На пути к свободе… (ч.1)

На пути к свободе… (ч.1)

Для души необходимо испытать свое изгнанничество, замкнутость в четырех стенах, отдаляющих ее от Бога, почувствовать отверженность и увидеть собственную наготу и греховность. Затем наступит критический момент принятия решения — надеть на себя смоковничные листья и скрыться от Бога или предстать перед Ним со словами: «Вот я, Боже мой, обнаженная душа».

Признав свою наготу, греховность и ничтожество, она получит толчок к покаянию. Но время покаяния еще не наступило. И она совершает возвратное, круговое движение и приходит к себе такой, какой ее создал Бог, вместе с тем обретая стремление к бегству, странничеству, поиску Бога. Взыскание Бога еще далеко.

Пока наша душа занята аскезой — предварительной подготовкой к принятию Бога, средством, при помощи которого можно воззвать ко Господу и привлечь Его Божественную благодать. Второе ее делание и переживание есть Божественная благодать, которая озаряет ее, приобщает нетварным Божественным энергиям. На этой стадии заметны первые признаки общения с Богом, подлинного и опытно переживаемого.

Узнавая Бога, душа начинает приобретать познание самой себя. Она открывает свои тайники, подсознательное, и обнаруживает, что творится в нем. Это открытие ставит ее перед трудным выбором: пасть или подняться. Пасть — значит утаить грязь своего подсознания или попробовать жить, не замечая ее, а может, подыскать подмену и загородить ею свое падение.

Если душа преодолеет это препятствие, то встанет на путь к Богу и станет искать очищения подсознания и его потаенных уголков через труд, вопль к Богу, слезы. Душа остро ощутит потребность взыскания Бога, пока еще далекого от нее.

Но теперь душа уже доросла до того, чтобы пережить опыт покаяния, который есть не просто открытие дверей — их открыла Божественная благодать, обнажив все подсознательное, — но открытие врат небесных, через которые нисходит Бог.

Разрывается черствость души, разрывается плоть сердца, плотяные одежды, обнажается душа. И Бог, желая ее просветить, посылает нам первый дар — свободу. Что значит свобода? Освобождение от уз подсознания, уже просвещенного, освобождение от желаний, воли, страстей, всяческого обмана.

Мы стоим на прямом пути к любви Божией. Поскольку я освободился, могу лететь вперед. Раб не летает, но только свободный. Путь открыт передо мной, и я могу взойти по лестнице любви к Богу.

Любовь помогает нам познать Бога. До этого мы не располагали опытным познанием любви Божией, но имели лишь гносеологическое представление о ней, малоценное и ограниченное. Важно то, что я переживаю сам.

У опытного знания, у любви, по крайней мере, есть одно отличие: одно дело — я тебя знаю как чужую, другое дело — я тебя знаю как свою жену — два принципиально разных знания. Одно дело, когда я знаю, что ты держишь в руках, когда проходишь мимо, и мне кажется, что эта черная сумка, может, даже из фирменного магазина, а другое дело, если это моя сумка, если я могу делать с ней, что захочу, и располагаю ею как своим собственным имуществом. Такая же разница между гносеологическими представлениями и опытным знанием любви Божией.

Мое познание Бога теперь происходит от приобщения к Нему моего сердца и ума. Ум погружается в Бога и уже изнутри исследует Его. Такое знание является богословием. Помышление моего сердца и ума теперь занято Богом изнутри. Мой ум, мое сердце начинают некоторым таинственным образом проникать в недоступность Бога, погружаться в Него, раньше казавшегося мне тьмой, мраком, чем–то непознаваемым.

Так происходит проникновение, и мое знание превращается в погоню. Я приступаю к охоте за Богом, я ловлю Его всюду и всегда, ночами и днями. Моя погоня вызывает ответную реакцию Бога. Но вернемся к тому, о чем мы говорили прежде. Рассмотрим самих себя. Духовная жизнь едина. Анализ ее разрушает. Как в анатомии: если разрубишь человека пополам, чтобы узнать, как он устроен, то его неминуемо погубишь. Так и сейчас: мы некоторым образом рассекаем и нарушаем духовную жизнь, которая есть опытное переживание и ничто более, то есть приобщение Духу Святому. В тот миг, как мы помещаем ее под микроскоп, мы ее убиваем. Представьте: вот я возьму и положу вас под лупу, и с ее помощью стану по отдельности разглядывать ваши части тела. Я увижу другого человека: уйдет красота, достоинство, все. Останутся клетки, кровь, нервы, что–то еще. Но это не будешь уже тот самый ты, которого я вижу сейчас перед своими глазами.

Вместо того, чтобы осветить путь души, мы его разрушаем. Но как бы то ни было, да простит меня Бог за то, что мы сейчас делаем: может быть, из всего этого вам удастся извлечь пользу. В духовной жизни необходимо духовное чутье для того, чтобы постигать.

Охотясь за Богом, познавая Его, приобщаясь к Нему, вступая в Его неисследованные глубины, в потаенную тьму, в сады, как говорит Песнь Песней (5, 1), что я чувствую? Я переживаю боль, пребывая в радости.

Помните, о чем мы говорили вчера: первое наслаждение первозданного человека привело к муке. Теперь мы начинаем свой путь с муки и приходим к тому, что дает нам Бог: к восторгу наслаждения.

Теперь мы испытываем радость и боль. Из них складывается то, что называется сердечной болью, таянием, жаждой. Когда ты жаждешь, то испытываешь действительное сокрушение, становишься просто ничем, чувствуешь себя исчерпанным. Если тебе не принесут воды, ты упадешь от изнеможения. То же происходит и с душой. Не только не имеет смысла ее жизнь без Бога, но она просто мертва без Него. Поэтому с того момента, как она переживает это познание Бога, проникновение, она либо умрет, либо начнет жизнь во Христе. Среднего пути нет.

Это томление ведет душу к переживанию жажды смерти. Почему? Потому что жизнь в обмане, как мы вчера говорили, заставляет ее видеть Бога в зеркале (см.: 1 Кор. 13, 12). Где Бог? Где Он? И поскольку мое существо не может увидеть Бога, ухватиться за полы Его одежды, то в конце концов приходит к тому, что разрывает не только плоть сердца, но и тела, чтобы вырваться из нее, освободиться и остаться один на один с Богом.

То, что мы назвали жаждой смерти, можно сравнить с переживанием младенца своего рождения. Она подобна тому чувству, что испытывает ребенок в утробе матери при родах. Он больше не может сидеть взаперти, ему во что бы то ни стало нужно вырваться наружу. Так и душа стремится начать новую жизнь.

Это переживание есть освобождение от тления, времени, пространства, жизни в нищете, несчастье и рабстве. Здесь ты нищий и попрошайка и поэтому хочешь сломить эту ограду, воздвигнутую вокруг тебя, остаться один на один с Богом, в том бескрайнем океане любви, счастья и наслаждения Господом.

Особенность познания Бога на данной стадии — это, как мы сказали, попытка погони за Ним. Я жажду смерти своего греховного естества, освобождения от нищеты, убожества, тления, среди которого живу. Я хочу разорвать пределы времени и пространства, победить нетлением смерть.

Обратите внимание на то, как совершается путь души, как она его ощущает, переживает. Душа переселяется за свои пределы, за пределы своей жизни — к Богу, она осуществляет прорыв не бессознательного к сознанию, но всего человека к Божественному, его человеческой природы к Божественной Ипостаси. Человек выходит из своих пределов и склоняется прямо над Богом. Теперь надо увидеть ответ Бога — это Его склонение над человеком, Его энергия, Его передача Самого Себя человеку. И мы уже получаем личный опыт истощения Бога Слова и Его рождения внутри нас.

Помните, что мы говорили вчера: то, что произошло в истории, в Божественном домостроительстве, то, что сделал Христос, Отец и Святой Дух, должно произойти внутри нас. Это и означает наше соучастие в жизни Бога. Действительно, сейчас я переживаю то, что и Пресвятая Богородица, сказавшая Ангелу: «Да будет Мне по глаголу твоему». «Как может быть это со Мной то, что ты говоришь? — удивилась Она, — как могу Я, Дева, мужа не знающая, родить?» А Ангел ей отвечал: «Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк 1, 35) и Ты родишь». Это нельзя понять, поэтому Она просто ответила: «Да будет Мне по глаголу твоему, как ты хочешь, пусть так и совершится».

В ответ Она исполнилась Божественной благодатью, Божественными энергиями, осенением Духа Святого. Так и надо мной сейчас склоняется Бог, и я приобретаю личный опыт приобщения Божеству и Его Божественным энергиям. Я всецело принимаю излучения Божественных энергий и через них обожение, единение с Богом.

Как я это переживаю? Как исступление. Моя жизнь есть переселение к Богу. Я пере–селяюсь — значит я «ис–ступаю». И что получается? «Ис–ступление» из моей природы, которое есть явление не патологическое, но сверхприродное, сверхъестественное.

Так происходит обожение рукой Божией, которое я переживаю как событие моей жизни. Я приобретаю дар богосозерцания. Я «ис–ступаю» и вижу Бога. Моя душа подобна выпущенной стреле. Вспомните, с чего мы начинали: душа представала перед нами как выброшенная вещица. Сейчас же она вся есть дух, «ис–ступивший» из меня и переселившийся туда, где Бог.

Теперь я переживаю этот опыт познания Бога как «ис–ступление», как нечто, происходящее вне меня. В теле? Вне тела? (см.: 2 Кор. 12, 2) Что со мной, я не понимаю. Дает ли влюбленный человек себе отчет в том, что он делает? Никогда. Только когда оправится немножко от своей страсти, то вернется к нему и рассудок. То же и с человеком, пребывающим в состоянии «исступления».

Что же мы чувствуем теперь? Мы говорим, что для познания Бога необходимо полюбить Его. Мы утверждаем, что полюбили Его, но чем полна наша душа на самом деле — это другой вопрос. Мы говорим лишь о своих чувствах. Ты берешь в магазине в руки платье или ткань, смотришь: «Это платье мне нравится, — говоришь, — я покупаю его». То же происходит и в духовной жизни. Мы имеем опыт переживания любви Бога и говорим о Нем.

Итак, наша душа пущена в небо: ее вложили в тетиву, натянули и отпустили лететь к Богу. И я это ощущаю. Я переживаю опыт сердца, охваченного Богом, моего сердца, над которым я больше не властен, и не могу теперь усомниться: «Люблю Тебя, Боже мой, или не люблю?» Сердце принадлежит Богу и поэтому не скажет: «А люблю ли я Бога?» Оно захвачено Богом, погружено в Него.

Ум чувствует, что он восхищен, по слову Священного Писания: восхищен был до третьего неба (2 Кор. 12, 2). Я осознаю, что моя подлинная сущность — не тело, мертвое без души, но ум. И вот этот ум, мой дух, целиком восхищен. Моя духовная субстанция перешла во владения Бога. Что значит: «Я этим завладел?» Только то, что оно уже не властно над собой, но я над ним хозяин и делаю с ним все, что захочу. Коль скоро у меня появляется это чувство захваченности, то теперь, во–первых, я приобретаю чувство отречения от всего. Где мир? Где люди? Где мои желания? Где мои хотения? Они больше для меня не существуют. Если тебя берут за горло и душат, ты забываешь обо всем. Так не вспоминаю ни о чем и я.

Видите, как происходит наше очищение и удаление от мира? Это как стрела: если ты оставишь ее одну, она будет там, где ты ее оставил, но когда ты ее выпустишь, улетит далеко. Это и есть обожение. Поэтому человек, который захочет стать духовным, должен тотчас довериться Божией силе и положиться на нее. Бог восхитит его и переселит на небо. Божественная благодать сделается колесницей, которая перенесет его туда.

Итак, у человека появляется ощущение отречения от всего. Ничего для него больше не существует. От всего он отрекся. Ничто не имеет для него никакой ценности. Он смотрит на все как на чужое. Любви в земном ее понимании нет. Человек, который любит Бога, любит все. Но это разные вещи: одно дело — любовь во Христе, другое — любовь, которая есть страсть, немощь.

Второе чувство, приобретенное человеком, — чувство уверенности и безопасности. Тут возникает противоречие, и вот какое. Бог восхитил меня, и я отрекся от всего, ибо нахожусь в объятиях Божиих, я склоняюсь к Нему, а Он ко мне. Мы едины, как два влюбленных. Вижу ли я Бога? Люблю ли я Бога? Здесь заключается противоречие, которое является следствием причины, по которой человек хотел умереть, но еще не умер. Оно разрешится после смерти и после достижения полноты как Церкви, так и Тела Христова, когда мы все станем вместе одним. Итак, я вижу Христа и не вижу Его. Я вижу Его, поскольку я в Его объятьях, и не вижу Его, потому что пребываю в «ис–ступлении». Я еще не очистился духом, не достиг полного совершенства.

Помните, о чем мы говорили вчера? То, что я вижу сейчас, и то, что я увижу в будущей жизни, различается настолько, насколько разнятся изображение солнца и настоящее солнце, изображение неба и настоящее небо, фотографическое изображение тебя, которую я люблю, и ты сама, когда ты рядом со мной. Вот какая тут разница. Поэтому я вижу Христа, но и не вижу Его.

Мы сказали, что это «ис–ступление». Когда ты вне себя, ты не понимаешь, что делаешь. Чувствую и не чувствую. Почему? Потому что мое существо охвачено «ис–ступлением». Я живу и не живу. Живу потому, что я — в настоящей жизни — со Христом. Но я и не живу, потому что нет жизни без свободы. Всякий несвободный человек мертв, и вообще он не человек.

Так и я теперь захвачен, так как надо мной властвует Христос, и это значит, что у меня нет свободы. Я подчинил ее раньше, чем отдал. Моя свобода у Бога и возвращена мне как освящение.

Продолжение следует…