Протоиерей Владимир Пивоваров (НПДС). Ветхозаветные и межзаветные прообразы таинства Елеосвящения

Тема данного доклада выбрана с учетом всей сложности формулировки точного богословского понимания таинства Елеосвящения. Обычно данные библейского характера привлекаются для подтверждения тех или иных доктринальных утверждений. Однако в случае с таинством Елеосвящения такой подход неуместен, так как сейчас в православной богословской мысли нет единого представления о том, почему помазание елеем болящего с молитвой об его исцелении является таинством. Как, собственно, и не разработано в целом четкое представление о том, на каких основаниях зиждется православная сакраментология. Поэтому видится необходимым попытаться выяснить, что Библия и данные библейского характера (мы имеем в виду рукописи Кумрана и талмудическую традицию) говорят о практике помазания елеем и употреблении этой практики при молитвах об исцелении, а затем, систематизировав полученные знания, использовать их при рассмотрении современного представления о таинстве Елеосвящения.

Прежде чем говорить непосредственно о помазании, рассмотрим символику елея в ветхозаветных текстах, через что можно увидеть, как относились к елею евреи перед пришествием Спасителя. Наряду с пшеницей и вином, елей (оливковое масло) — это один из главных продуктов питания, которыми Бог обещал насыщать Свой верный народ: «Если вы будете слушать заповеди Мои, которые заповедаю вам сегодня, любить Господа, Бога вашего, и служить Ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам земле вашей дождь в свое время, ранний и поздний; и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой» (Втор 11. 14). Земля, которую обещает Господь израильтянам, богата масличными деревьями (Втор 6. 11; 8. 8). Однако елей используется не только как пища, необходимая даже и в голодные времена (3 Цар 17. 14; 4 Цар 4. 1-7). В иудействе помазание елеем употреблялось при самых разнообразных болезнях, наружных и внутренних, ввиду освежающего и смягчающего кожу и тело действия елея. Елей, подготовленный особым образом и используемый в косметических целях, иногда называется миром (благоуханным маслом) для умащения и благовония тела (Ам 6. 6; Есф 2. 12). Также елей используется в медицине для укрепления членов (Иез 16. 9) и для «смягчения» ран (Ис 1. 6). Наконец, елей в светильниках служит для освещения (Исх 27. 20).

В связи с этим елей в текстах Ветхого Завета приобретает ярко выраженное символическое значение. Лишение елея служит наказанием за неверие, о чем красноречиво говорят пророки: «Неисцельно поражу тебя опустошением за грехи твои. Будешь сеять, а жать не будешь; будешь давить оливки, и не будешь умащаться елеем» (Мих 6. 15). Для праведников же елей является благословением Божиим, изобилие его есть знамение спасения (Иоил 2. 19) и символ эсхатологического блаженства (Ос 2. 24). Говоря о возвращении евреев из рассеяния, пророк Иеремия возвещает: «И стекутся (они) к благостыне Господа, к пшенице, вину и елею» (Иер 31. 12).

В раввинистической литературе встречается упоминание о веровании иудеев, что в раю из древа жизни истекал елей, который и должен был обеспечить людям бессмертие. Вероятно, это представление основано на библейских текстах, говорящих о масличных деревьях. Как елей есть знамение благословения Божиего, так зеленеющее масличное дерево символизирует праведника, благословенного Богом (Пс 51. 10; 127. 3; ср. Сир 50. 10), и Премудрость Божию, открывающую в Законе путь правды и блаженства (Сир 24. 14, 19-23).

Иногда с елеем сравнивается то, что, как и он, проникает внутрь неуловимо (Притч 5. 3; Пс 108. 18; Притч 27. 16); главным же образом в нем видят услаждающее и радующее своим запахом миро — прекрасный символ любви (Песн 1. 2), дружбы (Притч 27. 9) и счастья братского единения (Пс 132. 2). Елей также — символ радости, ибо от него, как и от радости, у человека блистает лицо (Пс 103. 15). Поэтому возлить елей кому-либо на голову — значит пожелать ему радости и счастья и оказать ему знак дружбы и почета (Пс 22. 5; 91. 11).

Помазание людей и предметов елеем (или другим видом оливкового масла) было широко распространено среди древних израильтян, как и среди других народов Ближнего Востока. Наряду с косметическими и медицинскими целями помазание было также символическим ритуалом посвящения. На древнем Ближнем Востоке символическое помазание было центральной частью обряда церемониального возведения в определенный статус, в первую очередь коронации (так, в Ассирии к царю прилагался эпитет «пашишу» — «помазанник»). Оно сопровождало также освобождение рабыни, введение во владение имуществом, обручение невесты и т. п. У израильтян помазание использовалось в церемониях возведения на престол царя и посвящения в сан первосвященника, а первоначально — и простого священника. Ивритский термин «машиах» («помазанник») в эпоху Первого храма прилагался прежде всего к царю, особенно к основателям Израильского царства — Саулу и Давиду (позднее слово приобрело эсхатологическое значение). Помазание на царство считалось действенным, даже если производилось тайно (с целью низложения прежней династии). Так, Самуил помазал Давида. Это было основано на вере, что вместе с помазанием на нового царя нисходит дух Божий, а прежнего — покидает (1 Цар 16. 13-14). Елей царского помазания в наивысшей степени заслуживает названия «елей радости» (Пс 44. 8); это — внешний знак Избрания Богом, сопровождающийся излитием Духа, овладевающего избранником (3 Цар 10. 1-6; 16. 13).

Согласно Талмуду, лишь те цари Давидова дома, чьи права на трон оспаривались или вызывали сомнения, проходили помазание; когда же наследование не вызывало разногласий, помазание не производилось. Так, Соломон был помазан вследствие претензий на престол со стороны Адонии (3 Цар 1. 39), Иоас — из-за Гофолии (4 Цар 11. 11), а Иоахаз — вследствие того, что Иоаким был двумя годами старше его (4 Цар 23. 30). Цари Северного Израильского царства проходили обряд помазания не елеем, а бальзамом (миром) и тоже лишь тогда, когда их права на наследование престола были сомнительны или оспаривались.

Помазание первосвященника служило еще одной цели; оно обозначалось также глаголом «лекаддеш» («освящать»), символизируя приобщение к святыне и право осуществлять священнодействие. Помазанию подлежал не только человек, но и предметы культа (Исх 30. 24-29; 40. 9-15); об этом есть свидетельства уже в древнейших частях Библии (Быт 28. 18; 31. 13; 35. 14).

После помазания Аарона и его сыновей, согласно Талмуду, обряд проходили только первосвященники, даже наследники своего помазанного отца; для простых священников оставался ритуал помазания лишь на время войны (Талмуд имеет в виду стих Втор 20. 2).

Талмуд утверждает, что священный елей для помазания был приготовлен только однажды в еврейской истории Моисеем (ср. Исх 30. 31-33), и этого елея хватило для всех ритуалов помазания, от Аарона до того времени, когда царь Иосия спрятал его остаток. Таким образом после Иосии елей не использовался для помазания царей и первосвященников, и это — одно из отличий Первого храма от Второго.

В Ветхом Завете практически нет информации о врачебных практиках. Такая ситуация, вероятно, связана с тем, что лекарское искусство в глазах правоверных иудеев было сродни знахарству, что категорически запрещено было Богом. В Ветхом Завете мы наталкиваемся на несколько красноречивых отрывков, которые выражают отрицательное отношение к услугам врача. Например: «И сделался Аса болен ногами на тридцать девятом году царствования своего, и болезнь его поднялась до верхних частей тела; но он в болезни своей взыскал не Господа, а врачей» (2 Пар 16. 12). Такое нежелание допустить какого- либо другого целителя, кроме Бога, иногда, по-видимому, принимало крайние формы; этим можно объяснить, почему Иисус Сирах вынужден был так оправдывать врачебное искусство (Сир 38. 1-15). «Именно у Бога врач получает мудрость», говорит он. И в четвертом стихе: «Бог создал лекарства из земли, и пусть никакой привередливый человек не отвергает их». Книга сына Сирахова относится к числу второканонических и написана уже в период распространения законнических течений, и то, что в ней находится подобный отрывок, говорит о неоднозначном отношении евреев к врачам даже в период перед пришествием Спасителя.

В свете изучения прообразов Таинства Елеосвящения интересно было бы обнаружить в Ветхом Завете какие-либо данные о молитве над больными с помазанием елеем. Но в связи с вышесказанным, мы не встречаем вообще описаний врачебной практики. Однако, в Писании можно обнаружить особый случай, при котором ветхозаветный священник мазал елеем исцеленного от проказы человека (Лев 14. 14-18).

В библейской книге Левит (13. 14) устанавливаются правила диагностики кожных заболеваний. В противоположность языческому жрецу, еврейский священник не был лекарем, а скорее выступал как попечитель общественной гигиены. В его обязанности входил осмотр больного. Если священник предполагал у больного проказу, он предписывал семидневный карантин, после которого больной подлежал повторному обследованию; если дальнейших ухудшений не обнаруживалось, больного изолировали еще на неделю, после чего его можно было признать исцелившимся. Следует отметить, что священник не располагал средствами для излечения какого-либо заболевания, — он лишь после исцеления больного совершал предписанные очистительные обряды, а сам больной и его родственники должны были возносить молитвы (3 Цар 8. 37-38; 4 Цар 20. 2-3) и поститься (2 Цар 12. 16), чтобы Бог ниспослал исцеление. Излечение — дело Бога и осуществляется непосредственно Им (Исх 15. 26; Числ 12. 10-13) или через Его посланников-пророков — например, через Илию (4 Цар 5) или Исаию (4 Цар 20. 4-7).

Ритуал, предписываемый в Библии для исцелившегося от проказы, полностью исключает магию. Совершался он в три этапа: на первый (Лев 14. 2-8), седьмой (14. 9) и восьмой (14. 10-32) дни по излечении. В первый день обряд проводился священником за пределами поселения, из которого был удален прокаженный; выздоровевший должен был сбрить все волосы, выкупаться и выстирать одежды, после чего он мог вернуться в поселение, однако еще не мог войти в свое жилище. Лишь на седьмой день, после повторного бритья, купания и стирки, ему позволялось вернуться домой. На восьмой день он должен был совершить жертвоприношение и исполнить установленный ритуал; лишь после этого исцелившийся восстанавливал свою ритуальную чистоту, становился чистым перед Богом (Лев 14. 11-31). Поэтому во время третьего, заключительного ритуала исцелившийся совершал жертвоприношения для очищения всего окружения от скверны, привнесенной его болезнью, приносил повинную жертву во искупление, возможно, совершенного им когда-то осквернения святыни (если проказа была карой за грех); кровью жертвы и елеем мазали определенные части тела выздоровевшего, чтобы открыть ему доступ в святилище. Таким образом, мы снова сталкиваемся с помазанием елеем, как с символом очищения и освящения.

В общине ессеев, с которыми современная наука отождествляет общину, подарившую современному миру свитки Мертвого моря; общине, формировавшейся по признаку исключительности, мы находим следующее отношение к увечным и больным с врожденными пороками. В свитке «Двух колонок» (1Q Sa. II. 3-9) говорится: «И каждый, пораженный любой человеческой нечистотой, пусть не входит в собрание этих (сынов света). И каждый, пораженный этими (недостатками), так что не может занять место среди общества, и всякий, пораженный в отношении своей плоти: больной ногами или руками, хромой или слепой, или глухой, или немой, или чьей плоти коснулась порча, так что заметно глазам». Человек с такими внешними наследственными аномалиями в «Свитке Войны» именуется «человеком с вечным пороком в плоти своей» и «пораженным нечистотой плоти своей» (1Q M. VII. 4).

Однако это не распространялось на приобретенные болезни, поскольку ессеи были знамениты, по свидетельству Филона, своим целительским искусством и заботой о больных членах своей общины. Наименование «ессеи», как считают некоторые исследователи, происходит от арамейского «asya», «врач», что подтверждает Филон. По свидетельству Иосифа Флавия, ессеи «для лечения болезней изучают корни как защитные средства и свойства минералов». Египетская община, родственная палестинским ессеям и идеологически и преемственно, по-гречески прямо называлась ??????????, «терапевты» (целители, попечители). Искусство врачевания было наиболее значимым признаком секты. Но кроме телесного врачевания, терапевты-ессеи проповедовали и врачевание духовное — от грехов и страстей. «Они предлагают искусство врачевания более сильное, чем в городах, поскольку там оно излечивает только тела, их же — души, пораженные тяжелыми и трудноизлечимыми недугами» (Филон).

Как известно, особенное внимание ессеи уделяли ритуальной чистоте. Но пороки человеческой природы, в первую очередь, духовные, а затем и телесные —это, с точки зрения ессеев, следствие действия духа нечистоты, духа Кривды. И упованием на спасение, на очищение человека, может быть только возрождение Духом Святым: «Тогда Бог прокалит Своей Правдой все дела мужа и обелит Себе из сынов человеческих плоть, принадлежащую Ему, чтобы покончить со всяким духом Кривды среди них и чтобы очистить их Своим Святым Духом от всех нечестивых дел» (1Q S. IV. 20-21).

В Ветхом Завете мы действительно видим лишь прообразы того, что некогда повелел делать своим апостолам Господь Иисус Христос. Использование в медицинских и косметических целях иудеями елея и мира, по-видимому, не может рассматриваться как основание для учреждения того мистического действия, каким можно считать помазание больных елеем в Новом Завете. Когда ученики были посланы Христом проповедовать Царство Божие, они получили власть изгонять нечистых духов и исцелять всякую болезнь и всякую немощь (Мф 10. 1; Лк 9. 1). Исполняя эту миссию, они мазали маслом многих немощных и чудесно исцеляли их (Мк 6. 13). Рассматривая воззрения современных Спасителю иудеев, а в частности ессеев, мы пришли к выводу об убежденности большинства (эту убежденность разделял и Спаситель — внимательно рассматривая тексты Нового Завета, можно найти этому подтверждение) в том, что болезнь — это пребывание человека во власти сатаны, которое может попустить Господь, в частности, в наказание за грех. Исцеление человека, или больше сказать восстановление человеческой природы — это миссия Господа и затем миссия его учеников. Это восстановление совершается Духом Божиим, и при этом могут использоваться различные вещества, как видимые знаки присутствия Божия. Это использование освященной, благодатной в библейском смысле, материи, ясным образом свидетельствовало о преемственности Заветов. Изгнание бесов (Мк 6. 13) тесно связано с исцелением больных: та и другая чудодейственная сила были знамением пришествия Царства. Поэтому многие Церкви впоследствии совершали обряды помазания над новообращенными для заклинания злых духов перед Крещением.

Первоначально таинство Исцеления совершалось через возложение рук совершителя (см. Деян 28. 8-9). Воспоминание о таком образе совершения таинства сохранилось и в нашем Требнике — в молитве, читаемой по совершении таинства при возложении Евангелия, как руки Господней, на главу больного. Уже в апостольский век возложение рук для исцеления было заменено помазанием елеем, подобно тому, как возложение рук для сообщения Святого Духа новокрещеным было заменено миропомазанием. Право совершать таинство было предоставлено пресвитерам. Такая практика совершения таинства в апостольское время со всей ясностью представляется в послании апостола Иакова (5. 14-16). О совершении Таинства Елеосвящения и связи его с покаянием и изгнанием злых духов мы имеем и свидетельства святых отцов последующих веков.