2. Душа как средоточие спасения

2. Душа как средоточие спасения

Типично, что эта религиозная система делает объектом деятельности по спасению душу, — действительно, это весьма характерно для индоиранской религии.

В 141 главе коптских Глав говорится о восхождении души после смерти: «Как скоро душа покинула тело, она видит своего избавителя и спасителя; она поднимается, вместе с образом, ????? (формой), ее господина и тремя ангелами, которые находятся при нем, предстает перед Судьей Истины и добивается победы».

Здесь, собственно говоря, «слиты воедино два сополагающихся и взаимоисключающих представления» (Polotsky). Согласно одному из них, душа уже при восхождении одерживает победу благодаря образу света вместе с тремя ангелами, в то время как в другом месте Глав (VII, s. 36, 12–21) говорится: «Но пятый отец суть образ света, который является каждой душе, покидающей тело, по подобию явления апостола, вместе с тремя великими, прекрасными ангелами, которые приходят с ним: первый, держа в руке награду за победу; второй, неся светлые одежды; третий — тот, кто несет диадему и венок и корону света. Это три ангела света, приходящие с этим образом света и являющиеся вместе с ним избранным и новообращенным».

Этот образ света, называемый здесь «пятым отцом», является проявлением Нуса, как тот открывает себя в «апостоле». Итак, таково представление о действиях спасителя, воплощающегося как в Иисусе, таки в Мани и во всех вестниках божественного откровения. Три сопровождающих ангела появляются и в других описаниях, а вручаемые ими дары заслуживают нашего внимания. Они таковы: награда за победу, светлые одежды, диадема и венок вместе с короной света.

Награда за победу означает, что спасение души из- под власти тела рассматривается как победа Нового Человека над Ветхим. Эту борьбу с Ветхим Человеком можно понимать либо как состязание, либо как процесс. В последнем случае решение зависит от судьи. Умершая душа объявляется «оправданной» перед трибуналом, символический язык, истоки которого уходят в правовые отношения Ближнего Востока.

Однако светлые одежды и прочие символы однозначно указывают на индоиранскую культуру. В манихейских гимнах на средне-персидском языке описывается, как для души праведника после смерти подготавливается зал, talvдr, трон, gдh, и венок, pusag, диадема, dлdлm, а также готовят одежды, yдmag или padmцian (М 77, Т 11, D 79 и т. д.). Здесь мы встречаем древние арийские эсхатологические образы. В индийских Упаиишадах, прежде всего в Кауишташ-Упанишаде, зафиксированы точно такие же представления о небесном зале, одеждах, венке, диадеме и троне. В древне-иранской литературе, как установили современные исследования, совершенно идентичные описания содержатся в Вендидаде (19, 31–32).