4. Воздействие манихейского искусства на последующую традицию
4. Воздействие манихейского искусства на последующую традицию
В мусульманской миниатюре присутствуют некоторые, очевидно, христианские мотивы. Среди них есть картина, которая — как можно было бы подумать — изображает Дцама и Еву в райском саду. Если рассматривать эту сцену, можно было бы предположить, что видишь Бога- Отца, прогуливающегося в саду с Адамом и Евой и ведущего с ними беседу. Однако манускрипт, иллюстрацией к которому служит эта миниатюра, не содержит никаких сообщений об иудейской или христианской религии, а миниатюра освещает зороастрийский мифологический рассказ о первой паре людей, Машъя и Машъенаг, которые 50 лет счастливо жили без еды и питья. Однако затем в облике почтенного старца им явился Ахриман и уговорил их съесть плоды с дерева. Он даже сам подал им пример, и как только он съел плод, он превратился в прекрасного юношу. Такой легенды никогда не существовало в христианской религии, и, если мы присмотримся ближе, мы откроем, что Ахриман держит в руке плод фаната, в то время как у Евы мы видим обычное яблоко. Китайская стилизация ландшафта также указывает на восточное происхождение этого иконографического мотива. Таким образом, представляется невозможным, чтобы эта миниатюра могла иметь истоки в христианском искусстве, как невозможно и то, что за ней стоит мусульманская художественная традиция, так как подобный мотив отсутствует и в ней.
Другая картина на христианский сюжет, где отсутствует традиционная христианская форма, — это миниатюра, изображающая крещение Христа. На ней представлен центральноазиатский антропологический тип; необычайно большие сапоги, идентичные изображенным на миниатюре, обнаруживают в Туркестане. Голубь, парящий над сценой, кажется сделанным из латуни. Ни христианское, ни мусульманское искусство не могут быть прообразами этого изображения. Поразительно также то, что Иисус, в отличие от христианского искусства, крестится нагим. Однако так как Иисус в манихейской системе занимает, как мы видели, особое положение, манихейские художники должны были выработать свою особую традицию, если было необходимо изобразить на картине отдельные эпизоды из евангельских преданий о жизни Иисуса. Достоверность этому предположению придает тот факт, что в данном случае перед нами картина, которая несет на себе отпечаток манихейского искусства. Таково мнение сэра Томаса Арнольдса, чью теорию мы изложили здесь. Он приводит также другие примеры того, что иконографические мотивы и художественные образы, так же, как и определенные орнаменты перешли из манихейской миниатюры в мусульманскую. В своей аргументации он особенно настойчиво подчеркивает, что мусульманское искусство было лишено собственной традиции в области живописи. Мусульманский художник должен был опираться либо на византийско-сирийскую, то есть христианскую, либо на манихейскую традицию. Критерием, который показывает, что происхождение мусульманской миниатюры с ветхо- и новозаветными мотивами следует искать вне христианского искусства, является следующее обстоятельство, говорит Арнольде: если трактовка мотива настолько чужда христианской традиции, что в этом случае мы должны предполагать посредничество со стороны манихейства. Конечно, манихейское искусство, со своей стороны, много способствовало тому, что парфян- ско-сасанидская художественная традиция еще долго существовала в мусульманском искусстве.