Карфаген и работы Делаттра

Карфаген и работы Делаттра

Одновременно с Алжиром шли работы и в Тунисе. Еще в 1880-х гг. командир отряда, охранявшего побережье, начал изучать кладбище в Табарке. Неф большой базилики наполняли погребения, многие из которых принадлежали мученикам, чьи останки были снесены отовсюду. Они лежали в 9 слоев, даже в слое разрушения еще совершали захоронения, но уже византийские. В руинах хора, вокруг могилы мученика, также стояли надгробия, многие из которых были покрыты мозаичными изображениями. «Мозаики Табарки» (33 почти неповрежденных экземпляра) остаются до сих пор непревзойденным образцом христианского искусства второй половины IV в Но работы в Карфагене долго определял Делаттр (см. гл. II-1), методика которого мало отличались от способов «военных» раскопок.² В 1906 г к северо-западу от города он открыл огромную семинефную базилику, стоявшую посреди обширного кладбища, разросшегося вокруг маленькой изящной усыпальницы с мозаиками. В эпитафиях упоминались имена мученицы Перпетуи, погибшей на арене карфагенского амфитеатра в 203 г., и ее сподвижников Фелицитаты, Сатурнина, Сатура и Ревоката.²⁸

Конечно, за десятилетия работ Делаттр накопил огромный опыт исследований, позволявший ему проявлять чудеса наблюдательности В 1915 г., осматривая плато у моря, он отметил неестественный цвет почвы (серо-черный вместо коричнево-красного). Начатые здесь, на земле епископии, раскопки открыли остатки «базилики св. Моники»— последнего большого памятника, изученного Делаттром Как обычно, это была «очистка», но невероятного размаха. Основное внимание уделили собиранию фрагментов надписей (к концу 1920 г. их учли почти десять тысяч!) и первичному обмеру (фиксационные чертежи выглядят убедительно, но не очень точны). Делаттр не заинтересовался ни контекстом, ни языческими или еврейскими памятниками, лежавшими вокруг базилики и под ней: он стремился подготовить храм к католическому конгрессу в Карфагене (1930 г.)

Карфаген вновь привлек усиленное внимание только в 1970-80-х гг., когда был организован специальный проект по спасению его древностей от застройки. Работы установили, что расцвет церковного строительства в Карфагене в IV в. не прекратился после захвата его вандалами (439 г.), а с наступлением византийского периода (534 г.) последовал новый подъем.²⁹

При Юстиниане некоторые храмы расширили вдвое (достиг своего максимального размера «Дамус-аль-Карита»), но этот уровень не удалось сохранить. В VII в. улучшали лишь некоторые богатые дома, город же приходил в упадок, быстро беднея. Церковная и городская жизнь увядали постепенно, в течение целого столетия (видимо, из-за слабости торговли и недостаточного снабжения продовольствием), а не прервалась внезапно из-за вторжения арабов, как всегда думали.

Поразительной оказалась и живучесть донатизма. В 1899 г. внутри римского форта на западе Алжира Гзелль исследовал крипту, погребения которой датированы 422–446 гг. Среди них клирики, в том числе епископы, и одна женщина-монахиня, убитая, как сообщила эпитафия, «отступниками» в возрасте 50 лет, 22 марта 434 г., то есть более чем через 30 лет после осуждения донатизма декретом 411 г. Выяснилось, что даже нашествие вандалов не прекратило почитания гробниц: огромное количество фрагментов сосудов для причастия показывает интенсивность участия конгрегаций в литургии.