Второе Послание к Фессалоникийцам

Второе Послание к Фессалоникийцам

Введение

Стилистическое и содержательное сходство Первого и Второго посланий к Фессалоникийцам позволяет предположить, что их разделяет небольшой промежуток времени. Они написаны по единому образцу. Из главы 1 явствует, что гонения на церковь усиливались. Едкая ирония, пронизывающая эти строки, свидетельствует о том, что, возможно, Павел и сам подвергался нападкам со стороны противников церкви (ср.: 3:2). Усиление противодействия могло стать одной из причин появления в церкви группы верующих, которые считали, что они живут в последние дни. Они заявляли, что подтверждением их мнения является некое высказывание самого Павла. Павел отрекается от этого высказывания (точнее, от сомнительных выводов, сделанных на его основе) и объясняет, что до пришествия Господа еще должны произойти различные события. Из заключительной части послания мы узнаем, что некоторые члены этой церкви злоупотребляли гостеприимством и жили за чужой счет. Трудно удержаться от мысли, что «апокалиптическое» волнение, отраженное в главе 2, способствовало этой ситуацией. У Павла, который был твердо убежден, что христиане должны, когда возможно, самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, это вызвало суровое осуждение.

Эти темы определяют композицию послания. Как и Первое послание к Фессалоникийцам, оно начинается с приветствия (1:1,2), за которым следует отчет о молитвах с целью воодушевить и наставить читателей. Церковь по–прежнему подвергалась гонениям, но переносила их стойко, и Павел обещает верующим, что Бог накажет тех, кто их оскорбляет, и подготовит церковь к тому, чтобы вдень пришествия Христа приобщить ее к Его славе (1:3–12). Сердцевину послания составляет учение о возвращении Христа, направленное против тех, кто утверждал, что последние дни (в смысле конца времен) уже начались. Павел объясняет, что возвращению Христа будет предшествовать некий период сатанинского противостояния Богу, но церковь, знающая о своем милостивом избрании Богом и полагающаяся на Его могущество, должна твердо держаться до конца (2:1 — 17). Далее следует последнее увещевание. Павел обращается к церкви с просьбой молиться о нем, и призывает к строгости по отношению к тем христианам, которые забросили свои дела и живут на иждивении у своих добросердечных собратьев (3:1–16). Послание завершается кратким приветствием (3:17,18).

Настоящий комментарий ко Второму посланию к Фессалоникийцам сделан на основе историчности документа, рассматриваемого как подлинное послание Павла к церкви в Фессалонике. Оценивая ситуацию с этой точки зрения, мы должны признать, что со времени написания Первого послания к Фессалоникийцам продолжали накаляться «апокалиптические страсти», истоки которых можно обнаружить уже в первом обращении Павла к этой церкви. Павел не прибегает здесь к прямому или косвенному осуждению группы оппонентов, как в некоторых других посланиях, а просто обращается к верующим, которые могли впасть в заблуждение в результате неверного истолкования его учения.

Подобная ситуация представляется вполне вероятной. Однако некоторые комментаторы с этим не согласны. Они усматривают явное противоречие между решительным утверждением о близости второго пришествия в Первом и рассуждениями о его задержке во Втором послании к Фессалоникийцам. Это обстоятельство заставляет их придирчиво рассматривать другие особенности, обнаруженные в этом послании, такие, как отсутствие персональных упоминаний, специфические повторы содержащихся в Первом послании к Фессалоникийцам выражений и аллюзии, некоторые стилистические и идейные различия и т. п. Многие исследователи полагают, что эти различия несовместимы с традиционной точкой зрения об авторстве Павла. Попытки разрешить некоторые из этих проблем предположением, что послания были написаны в обратном хронологическом порядке или являются собранием написанных в разное время фрагментов, они считают несостоятельными. По их мнению, единственным объяснением этих особенностей может быть то, что послание является более поздним сочинением другого автора, воспользовавшегося именем Павла, чтобы внести коррективы в его учение, и даже, вероятно, требовавшего того, чтобы была признана подлинность только этого послания, а Первое послание к Фессалоникийцам отвергнуто (ср.: 3:17). Уязвимое место этой гипотезы состоит в том, что ее сторонники не попытались воссоздать обстоятельства, в которых подобное послание могло быть написано и отправлено именно в Фессалонику. Кроме того, язык опровержения учения о том, что день Господень уже наступил, настолько темен, что трудно себе представить, чтобы подобным образом изъяснялся более поздний автор. Даже признавая, что в языке, композиции и идейном содержании этого послания действительно есть некоторые странности, справедливости ради следует сказать, что приписывание его не Павлу, а какому–то другому автору, сопряжено с еще более серьезными затруднениями.