Что такое чудо?

Что такое чудо?

В сороковых годах скончалась в городе Вараждине, в Югославии, старшая сестра писателя Алексея Николаевича Толстого — Елизавета Николаевна. Я хорошо знал ее. Незадолго до своей кончины она прислала мне свою рукопись. Вот что она говорит о смысле и значении чуда.

"В нашем языке слово "чудо" соответствует понятию прекрасного, необычного, удивительного. Есть и другое слово, сходное с ним наружно, но в корне глубоко различное, это "знамение", то самое знамение, о котором книжники и фарисеи просили Учителя. Помните суровый ответ Его? "Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему" (Мф. 12,39).

Оба эти слова часто смешивают в разговорной речи, подменивают одно другим, забывая, что Спаситель употребляет их раздельно, когда говорит о втором Своем пришествии: "Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса" (Мф. 24,24).

Мне кажется, можно определить их следующим образом: знамение — громкий глас Божий, возвещающий, предостерегающий, указующий и поэтому явный и ко всем обращенный. Чудо, наоборот, есть нечто прикровенное, интимное.

И Спаситель, отказавшийся являть знамение, творил чудеса ежедневно, ежечасно. Это был поток любви, неудержимо истекающий от Того, Кто на земле являлся воплощенной любовью. Чаша сострадательной любви переполняла края и лилась свободным, сияющим потоком на малых, убогих, обиженных и страждущих во все время, пока стопы доброго Пастыря касались нашей убогой матери-земли.

А сейчас? Неужели же время чудес миновало? И Тот, Кто смертию смерть попрал, Кто победил мир, отвел от него Свою щедрую руку? Нет более чудес? Да кто это сказал Вам, братья мои? Кто возвел клевету на начало света?

Нет, есть чудеса: жизнь каждого человека сплошное чудо, потому что судьба его есть непрестанное действие Божиего о нас попечения и водительства. Не всегда это кажется ясным лишь потому, что заботы, печали и радости, из которых ткется ткань судьбы человеческой, мешают разглядеть ее узор.

Но в жизни каждого случаются минуты, когда, раздвинув чадный покров, мелькает ослепительной белизной рука Ведущего. Почему же не все умеют видеть? Почему, даже увидевши, забывают?

Я, которая пишу эти строки, свидетельствую, что всякий раз, как мне приходилось в большом обществе заводить разговор о чудесном, большинство присутствующих прилагали свое, и выходило так, что почти с каждым бывали "непонятные случаи", "необъяснимые происшествия". Слово "чудесное", разумеется, не произносилось, потому что, как это всем известно, некоторым людям кажется стыдно "верить в сверхъестественное", а чудо есть именно то сверхъестественное, против которого возмущается мнимо-свободный разум человека.

А между тем чудо есть не нарушение, а наоборот: действие высших и вечных законов бытия в нашем преходящем мире. И законы эти действуют среди законов мира материи так же просто, обычно, как и остальные, только люди почему-то не хотят заметить их или, "отметив что-то необъяснимое", быстро забывают, иногда прямо стараются забыть, как будто души, слабые и тесные, человеческие души, пугаются того необъятного, которое стучится к ним и которого они не в силах вместить.

Но бывает и иначе. Помнит ли кто случай, определивший жизнь знаменитого русского адвоката Плевако? Был он тогда совсем молоденький студент и такой бедный, что не имел, чем заплатить за семестр в университете. Он искал, хлопотал и всё напрасно… Когда исчезла последняя надежда, вышел он из университета, как потерянный… Глядит, а в придорожной пыли ветерок крутит бумажку, те самые 25 рублей, которые ему нужно было заплатить. Да. И Плевако-то ведь, не колеблясь, признал, от Кого послана ему эта спасительная бумажка! Конечно, она не с неба упала, а была оттиснута в Экспедиции государственных бумаг, но разве это меняет дело?

Помню, шла я однажды вечером по улицам Москвы. Темнело. Старик в нагольном тулупе попросил милостыни. Мелочи у меня как на грех не было, один рубль, а ведь нищие на каждом перекрестке. Я прошла. Вдруг меня схватило за сердце, вот хочется дать этому нищему и сама не знаю почему. Я даже внимания на него не обратила. А хочется неудержимо. Даже рассердилась на себя: за чем дело стало? Ну — хочется, так и дай! Велика важность рубль?… Он принял милостыню, но, ощутив, вероятно, необычный размер монеты, поднес ее к фонарю, вскрикнул и рухнул мне в ноги. И поняла я по этому, за душу хватающему крику, что не мне он, а Богу кланялся, что какая-то страшная, неотложная нужда была утолена через меня, явившуюся лишь Его недостойным орудием. Вот это как бывает, да.

Надо лишь открыть глаза души своей, надо приучить слух свой слышать и тогда ясно станет, что мы окружены чудесами, что необъятный мир чудес обволакивает нас, стучится к нам и с неутомимой, смиренной настойчивостью Божественной любви "напрашивается" людям.

Потому-то всякий человек, какой бы они ни был, может стать и очень легко объектом чудотворения — до трепета легко! Ведь Христос-то для грешников пришел, и следом за Ним святые с особенной нежностью любили маленьких людей. Помните тихую улыбку великомученика Георгия в ответ на наивную просьбу крестьянина? "Иди, брат, жив вол твой". Разве такие могут кем или чем-нибудь гнушаться?

Меня всегда изумляло почему это люди думают, что творить чудеса дано одним святым, и это вопреки прямому указанию Спасителя: "Если имеете веру в зерно горчичное и скажете горе сей"… Разумеется, зерно горчичное еще далеко не святость, а так себе, зернышко, среди других малейшее…"

Главное чудо жизни есть, конечно, любовь человека к Богу и к другому человеку… И всё, ведущее к этой любви, — есть чудо жизни.