Библейское или систематическое?

Библейское или систематическое?

Современная западная библеистика достаточно разнородна. Немалая ее часть стала совершенно светской наукой: ей могут заниматься и верующие ученые, но при написании книг и статей они никак не дают понять, что видят в тексте нечто большее, чем просто древний памятник письменности, вроде египетских текстов пирамид или сказания о Гильгамеше. Такой подход характерен в основном для североевропейских стран.

Однако для других ученых, прежде всего для американских протестантов, характерно именно стремление связать свои исследования со своей верой. Протестантизм привычно говорит, что основывает всякое утверждение и действие на Библии, но огромное разнообразие деноминаций и течений внутри самого протестантизма неизбежно ставит вопрос: каким образом из единого текста получаются неодинаковые богословские построения? Действительно ли можно утверждать, что рядовой верующий открывает Библию, самостоятельно находит ответы на все возникающие у него вопросы и так формирует свое вероучение? Иными словами, если бы племени, живущему на далеком острове и никогда ничего не слышавшему о христианстве, дали Библию на его родном языке, можно ли было бы ожидать, что в племени возникнет община верующих, совпадающая во всех основных моментах с некоторой группой христиан в «большом мире»? И какой именно группой?

Такой эксперимент никто не ставил, но очевидным представляется отрицательный результат. Человек редко читает Библию один. Даже если он сидит в одиночестве в собственной комнате, он так или иначе соотносит ее текст с другими текстами и с людьми, которые тоже читают и толкуют ее, – в конце концов, кто-то же предложил ему Библию прочесть, кто-то рассказал, что это за книга. Это могут быть люди, интересующиеся Библией как памятником культуры и истории, но, как правило, это община верующих. У всякой общины есть свое вероучение (а по аналогии можно сказать, что некоторый общий взгляд на мир возникает и в светских сообществах, объединенных общими интересами). Такое вероучение обязательно построено на Библии, установочные тексты (катехизисы, исповедания, литургические песнопения) постоянно цитируют или пересказывают ее. В результате человек, вступая в такую общину, в первую очередь знакомится не столько с самой Библией, которая пока для него слишком велика и сложна, а с упрощенным изложением вероучения, опирающимся на Библию.

Итак, спрашивает себя современный западный библеист из числа христиан, что оказывается здесь первичным, Библия или богословие? Если богословие, то какое именно, ведь сегодня в библиотеках западных семинарий книги по библейскому богословию (то есть изложению идей, высказанных в Библии) стоят на иной полке, чем книги по систематическому богословию (для православных привычнее называть его основным, или догматическим).

При этом у библейского и систематического богословия несколько разные задачи: библейское просто описывает то, что встречается в Библии, а систематическое скорее определяет значение этих находок для жизни Церкви и отдельных верующих, актуализирует их, помещая в современный контекст. При этом, разумеется, богословские схемы не выводятся из библейского текста с той же неизбежностью, с какой физические законы выводятся из экспериментов или грамматика языка выводится из созданных на нем текстов.

В представлении многих протестантов взаимодействие этих дисциплин выглядит линейно: сначала мы интерпретируем некоторое количество библейских текстов, потом на их основании выстраиваем стройную схему вероучения, изложенного в Библии, а потом уже прилагаем это к вероучению нашей собственной общине. На самом деле, экзегеза (толкование Библии) никогда не совершается в пустоте, и все три элемента этой схемы: экзегеза, библейское богословие, систематическое богословие – постоянно взаимодействуют и влияют друг на друга.