Творения
Творения
Св. Кирилл не был самостоятельным богословом, но он был замечательным учителем и свидетелем веры. Литературное наследие его невелико.
1. На первом месте должны быть названы «Катехизические беседы», которые состоят из одного предогласительного слова (твор., 7–18), 18 огласительных (твор., с. 19–350) и 5 тайноводственных (с. 354–380). Они произнесены в Иерусалимском храме Воскресения для готовившихся принять крещение в пасхальный праздник и дают нам богатый материал по истории древней огласительной дисциплины и вместе с тем представляют краткий очерк общего вероучительного исповедания Иерусалимской Церкви, ибо произнесены они были в полноте учительской власти от лица Церкви.
До нас дошло еще три подобных собрания сведений о литургической жизни Церкви: св. Иоанна Златоуста и Феодора Мопсуэтского, представляющих антиохийскую традицию, и западного отца Церкви св. Амвросия Медиоланского. Несмотря на разобщенность в пространстве, содержание их показывает общность литургических обычаев.
Каждое слово св. Кирилл предварял чтением мест Священного Писания, выбранных соответственно содержанию слова.
Предогласительное слово является вводным к остальным катехизическим словам. В нем определяется цель катехизических поучений и разъяснений готовящимся ко крещению, как они должны проводить время до крещения и как должно приступать к таинству. Прежде всего, они должны иметь искреннее желание получить крещение, ибо одно внешнее принятие таинства без соответствующего внутреннего настроя принесет только духовную гибель.
В первом огласительном слове св. Кирилл, призывая ко крещению, указывает необходимость его для человека и благодатные последствия, приносимые этим таинством. Во втором слове содержится призыв к искреннему раскаянию во грехах, содеянных в течение всей жизни, и изображается гибельность греха. В третьем слове говорится о том, что при искреннем раскаянии грехи, даже самые тяжкие, омываются водой крещения, и возрожденный благодатью человек соединяется со Христом. Далее, с четвертого слова проповедник переходит уже к изложению основных истин христианского вероучения, но предварительно дает краткий обзор христианских догматов, подлежащих дальнейшему раскрытию. Четвертое слово заканчивается указанием на источник христианского вероучения — Священное Писание и дается перечень канонических книг. — Св. Кирилл предлагает палестинский канон середины IV в., т. е. того времени, когда споры относительно неканонических книг Ветхого Завета и Апокалипсиса еще продолжались. Но следует помнить, что если канон священных книг не приводится св. Кириллом в окончательном виде, он содержится в следующем важном положении святителя: «От Церкви приобрети сведение, какие книги Ветхого и какие Нового Завета, а книг, не признаваемых Церковью (тон апокрифон), не читай!» (IV, 36).
С пятого слова начинается изъяснение символа Иерусалимской Церкви, причем, основное внимание здесь уделяется объяснению начального слова символа — «Верую» и истолковывается вера не только как согласие человека на усвоение преподаваемой ему истины, но и как благодатная сила, даруемая от Бога. В заключение св. Кирилл сообщает (но не записывает) слушателям текст Иерусалимского символа, который предлагает им заучить наизусть и не открывать никому, кроме христиан.
В остальных 13 огласительных словах св. Отец объясняет весь символ веры, именно, местный символ, Иерусалимский, несколько отличный от Никейского вселенского символа. Проповедник подробно изъясняет, по порядку, член за членом, причем, сначала раскрывает сущность того или другого христианского учения, а потом опровергает различные заблуждения, противные этому учению. Так, в 6, 7, 8 и 9 словах разъясняется первый член символа. В шестом слове он излагает учение о единстве Божием против язычников и манихеев. В седьмом слове говорит о Боге Отце, раскрывая ту мысль, что Бог именуется Отцом в собственном смысле, т. к. от вечности рождает Сына Божия Иисуса Христа, Отцом же всех людей Он называется в совершенно ином смысле. В восьмом слове св. Кирилл изъясняет слово «Вседержитель», которым опровергаются языческие и еретические учения, признающие два начала в мире; здесь же раскрывается учение о Божественном Промысле. В девятом слове содержится учение о Боге, как Творце и Устроителе всего видимого и невидимого и указывается на целесообразность, проявляющуюся в мире.
Далее св. Кирилл переходит к изъяснению второго члена символа, которое излагается в двух оглашениях (10, 11). В десятом слове доказывается необходимость веры в Сына Божия, изъясняется наименование Его Единым и даются объяснения двух имен Господа: Иисус и Христос. В одиннадцатом оглашении доказывается, что Иисус Христос есть Единородный Сын Божий, раскрывается непостижимость рождения и утверждается, что Сын есть Бог истинный, пребывающий во Отце, единый с Ним по Божеству, царству, воле и действиям, и отличный от творений. В этом слове св. Кирилл опровергает арианское учение и разбирает неправильно толкуемые еретиками места Священного Писания. Наряду с арианством опровергается и савеллианство.
В последующих четырех оглашениях ведется речь о воплощении Иисуса Христа, говорится о необходимости исповедывать во Христе человечество и Божество. В двенадцатом слове защищается истинность воплощения против эллинов и иудеев, излагаются причины воплощения, указывается на пророческие предсказания о Нем. В тринадцатом слове проповедник обращается к страданиям, смерти и погребению Иисуса Христа, доказывает реальность этих событий и раскрывает их «искупительную цену» (§ 2). Четырнадцатое слово посвящено воскресению Господа, вознесению на небо и седению одесную Отца. Пятнадцатое слово говорит о втором пришествии Господа и Страшном Суде.
Шестнадцатое и семнадцатое слова излагают учение о Святом Духе, Его Божестве и благодатной деятельности в мире. Член о едином крещении во оставление грехов проповедником опущен, потому что этой теме посвящены первые огласительные слова.
В восемнадцатом слове говорится о воскресении мертвых во плоти и описываются свойства воскресших тел. Далее говорится о единой кафолической Церкви и ее признаках и, наконец, о вечной жизни будущего века, которой удостоятся все, познавшие истину.
Тайноводственные поучения в количестве пяти объясняют новопросвещенным три таинства, которые они только что удостоились принять: Крещение, Миропомазание и Причащение. В первом слове проповедник объясняет сначала те предварительные действия, которые предшествуют таинству: отрицание сатаны и сочетание со Христом. Во втором — таинственное значение и благодатную силу действий, совершаемых при самом Крещении. В третьем слове изъясняются действия и смысл их в таинстве Миропомазания. Последние два слова посвящены таинству Евхаристии: четвертое говорит о сущности таинства, его материальных элементах и таинственном действии; проповедник утверждает слушателей в том, что хлеб и вино в Евхаристии истинно прелагаются в Тело и Кровь Господа, хотя вид их остается неизменным. Пятое поучение излагает порядок совершения литургии верных и евхаристического канона.
Два последних поучения имеют особую важность, т. к. представляют свидетельство епископа о порядке совершения литургии в половине IV в. и твердую веру древней Церкви в преложение Святых Даров.
2. «Беседа о расслабленном при купели» (твор., с. 381–393). Произнесена около 345 г.
3. «Послание к царю Констанцию о явившемся на небесах знамении креста» (твор., с. 393–398). Заключительная доксология с выражением «Единосущная Троица» представляет собой позднейшую прибавку.
4. Сохранились еще три небольших отрывка, один из которых представляет небольшой фрагмент проповеди о чуде на браке в Кане Галилейской и одна цитата из слова на текст: «Иду к Отцу» Моему (Ин. 16, 28).
Преосвящ. Филарет, архиеп. Черниговский, в своем сочинении «Историческое учение об Отцах Церкви» делает такой отзыв о достоинствах и значении «слов» св. Кирилла: «Св. Кирилл беседует спокойно, предлагает мысли свои просто, ясно; выражается точно; там, где одушевляется предметом, говорит живо… Описание священных обрядов в оглашениях его соединяет с внутренними достоинствами особенную важность для нашего времени… Обряды, описываемые св. Кириллом, поражают и радуют сына Православной Церкви. Читая это описание IV в., как бы видим то самое, что совершается в православных храмах XIX в.» (т. II, с. 74).