4:17— 6:9 Призыв оставить жизнь «ветхого человека» и жить по законам нового человека, явленного в Иисусе

4:17— 6:9 Призыв оставить жизнь «ветхого человека» и жить по законам нового человека, явленного в Иисусе

Эта тема перекликается с призывами в Кол. 3:5 — 4:2. В Кол. Павел приводит описание христианской жизни, главным образом противопоставляя «горнее» преходящему и суетному, земному (Кол. 3:1—6). В Еф. 2:1—22 он уделяет основное внимание противопоставлению «некогда» — «теперь», т. е. прошлому отчуждению от Бога и нынешнему единению и гармонии в новом творении. Хотя речевые обороты в заголовке раздела используются только в 2:15 и 4:22—24, они служат подходящими метафорами для всего раздела. Но в отдельных его частях подчеркиваются разные моменты темы новой жизни: тексты 4:25 — 5:2 в первую очередь соприкасаются с такими грехами, как гнев и ложь, которые могут вызвать раздоры и разделения в церкви; тексты 5:3—14 предостерегают верующих от опасности вновь погрузиться в мрак окружающего мира (особенно с точки зрения аморальных сексуальных связей); тексты 5:15—20 противопоставляют безумие этого мира и мудрость новой, преобразованной по Божьей благодати жизни, тогда как в 5:21 — 6:9 показано, как отношения между мужем и женой, родителями и детьми, рабами и господами могут отражать вселенское единство, процесс достижения которого Бог начал во Христе.

4:17—24 Отложите прежний образ жизни ветхого человека и облекитесь в нового человека! После настоятельного призыва к читателям оставить прежний образ жизни язычников (17), эта их прежняя жизнь рисуется в весьма мрачных красках (18,19; ср.: Кол. 1:21; 3:7), что создает резкий контраст с тем, что они услышали через радостную весть о Христе (20,21). Христос являет Собой идеал новой жизни человека, и Павел напоминает своим читателям, что Евангелие поэтому включает в себя учение о необходимости освободиться от греховной натуры «ветхого человека» и облечься в нового человека (22—24; ср.: Кол. 3:8–10).

17—19 Эти стихи обнаруживают весьма близкое сходство с текстами в Рим. 1:18— 32 (особенно, 1:21,24). Здесь отчетливо видно, что, как и подобает призыву, больший акцент делается на ответственности человека за отказ от греха (ср.: Рим. 1:24, 26, 28 — «предал их Бог…» со ст. 19 — предались). Как в Рим., проблема связана с их мышлением, их идолопоклонством (слово суетность в ст. 17 незамедлительно выдает в авторе его еврейское мышление), непростительное отчуждение от Бога, «ожесточение сердца». В Писаниях эта последняя фраза означает «мятежный дух», а не эмоциональную индифферентность (ср. с обетованием в Иез. 36:26,27). Бог постепенно перестает занимать приоритетное место в жизни человека, и это приводит к искаженному грехом представлению о Боге. А это, в свою очередь, усыпляет совесть и повергает человека в пучину греха (19). Все это суммировано в одном ключевом слове послания: «отчуждены» (18). (NIV дает вариант «отделены»; ср.: 2:12 и Кол. 1:21).

20—24 Здесь прошлой жизни язычников противопоставляется то, что они узнали о Христе, — как в первоначальном провозглашении вести, так и в последующем учении. Примечательно, что стихи 20,21 отражают, как в зеркале, Кол. 2:6,7, и это совершенно очевидно здесь. Главное, они узнали о Христе, что Он воплощенная истина (т. е. Божественная реальность, свет и жизнь), в противовес «обману» (отсутствию Божественной реальности, мрак и суетность), которые были характерны для их прошлой жизни (21,22). Греч. язык Павла здесь понять весьма сложно; буквально можно перевести: «вы были научены в Нем (так как [эта] истина есть в Иисусе), чтобы снять с себя ветхого человека/человечество, соответствующее вашему прошлому образу жизни… и облечься в нового человека/человечество». Другими словами, читатели познали, что Иисус воплотил в Себе истину и что если они желают жить в ней, то им нужно отвергнуть свою прежнюю жизнь и принять новую, подобную Его жизни. Согласно Барту, «ветхий человек», которого необходимо отвергнуть, — это Адам, а «новый человек», в которого нужно облечься, — это Христос (как и в Рим. 6:6; 13:14; ср.: Гал. 3:27). Здесь представлен важный аспект истины, но параллельные тексты (Кол. 3:1–4 и 8–10; Еф. 4:24б–32) подчеркивают еще один нюанс. Здесь Павел не утверждает, что представители «ветхого» и нового творения принадлежат к разной человеческой природе, характерной для каждого творения. Павел побуждает своих читателей обновляться умом (в противовес «плотскому» уму и проистекающим из этого последствиям, как показано в ст. 17–19) и жить в соответствии со своей новой природой, которую Бог уже созидает в них. Согласно ст. 24, это новый человек, созданный по образу Божьему. Это новое творение характеризуется святой праведностью, которая проистекает и отражает «истину» (так в REB, в отличие от NIV и NRSV).

Первоначально учение Павла было, вероятно, изложено в изъявительной форме: «в союзе с Христом ваша ветхая грешная человеческая природа была распята и вы воскресли к новой жизни» (ср.: Рим. 6; 2 Кор. 5:17; Кол. 2:11,12 и совершенно очевидная параллель в Кол. 3:9,10), но такое изъявление подразумевает и соответствующие императивы (повеления) (как здесь; ср.: Рим. 6): «мы обязаны воспринимать эту новую жизнь со всей серьезностью и сполна использовать силу, которая действует в нас по Божьему благоволению» (ср.: Флп. 2:12,13). Неспособность воспринять новый образ жизни оставляет нас в оковах прежней грешной натуры (22) и не приводит к «истине» нового творения (24; ср.: 21).

4:25 — 5:2. Живите по истине, явленной нам в Христе Иисусе! Если новый человек отражает «истину», явленную в Иисусе (21, 24), а не в природе «ветхого человека», из этого неизбежно следует, что христианин должен говорить истину, а не ложь. Но раскрытая истина сосредоточена на вселенском примирении и единстве, и поэтому Павел добавляет, что мы должны отвергнуть ложь, потому что мы члены друг другу. Следовательно, мы больше не разделенные и чуждые друг другу, независимые создания, а люди, воссоединенные друг с другом, и потому не должны скрывать истину, которой все привержены и в соответствии с которой действуют. Далее Павел фокусирует свое внимание на необходимости оставить всякого рода гнев (26) и связанные с ним грехи (29—31). Он призывает читателя вместо этого формировать свой характер на основании истины Божьей, раскрытой в Иисусе (4:32 —5:2). Весь этот раздел в значительной мере повторяет сказанное в Кол. 3:8—12.

26 Здесь начинается главная тема данного раздела — гнев. Вариант перевода в NRSV: «гневайтесь, но не согрешайте при этом» — весьма далек от оригинала, где нет одобрения праведного гнева (на самом деле, всякое раздражение должно быть удалено, 4:31), но звучит предостережение: «Если допустите в свое сердце гнев, берегитесь! Вы стоите на пороге греха!» Если на Западе гнев рассматривается как свидетельство человеческой слабости, то в евр. традиции он рассматривается как свидетельство действия разрушительной, сатанинской и развратной силы (см. резкую критику греха и его опасных последствий в Завете Дана, 1:18 —5:2). Гнев и связанные с ним грехи в ст. 29 и 31 олицетворяют собой губительную силу греха, явленную в человеческом обществе, а тем самым и «ветхого человека». Воровство (28) — еще один грех. Он отражает не просто посягательство на право собственности (сродни нанесению частичного ущерба), но и недопустимое вмешательство в частную жизнь и разрушение принципов социального доверия. Эти и подобные им вещи «оскорбляют Святого Духа» (аллюзия на Ис. 63:10), препятствуя Его работе по примирению, умиротворению, созиданию нового человека в каждом верующем. Вместо этой разрушительной для общества деятельности Павел предлагает другую жизнь, в которой действуют связующие, созидательные силы, направленные на создание новой жизни, которая всем своим существованием обязана Христу и отражает Его образ: некогда бывший вором должен стать благотворителем (28); слова уст, речь человека не должны оскорблять слух, но должны способствовать проявлению добрых чувств (29); гневу должно противопоставить характер Бога, прощающего грехи наши (32; 5:1), и жертвенную любовь Христа, Который умер, чтобы искупить нас (5:2).

5:3–14 Жить в свете, сияние которого исходит от Христа! Этот раздел распадается на две части: ст. 3—7, в которых верующие предостерегаются от всякого рода блуда, сексуального разврата и алчности, господствовавших в языческом мире; и ст. 8—14, в которых некогда приверженные этим грехам рассматриваются как жившие во тьме порока, из которой они были освобождены, и ныне являют собой свет в Господе. Божественная реальность, ранее названная «истиной», и противостоящая ей «ложь» теперь описываются другими метафорами: «свет» и «тьма» (ср.: Пс. 26:1; Ис. 9:2; 42:6; 60:1–3; 2 Кор. 6:14). Аналогичный религиозно–этический дуализм отчетливо выявляется в законах Кумранской общины (и в Заветах двенадцати патриархов). У Павла «свет» особым образом соответствует спасению, а реальность нового творения уже получила свое начало, но еще не раскрыта во всей своей полноте (см. особо: Рим. 13:11–14 и Фес. 5:4–8, которые обнаруживают тесные параллели с этим отрывком; а также: 2 Кор. 4:6; Кол. 1:12).

3—7 В предыдущем разделе Павел предостерегает главным образом против грехов, которые связаны с невоздержанностью языка, и здесь тоже речь идет об этом; о сексуальных грехах не может быть и речи в буквальном смысле слова (не должны даже именоваться), и шутки на эту тему неуместны (4). Это не простое жеманство, а предостережение против словесной невоздержанности, которая будит воображение и неизбежно воспламеняет желание. Возможно, ни одно поколение не страдало так серьезно от злоупотребления этим грехом, как современное западное общество. Павел же предупреждает, что эти вещи принадлежат «ветхому человеку», за что на него приходит гнев Божий (6; ср.: Кол. 3:6), и они несовместимы с новым творением (5; ср.: 1 Кор. 6:9).

8–14 Примечательно, как плавно слова «свет» и «тьма» переходят в эти тексты: свет исходит от Христа (14б) как преобразующего начала Божественной жизни, о которой можно сказать, что она производит плоды истины и святости (9; ср.: Гал. 5:22,23). Но люди, преобразованные ее действием, также могут быть названы светом (8), и их деятельность (когда она, действительно, отвечает требованиям к новому творению) также являет собой свет в том, что она раскрывает язычникам истину, разъясняя, что значит принадлежать тьме (11, 13). Ст. 14, по–видимому, является христианским гимном крещения, созвучным с Ис. 26:19 и 60:1,2. Он добавлен, чтобы завершить этот призыв (2—14) оставить область тьмы и смерти.

5:15 — 6:9. Живите в премудрости, даруемой Святым Духом! К призыву оставить ложь ради истины во Иисусе (4:17 — 5:2) и тьму ради света, который исходит от Него (5:3–14), Павел присовокупляет призыв оставить неразумие ради мудрости, даруемой Святым Духом. Эта мудрость выражается в разумном использовании времени, в богопоклонении и благодарении и во взаимном уважении и уступках друг другу (15—21).

18–24 Эти стихи грамматически составляют единое предложение (что теряется в разных переводах). Это означает, что обращение к женам и мужьям в ст. 22,23 (наряду с аналогичной темой, которая раскрывается в 6:1—9) представляет собой типичный образец уважительной, смиренной мудрости, которая должна быть неотъемлемой чертой верующих. В действительности глагол «повинуйтесь», который в большинстве переводах добавлен в ст. 22, не имеет эквивалента в греч. языке Павла, но продолжает сказанное в ст. 21 (повинуясь друг другу).

Хотя раздел 5:22 — 6:9 теснейшим образом связан с 5:15—21, он при этом обладает самостоятельной структурой и истоками. Лютер называл его «Сводом семейных правил», и они распространялись и на церковь (см.: Кол. 3:18 — 4:1; 1 Пет. 2:18 — 3:7). Аналогичные установления существуют в иудаизме и используются в качестве тезисов в этических диспутах греч. философов. Лексика и содержание подобного рода увещеваний в более простой форме (которая сохранилась в Кол.) позволяет искать их истоки в среде грекоговорящих евреев–христиан. Хотя греч. правила обращены только к свободным мужчинам и регулируют их отношения с женой, детьми и рабами, аналогичные евр. установления предназначены и для защиты слабой стороны тоже. Несомненно христианский характер таких увещаний в Кол. подчеркивается повторением таких фраз, как «в Господе» (Кол. 3:18), «благоугодно в Господе» (Кол. 3:20), «боясь Господа» (Кол. 3:22) (см. также: Кол. 3:23,24). Эта тема более полно раскрывается в данном разделе Еф., где учение, представленное в Кол. 3:15 — 4:1, обретает новую форму и масштаб. Наибольшее внимание уделяется совету, адресованному мужьям и женам, который Павел использует в качестве наглядного примера единства Христа и Его Церкви. Если в Кол. 3:18,19 использовано 19 слов, то здесь целых 200!

Некоторые комментаторы высказывают предположение о том, что этические нормы данных установлений имели социальную значимость, и находят подтверждение своей точки зрения в призыве к взаимному повиновению (21); а это для них означает, что мужья должны подчиняться женам, родители детям, хозяева своим рабам, и наоборот. Однако и в таком случае эти правила были бы консервативными, патриархальными с социальных позиций, и могли бы подтвердить, что христиане не искажают более широкого понимания социальных основ (см.: Lincoln). Эти правила (записанные, по всей видимости, всего за несколько дней до окончания Еф.) требуют такого же неукоснительного подчинения и повиновения, которые были распространены повсюду в древнем мире. Ст. 21 следует рассматривать не как противоречащий сказанному, а как призыв к взаимному повиновению в пределах каждого иерархического уровня, а также детей родителям и рабам; рабов господам (и их женам), а жен мужьям. Если бы Павел действительно имел в виду всеобщее взаимное подчинение (которого в древнем мире не наблюдалось), он должен был бы пояснить это, по крайней мере, один раз на конкретном примере, скажем, что родители должны повиноваться детям.

Утверждать, что эти правила носили более консервативный, нежели революционный социальный, характер, было бы, однако, неверно; в пределах определенных уровней социальной иерархии они были радикальными и глубоко либеральными. Здесь приводится особое обращение к рабу, ребенку и жене (что необычно для древнего мира) с призывом жить перед Господом в таком же почтении и с такой же ответственностью, как и господин, родитель и муж, соответственно. Последние могут играть разные роли, с большей степенью социального авторитета и ответственности, но эти роли не являются лучшими. Это удостоверяется пришествием Сына, полностью повинующегося Отцу и отдающего Себя на служение Церкви. Действительно, сами социальные иерархии, которые подчиняются этим правилам, тоже рассматриваются как эфемерные, второстепенные по сравнению с беспристрастным Богом (9) и Господом, Которому повинуется все сущее и перед Которым в равной степени ответственны и господа, и рабы. Эти правила, таким образом, подтверждают Гал. 3:28 и Кол. 3:11, а Еф. предоставляют новую, радикальную точку зрения на христианский брак (см. коммент. к 5:22,23).

15–21 Призыв вести жизнь, которая основана на мудрости и отвергает неразумие, разъясняется тремя путями. Первый хорошо выражен в переводе NJB: «Наилучшим образом [используйте] текущий момент, потому что это век зла» (16); это можно толковать в том смысле, что силы зла цепко держат в своих руках человечество, склоняя его к неповиновению, по обычаям существующего мира (так в 2:1—3), но христиане должны упорядочить свою жизнь и поставить на первое место прославление Бога. 17 Здесь описывается другой, связанный с этим аспект: тот, кто ищет Бога и стремится жить в гармонии с Его волей, должен оставить неразумную жизнь.

18 Здесь рассматривается третий аспект: противопоставление жизни людей, погрязших в пьянстве, жизни, наполненной Духом (? возможно, это игра слов: дух и спирт обозначаются одним словом). Здесь не имеется в виду сравнение двух видов «опьянения»: пьянство в евр. литературе премудрости было символом глупости, что вошло в поговорку, а Дух (что тоже было общеизвестно) считался источником мудрости и разумения (как в 1:17; 3:16–18). Выражение: исполняйтесь Духом здесь не несет на себе чисто харизматического оттенка (хотя и не исключает этого), а отражает «наполнение», «полноту» — термины, которые Павел использует в других местах послания (1:23; 3:19б; 4:10) и которые отражают действенное присутствие Духа в жизни человека как посредника между Христом и его обновленной жизнью. Ст. 19 входит в состав того же предложения, что и ст. 18, и показывает далее, что влечет за собой наполнение Духом: это приводит к совместному славословию (19б), духовным песнопениям (19в), благодарениям Богу (20; ср.: 1:3–14; 15–16; 3:20–21) и ко взаимному повиновению (21). Мысли, высказанные в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова (одно из произведений литературы премудрости II в. до н. э.), близко созвучны размышлениям Павла: «Если Господу великому угодно будет, он [человек, который изучает закон] исполнится духом разума; будет источать слова мудрости своей и в молитве прославлять Господа» (Сир. 39:7–8).

22—24 Призыв к жене повиноваться своему мужу (именно это примерное значение созвучно данному контексту; ср.: 1 Пет. 3:5,6) был практически общепринятым установлением во времена Павла. Но Павел здесь подчеркивает, что муж есть глава жены, что в 1 Кор. 11 обосновывается ссылкой на историю Адама и Евы из книги Бытие. «Глава» означает господин (см. коммент. к 1:22); в противовес широко распространенному мнению, слово это в библейском греч. никогда не означало «источник». Этот призыв далее поддерживается (и выходит за рамки обычая) аналогией, которую Павел проводит между Христом и Церковью, при этом женщина должна повиноваться мужу так же, как Церковь подчиняется своей главе, Христу (т. е. отвечать на Его любовь радостно и со всей полнотой чувств, с желанием и без принуждения).

25—29 Обязанность мужей любить своих жен также отражает лучшие обычаи тех дней, но Павел наполняет их совершенно новым содержание через аналогию с Христом. Христос отдает Себя с любовью за Церковь, совершенствуя ее (очищая ее посредством слова) в преддверии грядущего более тесного союза с ней. Павел не проводит детальной аналогии с Христом, но, как и Христос, видит Церковь становящейся Его собственным телом через брачный союз и с любовью обращается с ней, действуя во благо ей, тем самым являя образец обращения мужа со своей женой (28). Муж должен осознать, что, проявляя любовь к жене, он тем самым любит себя, поскольку они составляют одну плоть (28,29; ср.: 31).

30—33 Павел был абсолютно убежден в буквальном значении текста Быт. 2:24, но он видит тайну вселенского единства во Христе и особенно единения между Христом и Его телом, выраженную в метафорах брачных уз. Для него это типология взаимоотношений между творением в единстве с Богом и искуплением в единстве с Богом. Исходное единство нигде не было выражено лучше, чем в союзе Адама с Евой до грехопадения, и Павел проводит здесь параллель единения Христа с Церковью как аналогию искупления этого первоначального союза. Такая параллель не случайна. Как замечает Линкольн, «Христос уже выявляется как аналог Адама в Еф. 22… и тем самым, текст, который относится к физическому (плотскому) союзу Адама, теперь может быть применен к союзу Христа с Церковью» (Lincoln, p. 382). Но, если Павел рассматривает брак как иллюстрацию единства нового творения, следует отметить, что он также истолковывает брак в свете единства Христа и Церкви, и тем самым преобразует концепцию супружеских взаимоотношений и открывает миру самый высокий идеал супружества.

6:1—4 Наставления по поводу взаимоотношений между родителями и детьми практически дословно повторяют сказанное в Кол. 3:20,21. Павел лишь добавляет известную заповедь и сопровождающее ее обетование (2; ср.: Исх. 20:12), а также и то, что отцы должны воспитывать и наставлять своих детей в Господе (т. е. это ответственность мужчин!).

5—9 обнаруживают тесную связь с текстами в Кол. 3:22 — 4:1 (см. соответствующий ком мент.).