«Мыльная» жизнь человечества и молчание «овощей»
«Мыльная» жизнь человечества и молчание «овощей»
Падение с горы остановить трудно: следующим этапом низведения человека и трансформации бытийственного языка стал большевизм, зачатый «убожеством и окаянством» либеральных гуманистов. Коммунистический новояз сузил человека еще больше, не увидев в нем ничего достойного жалостной любви. Объект марксистско-ленинской идеологии был лишен творческих потенций, ему оставили исключительно способность к производству. Человек был приравнен к своему труду и сделался машиной для совершения работы – рабом.
Затем новояз признали негодным и нежизнеспособным, траектория падения вильнула чуть правее. В российский обиход с триумфом вернулся язык либерального гуманизма. Разумеется, за 70 лет он не оставался на месте и прошел определенный путь «развития». Он еще более упростился, еще более смешал понятия добра и зла, черного и белого, стал более внятен массам, следовательно, массы принялись подделывать его под себя.
Эмоции и чувства окончательно подмяли под себя все, и совсем неважно, чем они вызываются – темными или светлыми сторонами жизни, главное, чтобы оставались сильные впечатления. Фильм ужасов имеет такой же КПД, как хорошая комедия. Захват террористами заложников по силе вызываемых эмоций равен футбольному матчу или телевизионному состязательному шоу. Это давно поняли СМИ и активно задействуют в своей работе средства, способные «давить на чувства», выжимать слезу, дарить публике самые разнообразные незатейливые эмоции. Даже новостные репортажи, информационные сообщения превращаются в детский лепет и сахарный сироп – либо мрачные чревовещания, пугающие публику плохой погодой на ближайшие дни. Человек в здравом рассудке и не страдающий избытком сентиментальности подобную подачу информации воспринимает как страшную пошлость и дебилизацию населения. Тому, кто уже не понимает другого языка, кроме языка либерального гуманизма, это кажется нормой. Его не заставит поморщиться поведение корреспондента ТВ, который, делая репортаж о крушении поезда, сует микрофон под нос окровавленным жертвам и просит рассказать, что они чувствовали, когда вагон падал с рельс.
Язык инфантильной сентиментальности делает реальную жизнь бесконечным «мыльным» сериалом. «Санта-Барбара» отдыхает.
В парадигме этого языка, провозглашающего демократию самоцелью, а не вспомогательным средством власти, невозможен подлинный, естественный демократизм. Хотя массы и власть и сегодня говорят на одном языке, но наверху отлично понимают его фальшивость, искусственность сентиментального гуманизма. На этом языке легко обманывать и манипулировать, ведь он апеллирует к эмоциям – самой переменчивой человеческой стихии. Времена же честных диссидентов, призывавших «соблюдать Конституцию», давно минули.
«Развитие», точнее деградация, которой подвергся сентиментальный язык за семьдесят лет его небытия в России, состояла в том, что сужение личности активно продолжалось. Как в советском новоязе человек был сведен к труду, либеральный гуманизм ограничил его противоположным – потреблением. Даже творческие потенции приспособил для расширения круга потребления: «если ты такой умный, заработай больше денег». Упрощение этого языка и низведение человека будут продолжатся, пока не наступит этап «мычания», а затем полной немоты.
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». В основе языка святости – Слово-Христос, Божественный Логос, Премудрость. Образ Божий в человеке, Логос – есть разум.
Когда человеческий язык окончательно поменяет местами черное и белое, люди лишатся Логоса. Они станут безумны и бессловесны. Никаких творческих потенций. Человек сделается нулем. Он будет разговаривать, как разговаривает попугай, повторять ограниченный набор штампованных фраз (этот набор уже активно формируется и употребляется либерально-ориентированными «говорящими головами» в СМИ). Но это будет овощ, пригодный только для употребления на обед – совсем не исключено, что процветет и станет нормой каннибализм, как сейчас процветает и считается нормой содомия. Весь предыдущий исторический опыт, вся классическая культура, наука, искусство и т. д. станут бессмысленными. Их никто не будет понимать. Все это умрет в тот момент, когда зло окончательно объявят добром, и наоборот. Как понимать, если смотреть на все вниз головой?
Если святость – это раскрытие в себе образа и подобия Бога, то немота будущего человечества – раскрытие в себе образа и подобия дьявола. Христа заменит антихрист.
Язык, на котором говорила Святая Русь, конечно, не исчез. Он полностью сохранился. Но его понимают от силы 7–10 % населения России. Учатся понимать, воцерковляясь. Пытаются строить свою жизнь по правилам этого вечного языка. Даст Бог, будут и новые святые, живущие уже сейчас, среди нас.
Психологам, лингвистам и учителям известно, что язык, в обычном его понимании как словесно-звуковое средство коммуникации, – важнейший инструмент воспитания. В каждом языке мира существуют механизмы, опосредованно формирующие у тех, кто на нем говорит, определенный тип мировоззрения. Но куда более мощным инструментом воздействия является язык бытия, напрямую формирующий культуру и личность – либо напрямую же разрушающий то и другое.
Народ, который не может воскресить в себе образ Бога, исторически обречен.
Язык святости должен быть полностью восстановлен в сознании русских людей, наследников великих святых.
Собственно говоря, это и есть настоящий русский язык, язык национального самосознания. Так же как для сербов он – настоящий сербский, для греков – греческий, для грузин – грузинский, и так далее.
2008 г.