МИШНА ПЯТАЯ

МИШНА ПЯТАЯ

РАСТОРГАЮТ ОБЕТЫ В СУББОТУ И ОТВЕЧАЮТ НА ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ связаны С НУЖНЫМ ДЛЯ СУББОТЫ. ЗАТЫКАЮТ ИСТОЧНИК дневного СВЕТА И ИЗМЕРЯЮТ ТРЯПОЧКУ И МИКВЭ. И СЛУЧИЛОСЬ В ДНИ ОТЦА РАБИ ЦАДОКА И В ДНИ АБЫ ШАУЛА, СЫНА БОТНИТ, ЧТО ЗАТКНУЛИ ИСТОЧНИК дневного СВЕТА ГЛИНЯНЫМ ВЕДЕРКОМ И ПРИВЯЗАЛИ ГЛИНЯНУЮ КРУЖКУ К СТЕБЛЮ ПАПИРУСА, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЕСТЬ ЛИ В ЛОХАНИ ОТВЕРСТИЕ величиной В ТЕФАХ, ИЛИ НЕТ И ИЗ ИХ СЛОВ НАУЧИЛИСЬ МЫ, ЧТО ЗАТЫКАЮТ, ИЗМЕРЯЮТ И ПРИВЯЗЫВАЮТ В СУББОТУ.

Объяснение мишны пятой

Эта мишна обсуждает такой случай выноса, когда в нем принимают участие два человека. Мишна сообщает также, что вынесший сразу два предмета, из которых один имеет второстепенное значение по сравнению с другим, свободен от наказания – в том случае, если главный из предметов меньше минимальной нормы, установленной мудрецами для выноса в субботу. А в конце мишна приводит спор между мудрецами и раби Шимоном по поводу выноса мертвого человека в субботу, основа которого – вопрос о таком виде работы, когда само действие не является ее целью (см. выше, 2:5).

РАСТОРГАЮТ ОБЕТЫ В СУББОТУ. Отец расторгает обеты своей дочери, если она приняла их "в доме отца своего, в своей юности" (Бемидбар, 30:4), то есть все время, пока не стала взрослой или пока не вышла замуж. Однако отец может сделать это только в тот самый день, когда услышал, что его дочь приняла обет, – как сказано (там же): "НО ЕСЛИ ПОМЕШАЕТ ОТЕЦ ЕЕ ЕЙ В ДЕНЬ, КОГДА УСЛЫШИТ, – ВСЕ ОБЕТЫ И ЗАПРЕЩЕНИЯ, КОТОРЫЕ ПРИМЕТ ОНА НА ДУШУ СВОЮ, НЕ БУДУТ ОСУЩЕСТВЛЕНЫ". Кроме того, муж имеет силу расторгнуть те обеты своей жены, которые связаны с какими-либо ограничениями, принятыми ею на себя, а также с их личными взаимоотношениями. И он тоже делает это только в тот самый день, когда услышит о них, – как сказано (там же, 13-14): "НО ЕСЛИ РАСТОРГНЕТ ИХ, РАСТОРГНЕТ МУЖ ЕЕ В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА УСЛЫШИТ, – ВСЕ ВЫШЕДШЕЕ ИЗ УСТ ЕЕ В ОТНОШЕНИИ ОБЕТОВ И ЗАПРЕЩЕНИЙ ДЛЯ ДУШИ ЕЕ НЕ БУДЕТ ОСУЩЕСТВЛЕНО... ВСЯКИЙ ОБЕТ И ВСЯКУЮ КЛЯТВУ-ЗАПРЕТ ДЛЯ СВОЕГО ИЗНУРЕНИЯ – ЕЕ МУЖ ПОДТВЕРДИТ И ЕЕ МУЖ ЖЕ РАСТОРГНЕТ". На основании этого учит наша мишна: поскольку расторжение обетов отцом или мужем возможно только в тот день, когда они услышат о них, они расторгают обеты даже в субботу. И ОТВЕЧАЮТ НА ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ связаны С НУЖНЫМ ДЛЯ СУББОТЫ.

Тот, кто принял на себя какой-либо обет, а потом раскаялся в этом, может пойти к мудрецу Торы и попросить его расторгнуть этот обет тот исследует обстоятельства, при которых был принят обет, и задает различные вопросы, направленные на выяснение, не был ли обет принят по ошибке. Например: если бы принявший на себя этот обет знал, что в результатом его обета будет то-то и то-то, он не принял бы его на себя и на основании ответов давшего обет мудрец освобождает его от обета. Наша мишна призвана научить, что даже в субботу обращаются к мудрецу Торы и отвечают на его вопросы, направленные на расторжение данного обета, при условии, что оно необходимо для обеспечения каких-то нужд субботы. Например: если этот человек дал обет не есть в эту субботу. В Гемаре говорится, что даже если у человека, принявшего на себя обет, было время до субботы, чтобы пойти к мудрецу с просьбой расторгнуть обет, он, тем не менее, может обратиться к нему и в субботу – поскольку это необходимо ради самой субботы. ЗАТЫКАЮТ ИСТОЧНИК дневного СВЕТА. Окна во времена Мишны были всего лишь небольшими отверстиями в стенах, через которые в дом проникал дневной свет, и в случае необходимости – например от дождя или от солнца – их закрывали деревянным щитком или затыкали подушкой (или чем-то подобным). И призвана эта мишна научить, что в субботу разрешается закрыть такое отверстие в стене тем, чем обычно пользуются для этого и что в этом нет ничего от добавления к постройке (как уже говорилось выше, в мишне 17:7). И ИЗМЕРЯЮТ ТРЯПОЧКУ в субботу. Если небольшой кусок материи, который коснулся шереца, а затем в субботу коснулся ритуально чистого, эту материю измеряют: есть ли в ней 3х3 пальца. Это делаютдля того, чтобы узнать, произошло ли осквернение или нет – так как кусок материи, размером меньший, чем 3х3 пальца, не воспринимает ритуальную нечистоту и не оскверняет. И МИКВЭ – и также измеряют объем миквэ, чтобы узнать, есть ли в ней тот минимум, который необходим для очищения от ритуальной нечистоты, – а именно: локоть на локоть и 3 локтя в высоту. И разрешили мудрецы делать это в субботу, так как это измерение необходимо для исполнения заповеди. И СЛУЧИЛОСЬ В ДНИ ОТЦА РАБИ ЦАДОКА И В ДНИ АБЫ ШАУЛА, СЫНА БОТНИТ, ЧТО ЗАТКНУЛИ ИСТОЧНИКдневного СВЕТА небольшим ГЛИНЯНЫМ ВЕДЕРКОМ И ПРИВЯЗАЛИ ГЛИНЯНУЮ КРУЖКУ К СТЕБЛЮ ПАПИРУСА, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЕСТЬ ЛИ В ЛОХАНИ ОТВЕРСТИЕ величиной В ТЕФАХ ИЛИ НЕТ.

Гемара рассказывает, как именно это случилось: УЗКАЯ ТРОПИНКА БЫЛА МЕЖДУ ДВУМЯ ДОМАМИ, И РИТУАЛЬНАЯ НЕЧИСТОТА БЫЛА ТАМ (там лежало мертвое тело, – РАШИ), А РАСТРЕСКАВШАЯСЯ ЛОХАНЬ БЫЛА ПОЛОЖЕНА НА НЕГО (мертвое тело лежало на тропинке под лоханью, – РАШИ), И ЗАТКНУЛИ ИСТОЧНИК дневного СВЕТА ГЛИНЯНЫМ ВЕДЕРКОМ (раньше, чем умер тот человек, заткнули окошко глиняным ведром в субботу: может быть, в лохани нет трещины размером тефах на тефах, и оказывается, что мертвец лежит в "шатре", – так что нечистота не в состоянии вырваться вверх, чтобы через окошко проникнуть в дом... поэтому заткнули окошко именно глиняным сосудом – донышком в сторону тропинки, потому что, не воспринимая ритуальную нечистоту снаружи, он служит препятствием для нее, – РАШИ) И ПРИВЯЗАЛИ (потом) ГЛИНЯНУЮ КРУЖКУ (размер которой был тефах на тефах) К СТЕБЛЮ ПАПИРУСА (пригодному в пищу скоту и потому разрешенному к переносу в субботу). То есть: кружку привязали к стеблю папируса и стали ее опускать к лохани, пока она не оказалась над трещиной [и таким образом измерили ее], ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЕСТЬ ЛИ ТАМ В ЛОХАНИ (в трещине в лохани) ОТВЕРСТИЕ величиной В ТЕФАХ (то есть тефах на тефах, как в кружке) ИЛИ НЕТ. Авторы "Тосафот" возражают против объяснения Раши (см. Шабат, 157а). Им представляется более правильным комментарий рабейну Хананэля, рисующего ситуацию в совершенно в ином виде. А именно: " гилкети" [– то, что Раши считает узкой тропинкой,] – обычно это небольшой холмик, но в данном случае этим словом обозначалась стена, разделяющая два дома, и было в ней окошко, закрытое растрескавшейся лоханью. В ту субботу в одном из этих домов находился мертвец, а в другой дом хотели войти когены, и точно не знали, есть ли в лохани отверстие величиной тефах на тефах, – потому что если оно было, этот дом был бы ритуально нечистым из-за того, что ритуальная нечистота вошла бы в него через это отверстие. И тогда сначала источник света, находившийся в потолке этого дома, заткнули глиняным ведерком, чтобы когены смогли подняться на крышу этого дома, не осквернившись нечистотой трупа, которая, возможно, выходила из дома через отверстие в потолке. После этого приступили к измерению отверстия в лохани, однако поскольку окошко в стене, разделявшей оба дома, находилось в середине ее, и до лохани было невозможно дотянуться ни с земли, ни с крыши, привязали кружку, в которой был размер тефах на тефах, к стеблю папируса и спустили ее прямо к отверстию в лохани, чтобы увидеть, того ли оно размера, что и кружка, потому что в этом случае нечистота вошла бы в дом через это отверстие и осквернила его если же отверстие оказалось меньше, чем тефах на тефах, дом остался бы чист. (А РАМБАМ В СВОЕМ КОММЕНТАРИИ К МИШНЕ РАЗЪЯСНЯЕТ ЭТОТ СЛУЧАЙ ЕЩЕ ОДНИМ, ИНЫМ ОБРАЗОМ.) Бартанура в своем комментарии основывается на объяснении Раши, однако вносит в него некоторые изменения. В его описании между двумя домами была узкая тропинка, над которой не было другой крыши, кроме растрескавшейся лохани, положенной сверху, а из этих домов окна выходили на эту тропинку [как раз под лоханью]. Боялись, вдруг в одном из этих домов кто-то умрет, и тогда нечистоту, вышедшую из дома через окно, лохань переведет в окно другого дома, и тот тоже осквернится. Поэтому прежде всего заткнули окошко другого дома глиняным ведерком донышком в сторону тропинки (ИЗ СООБРАЖЕНИЙ, ОБЪЯСНЕННЫХ ВЫШЕ) – так как подозревали, что в трещине лохани нет тефаха на тефах и она образует "шатер" над тропинкой, способный служить проводником нечистоты из одного дома в другой. После этого [по какой-то причине] оказались вынуждены открыть окошко, заткнутое ведерком, и тогда стали измерять в субботу трещину в лохани, чтобы быть уверенными в том, что ее площадь не меньше, чем тефах на тефах, а это гарантировало бы, что нечистота вырвется из-под лохани через трещину вертикально вверх и не войдет в дом. С этой целью взяли глиняную кружку как раз нужного размера, привязали ее к стеблю папируса и опустили к трещине в лохани – чтоб увидеть, равно ли отверстие размеру кружки или нет. И ИЗ ИХ СЛОВ НАУЧИЛИСЬ МЫ – из того, что эти мудрецы разрешили заткнуть окошко и привязать кружку к стеблю папируса, чтоб измерить отверстие в лохани, – ЧТО ЗАТЫКАЮТ, ИЗМЕРЯЮТ И ПРИВЯЗЫВАЮТ В СУББОТУ – ЗАТЫКАЮТ окошко, ИЗМЕРЯЮТ то, что необходимо для исполнения заповеди, и ПРИВЯЗЫВАЮТ то, что нужно для той же цели (Рамбам). А Бартанура указывает, что только для исполнения заповеди измеряют что же касается привязывания, то он пишет: "... Но только при условии, что узел не будет постоянным узлом" (см. "Тосфот Йомтов").