Религия и закономерность природы

Религия и закономерность природы

Одним из основных пунктов, в которых атеистическая мысль пытается усмотреть противоположность науки и религии, является закономерность явлений природы, подчиненность их закону причинности. Законы природы, с этой точки зрения, противопоставляются «воле Божией». В мире все подчинено определенным механическим законам, установленным естественными науками, все явления связаны между собой необходимой причинной связью, обусловленной теми же законами природы. Нет ничего, что не имело бы «естественной» (вытекающей из сил природы) причины. В мире царит естественная необходимость, исключающая всякий вопрос о разумном смысле, о воле Божией, о Провидении, всякую возможность религиозного понимания мира. Религиозное понятие, с этой точки зрения,— плод «донаучного» мышления и пережиток остатков его.

«Пережиток» этот объясняется еще недостаточным распространением научной мысли в массах, с одной стороны, и не объяснением наукой некоторых областей бытия, с другой стороны. Религиозные представления остаются еще там, куда не проникло научное знание. С течением времени научно-причинное объяснение проникает все дальше и глубже, все меньше остается областей бытия, необъясненных и неизученных, и вместе с тем все более вытесняется религиозная точка зрения, все более суживается область, где она, в силу временного несовершенства науки, еще сохраняется. К такому ходу мысли в общих чертах можно свести сущность этого типа возражений против религии. Подобная точка зрения проводилась в механистическом материализме и в позитивизме Конта; целиком воспроизводится она в антирелигиозной литературе.

При видимой ясности и подобии научности эта точка зрения при последовательном и логическом анализе обнаруживает всю свою поверхностность и элементарную непродуманность. Откуда можно вывести, что наличность причинности и закономерности в явлениях природы устраняет возможность действия в ней разумной воли Божества? Причинность представляет собой последовательную связь явлений между собой, закономерность устанавливает определенный порядок их развития. В причинности и закономерности обнаруживается лишь то, как совершается жизнь природы, лишь способы ее действия. Никаким образом этим не может быть устранен вопрос, что же представляется через эту последовательность и закономерность, т. е. вопрос о последнем основании и смысле всего закономерного процесса. Ссылка на законы природы, осуществляющие форму и способ действия сил, никак не отвечает на этот вопрос. Противопоставление закономерного объяснения природы религиозному пониманию ее не имеет никакого логического смысла, так как «закономерное объяснение» говорит лишь об определенной последовательности явлений природы, а религиозная точка зрения говорит о том, что стоит за этой последовательностью, за самими законами природы, что является основанием и смыслом самой закономерности.

Так же не имеет никакого логического смысла противопоставление причинной закономерности и «воли Божией». Религиозная точка зрения не исключает действия законов природы, но сами эти законы считает проявлением воли Божией, Божиим созданием. В самой закономерности и через эту закономерность проявляется та божественная сила, которая лежит в основе всякого бытия. Закономерность природы для религиозного сознания сохраняется в полной мере, но она сама получает религиозный смысл, а не рассматривается как нечто случайно возникшее. Религиозное понимание не только не противоречит идее закономерности, но, наоборот, только оно одно придает ей смысл и разумное основание.

Атеисты непременно хотят представить волю Божию, действие Божества, как нечто субъективно-произвольное, исключающее определенно установленный порядок. Такое представление совершенно неправомерно приписывается ими религиозному мировоззрению. Никаких оснований для этого в христианском учении и в церковной традиции нельзя найти. Наоборот, и Библия, и христианская святоотеческая литература далеки от приписывания Богу случайных желаний и прихотей и ясно указывают на определенный порядок природы, установленный Богом в творении.

Он поставил землю,

 — говорит Библия, —

на твердых основаниях: не поколеблется она во веки и веки... Он сотворил луну для указания времени, солнце знает свой запад

(Пс. 103:5, 19).

Вселенная тверда, не подвигнется

(Пс. 92).

Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его все звезды света. Хвалите Его небеса и воды, которые превыше небес... Он повелел и сотворилось, поставил их на веки и веки, дал устав, который не прейдет

(Пс. 148:4-6).

По определению Господа дела Его от начала, и от сотворения их Он разделил части их. Навек устроил Он дела свои и начала их — в роды их... По слову Святого звезды стоят по чину и не устают на страже своей... Чрез него все успешно достигает своего назначения, и все держится словом Его

(Сир. 16:26-27, 43:11, 26).

Все определено во вселенной «числом, мерой, весом». В твердости и последовательности порядка природы Библия усматривает величие Творца. Все псалмы Давида проникнуты живым ощущением величия Творца, проявляемого в естественных законах. Об этом же проявлении Божественной воли через естественный порядок говорят определенно и святоотеческие писания.

«Небеса день и ночь совершают предоставленное им течение, — говорит писатель конца I века Климент Римский, — и не препятствуют друг другу».

«Солнце и лики звезд без малейшего уклонения протекают в назначенный им путь... Беспредельное море не выступает за положенные ему преграды. Необходимый для людей океан и миры, за ним находящиеся, управляются теми же повелениями Господа. Времена года мирно сменяются одно другим» (Климент Римский «Послание к Коринфянам», 9. Рус. пер. П. Преображенского).

«Определенные ветры каждый в свое время беспрепятственно совершают свое служение. Всему этому повелел быть в согласии и мире великий Созидатель и Владыка всего» (там же, 20).

«Подумай же, что и в доме этого мира, когда смотришь на небо и на землю и находишь в них порядок и закон, — есть Господь и Отец всего, который прекраснее самих звезд и частей всего мира» (Минуций Феликс «Октавий», 18).

По мысли Василия Великого, «небеса» и «твердь» и «воды» и даже «бездна», т. е. все стихии мира по «вложенным в них законам» возносят хвалу Богу, «возвышают творение рук Его» именно самим следованием этим законам». «Для Бога прекрасно то, что совершенно по законам искусства, — говорится далее у Василия Великого, — и направлено к благопотребному концу». «Первое повеление сделалось и на последующие времена, сообщает ей силу рождать и приносить плоды» («Беседы на Шестоднев», 13:5).

Можно было бы привести еще значительное количество подобных же свидетельств Отцов Церкви по вопросу о постоянстве естественных законов, закономерности «всего существующего, свое начало имеющих в творческой воле Божества. Святоотеческие писания никогда не противопоставляют порядка, причинности и закономерности природы Божественной воле и Провидению, а, наоборот, в самой этой закономерности видят доказательство действия абсолютного божественного разума — Логоса. Опровергнуть такое понимание смысла закономерности природы невозможно, не выходя за пределы строгой науки. Нельзя, с другой стороны, также, оставаясь на почве только научного опыта, утверждать, как это приходится делать атеистам, что эта закономерность возникла случайно, сама собой, из беспорядочного хаотического смешения. В опыте, которым оперирует наука, дано только восприятие самой закономерности, самой постоянной и правильной связи явлений. Случайна ли эта закономерность или имеет в конечном основании разумный смысл — никак нельзя воспринять непосредственно в научном опыте, так как он не простирается на последние, конечные основы самого бытия. Однако только предвзятая мысль может считать более разумной, более последовательно объясняющей самую возможность устанавливаемой наукой закономерности — бессмысленную случайность, чем идею основания этой закономерности в абсолютном разумном начале.

Каким образом из бессвязных и случайных сочетаний может родиться какой-либо порядок, как может возникнуть какая-либо система без целесообразного воздействия? Хаос, предоставленный себе, случайность без всякого разумного воздействия не рождают ничего, кроме хаоса и случайности. В основе всякого порядка лежит уже целевое, направляющее, осмысленное начало. Порядок, система означают внутреннюю цельность, собранность («имманентную целесообразность»). Могут сказать, что при бесконечно большом количестве случайных комбинаций может возникнуть случайно же целесообразная комбинация, которая может послужить началом системы. Но и при таком понимании все-таки в основе признается уже существующей какая-то изначальная закономерность. Она предполагает только для своего проявления необходимость больших чисел. Но сама возможность при больших числах получить закономерную комбинацию предполагает наличность закономерности в основе всех тех, по виду случайных, комбинаций. Наоборот, признание абсолютного начала бытия, христианского учения о том, что «в начале было Слово», что в основе закономерности мира лежит разумный смысл, придает разумную осмысленность и самому научному опыту. Закономерность, рассматриваемая в этом опыте, получает разумное основание. Раскрытие закономерности явлений наукой не только не устраняет, таким образом, религиозного восприятия смысла мира, но вплотную подводит к нему. «Ибо изумление перед великими предметами, — говорит Василий Великий, — не уменьшается, когда раскрывается способ, каким произошло что-нибудь необыкновенное» («Беседы на Шестоднев», 5, 1).