10 сентября 1997 г. [44]

10 сентября 1997 г.[44]

Семь лет назад был убит отец Александр Мень. Семь — это библейское сакральное число, число свершения. И это достаточно долгий срок для того, чтобы подвести некоторые промежуточные итоги, для того, чтобы понять, кем был отец Александр и кем он является сейчас. Он был мучеником, подвижником, апостолом XX века. Он был духовным просветителем России. Однако не только России, потому что он был духовным лидером вселенского масштаба, причем таким лидером, который ведет людей и после смерти. Думаю, вряд ли кто?то возьмется подсчитать, но скорей всего после своей кончины отец Александр привел ко Христу еще больше людей, чем при своей жизни. Это привилегия мучеников и святых — уходя, оставаться и защищать нас.

Меня глубоко тронули слова архиепископа Можайского Григория, которые он произнес вчера в Сергиевом Посаде на открытии выставки «Жизнь Александра Меня». Он сказал, что отец Александр связал прошлое и настоящее христианства, и не только настоящее, но и будущее, и был провозвестником нового времени. Это действительно так. Но он даже больше сказал. Он рассказал, что к нему подошла женщина и спросила: «Когда же вы будете канонизировать отца Александра? Неужели будете опять 70 лет ждать?» И он сказал: главное условие канонизации — народное почитание.

А я могу сказать, что оно есть. Оно давно уже есть. На могилу отца Александра приезжают люди со всех концов нашей страны и всего мира, чтобы поклониться ему.

Отец Александр говорил, что христианство только начинается. Оно рассчитано на тысячелетия, на всю грядущую историю человечества, а пока мы еще «неандертальцы духа». Но он видел то христианство, каким оно предстанет в будущем, — христианство радостное, сверкающее, открытое навстречу человеку. Он работал для него, отдал за него жизнь. Я думаю, что не только его жизнь, но и его смерть была провиденциальной. В ней глубокий смысл, это явление мистического порядка. Вообще всё, что происходило с отцом Александром, таинственно — и его жизнь, и его смерть.

Главное в его смерти — жертва. Каков смысл этой жертвы? Вчера в Новой Деревне, когда люди с НТВ брали у меня интервью и потом какие?то малые его остатки дали по телевидению, я говорил о том, что отец Александр своей смертью отвратил огромную опасность от России. Ведь сначала поступили только некоторые смутные известия, а потом было вполне подтверждено, что именно в сентябре 90–го года готовился тот самый военно–фашистский переворот, который потом был достаточно неудачно проведен в августе 91–го. А вот если бы он состоялся в сентябре 90–го, он имел бы все шансы на успех.

Я говорю об этом с такой уверенностью, потому что если вы откроете книгу Александра Лебедя «За державу обидно…», вы найдете там весьма интересные факты. Лебедь пишет, что 8 сентября 90–го года воздушно–десантные войска получили приказ совершить бросок на Москву, и 9 сентября они это сделали. Под Москвой были сосредоточены все воздушно–десантные дивизии — с танками, артиллерией, полным боекомплектом и т. д. 10 сентября утром они должны были вступить в Москву, но их несколько попридержали.

А потом, 10 сентября вечером, почему?то этот приказ отменили, ничего не объясняя. Переворот был отложен. Я думаю, что это у них сорвалось, и причина этого срыва — отец Александр (если рассматривать это событие в провиденциальном, мистическом плане).

Если бы переворот удался, мы безусловно вернулись бы в тоталитарное прошлое — с большой кровью, с широчайшими репрессиями. Гибель отца Александра предотвратила абсолютно реальный откат России назад, я в этом убежден. Полагаю, что он закрыл собой Россию в первый же день переворота. Я не утверждаю, что у его кончины только такой смысл, но что этот аспект чрезвычайно важен — я в этом уверен.

Хочу прочесть вам, что писал об отце Александре известный французский проповедник Жан Ванье: «Господь посылает Своих пророков, чтобы показать нам путь, чтобы направить наши жизни. Господь посылает Своих пророков, и его пророки возвращаются к нему.

Могу представить себе боль, которую пережили многие из вас, когда услышали, что отец Александр убит, и убит таким жестоким способом.

Но я думаю, что есть тайна в его жизни и есть тайна в его смерти. И теперь, когда он возвращается к Богу, происходит то, что каждый из нас, на своем малом пути, становится Александром Менем. Каждый — на своем собственном пути… "

Отец Александр говорил нам, что христианство — духовный поток, огонь, и, естественно, этот поток должен иметь берега. Эти берега — обряд, ритуал. Он необходим, но он должен знать свое место, он не должен заслонять главное в христианстве — дух. Это прежде всего дух любви, который объединяет всех. И если в Церкви буква становится над духом, то дух покидает ее.

Вот отец Александр жил духом. Он горел любовью. Он был генератором духовной энергии, и мы все от него подзаряжались. Он был человеком легким, стремительным, быстрым, и это проявлялось во всем буквально. Вот, например, поет хор новодеревенский «Отче наш», поет медленно, очень растянуто:

О–о-отче на–а-а–ш,

Иже еси на небесе–е-е–ех…

Отец Александр этого не выдерживает — он выходит, протягивает руку к молящимся и продолжает в очень быстром, энергичном, необычайно бодром темпе:

Да святится имя Твое,

Да приидет Царствие Твое,

Да будет воля Твоя…

И на этих словах он всегда крестился. А крестился он потому, что для него это были не просто слова: это был закон его жизни. Закон нашей жизни, по крайней мере большинства из нас, —<<Да будет воля моя», а он жил по закону «Да будет воля Твоя». И вот он, человек, одаренный свыше всеми возможными талантами, подчинил свою волю воле Творца, подчинил осознанно и радостно.

Только что вышел последний, 9–й номер журнала «Истина и жизнь». Там есть замечательные письма отца Александра. Это письма моей сестре — я о них недавно говорил по радио. Но часть из них не опубликована, и я хотел бы привести оттуда небольшой отрывок. Вот что он писал ей: «Признаки верного направления: если вы чувствуете, что Он рядом, что Он во всем, что Он ждет, любит, благословляет, испытывает (опять?таки любя), то значит всё идет в нужном направлении. В малом Бог. Рядом. Во всём. Это даст Вам сил перенести все трудности нашего короткого пути, где главное — крест (а крест есть страдание, помноженное на радость отдачи).

Обнимаю. Благодарю. Молюсь.

Ваш протоиерей Александр Мень».

И еще он писал: «Всё как чудо, как сон, как увлекательная драма Божиих судеб».

Он сам был чудом. Мы, кто знал его, можем свидетельствовать об этом. Я думаю, что это совершенно замечательная формула: «Крест есть страдание, помноженное на радость отдачи». Нам надо нести свой крест так же, как нес его отец Александр, потому что у нас перед глазами пример этого человека, пример, которому, в меру наших сил, все мы можем следовать.