Я осуждаю китаизацию Тибета

Я осуждаю китаизацию Тибета

Я прошу, чтобы мир не забывал, что тысячи тибетцев были убиты

10 марта 1959 года тибетский народ провозгласил независимость Тибета, к тому времени проведя почти девять лет в условиях китайской оккупации. К сожалению, иностранное правительство до сих пор распоряжается в Тибете, но я с гордостью констатирую, что сегодня, 10 марта 1960 года, дух нашего народа не сломлен, мы намерены бороться, пока не вернем себе независимость. Я знаю, что борьба против агрессии, начатая в Тибете несколько лет назад, все еще продолжается; она все еще направлена против оккупанта и угнетателя, укрывшегося за маской «освободителя». Я могу с уверенностью заявить, что с каждым днем мир убеждается, каким образом те, кто выступает от имени свободы, подавляют эту свободу и своих беззащитных соседей.

Благодаря двум отчетам Международной комиссии юристов, поставившим все точки над i, мир осознал, какие ужасные события произошли в Тибете. Эти документы ясно доказали, что китайцы диким образом попрали элементарные человеческие права нашего народа; нас убивали тысячами только за то, что мы хотели сохранить за собой свободу жить по нашим культурным и религиозным традициям. В этих докладах подчеркивалось, что китайцы виновны в геноциде, так как намеренно уничтожали многих тибетцев, чтобы искоренить тибетскую религию; что они виновны в депортации тысяч детей в Китай.

Реакцию, которую эти события вызвали в мире, показывает резолюция Организации Объединенных Наций 1959 года, призывающая положить конец бесчинствам, лишающим тибетский народ его основополагающих прав и его исторической автономии. Я утверждаю, что нас лишили не автономии, а независимости. Но что касается Китая, то этот призыв услышан ими не был. Ситуация еще более ухудшилась, как свидетельствует непрекращающийся и постоянный поток беженцев из Тибета.

В ближайшее время тибетский вопрос будет обсуждаться на пленарном заседании Ассамблеи ООН. Я обращаюсь ко всем, кто нас поддерживает, и к самой Ассамблее, чтобы они убедили Китай остановить агрессию и вернуть Тибету независимость. Полумеры не выход. Мы выражаем свою благодарность федерации государств, которые нас поддержали: Малайзии, Таиланду и Сальвадору. Я обращаюсь к Индии, нашему великому соседу, которая приютила тысячи тибетских беженцев, чтобы она употребила всё свое влияние, выступив в нашу защиту.

Я осознаю, что тибетцы, оставшиеся на родине, терпят от поработителей всяческие притеснения. Я обращаюсь к ним, чтобы они продолжали быть такими же мужественными и не отказывались от решительного намерения вновь завоевать независимость. Что касается меня, надо ли уточнять, что меня далеко не радует вынужденная жизнь вдали от моей страны, от моего любимого храброго народа? Я хочу сказать им, что разделяю их надежды и их боль.

Тысячам моих соотечественников, живущих в Индии, Непале, Бутане и Сиккиме, я хочу сказать, что на нас лежит нелегкая обязанность готовиться к тому дню, когда мы сможем вернуться к себе и построить новый Тибет, более счастливый и великий. Новому Тибету потребуются тысячи образованных мужчин и женщин, способных на демократические преобразования, но верных нашему культурному и религиозному наследию, нашему духу.

После начала китайской оккупации, еще до того как мне пришлось покинуть Тибет, мы ? Кашаг и я ? старались ввести в Тибете право на тибетское гражданство для всех родившихся на нашей территории, провести другие изменения в Тибете, но, как это всем известно, наши попытки были пресечены китайцами. В настоящее время коммунисты силой протаскивают так называемые реформы, которые душат наш народ. Я внимательно изучил их суть и пришел к выводу, что с их введением тибетский народ будет доведен до состояния духовного и экономического рабства.

Подобные реформы не соответствуют ни Хартии ООН, ни Всеобщей декларации прав человека. Реформы, которые я предполагаю провести, должны, сохраняя интеллектуальную, нравственную и религиозную свободу, ввести справедливое распределение богатств страны. Повторю то, что я недавно заявил в Дальхузи: «Чтобы сделать Тибет богатой, сильной, жизнеспособной страной, следует упразднить особые привилегии частных лиц; а от крупных землевладений, принадлежат ли они монастырям или частным лицам, следует отказаться; каждый должен научиться жить рядом с простыми людьми и помогать им». Кроме этого, я сказал: «Нам необходимы перемены во всех отраслях. Должно быть проведено глубинное реформирование структуры правительства, чтобы народ активнее участвовал в политике правительства и управлении страной. Задача и обязанность внести улучшения в политические и религиозные институты лежит на нас».

В настоящее время я готовлю проект конституционных и организационных изменений, которые я считаю необходимым провести в нашей стране; я собираюсь представить его на рассмотрение представителям тибетского народа, живущего в Индии и соседних странах, чтобы они высказали свое мнение. Конечное решение остается за тибетской нацией в целом.

Сегодня мир справедливо озабочен недавними расправами в Конго[96]. Я присоединяю свой голос к тем, кто осуждает эти убийства, свершаются ли они в Конго, в Алжире или в другом месте. И всё-таки я хотел бы обратиться ко всем людям в мире, чтобы они не забывали и о тысячах тибетцев, убитых только за то, что они отказались принять иноземное владычество. Правда и справедливость должны восторжествовать, и после этого мрака ужасов и страданий заря светлого дня должна засиять для Тибета и его народа.

Я хотел бы выразить свою глубокую признательность соседним странам: Индии, Бутану, Сиккиму и Непалу ? за гостеприимство и доброту, с которой нас приняли. Я хотел бы также поблагодарить различные международные и индийские организации, а также частных лиц, которые с огромной щедростью помогают нам и спасают нас. Беженцы продолжают прибывать в большом количестве, и я прошу всех продолжать поддерживать нас так же великодушно, как они делали это до сих пор.

В конце я прошу мой народ присоединиться к моей молитве за мир во всем мире.[97]

10 марта 1961 года Далай Лама решил отметить день восстания в Лхасе, чтобы почтить память тысяч тибетцев, которые спасли его от китайской угрозы. Так возникла традиция ежегодного торжественного собрания 10 марта, во время которого Далай Лама произносит речь, подводящую итоги истекшего года.

Далай Лама знает, что слова, произнесенные в Дхарамсале от имени тибетского правительства в изгнании, будут услышаны и за Гималаями, будут усердно читаться и перечитываться в Стране снегов народом, который возлагает на него все свои надежды. Он также знает, что каждое слово его речи будет расшифровываться китайским правительством и что постепенно его слова находят все больший отклик на Западе, где в защиту Тибета мобилизуется общественное мнение.

Самдонг Ринпоче рассказывает, с какой скрупулезностью Далай Лама работает над текстом речи, прежде чем отдать его на окончательное обсуждение; об этом свидетельствуют многочисленные написанные от руки экземпляры, исчерканные поправками.

С первых дней жизни вне родины Далай Лама обращается к мировой совести, и в 1963 году он высказал сожаление, что «сообщество наций остается глухим». 9 сентября 1959 года, уже находясь в ссылке, он поставил перед ООН тибетский вопрос, осудив агрессию против своей страны с политических позиций, а с гуманитарных ? осудив нарушение прав человека, принудительные работы, массовые убийства, казни без суда и следствия, преследования по религиозному признаку. Первая резолюция по Тибету была принята 21 октября 1959 года благодаря Ирландии, Малайзии и Таиланду, великие же державы из-за «холодной войны» не высказали никакой поддержки Тибету.

Что касается Международной комиссии юристов, консультативного органа ООН, она смогла доказать, что Тибет до 1950 года был фактически независимым государством. Опираясь на конвенцию по предотвращению и недопущению геноцида, принятую ООН в 1948 году, комиссия составила доклад, в котором подтверждалось, что Китай действительно виновен в геноциде, о котором говорил Далай Лама.

В 1960 году Далай Лама вторично обратился в ООН. Второй раз Генеральная Ассамблея проголосовала за резолюцию, осуждающую нарушения прав человека в Тибете. Затем в 1965 году была принята третья резолюция, осуждающая продолжающиеся нарушения Китаем фундаментальных прав человека в Тибете. Индия, которая до этих пор воздерживалась при голосовании по тибетскому вопросу, на этот раз одобрила текст, в котором в адрес Китая было высказано требование уважать международные правила. Но эта резолюция оказалась безрезультатной, так как государства ? члены ООН не приняли никаких принудительных мер по отношению к Китаю.

Дебаты затем переместились с Генеральной Ассамблеи в Комиссию ООН по правам человека, которая в 1991 году приняла резолюцию, осуждающую непрекращающиеся нарушения прав и свобод человека в Тибете. Несмотря на это, вопрос о правах человека в Тибете до сих пор так и не был включен в повестку дня пленарных заседаний Ассамблеи.

Какие же трудности стоят перед Далай Ламой, если учесть, что ни одно государство не признало тибетское правительство в изгнании, пусть даже некоторые страны и высказывались за то, чтобы принять тибетский парламент в Межпарламентский союз!

Во имя человечности я обращаюсь ко всем народам мира

Сегодня, 10 марта 1965 года, мы в очередной раз торжественно отмечаем день, когда тибетский народ, ни в чем не повинный и безоружный, восстал против китайского империализма. С этой памятной даты прошло шесть лет, но последствия этой мрачной трагедии до сих пор нависают над нашей святой землей. Тирания и угнетение продолжаются. Нет слов, чтобы описать наши страдания!

Ассамблея Организации Объединенных Наций дважды призывала положить конец бесчеловечному обращению с тибетцами. Я со своей стороны много раз призывал к справедливому и беспристрастному разрешению этой драмы. Но, как это недавно отметила Международная комиссия юристов, «ни резолюция Генеральной Ассамблеи, ни призывы к совести не возымели эффекта на политику коммунистического Китая».

Комиссия, состоящая из заслуженных и известных во всем мире правоведов, заявила также, что «большинство свобод, провозглашенных Всеобщей декларацией прав человека, включающих фундаментальные гражданские, религиозные, социальные и экономические, не соблюдаются китайским режимом в Тибете». Но не только вопиющие нарушения фундаментальных прав и свобод человека заставляют тибетцев особенно сильно страдать. Есть и худшие факты. Китайские власти в Тибете практически не считают тибетцев за людей, способных гордиться и дорожить своим человеческим достоинством. И тибетцев изгоняют с их родных земель в пользу китайских колонистов. Их лишают единственного источника жизни. С китайской точки зрения, жизнь тибетца не имеет никакой ценности. Разумеется, китайские власти это яростно опровергают. Но существуют убедительные доказательства. Тысячи тибетцев, презрев опасности и тяготы длинного и рискованного путешествия, отправились искать убежища в соседних странах. Разумеется, если бы их жизнь на родине была хоть сколько-нибудь терпимой, они не покинули бы свой очаг и свой дом ради неясного будущего.

В этой ситуации тибетцы и другие народы, приверженные к миру, должны взывать к мировой совести и яростно протестовать против варварского и бесчеловечного обращения с тибетцами со стороны китайских завоевателей.

Сегодня я хочу призвать всех тибетцев вновь набраться веры и еще раз сделать всё, что в их силах, чтобы восстановить мир и свободу на их любимой родине.

Сегодня во имя человечности я обращаюсь ко всем народам мира, чтобы они пришли на помощь несчастному страдающему народу Тибета.

Я также пользуюсь случаем, чтобы настойчиво напомнить о той грозной опасности, которую представляет нынешняя ситуация. Мы все знаем, что китайская армия совершила грубый выпад против территориальной целостности Индии, несмотря на усилия индийского правительства поддерживать дружеские отношения с Китайской Народной Республикой[98]. Эта агрессия показала, что, пока китайцы оккупируют Тибет, всегда будет существовать угроза миру и прогрессу народов юга и востока Азии. Серьезность ситуации подтверждается недавними китайскими ядерными испытаниями. До настоящего времени ядерные державы проявляли большую сдержанность, поскольку они отдают себе полный отчет в том, что использование атомного оружия будет катастрофой для человечества. Способны ли китайские власти на ту же выдержку, когда в их распоряжении окажется готовая к использованию атомная бомба? Боюсь, что неразумно ждать умеренности со стороны правительства, которое игнорирует Бога и не соблюдает никаких границ. Поэтому я молюсь и искренне надеюсь, что народы мира сумеют предотвратить опасность, которая нам всем угрожает. И сегодня, как каждый день, я обращаю мои молитвы к Всевышнему за мир и счастье всех людей.[99]

В своей речи от Юмарта 1965 года Далай Лама обращается к своему народу и к миру. Тибет был захвачен Народно-освободительной армией Китая под надуманным предлогом: якобы Тибет был во власти отсталых обычаев и общественного устройства. Мао ссылался на феодальный и теократический режим Тибета, чтобы оправдать свои колонизаторские действия. Официальная пропаганда представляла тибетцев как примитивных и необразованных варваров. Недавно Тензин Чогьял, младший брат Далай Ламы, с грустным реализмом заметил, что для китайца «убить тибетца легче, чем убить крысу».

Конечно, Китай вложил средства в программы модернизации Тибета, но эти инвестиции пошли почти исключительно на колонистов хань[100], сосредоточенных в урбанизированных зонах, и не достались ни тибетцам из сельскохозяйственных районов, ни кочевым тибетцам, поскольку они не поддавались китайскому контролю из-за своего образа жизни и приверженности к автономии.

Ядерная угроза, упомянутая Далай Ламой 10 марта 1965 года, с тех пор только усилилась и представляет и для Азии, и для всего мира реальную опасность, как стратегическую, так и экологическую. С девяностых годов прошлого века после организации на северо-востоке страны «Девятой академии» ? современного центра ядерных исследований ? Тибет стал для китайцев военной базой, где на самом высоком плато установлена четверть их межконтинентальных ракет с несколькими ядерными боеголовками.

Крыша мира служит также складом китайских радиоактивных отбросов. Агентство «Новый Китай» признало в 1995 году, что радиоактивные отходы были захоронены под землей недалеко от озера Кукунор, а также на болотах, вода из которых попадает в Цанг Чу, которая ниже по течению становится Желтой рекой, орошающей Китай. Уже отмечено возрастание числа раковых заболеваний у кочевых тибетцев и появлений уродливых аномалий у животных в этом регионе, в котором теперь запрещают пасти скот, хотя когда-то эти места традиционно использовались как летние пастбища.

Кампания по ханизации Тибета

Сегодня, 10 марта 1967 года, исполняется восемь лет, с тех пор как тибетский народ восстал против мощной китайской армии и бросил ей вызов в надежде освободиться от гонений надвигающейся тирании китайских коммунистов.

Шестнадцать лет китайской оккупации Тибета ? это длинный список неслыханных несчастий и страданий. Фермеры и скотоводы лишаются плодов своего труда. Оккупанты посылают толпы тибетцев строить военные дороги и фортификации за скудную еду. Неисчислимое количество наших соотечественников стали жертвами публичных судов и чисток, при этом их подвергали всевозможным унижениям и мучениям. Веками создававшиеся богатства Тибета были увезены в Китай. Проводится настойчивая программа ханизации тибетского народа, тибетский язык насильственно вытесняется китайским, а тибетские имена заменяются словами с китайским звучанием. Так выглядит «тибетская автономия» в китайском коммунистическом исполнении.

Недавние события показывают, что царство террора, навязанное ханьским империализмом, только укрепляется. Гонения на буддизм и тибетскую культуру дошли до высочайшего градуса с приходом так называемой культурной революции и ее субпродукта ? хунвэйбинов[101]. В монастырях, храмах, даже частных домах прошли обыски, и все предметы религиозного культа были уничтожены. Среди бесчисленных разбитых объектов назову один: статую Авалокитешвары, относящуюся к XII веку. Две ее головы, отбитые и покалеченные, были тайно вывезены из Тибета и недавно предъявлены прессе в Дели. Эта статуя была не просто объектом благоговейного поклонения в течение многих веков, но она являлась историческим памятником, ценнейшим и невосполнимым, которым очень дорожил тибетский народ. Его уничтожение ? наша большая потеря и источник нашей глубокой печали. Подобные варварские методы, которые использовали толпы распоясавшихся незрелых школьников, дали начало оргиям неслыханного вандализма по прямому подстрекательству Мао Цзэдуна во имя так называемой «великой пролетарской культурной революции». Это красноречивое свидетельство крайностей, в которые впали китайские руководители в своих попытках извести даже следы нашей культуры. Человечество и история обязательно осудят продолжаемое Китаем жестокое истребление тибетского народа и дорогого его сердцу культурного наследия.

С глубокой печалью глядя на крайнюю нищету и страдания наших соотечественников в Тибете, мы можем только укрепиться в решимости вновь обрести нашу свободу. За время истекших восьми лет нашей ссылки мы сделали всё возможное, чтобы приготовиться к тому дню, когда мы вернемся в свободный Тибет. С этой целью мы подготовили и приняли временную конституцию Тибета, основанную на принципах справедливости, равенства и демократии в соответствии с учением Всевышнего Будды. Она нашла горячий прием у всех тибетцев и особенно у представителей, избранных тибетцами, живущими на чужбине. Мы также смогли начать разнообразные программы по адаптации и образованию переселенцев благодаря искренней помощи и ценной поддержке правительства Индии. Мы, мой народ и я, действительно глубоко признательны индийскому правительству за их участие в реализации наших культурных и религиозных программ. Мы также хотели бы поблагодарить многочисленные индийские и международные организации, которые неустанно поддерживают нас. Нам все еще требуется их помощь, и мы надеемся, что она будет оказана, как и раньше. Кроме того, мы признательны индийскому и другим иностранным правительствам за то, что они выступают на нашей стороне в ООН. И все-таки, учитывая, что самые уязвимые основополагающие права человека в Тибете продолжают попираться китайцами, действия которых не раз уже осуждались в резолюциях ООН, и перед лицом увеличивающихся страданий нашего народа мы думаем, что пришел момент попросить у правительства Индии более действенной политической поддержки. Мы твердо верим, что для установления прочного мира в Азии и во всем мире две великие нации ? Индия и Китай ? должны жить в согласии. Но мы также верим, что мир невозможно установить, если Тибет не станет вновь свободным и не будет превращен в демилитаризованную зону.

Кроме всего прочего, мы убеждены, что, занимая важное положение в деловом мире, пользуясь уважением, которое Индия внушает другим странам, эта самая крупная из демократий, образец справедливости, миролюбия и свободы, может громко выступить в нашу защиту. Так она приблизит день, когда закончатся тяготы, которые несут тибетцы, и нашему так давно страдающему народу будут возвращены свобода, достоинство и мир.[102]

В июне 1966 года Мао натравил на страну толпы хунвэйбинов, дав им задание сокрушить «четыре пережитка»: отжившие идеи, отжившую культуру, отжившие традиции, отжившие обычаи. Начало китайской «культурной революции» в Тибете было официально объявлено 25 августа 1966 года, и ее главным лозунгом стало разрушение тибетской культуры во всех ее формах.

И двадцать тысяч хунвэйбинов, организованных в две враждующие между собой группировки, устроили в Лхасе грабежи и хищническое уничтожение ценностей. Монастыри были осквернены, а их сокровища разграблены. Чтобы подвергнуть осмеянию веру и благочестие, хунвейбины использовали листы из религиозных книг как стельки для обуви или как туалетную бумагу. Деревянные печатные формы превращались в паркетные доски, а предметы культа из драгоценных металлов переплавлялись. Сокровища религиозного тибетского искусства переправлялись в Китай и продавались на международных аукционах древностей.

Коммунистическая партия Китая без обиняков провозгласила: «Коммунистическая идеология и религия ? это две силы, которые не могут сосуществовать. Разница между ними может быть приравнена к разнице между днем и ночью». Религиозные отправления были запрещены, началось систематическое разрушение монастырей. Из огромного числа монахов и монахинь, которые представляли собой четверть населения, более одиннадцати тысяч были замучены до смерти, а половина силой лишена сана, при этом многих заставляли совокупляться на публике.

Тибетскому населению навязали сеансы самокритики и перевоспитания, на которых рабочие должны были выступать против своих руководителей, крестьяне ? против своих землевладельцев, студенты ? против преподавателей, монахи ? против своих настоятелей. Признания выбивались жестокими методами вплоть до казней.

Для тибетцев 1966-1979 годы стали наиболее жестоким периодом китайской оккупации. Изобличая китайцев, Далай Лама сообщает, что саму тибетскую национальность истребляли вплоть до уничтожения языка. Китайские эксперты образовали «язык китайско-тибетской дружбы», которая портила тибетский язык терминологией с китайским звучанием.

Пятьсот тибетцев погибли, спасаясь из своей оккупированной страны

День 10 марта стал священным для всех тибетцев. Это важная дата в исторической битве нашего народа, который хочет избавиться от угнетателей. День за днем в течение этих девяти лет тибетцы отважно пытаются сбросить ярмо китайских поработителей. В 1950 году они силой заняли нашу страну под надуманным предлогом двусмысленного и устаревшего сюзеренитета. Перед лицом превосходящих китайских сил наше сопротивление было заранее обречено на поражение, оно привело к масштабной гибели тысяч наших соотечественников. Но дух народа, который верит в человеческое достоинство и в свободу всех наций, больших и малых, не может подчиниться агрессору, какой бы мощью тот ни обладал. В этот роковой день вся наша страна объединяется, чтобы бросить вызов Китаю, и мы вновь в ясных для всего мира терминах подтвердили наше национальное самосознание. Борьба нашего народа продолжается как внутри, так и за пределами Тибета.

Для наших соотечественников, оставшихся на родине, эта битва является одновременно и моральной, и физической. Китайцы использовали все возможные уловки и силу, чтобы сломить сопротивление тибетцев. То, что это им не удалось, признается как Китаем, так и теми тибетцами, которые ежегодно бегут в Индию и другие соседние страны, несмотря на строжайшие заслоны, устроенные китайскими коммунистами на границах.

Недавно около пятисот тибетцев погибли во время попытки перебраться в Индию. Они знали, что их шансы на успех были почти равны нулю, тем не менее они предпочли пойти на риск. Мыслимо ли, чтобы люди подвергали себя таким самоубийственным крайностям, если бы они были, как то утверждается китайскими коммунистами, довольны действующим режимом?

Каждый год из прошедших девяти китайцы настойчиво пытались обратить в свою идеологию тысячи тибетских детей, силой разлучая их с родителями и отправляя в Китай. В той стране они оказывались оторванными от тибетской культуры, им вдалбливали учение Мао, обязывая их смеяться и издеваться над тибетским образом жизни. Но наперекор китайским ожиданиям большая часть и сегодня сопротивляется режиму, силой навязанному Тибету. До тех пор пока люди будут способны думать и искать истину, китайским коммунистам не удастся оболванить наших детей. Нет сомнений в том, что судьба, которую уготовали нашим этническим меньшинствам, свидетельствует о ханьском шовинизме. И всё-таки, не сумев достигнуть своих целей, китайцы только разожгли националистский огонь. Именно поэтому даже молодые тибетские коммунисты объединяются с остальной страной против китайцев.

Культура и религиозные верования нашей страны были одной из главных мишеней коммунистических репрессий. Уничтожение монастырских университетов, культурных центров и других похожих институтов, предпринятое в начале китайского завоевания, недавно приобрело новые масштабы после провозглашения «культурной революции» и организации движения хунвэйбинов. Монахи, монахини и ученые были изгнаны из монастырей и культурных учреждений. Вместе с местным населением они строят под давлением оккупантов огромную сеть стратегических дорог в Тибете, превращенном в гигантскую военную базу на границах соседних стран. Это создает разрастающуюся угрозу миру в этих регионах.

Теперь продолжать благородное дело, за которое столько наших соотечественников отдали свои жизни, следует тем из нас, кому удалось скрыться от китайских коммунистов. Мы, изгнанники, старательно готовим день, когда мы сможем вернуться в свободный Тибет. Так, наши дети, которых я рассматриваю как фундамент будущего свободного и независимого Тибета, получили замечательный шанс развиваться, совершенствоваться духовно и нравственно, чтобы вырасти в мужчин и женщин, тесно связанных с их родной культурой, верованиями, образом жизни, оставаясь при этом близкими современной цивилизации, обогатившись самыми великими свершениями мировой культуры. Они станут здоровыми и творческими гражданами Тибета, способными служить нашей нации и всему человечеству. Наше горячее желание ? не только способствовать процветанию принявшей нас страны, но сделать так, чтобы подлинная тибетская культура продолжала жить и процветать вне Тибета, до тех пор пока мы сможем туда возвратиться. Вернуться на родину — это надежда, которая не покинет нас никогда, это наша цель, ради достижения которой мы должны постоянно трудиться.

В конце я хотел бы направить свои молитвы и призвать благословения триратны[103] к миру и счастью всех чувствующих существ.[104]

Трудности при попытке коренных жителей покинуть Тибет, которые упоминал Далай Лама в речи от 10 марта 1968 года, сегодня мало изменились. Трагедия, которая произошла в сентябре 2006 года, когда китайские пограничники атаковали колонну беженцев, в очередной раз напомнила об этом.

Семьдесят пять тибетцев пытались пробраться в Непал через расположенный на высоте пять тысяч семьсот метров перевал Нангпа Ла у подножия горы Чо Ойю. Патруль расстрелял беженцев, идущих по снежному полю. Кельсанг Намцо, молодая тибетская монахиня семнадцати лет, рухнула, прошитая пулями. Ее спутники не смогли забрать тело из-за страха ареста. На следующий день туда вернулись китайские солдаты и сбросили тело в расщелину на глазах у датских альпинистов.

Во время этого расстрела был ранен двадцатилетний юноша Кунсанг Намгьял; его арестовали вместе с тридцатью другими тибетцами, среди которых было четырнадцать несовершеннолетних. С тех пор о них ничего неизвестно.

Свидетели инцидента есть. Его заметили из международного альпинистского лагеря и сняли на видео стрельбу, погоню и арест беженцев китайскими солдатами. Кадры были выложены в Интернет и показаны по телевидению, вызвав протесты во многих странах.

Вдали от видеокамер, под покровом вынужденного молчания тибетцы проживают подобные драмы в течение полувека оккупации их земли. Чтобы дать своим детям тибетское воспитание и избежать насильственной китаизации, родители отдают своих младенцев в руки более старших детей и поручают их проводникам. Они решаются на такую жертву ? разлуку с детьми, ? чтобы те выросли, гордясь своим тибетским происхождением.

Перед бегущими детьми стоят высочайшие горы в мире, барьеры из снега и льда, лежащие на высоте от семи до восьми километров. Чтобы одолеть перевал, надо вынести температуру минус 20 ?С, не имея подходящей одежды, запасов пищи, рискуя в любой момент быть обнаруженными китайскими пограничниками. Некоторые умирают от холода. Некоторые ? от голода. В этой ледяной пустыне они падают и больше не поднимаются. Остальные заканчивают путь ценой неимоверных усилий. Некоторым приходится ампутировать конечности, так как жизнь в обмороженные ноги и руки не возвращается.

Тензин Цунду, поэт и борец за свободу, написал стихотворение «Переход через границу», в котором описывается голгофа тибетской матери, сопровождающей своих детей на чужбину, к свободе:

Молча крались мы ночью и прятались днем,

И за двадцать дней мы достигли заснеженных гор.

До границы оставалось еще несколько дней пути.

Наши усталые ноги были до боли ободраны о каменистую землю.

Над головами пролетел бомбардировщик.

Дети завыли от страха,

Уткнулись мне в грудь.

Я была так измучена, что не чуяла ног и рук,

Но мой дух не дремал...

Надо идти, или мы здесь погибнем.

Справа дочь, слева сын, а малыш за спиной,

Так дошли мы до снежных высот.

Мы взбирались по кручам тех гор, похожих на чудищ,

И под саваном белых снегов замечали тела смельчаков, рискнувших забраться сюда.

Посреди смертоносных и белых полей мы увидели

Груду окоченевших трупов

Они встряхнули нашу слабеющую решимость.

На снегу были разбрызганы пятна крови.

Видимо, на их пути попались солдаты,

Красный дракон пожирает нашу страну.

Мы обращаемся к тебе, «Драгоценность, исполняющая желания»,

С надеждой в сердце и с молитвой на устах,

Нам почти нечего есть,

И жажду нашу утоляет только лед,

Мы ползем ночь за ночью, все вместе,

Но вечером дочь моя пожаловалась на жар в ступне.

Она упала и поднялась на замерзших ногах.

Кожа в клочьях, глубокие раны и кровь.

И от боли дрожа, она свернулась в клубок.

Наутро у нее уже не было ног.

Смерть со всех сторон подступает ко мне,

Я ? бессильная мать,

«Амала, сохрани моих братьев,

А я немного отдохну».

И пока я слышала ее стоны, затихающие вдалеке,

Я смотрела назад сквозь слезы и муку.

Мои ноги уносили меня, но душа оставалась при ней.

Много прошло времени, но отсюда, с чужбины,

Я продолжаю видеть ее,

Она тянет ко мне окоченевшие руки.

Мой старший ребенок, едва вступивший в отрочество,

Какое испытание ? покинуть нашу страну.

Каждый вечер я зажигаю для нее лампаду,

И ее братья молятся вместе со мной.