Рамбам. Бестелесность Бога (продолжение)

Рамбам. Бестелесность Бога (продолжение)

Вторым методом, которым широко пользуется Рамбам при переосмыслении текста, это попытка понять, что означает то или иное слова Писания в данном конкретном контексте. В качестве примера к этому методу приведем анализ Рамбама слов "образ" и "подобие" в стихе "Сотворим человека… по образу и подобию":

"Простые люди полагают, что слово "образ" (ЦеЛеМ) означает в иврите очертания вещи и ее форму, что приводит их [при понимании данного стиха] к "очеловечиванию" Бога из-за стиха "Сделаем человека по нашему образу и подобию". Они решили, что слово "образ" говорит о форме вещи и отсюда делают вывод о человеческом образе Бога и верят в это. Они полагают, что если они откажутся от этих представлений, то это приведет к ложному пониманию текста Писания […]. Они считают, что Бог похож на них, имеет лицо, руки и ноги, только более великолепные и крупные, чем у них. Пределом чистоты их воззрения может оказаться мнение, что плоть Бога не материальна…

Общеизвестно, что в иврите слово, описывающее внешний вид вещи — это слово ТОАР — , как явствует из ряда стихов Писания, например "красивый видом ТОАР" и т. п. Это слово никогда не применяется к Богу.

Слово же ЦЛМ (- означает "внутреннюю [истинную] сущность вещи" [до некоторой степени можно было бы перевести "идею вещи" в платоновском значении слова "идея"], которая делает вещь тем, что она есть. Истинную сущность человека составляет его способность к интеллектуальному постижению и именно это имеется в виду в разбираемом стихе… Например, в книге Шмуэля-1 (5–6) филистимляне сделали "изображения своих нарывов" и пожертвовали их Ковчегу Завета. Так как понятно, что изображение нарывов вещь невозможная, то здесь имеется в виду некое изображение, которое призвано изобразить внутреннюю сущность нарывов [прим. вряд ли кто-то из читателей считает, что смерть выглядит в виде старухи с косой. Равно так не думали средневековые художники. Они пытались изобразить сущность смерти. Ровно тоже относится к древним скульпторам, когда они изображали своих богов. Они пытались передать их сущность, а не их внешний вид п.п.] Тем самым мы должны придти к выводу, что слово "ЦеЛеМ" означает "истинную сущность" вещи. Итак, в выражении "Сделаем человека по образу нашему" будет подразумеваться "истинная сущность человека", а именно интеллектуальное постижение.

Что же касается слова "ДМУТ" — "подобие", то имеется ввиду не похожесть, а схожесть по внутреннему образу. Например, в Псалмах говорится: "Я стал похож на сыча пустыни" — псалмопевец не подразумевает, что он стал похожим на сыча перьями и крыльями, но что его скорбь подобна [скорбному облику] сыча… [тем самым при понимании слова ДМУТ следует принять во внимание контекст и понять, по какому параметру следует провести подобие, например в высказывании "Реувен похож на Шимона" следует понять в чем похож, например, во внешнем облике или же в гениальности п.п.] Человек уподоблен Богу в способности к постижению, хотя Бог и постигает без каких бы то ни было телесных орудий, а потому подобие здесь не полное.

(Прим. Текст, который здесь приведен — это крепкое огрубление, упрощение и сокращение пока не опубликованного перевода М. Шнейдера, скобки в тексте не его).

Данный достаточно большой отрывок приведен по ряду причин. В первую очередь, ясна цель автора — доказать, что библейский текст не приписывает Богу человекообразности, то есть антропоморфизмов. Во-вторых, здесь хорошо виден метод автора — проанализировать слова текста и в том случае, когда их предполагаемые значения противоречат философской истине в ее понимании автором, попытаться дать новую интерпретацию словам. (Интересно отметить, что данное понимание слов Писания в средневековье считалось искусственным, а в наше время большое количество ученых-специалистов по древнему миру считают, что Рамбам близок к истине). Третий пункт, который ясно прослеживается здесь — это убежденность автора в том, что истинной сущностью человека, в которой он подобен Богу, — это интеллект. В дальнейшем мы увидим, что, по мнению Рамбама, именно интеллект приближает человека к Богу.

Серия глав первой книги море Невухим посвящена использованию антропоморфизмов по отношению к Всевышнему в Писании. Так, например, объясняется, что "Господь спустился" означает, "обратился к стоящему ниже по социальной либо духовной лестнице", либо судил (1:11). "Господь воссел" — означает пребывает в неизменности Своей (1:12). Слово "Лик" в применении к Всевышнему означает Его присутствие (1:37) и т. п.

Естественно, Рамбаму приходится объясниться почему в Писании используются антропоморфизмы и он говорит так: "И Он говорит словами, указывающими на телесность, дабы указать, что Он благословенный существует, ибо не постигает толпа с первого взгляда существование иного, кроме только телесного" (1:26). Понятно, что здесь Рамбам имеет в виду то, что Пятикнижие в первую очередь адресовано всему народу, включая простых людей, а потому вынуждено говорить на доступном для них языке. А для простых людей важней понимание факта существования Всевышнего, чем тонкость: как Он существует. Хотя бестелесность Бога — это истина, которую обязаны знать абсолютно все, но это постигается только вторым этапом.

Иными словами, Рамбам считает, что использование антропоморфизмов в Писании преследует педагогические цели — указать на главное для простых людей.

Во всех своих трудах, кому бы Рамбам не адресовал их, он упорно повторяет: Бог не имеет ни какого облика, ни какого внешнего вида. Он пишет об этом простым людям в послании о Воскрешении мертвых, указывая, что это следует повторять и объяснять, а доказательств приводить не обязательно, "…ибо не способны талмудисты понять их". Он пишет это в галахическом труде Мишне Тора: "Тот, кто считает, что Бог имеет облик или обладает материальной стороной, тот просто еретик", он пишет это в предисловии к главе Хелек в списке догматов иудаизма: "Не имеет образа и тела и т. п.". Как мы убедились в том, он посвящает этой теме целую книгу в Море Невухим. Можно считать, что борьба Рамбама за чистое представление божества увенчалась успехом. Спустя уже короткое время всякий правоверный еврей, независимо от степени своей философской подкованности, на вопрос: "В кого вы верите?" — немедленно мог отбарабанить: "Я убежден абсолютной убежденностью, в том что Творец… бестелесен и Его не определяют никакие телесные свойства и Ему нет никакого подобия вообще" (третий догмат Маймонида в формулировке, приведенной в Сидурах).