Всякое дыхание да хвалит Господа
Всякое дыхание да хвалит Господа
Когда гость придет на ночлег к некому хозяину, он оказывает внимание его домашним, разговаривает со слугами, но постоянно думает о хозяине. О хозяине дома думает, о нем расспрашивает, ему посылает приветы, ему передает подарки, его благодарит, со всеми певцами и музыкантами ему поет песнь и его славословит.
И это естественно, так поступал и еврейский народ несколько тысячелетий, от времен Ноя, кораблестроителя до времен апостола Павла, мрежечинителя.
Об этом свидетельствует нам Священное Писание, воистину священнейшее Писание, которое не от земли, но от Неба.
Об этом свидетельствует Священное Писание Божие о народе первоизбранном, Израиле. Воистину, пока народ тот держался заповедей Божиих, он все видел в свете Божием. Когда человек встречался или расставался с человеком, он вспоминал имя Божие. Когда женился или хоронил близких, он вспоминал имя Господа Бога своего. Когда пахал или сеял, выходил на жатву и на веяние, все это он делал с именем Господа Бога своего. Когда строил и возводил, когда боролся и воевал, снова совершал все это во имя Господа Бога своего, говоря по примеру пророка: Одни на колесницах, другие на конях, а мы во имя Господа Бога своего. А Господь Бог был Хозяином этого мира, Которому пели, о Котором говорили, Которому покланялись и Которого считали главным благодетелем в мире и союзником в рати. Так было в ветхозаветные времена у евреев. Все пророки, все праведники, все праведные цари и прозорливые пророки Божии не могли выговорить ни одной фразы без упоминания Господа Саваофа. Так было в мирное время, так было в рати.
Воистину, как в Ветхом Завете, так и в Новом. Все чему учат апостолы, учат во имя Божие и все, что делают, делают во имя Божие. Все они воспринимают Господа как Хозяина всего дома вселенского и как Военачальника над всеми воинскими силами обоих миров. Все от Бога и все через Бога. Ничего без Бога. Ни один цветочек на лугу не расцветет. Ни одно живое существо не вздохнет. Ни одного явления без Бога, как участника или как свидетеля. Ничего без Бога. Без Бога ни до порога.
Так чувствовали, так понимали, так видели апостолы Божии и раннехристианские общины. Все что думалось, думалось во имя Господа Иисуса Христа. Все что решалось, решалось во имя Господа Иисуса Христа, распятого и воскресшего. Все что говорилось, говорилось во имя Иисуса Христа, Царя и Господа, Учителя и Исцелителя. Его имя постоянно было в сердце и на языке всех верных.
Во имя Христово крестилась и языческая Европа и Его именем и первое время свои мысли, слова и дела Его именем подтверждала и запечатывала. Но растерянная и выбитая из своей колеи, она удалилась от Христа и последовала за рассуждением безумцев, на протяжении веков, все больше тонущих в безумии, вплоть до той роковой даты, когда ее фарисеи и первосвященники, по своей безумной гордости отпали от святой восточной Церкви и свернули на путь, который был ближе и понятнее скверному Юпитеру и кровавому Нерону, чем благому Христу, Сыну Девы.
Со временем христианский запад увидел свое роковое заблуждение и возненавидел за него своих первосвященников и отверг их, а на их место призвал философов, чтобы они искали и объясняли истину. Увы, братья! Как будто истину можно найти в песке на берегу житейского моря! Воистину нельзя. И все философствование человеческое напрасно и тщетно. Мы не знаем ни одного философа ни в Европе ни в Америке, который познал истину и угадал путь. Не знаем ни одного, ибо нет ни одного. Все — язычники. Все они ближе стоикам и епикурейцам, нежели апостолам Иоанну и Павлу. Все они соблазнители и обольстители — слепые, вожди слепых.
О, братья мои! Вот и наше поколение попросилось на ночлег в постоялый двор Хозяина мира. Мы в Его владении, а не в своем, мы в Его доме, а не в своем, мы Ему принадлежим, а не себе. Мы путники и гости. Завтра другие постучат в двери гостиницы и нас прогонят.
Лгут вам, братья, те, кто твердит, что имеют веру и уважают веру, а Богом не дышат, Его именем не говорят, не пишут, не чувствуют, Ему дел своих не посвящают. В этом европейском периоде истории, Богу отведено место в музее. Не в жизни ни в природе, ни в обществе, не в дворцах, не в церквах, ни в природе, ни в истории, а в музее, только в музее. Но Бог не желает быть музейным экспонатом. И потому бьет. Не часто он бьет, редко. Но от одного удара тысячи и тысячи людей падают в могилы, словно пожелтевшие листья на землю. Во славу Божию. Аминь.