ХРИСТИАНСКИЕ ВЕРОУЧИТЕЛЬНЫЕ И БОГОСЛУЖЕБНЫЕ КНИГИ
ХРИСТИАНСКИЕ ВЕРОУЧИТЕЛЬНЫЕ И БОГОСЛУЖЕБНЫЕ КНИГИ
Вероучительные книги
Каждое христианское исповедание имеет свои вероучительные книги. Сюда относятся книги символические, которые излагают развернутый символ веры основы данного верования и являются руководящими в ве–роучительной жизни церкви. Почти все христианские церкви имеют такие книги. Секты обычно таких книг не имеют. В Русской православной церкви символической книгой является «Исповедание православной веры восточных патриархов».
Важное место в ряду вероучитель–ных книг занимает литература по догматическому богословию. Наиболее полно излагают православную идеологию пятитомное «Православно–догматическое богословие» митрополита Макария (Булгакова) и двухтомное архиепископа Филарета (Гумилевского).
Для широких масс составлялись краткие, нередко в форме вопросов и ответов, изложения веры — катехизисы (в православии катихизи–сы). В Русской православной церкви абсолютным авторитетом пользуется «Пространный катихизис православной веры» митрополита Московского Филарета (Дроздова), XIX в. Книга делится на Вступительную часть, где говорится об основах веры — «священном писании» и «священном предании», и на три классических раздела: Вера (объясняется «Символ веры» и таинства), Надежда (объясняются молитва «Отче наш» и «Заповеди блаженства») и Любовь (объясняются «10 заповедей»). Все элементы вероисповедания, все догматические положения подкрепляются подборками текстов. Катихизис имел до революции свою огромную истол–ковательную литературу «для народа», которая дает поистине убийственные материалы для критики религии, для разоблачения ее бесчеловечности, мироотрицания, классовой направленности, системы запугивания, политики кнута и пряника, увода в иллюзии, переключения жизни человека из реального плана в мистический. Наконец, последним звеном православной вероучительной литературы являются бесчисленные издававшиеся в свое время учебники «Закона божия» для воспитания в религиозной идеологии подрастающих поколений.
Обширнейшие своды таких же работ имеются в католичестве, лютеранстве, англиканстве и у других исповеданий.
В баптизме и ЕХБ мы знаем небольшие катехизического типа работы вроде «Исповедание веры и устройство общин, крещенных по вере христиан:, обыкновенно называемых баптистами, с доказательствами из «священного писания» (без указания места и года, изд–во «Слово истины») или «Исповедание веры христиан–баптистов» (М., 1928, изд. Н. В. Одинцова) .
Необходимо отметить, что в последние годы орган ВСЕХБ «Братский вестник» путем систематической публикации вероисповедных систематизированных статей и библейских комментариев создал довольно обширный свод догматического богословия ЕХБ.
К догматическому богословию примыкает нравственное богословие, или христианская этика. Наиболее характерным для русского богословия трудом по нравственному богословию является работа протоиерея И. Л. Янышева, на которую опираются и курсы в современных духовных семинариях и академиях.
Довольно широкое хождение среди православных, и особенно среди сектантов ИПЦ, ИПХС и иоаннитов, имеют сочинения епископа Феофана, Заворника Вышенского, сильно действующие простотой языка, внешней доходчивостью, уводящие далеко от жизни, и сочинения протоиерея Иоанна (Сергиева) Кронштадтского («Моя жизнь в Христе» и бесчисленные сборники слов–проповедей и рассуждений), полные жгучей нетерпимости к инакомыслящим, ненависти ко всему революционному, передовому, жизнененавиствующие, отрицающие культуру (достаточно вспомнить его травлю Толстого, издевательства над Горьким, глумление над Дарвином и дарвинизмом и многое другое). Это подлинный духовный яд, отравляющий сознание доверчивых душ.
Баптисты не разделяют, не делают разграничений между догматическим и нравственным богословием. Тем не менее у них можно назвать целый ряд авторов, которые по сей день пользуются среди верующих авторитетом как опытные «братья во Христе», делящиеся с менее совершенными своим моральным опытом. Таковы сочинения Прохановых (их в баптизме знают троих), Марцинковского, Павлова и других.
Очень близко к нравственному богословию стоят пастырское богословие и аскетическое богословие.
В православии (как и в католичестве, англиканстве, лютеранстве) пастырское богословское учение о нравственном облике священника, методах и формах его воздействия на паству и т. д. развито довольно отчетливо. Начало пастырскому богословию кладут работы «святых отцов» Григория Богослова («Слово защитительное о своем бегстве в Понт»), Амвросия Медиоланского («О должностях служителей церкви») и главным образом «Шесть слов о священстве» Иоанна Златоуста. В русском православии есть «Пастырское богословие» архимандрита Антония, такое же архимандрита Кирилла, «Памятная книжка для священника, или Размышление о священнических обязанностях» протоиерея Евг. Попова, «Священник — приготовление к священству и жизнь священника» профессора В. Ф. Певницкого, «Руководство для пастырей» Булгакова. Между первой и второй мировыми войнами за рубежом в эмиграции вышли работы по пастырскому богословию протоиерея профессора Г. Шавельского (София) и игумена Иоанна (Шаховского–ныне архиепископ Иоанн Сан–Францис–ский), в которых проявляются приспособленческие тенденции православия, попытки определить свои современные задачи в сильно изменившемся мире. В пастырском богословии ставятся теперь вопросы: пастырь и социализм, коммунизм, пастырь и войны, пастырь и социальная жизнь общества, пастырь и классы.
Аскетическое (в русском переводе — подвижническое) богословие–учение об особом служении богу самоотречением, борьбой с грехами, упражнением в добродетели. Родоначальниками аскетического богословия можно считать таких писателей «святоотеческого» периода, как Василий Великий, Исаак Сирин, Иоанн Лествичник и другие.
В России аскетическое богословие было сформулировано в книге епископа Феофана «Путь к спасению. Краткий очерк аскетики». Сводом аскети–ки явилось издание (перевод с греческого) пятитомной хрестоматии сочинений и жизнеописаний древних аскетов–подвижников «Филокалия, или Добротолюбие» (издание того же Феофана). Известны аскетические работы епископа Игнатия (Брянчанино–ва), профессора С. Зарина и др.
У ЕХБ аскетика, поскольку баптизм отвергает монашество, подается как одна из форм душеспасения мирян, а методы пастырского воздействия, при их «всеобщем священстве» и отвержении иерархии, являются общим опытом всей общины–церкви в целом и в отдельное учение из их религиозной системы не выделяются.
Церкви католическая, православная, англиканская, лютеранская и некоторые крупнейшие перерастающие в церкви секты (пресвитериане, методисты и т. п.) развивали и развивают особые с сильным межконфессиональным оттенком формы богословия: сравнительное богословие и обличительное богословие. Первое в более или менее спокойном тоне рассматривает и сравнивает вероучительные особенности разных течений христианства. Второе борется, обличает, оспаривает чужие для данного исповедания верования. Взаимные обличения исповеданий и религий там, где они отходят от схоластического жонглирования текстами «священного писания», дают хорошие материалы для атеистической критики и пропаганды.
В советское время много места статьям по сравнительному богословию отводит «Журнал Московской патриархии». Помимо желания авторов, эти статьи раскрывают модер–нистско–приспособленческие тенденции религии в изменяющемся мире, показывают попытки консолидации отдельных исповеданий и церквей перед лицом надвигающегося на них индифферентизма, материализма, осознанного атеизма.
Особое место занимает среди религиозных книг Основное богословие, или Апологетика — религиозная дисциплина, ставящая своей задачей защиту религии от всех нападок на нее. В дореволюционной России были известны курсы «Основного богословия» профессора Н. П. Рождественского (Христианская апологетика), епископа Августина (Основное богословие) , протоиерея Тихомирова и др.
Пожалуй, наиболее любопытными из дореволюционных трудов по апологетике являются для атеистического разбора «Христианское вероучение в апологетическом изложении» профессора П. Я. Светлова (Киев, изд. 2, 1912, в 2–х томах) и работа А. П. Лопухина «Библейская история при свете новейших исследований и открытий» (пять томов, 1914–1915 гг.), поскольку эти работы знаменуют собою первые попытки православия признать неотвратимое движение науки и, по возможности модернизовав религиозные воззрения, приспособить богословие к науке, а науку к богословию. Именно эти тенденции стали доминирующими во всех христианских исповеданиях в последние десятилетия.
В последнее время появилась и рукописная апологетическая литература (религиозно — «астрономическое» сочинение Ламишнина и др.). На Западе печатаются (иезуитское изд–во «Жизнь с богом» в Бельгии, русский центр Фордамского университета и т. п.) апологетические работы для забрасывания на территорию Советского Союза и других социалистических стран («Решение проблемы жизни» иеромонаха Ф. Лелотта и др.).
Апологетическая литература сектантства, и в частности ЕХБ, существует главным образом в рукописных формах. Она менее «наукообразна», много наивнее православной. Для нее характерно жонглирование именами верующих ученых, писателей, вообще знаменитостей. Апологеты сектантства в большей степени, чем православные апологеты, спекулируют на «тайне» и якобы непостижимости для ограниченного человека «божественных предначертаний», а также (что, впрочем, характерно и для православия) обращаются к учению о двойственности истины.
Для сектантской апологетики характерны, например, популярные в сектантстве диалоги вроде .диалога мальчика с профессором», где ребенок, читающий Библию, уверовавший и потому «озаренный свыше», при помощи наивнейших вопросов и примеров (однако кажущихся сектантам неотразимыми) посрамляет гордое научное миросознание профессора и заставляет его признать свое поражение и восславить бога.
Рядом с «богословиями» уместно поставить литературу по канонике или каноническому праву — о церковных законах, церковно–правовых нормах, постановлениях, предписаниях; о соотношениях церковного права с государственным, а церкви с государством, отношении церкви к семейному праву, уголовному, гражданскому и т. п.
Церковный закон называется каноном. Древнее христианство сформулировало свое церковное законодательство в сборниках «Каноны святых апостолов», или «Апостольские правила» — документе II — III вв., отражающем начало развития административного аппарата церкви. Например, канон 82–й: запрет производить в духовный сан рабов без согласия их хозяев или «к их огорчению»; канон 84–й: о наказании духовных лиц и простых верующих, осмелившихся «досадить царю или князю не по правде».
Авторитетнейшими законами православия являются каноны (правила) семи вселенских (325–787 гг.) и утвержденных ими девяти поместных соборов (I собор — 20 правил; II и III — 15; IV — 30; V–VII и дополнительный Трульский — 124).
Ряд правил создан «святыми отцами» Василием Великим, Григорием Неокесарийским, Феофилом Александрийским и др.
В XVIII в. появляется сборник канонов — «Пидалион, или Кормчая» (есть русские издания). В 1839 г. святейший синод издал свод канонов «Книгу правил».
В Русской православной церкви было несколько крупных канонистов: И. С. Бердников, Н. С. Суворов, Н. К. Соколов, М. Е. Красножон, А. С. Павлов, М. А. Остроумов.
Секты канонического права не имеют. Но у них есть элементы устоявшейся внутренне узаконенной практики, например десятина у адвентистов и т. п.
В православии и старообрядчестве, ИПЦ и ИПХС, католичестве и отчасти в англиканстве большую роль играет житийная литература. Протестанты и сектанты протестантского происхождения эту литературу и самое почитание святых полностью отвергают.
Русская православная церковь имеет огромные своды житий двенадцатитомные Четьи Минеи на церковнославянском языке и еще более древние Синаксари, или Прологи. Митрополит Макарий за 20 лет (1529–1549) составил гигантский свод житий — Великие Четьи Минеи.
Наиболее популярными стали среди православных Четьи Минеи, а в переводе на русский «Жития святых, изложенные по месяцам» Димитрия Ростовского (ок. 1700 г.).
Особо следует отметить Патерики, или Отечники — сборники рассказов о «святых» — «подвижниках» отдельных монастырей (Соловецких, Киево–Печерских, Синайских, Египетских и т. п.). Здесь житийная литература смыкается с аскетической.
Целое море отдельных житий «для народа» и с целью рекламы выпускали монастыри (Афон, Киево–Печерская лавра и прочие), святейший синод, наживавшиеся на сеянии мракобесия издатели.
Долгое время эти базарно–лубоч–ные издания заменяли народу художественную литературу и служили церкви и правительству, правящим классам мощным средством воспитания покорного стада людей, готовых терпеть и радоваться своим страданиям, «нести крест свой», смиряться. По обилию сказочных чудес, антинаучных рассуждений, прославлению святого тунеядства бежавших от мира душе–спасителей жития дают необъятные, сильные материалы для критики идеологии, морали, всей сущности православной религии.
В коллекции святых можно встретить и гордых «святителей», гнавших культуру, в том числе Кирилла Александрийского, который организовал зверское убийство монахами первой в мире женщины–математика Ипатии, а позже, чтобы отвести ответственность от христиан, объявил ее убитой язычниками, якобы за ее тайную приверженность христианству и положил начало претворению истории Ипатии в… житие «святой Екатерины Великомученицы».
Чудеса, приписываемые святым, дают великолепные материалы для естественнонаучной критики.
Ряд житий, например житие Иоаса–фа, царевича Индийского, которое является христианской переработкой истории основателя буддизма принца Гаутамы Будды (имя Иоасаф — это переделанное «бодисатва»), показывает, что христиане вбирали в себя чужие и языческие культы, которые сами же проклинали и отвергали как ложные.
В житиях есть рассказы, навеянные магическими и суеверными представлениями о явлениях природы. Например, прославление святого праведного Артемия Веркольского — 12–летнего мальчика, убитого грозой. Есть чисто политические ухищрения властей, например причисление к лику святых «убиенного царевича Димитрия».
Обращенной непосредственно к верующим является проповедническая литература церкви. В православии этой литературе всегда отводилось очень большое место.
Для архиерейских проповедей характерны черты православия как государственной, господствующей религии. Тут прославление царей, льстивое и верноподданническое, тут выполнение прямых инструкций по воспитанию масс в верности «вере, царю и отечеству», в послушании, беспрекословности и терпении. Тут и выпады, полные нетерпимости, против инакомыслящих, еретиков, сектантов, раскольников. Тут и размалевывание представителей господствующих и правящих классов под образцовых христиан и праведников–Тут и громы и молнии против «студентиков», «безбожных» ученых и т. п.
Рядом с этим мы встречаем сборники проповедей, обращенных рядовыми пастырями к простым людям. Классическим образцом таких сборников является «Полное собрание поучений протоиерея Родиона Путятина» (в 1901 г. вышло 25–е издание).
Здесь язык прост, слова всем понятны. А каково содержание? Те же монархически–верноподданнические речи. Рядом с ними проповеди на тексты «слова божия», на праздники церкви, на бытовые случаи — смерти, свадьбы. И везде видна цель — борьба за укрепление веры, за подавление недоумения людей, задумывавшихся над противоречием того, чему учит вера и что они видят в жизни («О том, почему иногда добрые и честные люди умирают худою смертию, а злые и порочные — хорошею смертию»), над недоказанностью того, на что вера опирается («О том, каким образом мы можем убедиться, что в книгах священного писания заключается божественное учение, если не убедят нас в том ни чудеса, ни пророчества, ни высота, ни святость, ни могущественная сила его учения»). Здесь мы встретим и наивные мифы Библии, которые представляются как «святые истины», и призывы к безграничному терпению и смирению.
Продолжая использовать «для простецов» весь сказочно–мифологический аппарат «писания», «предания», «житий», все их «чудеса» и «пророчества», те же проповедники, обращаясь к горожанам, интеллигенции, учащимся, постепенно начинали наиболее примитивное замалчивать, стали делать попытки «научного» истолкования, заигрывать с наукой, отступать заранее там, где ожидался неотвратимый прорыв знаний в сферу, доселе бывшую подвластной религии и вере.
Новые моменты проявляются в выступлениях церковных иерархов и в том, что в них более настоятельно звучат такие актуальные проблемы, как борьба за мир, за социальный прогресс, справедливые отношения между народами. Это можно видеть в выпущенном Московской патриархией сборнике «Слова, речи, послания, обращения» патриарха Пимена, в сборнике «Религиозные деятели за прочный мир, разоружение и справедливые отношения между народами», который вышел вскоре после состоявшейся в 1977 г. в Москве Международной конференции религиозных деятелей, обсудившей эти важнейшие для человечества вопросы. Характерно, что сборник был подготовлен авторским коллективом, состоящим из представителей Русской православной церкви, Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана и Центрального духовного управления буддистов СССР.
Вместе с тем разрабатываются и сугубо теологические проблемы. Работы современных православных теологов публикуются в сборниках «Богословские труды», которые регулярно выпускает в свет Московская патриархия. В них печатаются и труды видных богословов прошлого.
Только за последние годы в «Богословских трудах» опубликованы материалы богословских собеседований Русской православной церкви с евангелической церковью Германии, Лютеранской церковью Финляндии, работы православных теологов В. Лос–ского, Л. Воронова, покойного митрополита Никодима, а также труды святого Ипполита Римского, епископа Игнатия (Брянчанинова), священника П. Флоренского и др. Выходят издания, приуроченные к тем или иным значительным событиям в Русской православной церкви, например специальный выпуск журнала Московской патриархии, посвященный 50–летию восстановления патриаршества в России, сборник «60–летие возрождения патриаршества: 1917 1977».
Выпущено фундаментальное трехтомное издание «Настольной книги священнослужителя», которое является пособием.
Из современных христианских изданий следует назвать «Журнал Московской патриархии» и «Братский вестник», официальный орган Всесоюзного совета евангельских христиан–баптистов.
Богослужебные книги
Все богослужебные материалы православия до сего дня употребляются на церковно–славянском языке. Церковь считает, что отличный от «обыденного» языка славянский язык помогает подчеркивать значительность, важность, торжественность и возводящую от мира к богу особенность богослужебных книг.
К богослужебно–молитвенным книгам прежде всего относятся библейские книги, приспособленные для богослужебного употребления: богослужебное Евангелие и богослужебный Апостол.
В первой книге текст четырех евангелий, во второй — Деяний, Посланий, Апокалипсиса. Кроме указаний глав и стихов, книги разбиты на «зачала» отрывки, читаемые на той или иной службе. В конце Евангелия и Апостола стоят указатели, когда и какое «зачало» полагается читать.
При богослужениях используется библейская книга Псалтирь с особой разметкой и разбивкой псалмов на 20 чтений — «кафизм» и с добавлением особых соединительных молитв. В старой России и у раскольников по богослужебной Псалтири учили грамоте детей. Вот почему в Псалтирь вставлены небольшие поучения о вере, крестном знамении.
В православных богослужениях, главным образом во время поста и в большие праздники, читаются и некоторые чтения из других книг Ветхого завета, так называемые паремии. Они обычно находятся в соответствующих чинопоследованиях, но иногда издавались и отдельно в виде «пара–мейников» или «паремийников». В качестве «слова божия» и «откровения» до сего дня читаются тексты с наиболее наивными и антинаучными мифами (в частности, первые главы Бытия) и моральные поучения, выражающие идеологию рабовладельческого общества. Читаются тексты о извечности классового общества (Притчи, гл. 30, ст. 21–23); тексты, прославляющие такое воспитательное средство, как розги (гл. 29, ст. 15–17); содержащие наставление рабовладельцу: «Если с детства воспитывать раба в неге, то впоследствии он захочет быть сыном» (гл. 29, ст. 21).
Книги для церковно–общественно–го богослужения православия находятся в церквах, верующие непосредственно ими не пользуются, но именно их содержание постоянно слышат в храмах. До сих пор будущие священнослужители в семинариях и академиях шесть лет изучают богослужебные «науки» — устав и литургику. От ее окостенелых предписаний веет древними магией и колдовством, когда в обрядах древних религий пропущенное слово означало катастрофу (боги не услышат, не примут, а то еще — что хуже всего — разгневаются). Ведь и до сих пор пропуск одной фразы в «евхаристическом каноне литургии», по учению отцов духовных, означает, что «таинство» не совершилось и хлеб и вино не стали «истинными телом и кровью христовыми». Разбираться во всем этом священникам помогает богослужебный справочник — Устав, или Типикон, т. е. типовые указания к совершению богослужений. Начало ему было положено в 582 г. святым Саввой Освященным.
В последующие века Устав дополнялся и отрабатывался. В основе же его продолжают лежать работы VI–XI вв. Дореволюционное издание Устава без изменений переиздала 10 лет назад вновь Московская патриархия.
Дневной круг для священника (с некоторыми дополнениями из других кругов) объединяется в книге Служебник. Здесь изложены службы дневного круга, как они сочетаются во всенощную, три текста литургий (наиболее часто употребляемая Иоанна Златоуста, употребляемая в определенные дни великого поста литургия Василия Великого и литургия преждеосвященных даров Григория Двоеслова). Здесь же святцы — поденные списки святых и праздников. В книге имеется приложение «Учительное известие», где даются указания священнику, как совершать литургию, что ему можно и чего нельзя.
Разновидностью Служебника, но для употребления одними только архиереями является «Чиновник архиерейского служения». Здесь к обычному содержанию добавлены чинопос–ледования и молитвы посвящения в разные степени церковнослужения и в сан диакона, священника, епископа.
Таким же, как Служебник, изложением служб дневного круга, но для тех, кто не служит в алтаре, а читает и поет на клиросе, является Часослов. В нем постоянные молитвы и песнопения суточного круга.
Седмичный круг и его вставляемые в суточный круг части дает «Октоих». Обычно это два тома. В церкви принято восемь основных мотивов, или гласов. «Октоих» дает на каждый день недели восемь вариантов богослужебных вставок, каждая на один из гласов. Таким образом, здесь для семи дней недели по восемь вариантов — 56 вставных частей. Это не только отдельные песнопения и молитвы, но и целые комплексы таковых, своеобразные церковно–богослу–жебные поэмы — каноны (например, канон богородице, канон апостолам и Николаю Чудотворцу и т. д.). В течение года все 56 частей «Октоиха» повторяются за богослужениями шесть раз. «Октоих» оформился с IX в.
Годовой неподвижный круг дают Минеи (Месячники). Наиболее распространена Минея месячная, или простая, — 12 томов служб, на каждый день месяца, вклинивающихся в чино–последования Часослова, Служебника и «Октоиха». Есть еще для бедных приходов Минея общая, где в одном томе даны службы на весь год. Есть Минеи праздничные (Анфологион, цветная Минея). Это для особенно бедных церквей, где служат только в праздники. Тут и чинопоследования только наиболее важных и крупных праздников года.
В Минеях стоят и паремии, о которых мы уже говорили. Есть здесь не употребляющиеся ныне синаксари–поучения, которые прежде читались в некоторые праздники.
Из богослужебных книг, употребляемых в частных богослужениях (по потребностям или заказам верующих) или на требах, главной является Требник. В зависимости от полноты содержания бывает Малый требник и Большой требник. Здесь содержатся чинопоследования пяти с половиной таинств из семи приемлемых церковью (крещения с миропомазанием, исповеди, бракосочетания, соборования, а причащения только больных, так как обычно таинство причащения входит в литургию и трактуется в Служебнике. Таинства священства нет, оно в Чиновнике). Здесь «отходная», читаемая над умирающими, чинопос ледов алия отпевания мирян, священников, детей, чин освящения воды, молитвы для молебнов на всякие случаи: освящение и закладка дома, освящение стад, посевов, сетей, кораблей, пчел, любых вещей. Во второй части содержатся специальные освящения: храмов и алтарей, куличей, пасок и яиц, артоса особого пасхального культового хлеба, освящение плодов на преображение, молитвы путешествующим, враждующим, на всякие «осквернения»; молитвы над печкой, колодцем и другие откровенно колдовские мероприятия.
К Требнику тесно примыкают Книга молебных пений с молебнами на все случаи жизни и сборники молитв также на все случаи жизни, всем святым, разным чудотворным иконам и т. д.
Особое значение в православии сегодня имеют Акафистники, т. е. сборники акафистов и издания отдельных акафистов.
Акафисты — особого строя церковные панегирические, восхвалительные, поэмы для богослужебного чтения и пения, очень привились в церкви в последние десятилетия. Простые по музыкальному строю, они стали великолепным средством для организации общенародного пения, своего рода церковной самодеятельности как мощного эмоционального, закрепляющего в церкви средства воздействия. Акафисты переписываются, имеют широкое хождение. Они доходчивы, и духовенство это использует.
Богослужебно–молитвенными книгами, обращенными непосредственно к верующим и приспособленными для их личного пользования, являются бесчисленные издания Молитвословов, Молитвенников, большие и малые, полные и краткие.
Здесь молитвы утренние и вечерние, перед исповедью, перед и после причащения, на праздники, на все случаи жизни. Это то, чем верующему человеку внушается жить и дышать, молитвенники лучше, чем что–либо другое, дают материалы для критики религии, ибо именно они внушают человеку, какое он ничтожество, что он без бога шагу сделать не в силах, да и не смеет, что он раб, да еще скверный, что мир — это тьма, грех и грязь, а вся жизнь должна быть обращена к несуществующему «тому свету» и т. д. и т. п.
Своеобразной модификацией Молитвослова, но уже для нужд священнослужителей, является «Иерейский молитвослов» — молитвенник для священнослужителей с добавлением разных молитв, которые могут пригодиться отцам духовным в их практике.
Две богослужебные книги, которые содержат службы с изменяемыми мо–литвословиями и песнопениями для подвижных дней богослужения и имеют трипесницы, т. е. неполные каноны, состоящие из трех, двух и четырех песней, носят название Триодь. Одна из них именуется Триодью постной, так как содержит службы тех подвижных дней годичного круга, которые выпадают на время приготовления к великому посту и на сам пост. Вторая — Триодь цветная — включает в себя службы на те подвижные дни, которые начинаются с празднования пасхи и заканчиваются неделей всех святых.
К богослужебным книгам относится Ирмологий (Ирмологион) - сборник молитвословий и песнопений, предназначенных не для пения, а для чтения. В основном в нем собраны ирмосы.
Нужно упомянуть и о таких книгах, как Последование молебных пений, Книга для келейной молитвы христиан, включающая в себя извлечения из других книг, употребляемых при богослужении (Акафистник, Месяцеслов, Молитвослов, Канонник), Правильник, или, как его еще называют, Правило ко святому причащению. Существуют и нотные богослужебные книги. К ним относятся Октоих, Ирмологий, Праздники, Триодь и Обиходы нотного пения. Есть и Спутник псаломщика, включающий в себя ноты песнопений для клиросного употребления во время различных служб.
Евангельские христиане–баптисты (ЕХБ) священство отвергают, регламентированные обряды сводят до минимума (хлебопреломление, крещение и некоторые другие), всячески поощряют молитвенно–богослужебное творчество верующих. Отсюда понятное у них отсутствие богослужебных традиций, накопления богослужебных традиций и накопления богослужебно–молитвенных текстов и чинопоследо–ваний. В их общинах, однако, всячески поощрялось общее пение молитвенных гимнов (хоралов, кантов, духовных песен). Но это возможно, когда есть общеизвестные напевы и тексты. Поэтому у евангельских христиан–баптистов и умеренных пятидесятников, объединившихся впоследствии в протестантского типа церковь — ЕХБ, складывались для общего молитвенно–богослужебного употребления сборники наиболее привившихся, удачных на взгляд сектантов гимнов. Такими были «Гусли», «Песни христианина», «Тимпаны» и «Кимвалы» (по названиям упоминаемых в псалмах древнееврейских музыкальных инструментов), «Заря жизни», «Песни первых христиан», «Свирель Давида», «Новые напевы», «Песни Анны», «Песни глубины». Впоследствии эти сборники были объединены в один свод: «Духовные песни», — включивший в себя сначала 840, а затем и еще значительно больше песен.
В то же время и прежние отдельные сборники имели самое широкое хождение и домашнее и общинное употребление среди баптистов. С течением времени появились новые сборники: «Голос веры», «Песни радости и победы».
Победа Октябрьской революции не могла не отразиться и на жизни баптистских общин. Новые коллективистские настроения, пафос земного труда и созидания, исчезновение эксплуатации человека человеком потребовали своего рода чистки прежних богослужебных гимнов, нередко чересчур враждебно и откровенно становившихся в прямое противоречие с достижениями и мышлением нашего времени. Рядом с этим объединение сект все больше начало сознавать себя церковью. В связи с этим усилилась потребность единообразия, общей регламентации духовной жизни. Вот почему и был выпущен сводноизбранный единый богослужебно–руководящий документ ЕХБ «Сборник духовных песен евангельских христиан–баптистов», куда вошло 580 гимнов. После этого было издано указание пресвитерам «при богослужениях пользоваться только этим сборником».
Гимны ЕХБ — это, как правило, русские стихотворные тексты духовного содержания. Верующие, пользуясь набором легко запоминающихся мотивов, нередко народного песенного происхождения, широко употребляют их в быту. Отсюда сравнительно мощное воздействие их содержания на верующих, проникновение его в сознание и быт евангельских христиан–баптистов.
Нельзя при этом игнорировать и прошлые сборники. Хотя в последнее издание не включены многие слишком одиозные сегодня гимны, но в самой сектантской среде верующих они еще искажают сознание, еще действуют на семьи, на детей. Жизнеотрицание, культуроотрицание, увод в мечты о мире ином, человекоуничижение пронизывают гимны всех выпусков.
Нам небезразлично, когда дети сектантов поют:
Пусть мира прелести умрут,
Все ж будет бог со мной…
(Гусли, гимн 149, в новом издании–91–й.) Или
К неземной стране путь указан мне,
И меня влечет что–то все вперед.
Не растут цветы на пути моем,
Лишь шипов кусты вижу я кругом,
Соловьи зарей не ласкают слух,
Лишь шакалов вой слышу я вокруг.
(Гусли, гимн 325, в новое издание не вошел.)
Немногочисленные, но действенные богослужебно–молитвенные материалы ЕХБ требуют от атеистов самого пристального к себе внимания.