Борьба за право остаться собой

Борьба за право остаться собой

Норманну Казинсу, который много лет проработал редактором еженедельной газеты «Сатердей ревью», пришлось в одиночку вести кампанию против отношения врачей к пациентам. Традиционное отношение способствует развитию беспомощности у больных людей. Казинс попал в больницу с прогрессирующим параличом непонятного происхождения (ему поставили диагноз — болезнь Бехтерева). Тогда–то Норманн и ощутил в полной мере, что больница создана для того, чтобы обездвижить не только тело, но и дух человека. «Жажда жизни — это не отвлеченное понятие. Это реальность: мы ощущаем ее на физиологическом уровне, у нее есть определенные терапевтические характеристики», — писал Казинс в книге «Анатомия болезни». Кажется, что больничная обстановка убивает всякое желание жить. Лекарственные препараты притупляют сознание. Человек прикован к постели, что усиливает тревожность и страхи. Из тела выкачивают все, что только можно взять на анализ. В таком состоянии пребывал и сам Казинс. Отрезанный от работы и от общения с близкими, он чувствовал, что постепенно теряет власть над собственной жизнью.

Казинс постарался осмыслить те ощущения, которые сопровождали его пребывание в больнице. В результате получился внушительный список:

Ощущение беспомощности — оно подавляет, становится сродни недугу.

В подсознании зарождается страх, что ты никогда не вернешься к привычной жизни.

Боязнь показаться надоедливым мешает лишний раз пожаловаться.

Нежелание усугублять и без того мрачные предчувствия близких заставляет отгораживаться от них.

Раздирают двойственные чувства: с одной стороны, одиночество тяготит, а с другой — хочется, чтобы тебя оставили в покое.

Уходит уверенность в себе — наверное, пациент подсознательно воспринимает болезнь как признак собственной несостоятельности.

Появляется страх, что при принятии важных решений твоим мнением никто не поинтересуется. А вдруг не скажут всего, что хочется знать? Хотя страшит и то, что скажут всю правду.

Возникает патологический страх перед инвазивными методами диагностики и лечения[27]. Боишься, что изменятся естественные процессы твоего организма, и ты никогда не станешь самим собой.

Вспыхивает возмущение, когда приходят чужие люди со шприцами и пробирками. Одни вливают в вены какие–то чудодейственные, по их словам, жидкости. Другие забирают кровь для анализов. Столько крови, что, кажется, в организме ничего не остается.

Тяжело, когда возят на каталке по разным лабораториям, где стоят всевозможные аппараты, жужжащие и подмигивающие лампочками.

И, наконец, ощущается мучительная пустота внутри — жажда человеческого тепла. Искренняя улыбка и нежное прикосновение значат теперь намного больше, чем все достижения современной науки. Но именно их–то отчаянно не хватает.

Норманн Казинс понимал: врачи не способны его «исцелить». Они могут лишь полагаться на жизнеспособность клеток его организма. Но жизненные силы убывали. Казинс решил: ему необходимо взять свою судьбу в собственные руки, вернуть себе жажду жизни. И он развернул кампанию против беспомощности. Как свидетельствует книга Казинса, его подход к вопросу оказался довольно неожиданным.

Первым делом он повесил на двери палаты объявление, что будет сдавать кровь раз в три дня — по одной пробе. Лаборатории сами должны распределять эту пробу для разных анализов. До этого у него брали кровь по четыре раза в день, и все потому, что каждому отделению удобнее было иметь свою пробу. Врачи восприняли его решение, как бунт, но для Казинса это был важный шаг на пути к тому, чтобы вновь стать хозяином своего тела.

Он раздобыл кинопроектор и ежедневно просматривал комедии с участием братьев Маркс и Чарли Чаплина. Он решил, что негативные эмоции однозначно вызывают негативные биохимические изменения в его организме, и поэтому необходимо противопоставлять им позитивные впечатления. Он сделал «радостное открытие: десять минут смеха дают возможность поспать два часа, не испытывая боли».

Как только его состояние немного улучшилось, Казинс перебрался из больницы в близлежащий отель. Оказалось, что жизнь в гостинице в три раза дешевле и несравненно спокойнее и комфортнее. Теперь он мог просыпаться и есть тогда, когда удобно ему, а не обслуживающему персоналу больницы.

Норманн Казинс не призывает всех следовать его примеру, но результаты его кампании говорят сами за себя. В самом начале лечения врачи давали один шанс из пятисот, что Норманн полностью поправится. Они считали, что ему не избежать частичной парализации. Однако Казинс выздоровел и прожил счастливо еще несколько десятков лет. Уже в очень пожилом возрасте он занялся новым делом — чтением лекций о здоровом образе жизни.