ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ ОТЦЕ

ПРИТЧА О МИЛОСЕРДНОМ ОТЦЕ

(Евангелие от Луки 15:11–32)

Евангельское чтение, которое мы только что слышали, традиционно называют «притчей о блудном сыне». Хотя не ошибутся и те, кто назовет эту евангельскую историю «притчей о любящем отце». Но все–таки, по привычке мы называем эту евангельскую историю «притчей о блудном сыне, как бы поставив в центр этой истории человека, то есть самих себя. Тем самым мы слишком много говорим о переживаниях согрешившего человека и так мало об образе Небесного Отца. Давайте же попытаемся сегодня, насколько это возможно в меру нашего духовного опыта, посмотреть на переживания сына глазами милосердного и любящего отца из евангельской притчи.

Есть одна важная деталь, на которую, может быть, мы не всегда обращаем внимание, читая эту притчу. Это тринадцатый стих. — «по прошествии немногих дней, младший сын, собрав все, пошел в дальнюю сторону» (Лук. 15:13). После того, как отец разделил имение, он не выгнал своего сына из дома. Отец оставляет за сыном право жить в доме. Это дом отца и дом сына. Поэтому отец не попрекает сына: «ты уже получил что хотел, а теперь уходи на все четыре стороны. Ты сильно обидел меня и поэтому убирайся вон из моего дома!». Так чаще всего поступаем мы с вами в своей жизни. Но так не поступил отец. И это нечто говорит нам о Боге. Господь любит нас не «за», а всегда «вопреки». Вопреки нашим колким словам, вопреки нашим бессовестным поступкам, вопреки нашей неспособности прощать и любить. Для нашего Господа мы всегда остаемся, любимым ребенком. Пусть непослушным, пусть бессовестным, пусть неблагодарным, но родным сыном или родной дочерью…

Но сын не может вынести отцовскую любовь. Ему тяжело быть в присутствии того, кто любит его и кого не любит он. Эта невыносимая доброта не дает покоя сыну. Он мучим совестью. Но вместо того, чтобы возобновить отношения со своим отцом, он бежит из отчего дома. Он бежит от этой невыносимой доброты, он бежит от непонятной пока еще для себя любви отца.

Что еще движет сыном? Наверное, сын покидает дом, потому что воспринимает отца, прежде всего, как хозяина. Он покидает дом, желая получить независимость, автономность от своего отца. Он оставляет дом в надежде стать хозяином. Мы с вами помним, что согласно ветхозаветному повествованию, Адам, вместо того чтобы сохранять свою направленность к Творцу, устремляется к дереву и ждет от него, что станет подобным Богу. В этой притче происходит нечто подобное. Сын разрывает отношения с отцом, устремляясь к материальному имению, думая, что он станет хозяином. Но, как известно, в духовной жизни, как впрочем и в обычных человеческих взаимоотношениях, нередко срабатывает принцип бумеранга. По верной библейской пословице «что посеет человек, то и пожнет» (Гал. 6:7). Иными словами, как пишет протоирей Иоанн Мейендорф: «преступление, направленное против Бога, неизбежно наносит удар по самому человеку». Сколько раз из–за одного необдуманного слова мы навсегда разрывали дружбу с близким нам человеком. Сколько раз из–за обычной сплетни, а нередко и откровенного наговора, мы отказывались от верности, честности, справедливости, и наконец, «ломали через колено» своего ближнего. Нам, к сожалению, это слишком хорошо знакомо.

И в случае с Адамом и в случае с младшим сыном из евангельской притчи произошло нечто подобное. В результате непослушания Адама человечество заболело грехом. Человек оказался поражен удушающим чувством одиночества. Более того, в наш мир вошло самое страшное, что есть в этом мире греха — это смерть.

Блудный сын начинает испытывать нужду (Лук. 15:14). Это ни что иное, как образ греха. Именно нужда заставляет сына сделаться рабом. Обратите внимание: в доме Отца он себя рабом чувствовал — сейчас он на самом деле им стал. И это — горькая правда нашей жизни. Человек, оставляя Бога, с большим удовольствием отдает себя в рабство Его заменителей. Тем самым нарушается заповедь «не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исх. 20:4–5). Как страшно, что подобное нередко происходит и в нашей с вами жизни. Когда кто–то или что–то становится для нас идолом. Причем, идолом реальным. Это может быть что угодно: творчество, материальная ценность, мечта, страсть, даже человек. Здесь мне хочется напомнить вам слова Макара Ивановича из романа Федора Достоевского «Подросток»: «Безбожника–то я совсем не встречал ни разу, а встречал вместо него суетливого — вот как лучше объявить его надо. Всякие это люди… Иной весь раскидался самого себя перестал замечать. Иной паче камня ожесточен, а в сердце его бродят мечты; а другой бесчувствен и легкомыслен, и лишь бы ему насмешку свою отсмеять. Иной из книг выбрал одни лишь цветочки, да и то по своему мнению; сам же суетлив и в нем предрешения нет… И еще скажу: благообразия не имеют,, даже не хотят его; все погибли, и только каждый свою погибель хвалит, а обратиться к единой Истине не помыслит; а жить без Бога — одна лишь мука… Да и что толку: невозможно и быть человеку, чтобы не преклониться… И Бога отвергнет, так идолу поклонится — деревянному, или золотому, или мысленному. Идолопоклонники это все, а не безбожники». Итак, сын становится рабом хотя и вынужденно, но уже по–настоящему. И в образе этого сына мы видим самих себя. Верю, что видим. Или хотя бы стремимся увидеть. Но только поделать ничего не можем — слишком много всего в нашей жизни было недостойного и темного. Слишком стыдно перед Богом и ближними, стыдно перед самим собой. И нам не под силу вырваться из этого стыда. Мы не можем самостоятельно подняться с колен и освободиться от греховных оков. И вот для этого и приходит к нам Спаситель, чтобы показать отношения Отца и Сына. Именно во Христе открывается путь родства для каждого из нас. С момента воплощения «жизнь наша сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3). А смысл спасения и заключается в том, чтобы человека вернуть из рабства к свободе, от ощущения себя рабом к осознанию себя сыном или дочерью Господа. Вот как об этом говорит нам Священное Писание: «А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:14–15).

И далее Евангелие говорит нам, что блудный сын «встал и пошел к отцу своему» (Лук. 15:20). По верной мысли одного из западных богословов «сын направляется к дому по следам любви отца, которая столько ночей бродила вокруг него, дабы пробудиться в нем… Сын возвращается по следам любви отца, которая столько раз проходила это расстояние во время его отсутствия». А что же отец? По евангельскому свидетельству, отец видит сына, когда «он еще далеко» (Лук. 15:20). Потому что для отцовской любви не существует расстояния. А увидев сына, отец первым делает шаг навстречу сыну. Сжалившись, он бежит к своему сыну. Бежит, чтобы расцеловать сына, который когда–то отказался от него и жестоко обидел…

Отец бросается на шею к своему сыну. Мы помним с вами подобную встречу, происшедшую в ветхозаветную эпоху. Иосиф, проданный в рабство собственными братьями, по прошествию многих лет встречается с отцом. И когда он видит Израиля, своего отца, он соскакивает с колесницы, бежит, бросается на шею отцу и плачет (Быт. 46:29). В сегодняшней притче все наоборот. Отец вместо сына бросается на шею. Именно отец переворачивает роли. Потому что отцу это расстояние причиняло невыносимую боль. Когда сын ушел, отец отдал частичку самого себя. Это видно из греческого текста. Во второй части 12 стиха говорится, что в ответ на требование сына отдать часть имения, «отец разделил имение». Интересно, что в данном случае в оригинале стоит греческое слово «биос» — «жизнь». Он оторвал от себя часть своего, родного. Отец разделил свою жизнь.

В этом величественном и вместе с тем трогательном евангельском образе нам говорится о нашем Небесном Отце. О Его отношении к нам. Господь бежит навстречу человеку, бежит навстречу каждому из нас с тех самых пор, как Он спустился в сад, спрашивая: «Адам, где ты?» (Быт. 3:9).

Итог сказанному мне хочется подвести стихотворением Зинаиды Миркиной «Блудный сын»:

Чуть голову склонил отец,

ощупывая плечи сына,

его израненную спину.

И в замирании сердец,

в их перестуке слышно стало,

как медленно слеза стекала

из глаз, давно уже слепых,

во мрак глядящих.

Был так тих час остановленный.

Все звуки, все краски выпиты судьбой.

И только вздрагивали руки,

измерившие глубь разлуки с самим собой.

Как дивно, что мы веруем в такого Бога. Бога милосердного. Бога любящего. Бога видящего нас и бегущего к нам навстречу. Бога, Который не стыдится делать первым шаг навстречу каждому из нас. Бога, Который, как говорит Макарий Египетский, «никогда не стыдится принимать нас снова». Только бы нам не заглушить Его зов в своем сердце. Только бы не привыкнуть к положению раба или наемника. Только бы не променять жизнь вечную на мимолетное увлечение. Дай Бог, чтобы мы всегда помнили и опытом собственной жизни прочувствовали любовь Христову. Лай Бог, чтобы всегда помнили, что у каждого из нас есть дом, где мы всегда желанны. Дом, где нас с вами уже давно ожидает Господь. Аминь.