2.2. Преемственность образа книги жизни в Апокалипсисе с предшествующей традицией

2.2. Преемственность образа книги жизни в Апокалипсисе с предшествующей традицией

В Книге пророка Даниила (Дан 12: 1) запись имен в книге жизни, несомненно, обозначает жизнь вечную; то же самое можно увидеть в межзаветной литературе (1 Енох 104—107, Юбил 30, Иосиф и Асенефа 15). В главе I настоящей работы было показано, что с определенной степенью уверенности можно говорить, что и в более ранних ветхозаветных упоминаниях о книге жизни эта идея имплицитно присутствует.

Отметим смысловое сходство значения книги жизни у пророка Даниила и в Апокалипсисе. В Книге Даниила образ книги жизни возникает в контексте описания всеобщего воскресения и эсхатологического суда: «…многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан 12: 2). Констатируется, что «спасутся… из народа твоего все, которые найдены будут записанными в книге» (Дан 12: 1); подразумевается, что не записанные в книге являются грешниками и воскреснут «на вечное поругание». Таким образом, обе вечные участи людей определяются в зависимости от записи их имен в книге жизни.

Те же самые идеи развиваются и в Апокалипсисе. Книга жизни раскрывается на эсхатологическом суде. Если имя человека присутствует в книге жизни, он наследует вечное спасение, если нет – осуждение: «…кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» (Откр 20: 12, 15).