Буйвол по имени Майло, который отправился на Небеса
Буйвол по имени Майло, который отправился на Небеса
И вскоре после этого наш буйвол отправился на Небеса. Мимоза рассказывала мне историю прошедших лет тихим, задумчивым голосом, полным воспоминаний, и вдруг с её губ слетела эта странная, поразительная фраза: «Буйвол отправился на Небеса». Потому что она немного слышала об этом чудесном месте, слышала о дивных вратах, распахнутых настежь; о стенах, возвышающихся на основании из драгоценных камней; о ярких, радостных улицах, о полноводной реке и цветущих деревьях. Именно эта картина красоты и славы прежде всего завладевает воображением малых детей и простых душ, умеющих видеть мир детскими глазами. Всё остальное может подождать. И, наверное, в своём воображении Мимоза видела, как по золотым улицам, как по дорогам здешних городов и деревень, неспешно бредут буйволы (конечно же, преображённые в славе, чтобы соответствовать тому месту, где они оказались, но всё же буйволы, родные и привычные). Если на Небесах есть река и деревья, то неподалёку непременно должны быть поля и дороги, широкие и привольные. Тогда почему на них не может быть и буйволов?
— Да, — мечтательно продолжала она, как будто заново переживая тот вечер, когда её буйвол отправился на Небеса. - Давным-давно, в день скорби я пошла в поле моей матери. Я пошла туда, потому что сердце моё изнывало от жажды, и душа моя тосковала. Поле же называлось Землей Драгоценной Воды, потому что неподалёку от него была река; работники всегда могли вдоволь напиться, и хлопок там всегда рос преотлично.
И придя на то поле, измучившись от жажды, я вдоволь напилась драгоценной воды, но не той воды, что течёт из земли. Там я услышала глас моего истинного Бога. Хлопок ещё не созрел; с посева прошёл всего месяц, и росточки едва доходили до моего колена. Я подвесила люльку с малышом к ветке акации, покрытой ярко-жёлтыми цветами. Я и сейчас как будто вижу её сладкие, пахучие жёлтые бутоны.
Это поле досталось мне на целый год, и в соляной лавке дела у нас шли очень хорошо. Мы купили пару буйволов для пахоты; один из них был серый, а другой — бурый. Серого буйвола звали Майло, и это его Господь забрал к Себе домой.
Но сначала мы получили большую прибыль. Вот этими руками я выдернула из земли все тернии и колючки и вспахала её. Не звала ни работников, ни работниц. Собственными руками я посадили хлопок и ухаживала за ним, а потом собрала и прочесала его. Так что вся прибыль пошла нам. А выручили мы тогда много, очень много — больше, чем всегда, так что все вокруг удивлялись. И муж мой сказал: Сначала из этой выручки мы купим тебе серьги и ушные подвески. Так мы и сделали.
И вдруг однажды вечером безо всякой причины наш серый буйвол Майло отвернулся от еды, лёг на землю, и Бог забрал его.
Мы расстроились. Нам так много ещё нужно было сделать. Потерять буйвола — дело немалое. Но что делать? Назад его не вернёшь!
И тут меня, как светом с неба, озарила мысль. Разве не благо всё то, что Господь делает для Своего чада? Разве Он попустит, чтобы зло приблизилось к нему? Значит, и эта утрата тоже к лучшему. Что если бы наш буйвол по имени Майло остался жив? Может быть, тогда мы начали бы желать всё больших и больших богатств, добавляли бы поле к полю и опутали бы себя любовью к земным благам?
Тогда я вспомнила старшего брата своего мужа, того самого хитреца, что обманул нас. Наша удача непременно пробудила бы в нём ревность и алчность. Начались бы семейные ссоры, поднялась бы вражда, а с нею и новые несчастья. Должно быть, Бог предвидел всё это и, идя впереди Своих детей, расчистил им путь, чтобы ноги их не были уловлены в сети зла.
Так что буйвол Майло — тот, что пошёл на Небеса, — стал для нас буйволом благословения, и мы отпустили его без жалобных причитаний, с миром и покоем в сердце. Я же размышляла о премудрых путях моего Бога и вспомнила, что пообещала мне старуха-христианка: »Своими чудесами Он будет показывать тебе дорогу даже в самых малых и незначительных делах.
Муж её тоже воспринял случившееся довольно легко. Это просто Судьба, а ведь она никогда не была к нему особенно благосклонной. Даже рассуждения жены, пусть странные и необычные, были утешением его слуху. В конце концов, работать в поле — это тяжкий труд, а тяжкий труд — это весьма неприятно. Теперь же можно будет успокоиться. Однако Мимозе с её стремлением к честной работе, с её вольным, радостным духом, рвущимся к новым делам, сначала трудно было смириться с потерей такого доброго труженика, так что мысль, пришедшая к ней в голову, действительно была для неё лучом света. Тогда она ничего не знала о Божьей милости, помогающей нам проходить через временные, земные испытания, чтобы в конечном итоге мы не потеряли того, что вечно. Но эта мысль принесла с собой новое утешение и новый покой, и с тех пор она всегда с любовью вспоминала своего серого приятеля, буйвола по имени Майло, который отправился на Небеса, как будто своими верными копытами он проложил туда дорогу для всех них.