13. Отступление — «женщина, взятая в прелюбодеянии» (7:53–8:11)

13. Отступление — «женщина, взятая в прелюбодеянии» (7:53–8:11)

Нужно отметить, что эта история в NIV начинается с комментария о том, что в самых ранних и достоверных рукописях и других древних свидетельствах о ней ничего не говорится. На самом деле эта история отсутствует практически во всех ранних греческих рукописях и во многих переводах на другие языки. Никто из Отцов Церкви, писавших комментарии к Евангелию от Иоанна, не включает этой истории. Нет никаких сомнений, что в рукописи самого Иоанна этот отрывок отсутствовал. Некоторые рукописи помещают его в Евангелие от Луки после 21:38. Это может быть ключом к загадке происхождения данного отрывка, так как он имеет некоторые текстуальные сходства с языком Евангелия от Луки. Сомнения по поводу этого отрывка могли быть вызваны частично его содержанием, смысл которого можно свести к тому, что Иисус либерально относился к греху прелюбодеяния. Однако этот отрывок гармонично вписывается в структуру всего Евангелия. В этой истории и ее языке нет ничего такого, что не позволило бы нам думать о ней, как об одном из ранних эпизодов, касающихся жизни Иисуса[95]. Ее размещение в данной главе можно считать весьма уместным. В гл. 7 и 8 отчетливо звучит тема суда, и эта история могла бы рассматриваться как иллюстрация к 7:24 и 8:15,16[96].

Суть истории — это хорошо спланированная ловушка для Иисуса (6), подстроенная учителями закона и фарисеями (персонажами, редко встречающимися у Иоанна, но часто — у авторов трех других Евангелий). Женщину, пойманную при совершении акта прелюбодеяния, ведут на показ. Как же Иисус посоветует поступить с ней? Закон повелевает забить ее камнями. Слово прелюбодеяние дает нам понять, что это замужняя женщина. Второзаконие (22:22) взывает к смертному наказанию и женщины и мужчины, если их застали в процессе прелюбодеяния, хотя и не указывает, каким именно способом следует исполнять наказание. В дни Иисуса толкование этого закона могло измениться в более жесткую сторону. Преступление было очевидным. Закон предписывал в этом случае применять высшую меру наказания. Доказательство ее греха основано на свидетельстве очевидцев. Как же теперь поступит Иисус?

Эта ловушка была довольно хорошо продумана. Если Иисус выступит против забивания камнями, то это еще раз подтвердит подозрения властей в том, что Он пренебрегает законом и не исполняет его, как Он это показал Своим отношением к закону субботы. И если это произойдет, значит Он — самозванец и еретик и их нападки на Него обоснованны. С другой стороны, Его сострадание к угнетенным и непокорным широко известно в народе. Если Он решит судить строго по закону, то это вызовет недоверие к Нему простого люда.

В этом замысле была еще одна уловка. Если бы Он решил последовать иудейскому закону и призвал бы к исполнению казни, то это обрушило бы на Его голову гнев римских властей, которые ревностно сохраняли за собой право судить и исполнять приговор.

Реакция Иисуса достойна особого внимания, хотя здесь возникают трудности с ее толкованием. Он ничего не ответил, но, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания (6). По поводу того, что Иисус мог писать «перстом на земле», выдвигалось много остроумных предположений. Несомненно, это был необычный жест, который придал моменту еще большую напряженность. Здесь следует вспомнить, что Иисус неоднократно использовал образ «перста Божия» (Лк. 11:20) для указания на Свое исполнение Божьей воли. Именно «перстом Божиим» был написан закон на каменных скрижалях на горе Синай (Исх. 32:16). Что бы ни означал данный жест, слова Иисуса, последовавшие за ним, вполне ясны: …кто из вас без греха, первый брось на нее камень (7).

Эти слова подразумевают особую роль, отведенную свидетелям греха, которые должны начать забивание камнями. Соответственно, они должны быть людьми, которые никогда не потворствовали греху и не отворачивались в попытке предупредить его. Если (как, скорее всего, и было) свидетели были частью замысла, то их совесть не могла быть чиста. Однако в Своем ответе Иисус не пренебрегает законом. Более того, Он дает разрешение на начало забивания камнями, устанавливая только некоторые моральные рамки.

Слова Иисуса — это хороший пример Его удивительной мудрости, с которой Он воспринимает критику в Свой адрес. Эта Его отличительная черта неоднократно проявляется в диалогах, рассматриваемых нами. В Нем воистину «сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3). Ответ Иисуса не должен восприниматься как намек на то, что закон может быть исполнен только в соответствии с какими–то моральными нормами, или на то, что человек может выносить приговор, только если он сам не запятнан грехом. Иисус говорит, что мы должны быть последовательными, осуждая других. Меч суда — обоюдоострый. Осуждая других, мы судим себя, а наше нежелание судить себя лишает нас права судить других. Проще говоря, Господь призывает и всегда призывал нас жить праведной и благочестивой жизнью. Прежде чем винить кого–нибудь, мы должны посмотреть на себя.

Также здесь нужно отметить, что закон предписывал смертную казнь как для женщины, так и для мужчины. Отсутствие в этой истории мужчины, совершившего прелюбодеяние, вызывает море критики. Становится ясным, что это также история о мужском шовинизме, который часто наблюдается в практике исполнения законов. Так же как и в Своем учении о разводе (ср.: Мф. 19:1—10), здесь Иисус не позволяет женщине оставаться в неравном положении.

Слова Иисуса производят сильный эффект. Один за другим все расходятся. Наконец, Иисус остается наедине с женщиной и впервые обращается к ней. Так как, очевидно, вокруг не осталось обвинителей, Он также не собирается ее обвинять: …и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши (11).

Этот отрывок особенно актуален для сегодняшнего мира, пожинающего плоды сексуальной революции. Половая жизнь до брака, во время брака и вне его — это свершившийся факт общественной жизни как на Западе, так и в странах третьего мира. Данное явление не менее актуально для нынешних христиан. Все последователи Христа вынуждены сегодня иметь дело с обществом, где тенденция к распущенности остается неумолимой. В таких условиях эта история является, во–первых, призывом к пониманию. Пустые обвинения не находят поддержки, согласно этому отрывку. Необходимо, чтобы Церковь постоянно и настоятельно освещала христианские нормы сексуальной ответственности и рассказывала о ее пользе, а также восхваляла Господа, волю Которого отражают эти нормы. Имея дело с людьми, потерпевшими неудачу, Церковь должна действовать осторожно и с пониманием.

Во–вторых, мы должны неустанно напоминать о всепрощающей милости Божьей. Несомненно, это чудо, что воплощение святости Бога («Я есмь»), Который встречал народ с громом и молниями на горе Синай (Исх. 19:16 и дал.), говорит раскаявшемуся грешнику, которого душит совесть: Я не осуждаю тебя. В этих словах и в той милости, которая за ними скрывается, лежит все наше упование и все наше спасение.

В–третьих, Иисус призывает женщину к новому повиновению закону:… иди и впредь не греши. Не следует думать, что грех в этой истории не важен. Иисус здесь придерживается закона, даже когда призывает к исполнению приговора. Более того, Он прощает женщину, не требуя от нее покаяться в содеянном. Ее покаяние

Он считает естественным следствием происшедшего. Прощение — это не что–то, существующее вне морали, над законом. Нет такого места на земле и нет такого царства ни внизу, ни вверху, где не присутствовал бы Дух живого Бога, различающего добро и зло и остающегося всегда праведным, милостивым и прощающим. Слова Я не осуждаю тебя стоили Иисусу мук Голгофы. «Грех обжигает нас, когда мы видим его в свете прощения»[97]. Принять милость Господа — значит жить далее ради Его славы. «Милость Божья дает нам жизнь в Боге»[98].