авторы неосознанно повторяют или заимствуют у протестантских богословов. При этом налицо попытки привлечь в свой «лагерь» православных философов и богословов прошлого, без четкого осмысления истинной позиции тех. Так, пришлось встретить несколько ссылок на А. С. Хомякова, хотя последний, хотя и поставил под вопрос термин «пресуществление», тем не менее, признавал, что «о таинстве Евхаристии учит святая Церковь, что в нем совершается воистину преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христову. Не отвергает она и слова «пресуществление» но не приписывает ему того вещественного смысла, который приписан ему учителями отпадших церквей»[298]. Отвергая чрезмерный натурализм и рационализм богословской и молитвенной практики римо-католицизма, призывая не использовать в молитве и богомыслии силу поврежденного грехом воображения, святая Церковь не должна бояться признать свое подлинное Предание за истинное.

На гребне борьбы с такими мнимыми, привнесенными извне болезнями в Православии, которые, судя по пастырской практике, вовсе и не являются актуальными в настоящее время, в среде православных богословов появилась теория, которая не имеет совершенно никакого основания в церковном Предании. Согласно ее сторонникам, евхаристические хлеб и вино не меняют после освящения своей природы, а только «усваиваются» Господом в свою Ипостась. Для подтверждения своего мнения сторонники этой точки зрения делают пару ссылок на вырванные из контекста или сомнительные цитаты из святых отцов, а затем забрасывают слушателя списком имен современных православных богословов, которые не принимают термин «пресуществление» и связанные с ним схоластические ассоциации. Но при этом, во-первых, не делается почти никаких указаний на источники, а во-вторых, умалчивается, что большинство из упомянутых авторов (среди них — сщмч. Иларион (Троицкий), прот. Георгий Флоровский, митр. Антоний Сурожский и др.), отвергая схоластику в богословии, тем не менее, никогда не высказывались в пользу новоявленной теории. Напротив, они полностью подтверждали учение о существенном и истинном изменении хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.

Принимали и использовали термин «пресуществление» такие светочи благодати, как свт. Филарет (Дроздов)[299], свт. Феофан Затворник[300], св. прав. Иоанн Кронштадтский[301] и другие святые. Этот список можно было бы продолжить и далее. Однако приведенные здесь материалы уже достаточно свидетельствуют о том, что упомянутое выше учение о «усвоении» или «воипостазировании» Евхаристии не имеет ни малейшего основания в трудах святых отцов и соборных решениях. Наоборот, эта мысль давно уже высказывалась богословами из лагеря протестантов. А еще ранее нечто подобное проповедовали и иконоборцы. Свидетельство VII Вселенского Собора приобретает в наши дни, таким образом, особенно большое значение. Отцы Церкви неоднократно и ясно свидетельствуют о реальном изменении природы вещества в Таинстве, можно говорить о существовании consensus patrum по этому богословскому вопросу. Свидетельство же Вселенского Собора и вовсе имеет для нас наивысший авторитет. Простота церковного исповедания никогда не подразумевала чего-либо иного кроме ясной евангельской веры в истинность Слова Божия: «сие есть Тело Мое», «сия есть Кровь Моя». Поборники же вышеупомянутой теории, к сожалению, не заметили, как в энтузиазме борьбы со «схоластическим влиянием» западного богословия на восточное, сами перешли границы позволенного «мудрования» и ударились в схоластические же построения, совершенно чуждые духу отцов.

В заключение приведем свидетельство святого праведного отца Иоанна Кронштадского. В своем дневнике от 24 мая 1908 года великий праведник и молитвенник писал, истолковывая установительные слова Христа Спасителя: «Может ли тварь претворять существо вещей в совершенно другую природу, например, пшеничный хлеб — в самое Пречистое Тело Божие и красное виноградное вино — в самую Пречистую Животворящую Кровь Божию? Не Творец ли только Всемогущий может это творить и претворять?»[302]