ЖИЗНЬ ПО ВЕЧНЫМ ЗАКОНАМ ЛЮБВИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ЖИЗНЬ ПО ВЕЧНЫМ ЗАКОНАМ ЛЮБВИ

Евангелие провозглашает Христа Богочеловеком, и Божественным Его свойством были не столько чудеса, сколько смирение, «Христос пришел на землю в страшном величии смирения» (Свт. Игнатий Брянчанинов). Смирение Христово — самое непостижимое в образе Христа, и потому оно явилось камнем преткновения в понимании Его учения.

Смирение Христа было соблазном для ожидавшего Его в славе еврейского народа и безумием для большинства остального мира.

И сегодня мы склонны противопоставлять «славу» и «разум» смирению, видя в последнем какой-то «изъян». [1] Смирение как качество личное считается признаком слабости. По человеческому понятию, только отсутствие силы и знаний вызывает чувство смирения. Современному человеку, воспитанному на общественной гласности, культе самоуверенности и бесконечном самохвальстве, почти невозможно объяснить, что по-настоящему совершенное, подлинное и прекрасное всегда смиренно, так как, именно благодаря совершенству, не нуждается во внешней славе. Христос абсолютно совершенен, и потому непостижимо смирен. Его смирение и есть Его слава.

Смирение — что это такое? Это понятие из области сложных определений (то же — жизнь, счастье, любовь). То есть многие определения верны, но недостаточны.

Если веру можно определить как внутреннее зрение, видение невидимого мира; любовь — как соединяющий фактор, то смирение — это, прежде всего, духовная грамотность. Это способность увидеть себя, а потом и окружающий мир, как он есть.

Обыкновенный человек убежден, что хорошо знает себя, и чем он тщеславнее, тем это убеждение сильнее. Но как раз в этом все и ошибаются. Знать себя — это совсем непросто, путь к самопознанию есть путь смирения.

В состоянии гордыни и тщеславия человек живет в придуманном им мире. Гордыня — ложь самому себе. В ложном мире воображения и фантазий сокрыта всякая диавольщина (все нехристианские религии и секты пребывают в мире иллюзий). А смирение — это то, что есть, т. е. истина («есть она»). Христос сказал: «…Я есмь путь и Истина и жизнь» (Ин. 14, 6), в истине нет места лжи. И потому диавольщина (диавол — ложь и отец лжи) не выносит Христа, Его смирения — нечем жить, нет жизненного пространства.

Так в чем же состоит эта истина смирения? В реальном знании своей греховности, в осознании искажения ума своего, развращения воли и чувств, своей жуткой зависимости от страстей. Конечно, такое знание не вдохновляет, но оно необходимо, так как без определения заболевания лечение невозможно. Когда же человек поселит в себя это смиренное знание, он восчувствует необходимость в Боге, Который Один только может вернуть ему духовное здоровье.

Смиренный сердцем понимает, что первейшая его забота — избавиться от греха как духовного разлада и распада, и тогда только можно заниматься чем-то всерьез. Если же он, несмотря на болезнь, что-то «творит», то результат, как правило, бывает с отрицательным знаком, т. е. вольно или невольно обращается против человека, ибо душевнобольной человек, утративший власть над своими чувствами, ничего разумного сотворить не может.

Христос-Спаситель указал нам на возможность спасения. Он как бы взывает ко всему миру, к человечеству: вылечитесь сначала, а потом будете строить, и тогда не будет нужды перестраивать. [2] Но человек гордый, т. е. ничего не желающий знать о своей болезни, продолжает, несмотря страшные уроки своих деяний, «строить» и «перестраивать».

Когда Христос принес на землю идеальный образ цельной личности, то Он стал живым Обличителем человеческого безумия. Смирением, приводящим все в гармонию и порядок, Он предложил Себя в образец всем и каждому — каким должен быть человек, каким путем он должен идти по жизни, чтобы преодолеть внутренний разлад и распад, которые ведут к смерти.

Но человек не идет путем Христа, не хочет смиряться, потому что, «видя не видит и слыша не слышит» (Мф. 13, 13). Все неприятное в жизни ему кажется случайным, озлобляет его, ибо он все мерит своим умом. А что может греховный и страстный ум?

Но вот смиряется человек пред Богом и начинает понимать, что все до мелочей в его жизни разумно и нужно, что все, даже грехи его, Господь обращает ко благу. Он успокаивается и становится способным понять, принять, возблагодарить. Вроде бы остается все то же — болезни, скорби, нестроения, но в смирении меняется отношение человека к происходящему, он видит все по-другому. Во всем видит Бога: Его любовь, врачующую нас; Его справедливость, научающую нас; Его мудрость, спасающую нас от собственной злобы.

Когда человек, смирившись, начинает осознавать свои немощи, он невольно проявляет сочувствие к немощам других, являет сострадание и милосердие. Здесь — начало любви.

Смирение собирает и роднит людей, даже совсем чужих. Дух же гордыни, надмения разъединяет, рассеивает и кровных родных. Нет смирения друг перед другом — и нет добрых, сердечных отношений, мы тогда, и только тогда, что-то значим для Бога, когда любовь действует в среде нашего общения. Ибо любовью и состраданием уничтожается грех.

Истинное смирение — это не просто состояние души, это активное сопротивление злу, это единственная сила, которая способна уничтожить зло этого мира. Христос говорит о духовных корнях зла, зовет бороться со злом в глубине сердца каждого человека. Мир и порядок человек должен прежде утвердить в себе, иначе невозможно создать нормальных нравственных отношений между людьми. Этот путь представляется слишком долгим, но он единственно верный.

Но грешному человеку это кажется странным. Он всегда готов бороться со злом в других, и чем больше масштабы, тем больше пафос. И это роковая ошибка, это самый страшный способ распространения зла, ибо в духе агрессии заложено самоуничтожение.

Жизнь во Христе есть жизнь по вечным законам любви, и потому всякое осознание своего превосходства над ближним должно не иначе проявляться, как в служении ему, и желание первенства должно не иначе реализовываться, как ношением немощей ближних. Спаситель сказал: «Кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий, как служащий» (Лк. 22, 26). А все искания первенства и превосходства есть не что иное, как искушение диавола, всегда желающего разрушить добрые содружества, лишить верующих людей благодати сердечного общения.

Смириться трудно, но смиряться необходимо. Только смиряясь, мы ощутим глубину и красоту души, поймем значение и назначение своей жизни. И тогда в сердцах наших поселятся умиротворение и радость, которых никто не отнимет. Ибо смирение и любовь, проявляющиеся в снисхождении и терпении, есть самое святое ценное достояние на земле. Стяжав его, мы будем иметь все, потеряем его — потеряем все.

И как бы ни было трудно на этом пути, никто не имеет права отчаиваться. Смиримся перед Богом, и Он научит нас жить сначала по-человечески, а потом по-христиански.