Глава 20 А разве мы не особенные?
Глава 20
А разве мы не особенные?
• Писание как откровение • Развитие Бога на данный момент • Как быть смиренным: урок номер два • Будущее Бога
Со временем помимо всего прочего, что роднит мусульман, христиан и иудеев, у них появилось еще кое-что общее: склонность преувеличивать свою былую уникальность.
В Еврейской Библии израильтяне представлены как теологические революционеры: при поддержке единого истинного Бога они вошли на территорию хананеев и победили невежественных политеистов. На самом же деле, как мы уже видели, религия израильтян возникла в хананейской среде и сама была политеистической; монотеизм восторжествовал в Израиле лишь после Вавилонского пленения в VI веке до н. э.
Христиане считают Иисуса тем, кто дал иудеям кардинально новые представления о личном спасении и был готов нести эту весть людям всего мира. Но сам Иисус был иудеем, проповедовал другим иудеям, и суть его вести была, вероятно, знакомой им: в ней говорилось о спасении народа и государства, о возрождении величия Израиля. В намерения Иисуса вряд ли входило спасение других народов или его нравственное следствие, братская любовь, не знающая межэтнических границ. Это учение дополнило христианство через десятки лет после смерти Иисуса как отражение не его истинных учений, а космополитичной и многонациональной жизни Римской империи. Учения Иисуса были переосмыслены соответствующим образом, искаженные представления о них стали Благой вестью.
Мусульмане считают Мухаммада человеком, который провозглашал сразу две революционные идеи: он говорил арабским политеистам, что есть лишь один бог, Аллах, и объяснял христианам и иудеям, что Бог и Аллах — один и тот же бог. Но есть вероятность, что ко времени появления Мухаммада на сцене Аллах уже был известен как Бог христиан и иудеев, и этот факт помогает объяснить, почему в исламе сохранилось так много христианских и иудейских верований и ритуалов. А что касается вопроса, действительно ли Аллах — единственный бог, то Мухаммад в этом случае был уклончив. Из уважения к политической власти арабов-политеистов он, по-видимому, одно время допускал существование других богов, и лишь позднее остановился на позициях постоянного монотеизма; и даже тогда он старался сохранить изначально политеистические обычаи — такие, как ежегодное паломничество в Мекку. Ислам родился не с решительным и твердым характером, а как гибкий компромисс между иудаизмом, христианством и арабским язычеством.
Итак, если Моисей, Иисус и Мухаммад не являли миру поразительной вести и если на самом деле истоки всех трех авраамических религий можно рассматривать как нечто вроде культурного синтеза, органической перегруппировки ранее существовавших элементов, как же быть с притязаниями на то, что все перечисленное — религии откровения?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.