Жизнь Павла как иудея в диаспоре
Жизнь Павла как иудея в диаспоре
В посланиях Павла есть два места, которые особенно полезны для понимания раннего периода его жизни. В послании к христианам, которых он обратил в городе Филиппы, Павел настаивает, что если кто и имеет преимущество перед Богом в качестве благочестивого, соблюдающего законы иудея, то это он:
«Если кто другой думает надеяться на плоть, то более я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный» (Фил. 3:4–6).
А в послании к христианам Галатии Павел подчеркивает свою серьезную приверженность иудаизму предков до принятия веры в Христа:
«Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий» (Гал. 1:13–14).
Эти отрывки свидетельствуют, что, до того как Павел стал верить в Иисуса, он был необычайно религиозным иудеем фарисейских убеждений, который рьяно преследовал верующих в Иисуса. Из того факта, что Павел прекрасно владел греческим языком, из других признаков в его посланиях и из утверждений в Деяниях апостолов можно сделать вывод, что его иудейское воспитание происходило за пределами Палестины — в еврейской диаспоре.
Термин diaspora буквально означает «рассеяние». В данном контексте он связан с тем фактом, что во времена Павла (а также в течение многих столетий до и после этого) большинство иудеев жило не на еврейской родине, которую римляне называли Палестиной, а во всем мире. Их крупные общины существовали в таких далеко друг от друга раскинувшихся городах, как Александрия Египетская, Вавилон и Рим{47}. Для иудея жизнь вне Палестины сопровождалась довольно важными последствиями. В частности, им приходилось говорить не на языке иудеев Палестины, большинство которых, как Петр и Иисус, говорили на арамейском. Как и для многих высокообразованных людей того времени (и иудеев, и неиудеев), родным языком для Павла стал греческий. Среди ученых есть сомнения относительно того, мог ли Павел говорить или читать на каких-либо других языках. Например, продолжаются споры, мог ли он читать еврейские священные тексты на их оригинальном (еврейском) языке, или он знал их в греческом переводе, называемом Септуагинтой{48}.
Жизнь в языческом мире
Еще более важным, чем вопрос о родном языке Павла, является тот факт, что будучи иудеем, живущим в диаспоре, он был окружен людьми, исповедовавшими религии, отличные от иудаизма. В отличие от Иисуса или Петра, Павел родился и вырос в неиудейской, «языческой» среде.
Для Древнего мира трудно определить демографические статистические данные, но большинство ученых оценивает население Римской империи того времени в пределах 60 миллионов человек, из которых примерно 7 % составляли иудеи. Другими словами, в целом иудаизм был религией сравнительно немногочисленного меньшинства в империи. Все остальные люди не относили себя к какой-то одной религии. Совсем наоборот, повсюду были сотни религий, все их приверженцы были «меньшинствами», если оценивать их на фоне остальной части населения. Но у большинства тогдашних религий определенные верования и практики были общими, что позволяет обозначить их как «языческие».
В пределах нескольких параграфов невозможно должным образом описать всё разнообразие древних языческих религий, но несколько широких обобщений могут послужить поставленным здесь целям. Все эти религии были политеистическими, то есть их сторонники верили во многих богов и поклонялись им. У язычников для разного рода мест и видов деятельности были свои особенные боги и богини. Почитали, конечно, великих общегосударственных богов, в том числе богов греческой и римской мифологии, таких как Зевс, Аполлон и Афина. Они считались выше местных божеств. Но было также множество других богов: боги полей, рек и лесов, боги городов и поселений, боги дома и семейного очага, боги войны и мира. Были боги, присматривавшие за различными аспектами человеческой жизни, которые сами люди не способны контролировать — за погодой, ростом зерновых культур, за приумножением домашнего скота, здоровьем, рождением детей. Все эти боги заслуживали поклонения. Никто — кроме иудеев — не считал, что только единый Бог достоин поклонения. Для древних народов такой взгляд был бессмыслицей. Сказать, что следует поклоняться только одному Богу — все равно что сказать, будто нужно иметь только одного знакомого, или есть только одну пищу, или заниматься только одним видом деятельности.
Двумя основными способами, с помощью которых по всей империи поклонялись этим разным богам, были молитвы и жертвоприношения. Обычно для жертвоприношений использовались продукты питания, растительные и животные. Некоторые виды жертвоприношений богам люди совершали практически всюду, где им приходилось бывать, например, возлияние небольшого количества вина перед трапезой. Другие жертвоприношения, например, ежегодное принесение в жертву животных в дни определенных религиозных праздников, должны были осуществляться специально назначенными для этого жрецами в священных местах, храмах.
Именно благодаря надлежащему поклонению боги оставались умиротворенными и поэтому склонными делать то, что было благом для людей. Если их не умиротворяли в достаточной степени, могли случиться бедствия: засуха, голод, эпидемия, землетрясение, поражение в войне и т. д.
Почти ничто не наводило на мысль, будто какая-либо из языческих религий являлась исключительной по своему характеру, никакой бог не настаивал, что если человек поклоняется ему, то он не может поклоняться и другим богам. Широко распространенным допущением было, что все боги — как сверхчеловеческие существа — заслуживают должного; поклонение одному из них не имело никакого отношения к желанию или разрешению поклоняться также и другому.
Поклонение богам обычно осуществлялось по старинной, иногда весьма древней традиции, ритуальные акты молитв и жертвоприношений совершались согласно привычным схемам, передаваемым из поколения в поколение. Практически ни у одной из этих религий не было священных книг, содержащих откровения от божества относительно того, как должно осуществляться поклонение. И почти не было чувства божественного откровения, призванного определять, во что все должны верить, как вести себя в повседневной жизни. Фактически ни доктрина, ни этика почти не представляли интереса для языческих религий. Нельзя сказать, что язычники были имморальными; напротив, насколько мы можем судить, древние язычники были столь же нравственными, как и большинство людей в наше время. Но этика еще не была чем-то таким, что проповедовалось в рамках религий; вместо этого они были сосредоточены на надлежащих способах молитв и жертвоприношений богам.
Жизнь иудея
Что выделяло благочестивого, праведного, весьма религиозного иудея, такого как Павел, в языческом мире? Иудеи настаивали на том, что нужно поклоняться только одному Богу, восхваляя его. В этом состояла их уникальность. Множество иудеев полагало, что в действительности существовали и другие боги. И у большинства иудеев не было проблем в отношениях с язычниками, поклонявшимися тем богам, которым они хотели поклоняться. То есть большинство иудеев не были миссионерами, пытавшимися обратить других в свою религию. Но они утверждали, что для них существует лишь один Бог — Бог их предков.
Иудеи также утверждали, что они являются избранным народом этого Бога. Предания о предках в значительной степени связаны с данной претензией, что иудеи «особый народ»: они должны быть народом Бога, а за это он становится их Богом. Иудеи полагали, что Бог установил с ними завет, своего рода политический мирный договор. Пока они будут следовать его предписаниям относительно того, как поклоняться ему и жить в обществе, он будет защищать их и покровительствовать им. Таким образом, иудеи были сообществом, которое заключило коллективный завет с Богом. Они были связаны друг с другом кровными узами (кроме тех случаев, когда ритуалы обращения проходил неиудей), а с Богом — особым заветом: богослужением, преданностью и совместной жизнью.
Акты иудейского богослужения сами по себе не были тем главным, что отличало их от богослужений в языческих религиях: они тоже были связаны с молитвами и жертвоприношениями Богу (последние — в священном месте). Но большинство иудеев считало, что единственным местом для жертвоприношения животных мог служить только Храм Бога, который был построен в святом городе Иерусалиме, в Иудее, — в отличие от языческих религий, где храмы, скажем, Зевсу можно найти по всей империи. Способы жертвоприношений были разъяснены в Еврейском Священном Писании, называемом Торой (слово, иногда переводимое как «Закон»).
Еще одной характерной особенностью иудаизма, которая выделяла его в религиозном мире Римской империи, было следующее: иудеи чтили множество авторитетных текстов как священные книги. Для многих иудеев изучение религиозных историй и преданий, содержавшихся в этих книгах, было частью их религиозного долга, своего рода богослужением. Такой весьма религиозный человек, каким был Павел, знал Еврейское Священное Писание «от и до». Это Священное Писание включало Тору и другие священные книги, включая книги пророков, например Исаии, Иеремии и Иезекииля, и некоторые другие книги, например Притчи и Псалмы{49}.
Жертвоприношения, предписанные в Торе, служили для целого ряда разнообразных событий и целей. Главным образом они были установлены Богом, что позволяло Его народу оставаться в состоянии чистоты перед Ним. Жертвоприношения могли выполнять только священники, но они делали это от имени других людей, которые приносили жертвенных животных. Иудеям диаспоры, конечно, было затруднительно приносить жертвы в иерусалимском Храме. Самое большее, на что могли надеяться такие люди, как Павел, чтобы выполнить священный долг, предписанный в Торе, — случайное паломничество в святой город.
Когда Павел говорит, что он родился у родителей-иудеев, был обрезан на восьмой день и вырос более ревностным в следовании традициям предков, чем большинство его ровесников, он имеет в виду, что чрезвычайно серьезно воспринял свой долг перед Богом иудеев и Священным Писанием. Павел не стал бы Павлом, если бы не был столь серьезным. Должно быть, он с раннего возраста обладал глубокими познаниями в текстах Священного Писания. Он утверждал, что в отношении праведности, о которой можно прочитать в Законе, то есть в отношении выполнения всего, что Закон требовал от тех, кто состоял в завете с Богом, — он «непорочный». Стоит подчеркнуть этот момент, потому что многие читатели (особенно христиане) приходили к мысли, будто у Павла был настоящий комплекс вины, когда речь заходила о Законе, будто он смотрел на иудейский Закон как на какого-то ужасного надсмотрщика, который требовал от людей исполнения и наказывал их за то, что они не соблюдали его требования. Однако, по-видимому, позиция Павла не такая, по крайней мере как праведного иудея, до принятия веры в Христа. Напротив, он вполне похож на большинство других правоверных иудеев своего времени, которые рассматривали Закон как самый великий дар Бога своему народу и с радостью его соблюдали. Павел не считал, что Закон накладывает огромное бремя вины, он просто констатировал, что поскольку он выполняет то, что связано со справедливыми требованиями Закона, он — «непорочный».
Павел говорит также, что до того, как он поверил, что Иисус есть мессия, он был фарисеем. Большинство моих студентов (возможно, большая их часть — христиане) имеет неправильное представление о фарисеях времен Павла. К сожалению, наши исторические источники не дают возможности понять, чему в действительности учили фарисеи. Мы имеем только одного известного по имени автора сохранившихся текстов из числа фарисеев до времени разрушения иерусалимского Храма (70 год). Это сам апостол Павел. Разумеется, сохранились только тексты, которые он написал после обращения в веру в Христа. (Если бы были обнаружены дохристианские тексты Павла, это стало бы сногсшибательным событием. Только представьте себе, какими они могли бы быть!) Итак, мы можем собрать немного сведений о фарисеях времен Павла только из более поздних упоминаний о них, например, из более поздних текстов иудейских раввинов и христиан, которые выступали против них, а также из текстов Павла.
Единственное, что можно твердо сказать о фарисеях, — это то, что наиболее распространенное стереотипное мнение о них почти наверняка неверно. Если поискать в современном словаре слово «фарисей», то в качестве одного из более поздних определений окажется «лицемер». Мне всегда казалось несколько странным определять члена епископальной церкви как алкоголика или баптиста — как прелюбодея. Безусловно, среди членов епископальной церкви встречаются алкоголики, как бывают и баптисты-бабники, точно так же, как, наверное, были и фарисеи-лицемеры. Но, как я обычно говорю своим студентам, согласие совершать лицемерные поступки не входило в требования для желающих стать фарисеями. Не было никакой «клятвы лицемера».
Единственное, что мы действительно знаем о фарисеях, — это то, что они стремились максимально строго соблюдать Закон Божий{50}. Это не делало их лицемерами; это делало их религиозными людьми. Их позиция вполне понятна: если Бог дал Закон, то разве мы не должны изо всех сил стараться соблюдать его? Во времена Павла фарисеи развили ряд устных традиций, иногда называемых «традициями старейшин», которые были предназначены для того, чтобы напоминать народу о соблюдении письменных законов Моисеевых. Таким образом, фарисеи были строгими толкователями. Одним из примеров их строгости — по крайней мере в отношении себя — является то, что они, видимо, полагали, что законы чистоты, регулировавшие действия священников в иерусалимском Храме, необходимо соблюдать и в повседневной жизни. Не само ли Священное Писание учит тому, что народ Божий (Израиль) является «царством священников» (Исх. 19:6)?
Поэтому, если в Торе говорится, что священники должны омыть руки перед выполнением жертвоприношения, то фарисеи учили, что сами они тоже должны мыть руки перед принятием пищи. Жизнь священника должна была стать жизнью и каждого обычного человека, стремящегося вести чистую жизнь перед Богом. Очевидно, Павел принимал эти фарисейские учения. Короче говоря, он был очень религиозным иудеем, хорошо сведущим в еврейских традициях, отображенных в Священном Писании, и ревностным в воплощении религиозного учения в своей повседневной жизни.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.